The Magicians

— Мы не друзья, так что не нужно делать вид, что тебе на меня не плевать, — Элис обладает талантом говорить очень неловкие вещи легко и просто, превращая их в нечто обыденное, нечто, чего определенно не стоит стыдиться, и уже хотя бы за это Элиот испытывает к ней некую симпатию. Очень условную, едва уловимую, — она ведь права, на самом-то деле, ему на нее плевать — но все же. — И все равно, хочу извиниться за Квентина, — отмахивается от ее слов Элиот одним из своих театральных жестов. — Мне не по себе от мысли, что я разрушил ваши отношения. — Зато Марго никаких угрызений совести не испытывает, — Элис улыбается, но под этой улыбкой прячется боль, самая настоящая. Элиот никогда не присматривался к Элис — она просто всегда была рядом с Квентином, и на этом ее роль была исчерпана для него. Конечно, она была живым человеком, что подразумевало у нее наличие чувств, но до того самого момента, как она улыбнулась ему, пряча горечь за напускным равнодушием, Элиоту и в голову не приходило воспринимать ее всерьез. — Слушай, мне жаль, правда, — несколько нервозно произнес он, оглянувшись по сторонам. Убедившись, что поблизости нет вездесущей Марго, он прибавил: — И Марго тоже жаль, совсем немного, но жаль. Она никогда этого не признает, но я-то ее знаю — однажды на нее накатит, и она может даже всплакнуть… — Ей повезло, что у нее есть ты, — на этот раз улыбка Элис кажется более искренней, хоть и несколько печальной. — Друг, который будет на ее стороне даже несмотря на то, что она жуткая сука. — Ну, на то и есть друзья, — пожимает плечами Элиот. — Да, — соглашается Элис и в ее голубых глазах блестят слезы. Элиоту кажется, что здесь ей стоило бы прибавить «но откуда мне знать?», и за это ему становится невыносимо стыдно. Он бормочет что-то неловкое и ретируется, только бы поскорее добраться до лагавулина и сделать себе пару-тройку восхитительных коктейлей, которые помогут ему стряхнуть с себя то ощущение безысходности и непроглядного одиночества, которое он подхватил от Элис.