***
— Господи, да прекрати ты размазывать сопли повсюду, глупая сука! — раздраженно прикрикнула на Зои Фэй, прикуривая новую сигарету взамен только что выкуренной. — Тебе все равно с ним ничего не светило. Ты же Черная Вдова, помнишь? Ты бы неизбежно убила его, если бы только попыталась с ним… — Я бы никогда не сделала ничего такого, что навредило бы Кайлу! — яростно бросила ей в лицо Зои. — А вот ты убила его! Убила того, кто тебя спас! — Я не просила меня спасать, — сухо напомнила Фэй. — Это был его выбор. А теперь заткнись, или просто убирайся туда, где я не услышу твоих отвратительных всхлипов. Ты его едва знала, к чему так убиваться? — Он был особенным, — прошелестела Зои прежде, чем уйти. — Я чувствую людей, Фэй. Кайл был особенным. Он должен был остаться жив.***
Фэй Чемберлен была не из тех, кто испытывал хоть раз на себе муки и угрызения совести. Но бесконечная истерика Бенсон и наркотики, все еще циркулирующие в ее крови даже сутки спустя, что-то надломили в ней. Кайл был особенным — что ж, было бы ужасно жестоко лишить его шанса прожить свою особенную жизнь. — Может, она хотя бы заткнется, — пробормотала Фэй, имея ввиду все еще рыдающую в Академии Зои, пробираясь по пустым коридорам морга. Была глубокая ночь, она приехала сюда одна, тайком, и ей пришлось выложить солидную сумму, чтобы дежурный «внезапно» отлучился на пару часов, позволив ей проникнуть в здание и заглядывать в холодильные камеры.***
— Ну, привет, особенный мальчик, — протянула Фэй, брезгливо приподнимая за волосы голову Кайла Спенсера. В смерти черты его лица уже не казались такими привлекательными, впрочем… Впрочем, если он вернется к жизни страшным, то можно компенсировать это отличным телом. Увы, свое собственное он все равно получить не сможет — Кайл и ублюдки, изнасиловавшие ее, превратились в конструктор-лего. Ментальные удары у Фэй были отточены так же остро, как бритвы. Телекинез всегда был ее самой сильной стороной. Воскрешение из мертвых, если честно, она собиралась испробовать впервые. Да и собирала человека по частям тоже в первый раз. И шить не очень-то умела — оставалось уповать на то, что когда Особенный Мальчик оживет, то эти швы как-то сами собой придут в норму. А если нет — ну, тогда ему придется навсегда забыть о пляже. — Кайл Спенсер, я призываю тебя, — шептала Фэй в кругу зажженных свечей, перед нею на начертанной пентаграмме распласталось ее собственное чудовище Франкенштейна, а пальцы ведьмы порхали по гладкой поверхности доски для спиритических сеансов. «Нельзя бросать мамочку недотраханной», — ответил ей Кайл Спенсер. — Если ты имеешь ввиду меня, то я сожалею, что убила тебя, — рассмеялась Фэй. — Готов вернуться, парень? Готов пойти и осушить слезы гребанной Зои? Когда глаза Особенного Мальчика распахнулись и он рывком сел на полу, Фэй нервно расхохоталась и бросилась его обнимать: — Ты такой окоченевший, черт побери! Ты такой жуткий! Только посмотри на себя, ты снова жив, герой! Я сделала это, я вытащила тебя! Что ты там нес про мамочку? Все еще в обиде на меня за тот автобус? Давай забудем, я выпишу тебе чек… Фэй оборвала свою нервную болтовню на полуслове. В неровном свете свечей, которые она притащила и расставила здесь повсюду, лицо Кайла было неподвижным и жутким. Фэй прочистила горло и отстранилась, внезапно осознав, как устала и замерзла. — Нужно уходить отсюда, — хрипло проговорила она. — Можешь встать на ноги? Когда Кайл глухо и опасно зарычал, Фэй успела подумать лишь о том, что поворачиваться к нему спиной было плохой мыслью.