WOAS. Этот безумный мир.

В подвалах Арсенала темницы были куда более современные, чем те, которые предпочитал содержать сам Клаус у себя в поместье в Новом Орлеане. Легкий налет средневековья его успокаивал — все-таки, когда тебе тысяча лет, ностальгию по былым временам унять не так просто. Но стоило признать — красавицу-серену содержать в одном из его собственных казематов было бы истинным кощунством. Современная клетка из стекла и стали подходила Сибил куда больше — и даже каким-то непостижимым образом подчеркивала всю драматичность ситуации. Серена, несомненно, ощущала себя жалкой, бессильной и несчастной. Клаусу это чувство было знакомо — он и сам бывал повержен порою. Победителей не судят, зато проигравшим достается сполна — это он тоже знал, и пришел сюда вовсе не злорадствовать, хотя на губах его и читался намек на усмешку. Но усмешка скорее была бы многообещающей — если бы все же расцвела на губах. Когда первородный приблизился к стеклу, разделяющему его свободу и неволю сирены, Сибил подняла голову и одарила его долгим, оценивающим взглядом. О, он знал блеск, который зажегся в ее глазах — это была надежда. Дерзкая, безрассудная, неубиваемая надежда, на которую способны лишь безумцы и величайшие злодеи, уверенные в том, что миру тьма гораздо необходимей, чем свет. Клаус и сам был из таких — потому и пришел сюда. Сирена поднялась с жесткой койки, которая заменяла ей любую мебель, и приблизилась к стеклу. — Я знаю тебя, — проговорила она неспешно, пытливо изучая лицо первородного. — Я видела тебя в голове у Стефана. — И у Кэролайн, — мягко подсказал Клаус. — И, надеюсь, картинки тебя впечатлили. — Вполне, — туманно отозвалась Сибил и прищурилась: — Для чего ты здесь? — А ты разве не можешь заглянуть в мой разум? — полюбопытствовал Клаус. — Стефан и Аларик целыми днями пытают меня с помощью камертона, — презрительно процедила Сирена. — Я истощена и измучена… Но уверена, что твой разум мне бы понравился. — Я пришел освободить тебя, — не стал напускать туману первородный. — И предложить тебе союз, который будет выгоден нам обоим. — Сейчас ты предложишь мне нечто очень предсказуемое и нелепое, но настолько коварное, что отказаться я не смогу, — предположила Сибил. — Вроде того, — согласился Клаус. — Я освобожу тебя, и мы вместе уедем в Новый Орлеан. Там тебя ждет не одна сотня черных душ, которые ты сможешь скормить своему господину до тех пор, пока мы не найдем способ сожрать его самого и дать тебе долгожданную свободу. — А взамен?.. — А взамен ты заберешь себе Стефана, — просто ответил Клаус. — Поверь мне, как верный солдат-убийца он куда полезнее и лучше, чем Дэймон. — Я заберу Стефана, а ты… — А я заберу Кэролайн, конечно же, — вот теперь первородный усмехнулся, и усмешка эта была достойна самого дьявола. — Я тоже всегда мечтал об июньской свадьбе. Вот только Стефан в ней фигурировать не должен. По крайней мере, не как жених. — Хочешь, чтобы я промыла обоим мозги? — уточнила Сибил спокойно. — Я слышал, что у тебя это прекрасно выходит, — вскинул бровь Клаус. — Камертон мы должны унести с собой, — это было единственное условие, которое Сибил поставила гибриду прежде, чем он открыл ее клетку.