The truth is out there

Когда дождь, который не нравится большинству живущих на земле людей, с особым усердием, беспощадно разбивал, превращая в серое бесформенное месиво, не тронутую рукой цивилизации и не закованную в панцирь асфальта дорогу из глины и камня, автомобиль Майкрофта Холмса плавно, без особых усилий, преодолевал путь от усадьбы Андершоу до деревушки Хиндхэд. Незапланированная поездка в Суррей, на две недели раньше положенного срока, сломавшая тщательно выверенный график политика, заканчивалась успехом. Та, что мгновенно уснула, как только оказалась в относительно комфортных условиях салона автомобиля, не получила его согласие на интервью. — Что нового, — рассуждал Майкрофт Холмс, начав молчаливый монолог, рассматривая расплывающийся перед ним пейзаж открытой местности из окна автомобиля, — мог я рассказать о своем брате? Что еще не знает многочисленная армия поклонников Шерлока Холмса, которая даже после того, как он самопроизвольно покинул сцену, где разворачивались весьма трагические события, не только не запустил процесс ухода поклонников за своим кумиром. Их, наоборот, с каждой минутой становилось больше… … Наши с Шерлоком предки были деревенскими сквайрами и жили, следуя обычаям своего сословия, в Северном Йоркшире. Холмсы, облюбовав это историческое графство с весьма разнообразным ландшафтом: от высоких гор до голых болот, с незапамятных времен жили в этой части Англии. Еще в тысяча двести девятнадцатом году в йоркских ассиз упоминался некий Эркелл де Холмс. Какого он был рода и племени, установить не удалось. Вековая пыль, осевшая в архивах страны и мертвой хваткой вцепившаяся в историю рода Холмсов, навсегда закрыла от нас подлинную причину участия этого человека в судебных процессах того времени. Можно лишь делать предположения о том, был ли де Холмс карателем на этих процессах или фортуна не благоговела ему и, он являлся обвиняемым, чего достиг после и с чем ушел из этой жизни. Утонувшие во мраке времени придания о фамилии Холмс только с пятнадцатого века приобрели более или менее уцелевшие, не съеденные плесенью, источники из которых следует, что подняться на несколько сословных ступеней удалось Уолтеру Холмсу — прямому нашему потомку, считающемуся первым в фамильном древе. Король Эдуард IV жаловал Холмсу титул рыцаря после войны Алой и Белой Розы. Столетия сменяли столетия, фамильное древо наших с Шерлоком предков росло, а многовековое состояние, к сожалению, только уменьшалось. Наш прадед — баронет сэр Сэймур Холмс потерял большую часть нажитого имущества и оставил деду только многочисленные долги, имя, титул баронета и солидное поместье, где и родился Шерлок у Уильяма Скотт Холмса и Вайолет, в девичестве Майкрофт, Холмс. К большому сожалению, Шерлок и я, на сегодняшний день последние две высокофункциональные, а самое главное, дееспособные ветви из четырех в большом фамильном древе, которым было суждено появиться на свет. Наши брат, и его сестра - близнец, появились на свет годом раньше Шерлока, но брат прожил на свете не более пятнадцати минут, а сестра..., - Майкрофт непроизвольно вздрогнул и нахмурился, - поэтому после рождения мой младший брат был весьма слаб физически. Но не слабость при рождении пугала родителей и меня. В своем блоге доктор Ватсон утверждает, что: «ничего не могло бы превзойти энергию Шерлока, когда он уходил в свою работу, но временами наступала реакция, и дни напролет он лежал на диване в гостиной, с утра до ночи, не произнося не единого слова, не делая, ни малейшего движения». Именно так, без движения, проводил маленький Шерлок большую часть своего времени. В одну секунду окружающий его мир, иногда, переставал существовать и он не реагировал на любые внешние раздражители. Сколько страшных диагнозов было услышано родителями, их ставили и тут же снимали, так как не находили подтверждения. Проводили диагностику вновь и опускали руки, не