Shameless.

— В этом твоя проблема, Фиона! Ты слишком заморачиваешься. Возможно, так оно и было: к чему отрицать, она в самом деле заморачивалась с утра и до вечера, 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, но как иначе, если ты — старшая в безгранично пизданутом семействе Галлагеров и на тебе буквально все держится? Да и, честно говоря, рассуждать о рациональности сего несомненно стоящего замечания было не время и не место — и уж точно этот незнакомый, похожий на цыпленка-переростка (это все из-за торчащего чуба, потому что щетина и перегар точно были не цыплячьи) мужик не обладал привилегией рассказывать ей что-то о том, что она неправильно живет. Не в ее, блять, доме — это факт! — Ты чего сказал? — возмущенно повысила голос Фи и потянула за грязную щиколотку сильнее. К щиколотке прилагалась не менее грязная ступня, которая попыталась вывернуться из крепкой хватки старшей Галлагер, но тщетно: от Фионы просто так еще никто не уходил. — Говорю, не прогоняй меня! — жалобно возопил незнакомец, отчаянно цепляясь руками за матрац под лестницей, который прослужил ему ложем этой ночью. Ему, и Фрэнку, конечно — отец семейства благополучно был изгнан из дома уже черт знает как давно, но время от времени ему все же удавалось пробираться внутрь на побывку, иногда вот даже друзей с собой приводил. Этой ночью опять приволок какого-то забулдыгу, сам утром смылся, а «сюрпризик» оставил под лестницей. С одной стороны, хорошо хоть, что кучу не наложил, а то с Фрэнка станется. Но с другой стороны — это уже третий «подкидыш» за месяц, мало ли, чесотку приволок или еще чего похуже… — Уебывай по-доброму, парень, — велела Фиона безапелляционно и снова потянула за щиколотку. — У меня нет времени с тобой возиться, я на работу опаздываю. — А мне на солнце нельзя! — заорал приятель Фрэнка и принялся отбрыкиваться так неистово, что Фионе пришлось таки выпустить его ногу, чтоб он не заехал ей пресловутой грязной пяткой в челюсть. — У меня это, блять… Аллергия! Хочешь, чтоб я умер, и это было на твоей совести? — На моей совести? — переспросила Фиона, даже немного оторопев от такой наглости. Не выспалась, наверное: даже не сразу нашлась, что ответить. — А не охренел ли ты часом? — Нет, — совершенно невозмутимо отозвался приятель Фрэнка и блеснул на нее диким похмельным взглядом из-под лестницы. — Я просто пытаюсь воззвать к твоей добродетели, так что заканчивай всю вот эту вот нервную херню и подкинь мне минералочки. Папашка твой редкостной сивухой меня накачал… — Я бы вызвала копов, если бы в нашем районе они имели хоть какой-нибудь авторитет, — буркнула Фи в ответ на это. — Но надежнее, наверное, взять биту и самой превратить твои яйца в омлет, раз по хорошему ты не понимаешь! — Омлет? Я люблю омлет! — оживился алкаш и завертел головой на тощей шее, словно пытался разглядеть поднос с завтраком, но через пару мгновений все же сообразил (в этом ему помог весьма красноречивый взгляд Фи), что о еде тут речи не идет, и загрустил: — Вот сучка, а. Ну чего тебе стоит уважить человека? Да что там уважить, спасти человеку жизнь! — Меня это задолбало, реально, — с этими словами Фиона решительно двинулась в кладовку и вернулась с битой, но приятеля Фрэнка под лестницей уже не оказалось. Как оказалось, он был весьма прыток и уже оккупировал сортир на втором этаже — Фиона попыталась туда вломиться и выкурить захватчика, но тот лишь злорадно расхохотался и подналег на дверь с той стороны, так что высадить ее у Фи не вышло. Она немного пооскорбляла этого сукина сына, но и это не помогло — тогда пришлось действовать хитрее. На запах омлета он приперся сам — какой наивный, неужто думал, что ему и впраду пожрать обломится? Вместо этого его на лестнице с битой поджидала Фиона и хорошенечко шибанула ему куда пришлось — хотела по роже, да он оказался вертким и получил по ребрам, потому что выскользнул и на заднице скатился по лестнице, оттуда кубарем — на кухню, и ведь схватил же тарелку с омлетом, гад! Через мгновение он уже чавкал под лестницей, а порядком озверевшая сначала Фиона хохотала до слез, потому что не могла не оценить креативность этого шизика. — Я ж говорил, ты слишком заморачиваешься, — через полчаса проговорил Кэссиди (так звали эту наглую ирландскую рожу) и блаженно прихлебнул кофейку из большой кружки. — Я ж нормальный парень, просто нужно дать мне шанс. — Я не могу давать шансы всем мудакам, которых тащит домой Фрэнк, — справедливо подметила Фиона, которая сидела бок о бок с Кэссиди под лестницей и лениво доедала остатки омлета. — Мне нужно быть благоразумной, Кэс. На мне дети. — Да на хер этих детей, — отмахнулся Кэссиди беспечно. — Хотя бы сегодня. Ты же все равно уже отправила их в школу, или куда там они у тебя ходят? — Да, — согласилась Фи и отобрала у Кэссиди кружку с кофе. — Может, ты и прав, мне нужно немного расслабиться. На хер детей и на хер работу. — Точно, — одобрительно хохотнул ирландец. — Представь, что у тебя тоже аллергия на солнце. И она представила — всего на один денек. Было круто.