Contraria sunt complementa

Когда и почему мы с ней сошлись, я не могу сказать в точности. Знаю лишь, что произошло это давно, что за это время мы успели посетить сотни миров, создать с десяток своих и сменить мириады обличий. И раз за разом преображаясь внешне, мы оставались неизменными внутри. Мы пережили многое: гибель и рождение миров, войны и перемирия — на одно только перечисление могут уйти годы. Мы множество раз расставались и встречались вновь. Она оставалась всё той же: нетерпеливой и порывистой, вечно во всём сомневающейся, вечной спорщицей, врединой, как сказали бы дети. Да и я не спешил меняться. И вот пришел момент, когда мы в очередной раз устали друг от друга, осели в одном из миров и разошлись. Как всегда, не насовсем — на время. Мы жили, и каждый занимался тем, что любил и умел. Она рисовала, писала, создавала новое и разрушала старое — это всегда удавалось ей лучше всего. Мне тоже нашлось занятие по душе: я наблюдал. Будучи непритязательным к условиям жизни, я обосновался в маленькой каморке, которую оплачивал, подрабатывая время от времени по мелочи. Но не было ни одного дня, который я провел бы в одиночестве своей тесной клетушки. Я ходил по мощёным улочкам среди невысоких белых домов с черепичными крышами. Я пытался впитать в себя всё, что видел, запомнить каждую деталь, каждый обычай, всё, чем жили и дышали местные жители. Я всегда был сторонним наблюдателем и никогда — участником. Знаете, иногда бывали моменты, когда мне казалось, что я узнал об этом мире всё возможное и невозможное, но каждый раз сама судьба подбрасывала мне поводы раскрыть его для себя с новой стороны: войны, эпидемии, смены правителей. Всё это напоминало бесконечную театральную пьесу, в которой изредка менялись актёры. Но любая пьеса может наскучить, особенно если она никогда не заканчивается. Вот и мне наскучило мое существование, которому не было конца, надоело менять города, имена и внешность, и я решил, что пора искать себе новый мир, новый дом. Начать сначала познавать, понимать, извлекать для себя всё новые и новые уроки. Естественно, исчезнуть я решил не один, а с моей постоянной, бессменной спутницей. Я назначил ей встречу — не послал письмо и не отправил почтового голубя, просто позвал ее вслух по имени — этого достаточно. Услышит. Придёт. И вот я иду по каменной мостовой, на которую мягко струится дрожащий свет фонарей, не так давно зажжённых фонарщиком. Иду на встречу с давней подругой, гадая, каков же её облик сейчас. Я приближаюсь к главной площади и под одним из фонарей вижу её силуэт. Она в своём любимом образе: чёрные, немного вьющиеся волосы, лёгкое чёрное (тёмно-синее?) платье и цепкий взгляд, в котором, как всегда, тлеет огонек нетерпения и жажда вновь оказаться в центре событий — неважно каких. — Ты, как всегда, опаздываешь, — укоряет она меня издалека, не дожидаясь, пока я неспешной походкой подойду к ней. — Да нет, это ты, как всегда, спешишь, — улыбаюсь в ответ я, и куранты, отмеряющие ровно девять ударов, подтверждают мои слова.