давая надежд на лучший исход. Поэтому, когда Шерлок подрос, было принято решение обучать его дома. А я, по семейной традиции был отправлен учиться в Харроу*. И уже вскоре на север Йоркшира, где мы продолжали жить, начали приходить похвальные отзывы:«об академических успехах, особенно в математике, старшего сына семьи Холмс», — Майкрофт самодовольно усмехнулся, вспоминая собственные успехи, в которых он ни на йоту не сомневался, даже не переступив порог школы. — Триумф, — соглашаясь с самим с собой, подумал Майкрофт, — этим словом можно описать каждый год его обучения в школе. Но пока он, старший сын и гордость семьи, получал стипендии и призы, завязывал дружбы, которые могли оказаться полезными для будущей карьеры в темных коридорах власти, для Шерлока обучение на дому казалось настоящей пыткой и скучнейшим занятием на всём белом свете. От нечего делать, считая это спасением от наступающей временами скуки, или интереса ради, братец начал много читать. Вся библиотека отца была прочитана им от корки до корки, перечитана вновь и заучена наизусть. И по прошествии времени не было в окрестностях родового поместья более начитанного молодого человека, чем брат. Но изолированность от общества и сверстников, одиночество среди книг и болот, воспитали в Шерлоке яростную независимость и поразительную замкнутость. Возведенные им барьеры от зависимости от общества были настолько крепки и нерушимы, что отцу и маме не всегда удавалось найти общий язык с ним. С каждым годом с Шерлоком становилось все трудней разговаривать, но все же на свете существовал один единственный человек, который был способен пробить глухие барьеры отчуждения и это был я, Майкрофт Холмс. Как потом оказалось, я был единственным человеком, которому Шерлок хотел подражать и в какой — то степени преуспел в этом. Братец сделал из меня кумира, но, как показало время, я не оправдал его надежд, но и плохим братом я никогда не был. Мы должны были идти разными путями, иначе, мир никогда бы не увидел единственного в мире консультирующего детектива. Пока я учился в Оксфорде, проходил стажировки у британский службы безопасности и разведки, экстраординарная личность брата находила для себя всё новые увлечения к уже имеющимся — музыке и театру. Любовь к этим видам искусства Шерлоку привила бабушка. Первая его скрипка, купленная всего за пару шиллингов, была подарена ему на День Рождения. Именно на этом злосчастном инструменте Шерлок отработал свое виртуозное мастерство извлечения звуков, похожих на музыку. Любовь к большому театру началась с преподнесенного в дар маленького кукольного театра… — совершенно невидящим, безразличным взглядом Майкрофт Холмс блуждал по салону автомобиля, вспоминая собственную жизнь. Находящееся на расстоянии вытянутой руки, спящее, вымокшее существо, гордо именующее себя журналистом, но совершенно не понимающее прелестей своей профессии, так же, как и то, как с помощью нее добиться поставленной перед собой цели, заставило его окунуться в вихорь совершенно ненужных, бесполезных воспоминаний, о которых никому и никогда не следует знать. Эти кольчатые черви — пишущие пиявки способны вывести из состояния полного душевного равновесия любого живущего на этой планете человека, поэтому у них должен вырабатываться иммунитет к отказам людей, не желающих отвечать на вопросы журналистской братии. Но, кажется, для мисс Фрей редакционные задания еще никогда не заканчивались провалом и его, Майкрофта Холмса, отказ поведать миру хоть грамм какой — либо информации о своем брате, может разрушить и без того хрупкую самооценку этого нелепого существа. Хелен вздрогнула во сне. Её сон был тревожный. Девушка, будто и не спала, крепко ухватившись за рукоять своего зонта — трости. Казалось, одно неловкое движение, даже легкий вдох сидящего рядом политика, могли ее разбудить. — Медленный сон, вторая стадия**, — констатировал Майкрофт, от чего поспешил