WOAS. From Dusk Till Dawn: the Series

— Мы справимся, — уверенно заявляет Кензи и щелкает затвором своего пистолета. — Мы возьмем их, детка. — Не смей звать меня «детка», — морщится Ричи Гекко, а Кензи лишь неопределенно хмыкает в ответ: он просил об этом уже много раз, пора было бы и привыкнуть к тому, что ей эти просьбы побоку. — Как я выгляжу? — Маликов глядится в его очки, подмигивает своему отражению в линзах, кокетливо изображает алыми губами воздушный поцелуй. — Великолепно, — честно отвечает ей Гекко. — По крайней мере, намного лучше, чем обычно выглядел Сэт. — Это потому что у него ни хрена нет чувства стиля и он наверняка вечно выбирал не тот оттенок помады, — усмехается Кензи, и Ричи не может сдержать ответной улыбки, представив своего брутального старшего брата с помадой на губах. — Ты невозможная, — сообщает он несколько ворчливо, но это скорее по привычке: Кензи это его личный фейерверк безумия, веселья и риска на грани фола. Без нее он себя давно уже не представляет: Сэт отошел от дел почти три года назад, укатил на Мальдивы с какой-то красоткой и был таков, а Ричи… Ну, Ричи остался в деле — и у Ричи появилась Кензи. Они познакомились весьма нетривиально — когда попытались одновременно ограбить один и тот же банк и Ричи умудрился поймать пулю: это определенно был не лучший день в его карьере вора, да и в жизни тоже, в общем-то. Кензи смылась с деньгами, напоследок пожелав ему не загнуться до приезда копов — охранника, ранившего его, Гекко все же подстрелил. Он не загнулся — и даже сумел скрыться, а затем и отыскать эту мелкую нахалку, посмевшую увести у него из-под носа куш. Впрочем, мести не вышло — ушлая девчонка предложила сначала выпить и поговорить как деловые люди, намекая на возможность возместить ему моральный ущерб несколькими сотнями тысяч, но в итоге опоила его чем-то и бросила в номере отеля, еще и обобрав до нитки. Сперла даже наручные часы — последний подарок Сэта. Когда Ричи снова отыскал ее, то на мирные переговоры настроен не был — желание надрать девчонке задницу было категоричным и просто жизненно важным. Черт бы побрал эту Кензи, но начав вечер с драки они встретили утро в одной постели — и Ричи понятия не имел, как так вышло, что девчонка снова оказалась победительницей. — Просто я русская, детка, — хвастливо хмыкала она в ответ на его недовольство всякий раз, когда утирала ему нос. — Не называй меня «детка», — ворчал он в ответ на это и приходил к выводу, что эта клофелинщица — лучший напарник в мире, даже лучше Сэта. Почему? Да потому что она была не только отчаянной, бесстрашной, ловкой и изворотливой — она была еще и женщиной, от которой он потерял голову, и которая полюбила его в ответ. Каждое дело было для них особенным, и каждое дело могло стать последним. Они ловили момент — и ловили его вместе, становясь бессмертными именно в тот миг, когда адреналин струился по их венам. — Отпечатки наших душ навсегда останутся на местах наших преступлений, — говорил Ричи. Он порой и себе самому казался безумцем, но Кензи нравились его странности: она считала это дико романтичным. — А сами души будут танцевать танго в аду, — усмехалась Кензи. — За дело, детка. Держись правее, ты же знаешь, я не особенно метко стреляю. — Я подстрахую, — обещает Ричи. Вместе они непобедимы — до тех самых пор, пока источник их везения не иссякнет. Кто знает, когда это произойдет? А пока что они бок о бок врываются в очередной банк с пистолетами наголо — новые Бонни и Клайд, баловни судьбы и преступники, разыскиваемые в семи штатах.