заново отвернуться к окну, чтобы ненароком не оказаться в неловкой ситуации, если девушка проснется. Глубоко вздохнув, политик поблагодарил небо за дождь, который всегда любил. Это был единственный внешний раздражитель, который помогал отвлечься от насущных проблем. …Но до того момента прежде, чем Шерлок провозгласил себя единственным в мире консультирующим детективом, ему предстояло пройти еще долгий путь. К тому моменту, как братец должен был поступить в университет, отношения между нами охладело до такой степени, что вместо Оксфорда, где еще недавно учился я, и память о моих академических успехах не остыла, Шерлок выбрал Кембридж и занялся наукой. Но в первый же день присутствия в Кембридже его постигло глубокое разочарование. Он не смог или не пожелал присоединиться ни к одному из студенческих сообществ, ведь его социальные навыки были погребены под толстым слоем вересковой пыли Йоркшира. И даже страстная, практически маниакальная любовь к музыке и театру не смогла пересилить надлом в общении с людьми. Обучение вновь оказалось скучным. Шерлок покинул выбранный им же альма-матер через неделю после поступления, и около месяца от него не было не единого слова. Он искал себя. Театральная сцена стала итогом выбора брата, о котором я узнал от мамы из короткого сообщения через полгода побега. Мне в это время только предстояло начать свою туманную карьеру в коридорах власти, всё мое внимание было сосредоточенно на достижении цели, которую я перед собой поставил. И ненароком жизнь младшего брата была выпущена из вида. Шерлок вновь затих, не сообщая ни о чем. Поэтому, спустя несколько лет, дебют Шерлока на сцене Королевского Национального театра, в роле Гамлета, для меня был полной неожиданностью и неким подобием шока. Да, совершенно верно, доктору Ватсону братец никогда не рассказывал о своей краткой, но все же карьере актера. Может показаться, что внезапный отъезд Шерлока из Кембриджа в погоне за столь романтической мечтой о жизни на театральных подмостках совершенно не вяжется с рациональностью его личности. Но он продолжает гордиться своим театральным талантом, которым пользуется теперь при раскрытие любого, даже совершенно незначительного, преступления. А актерская карьера, воздушным поцелуем оставила на нем свой мимолетный отпечаток и окутала Шерлока манерностью, статью и неким самолюбованием. У меня ушло больше года, чтобы вытащить братца из цепких лап театральных подмостков. Способ был не из легких, но я был бы не я, если бы не справился… Моя театральная роль была также по трагедии Шекспира. Очередной успех ненавистного старшего брата отбил охоту Шерлока, не терпящего соперничества между нами, продолжать заниматься тем делом, к которому прикоснулась моя рука. Он посчитал, что мое присутствие в театре оскверняет сцену, а мне всего лишь требовалось забрать Шерлока из рук Мельпомены. И я этого добился. На этом театральная страница жизни Шерлока перевернулась, и он нехотя, но вернулся в Кембридж и окончил ненавистное обучение. Спустя непродолжительное время, положив перед родителями диплом химика, Шерлок отправился в Лондон. Именно тогда я дал себе слово, что больше его не оставлю одного. Жизнь в большом мегаполисе брат начал на Монтегрю — стрит. Совершенно не зная столицу, первое, чем он занял свой гениальный мозг — стал изучать маленькие улочки Большого Лондона. До тех пор, пока в его чертогах разума не пролегла карта всего города… Майкрофт непроизвольно вздрогнул, отвлекаясь от собственных мыслей, когда тишину в салоне автомобиля нарушил звук падающего зонта — трости, выскользнувшего из рук мисс Фрей. — Быстрый сон**, — слегка приподняв брови, определил Майкрофт, взглянув на девушку. — О, Боже мой, — тихий голос проснувшейся журналистки, не позволил политику вновь окунуться в нахлынувшие отголоски его прошлого. — Польщён столь высоким званием, но Вы не совсем правы, мисс Фрей, — усмехнувшись, констатировал Майкрофт. — Простите, мистер Холмс, — пытаясь аккуратно поднять зонт, заговорила девушка, — такого больше не повториться. — Естественно, нет. Так как Вы в первый и последний раз находитесь у меня в автомобиле, — от брезгливого взгляда, брошенного на девушку, Хелен стало не по себе. — Разве с Вами такого никогда не случалось? — Через полчаса, — вместо ответа, начал мистер Холмс, — этот автомобиль остановится возле входа в Вашу квартиру в Лондоне. Ваши вещи мой водитель любезно забрал из гостиницы в Хиндхэд. Они ожидают в багажнике. Джеймс также поможет отнести их. После, мисс Фрей, ради того Бога, которого Вы недавно вспоминали, оставьте меня в покое. Мой рабочий график не способен вместить в себя Вашу персону, для того, чтобы Вы больше не наделали присущих Вам глупостей. Я попросил бы меня не перебивать, — слегка раздраженно, прерывая даже мысленные возражения девушки, бросил Майкрофт, — я разрешаю закончить начатую Вами работу. Все, что расскажут оставшиеся не опрошенные мисс Хупер и инспектор Лестрейд о моем брате, все окажется правдой. Почему? — удивившись, спросил политик, — я сам отбирал этих людей в окружение Шерлоку. — Я правильно Вас понимаю, мистер Холмс, что Вы будете за мной следить, если я не последую Вашему совету? — Я уже это делаю, мисс Фрей. И все только потому что Вы проявляете слишком бурную активность, для того, чтобы заполучить мое внимание. — Как долго Вы следите за мной? — Я видел Ваши статьи о Шерлоке, но не придал им значения, до сегодняшнего дня, естественно. — Сколько раз Вы видели меня живьем? — Простите? — Сколько раз мы с Вами встречались? — уточнила Хелен. — Дважды. Прийти в клуб «Диоген» было опрометчивым поступком. — Как Вы… — Как я узнал, что Вы были там? — перебив журналистку, мистер Холмс, закончил за нее вопрос, — не сразу. Вы бы так и остались тенью, если бы Джеймс, так пристально не наблюдал за Вами. Мне не хотелось обращать на это внимание, но пришлось. — Кто Вы, мистер Холмс? — неожиданно для самой себя, произнесла Хелен, — Вам от природы, — продолжила она, гордо выпрямившись в кресле автомобиля и крепко ухватившись за зонт, — дана уникальная способность, — девушка остановилась, ожидая вопросов, но мистер Холмс молчал, внимательно вслушиваясь в каждое ее слово, — Вы, не используя не единого грубого слова, можете без особого труда унизить человека. Я уверенна, унижение чувствовал каждый, кто был удостоен чести хоть минуту разговаривать с Вами. — Восхитительно, мисс Фрей — холод голоса Майкрофта заморозил воздух в автомобиле, — но я никого никогда не унижаю, а всего лишь констатирую факты. Ваш дешевый спектакль, не способен изменить моего решения на счет Вас. От меня Вы не получите и слова о брате. — Ну что же, — ответила Хелен, — Ваше право, мистер Холмс. Наверное, и в правду не стоило пытаться, — сдалась девушка, — мне всего лишь хотелось сделать свою работу хорошо. По крайней мере, меня так учили. — Это верное решение. Перестаньте бороться. — Я приму к сведенью Ваши слова, мистер Холмс. — В Вашем распоряжении две минуты. — Что? — Мы в Лондоне. И через минуту Вы избавите меня от своего присутствия, — как только политик замолчал, автомобиль плавно остановился возле тротуара. Дверь водителя громко хлопнула. — Напоследок, — вдруг сказал Майкрофт, — позвольте дать Вам маленький совет, мисс Фрей. — Я вся во внимании, мистер Холмс, — согласилась девушка. — В следующий раз выбирайте себе редакционные задания, соразмерное Вашим силам. — Вы же прекрасно понимаете, мистер Холмс, что это невозможно. — Ну что же, тогда удачи. — Спасибо, — тяжело вздохнув, Хелен закрыла дверь, даже не удосужившись уточнить, забрали ли ее саквояж из машины. Когда водитель мистера Холмса покинул квартиру Хелен, девушка, слегка усмехнувшись, пообещала себе, все же добиться интервью от Майкрофта Холмса. Ведь всего, что ей так хочется, она добивается, но не сразу.