Под кожей

Он изо всех сил цеплялся за одеяло. — Гарри, прекрати прятаться. Ты же сам понимаешь, что это глупо. Поттер затих. — Али сказал, что ты чуть ли не дрался за пижаму. — Я буду спать в ней. Только в ней. Не хочу надевать дурацкие прозрачные тряпки. Я… Я… — Ну спи так, — стягивая одеяло одним движением. Поттер настороженно смотрел на Люциуса, присевшего на постель. « Еще не разделся… И не настаивает…» — Буду спать в пижаме, — снова повторил он. — Я хорошо слышу, — наблюдая за растерянным парнем, не сводя глаз с его соблазнительных губ. — Ты не будешь меня заставлять? — Нет. Поттер сглотнул, продолжая смотреть на Люциуса. « Мордред его подери… Красивый, дьявол…» Платина волос так и манила к себе прикоснуться, домашняя одежда не скрывала сильное тело и Поттер понял, что уже как минуту разглядывает хозяина дома. И окончательно стушевавшийся, он вновь потянул на себя одеяло и укрылся им до подбородка. — Тебе понравилось в библиотеке? — Что? А, да. Очень, — немного озадаченно, все еще не веря, что с него не будут сдирать пижаму, принуждать, насильно брать. Хотя он уже и сам не понимал своих желаний. И не мог отвести глаз от Малфоя. Опасного, сексуального… И Поттер понял, кого ему напоминает Люциус. « Ирбис… Хищник снежных гор. Хищник, который крадется на мягких лапах, бесшумно, грациозно… И от него нет спасенья…» А может он и не хотел спасаться? Может отвергая Малфоя, просто боялся пропасть в этом блеске стальных глаз? До Гарри дошло, что он запутался. Совсем. — И что тебя больше всего увлекло? — словно не замечая растерянного вида юноши. — Зелья. Я ими давно интересуюсь. — Ну так расскажи мне немного о себе, Гарри, — обволакивающе, успокаивающе. И чуть помявшись и сев поудобнее, он рассказывал Люциусу о своих мечтах, желаниях. Рассказывал, как его привлекает загадочный мир зелий. А потом он остановился и вновь застеснявшись взгляда Малфоя потянул на себя одеяло, словно желая опять спрятаться, укрыться. — Тебе это действительно интересно? — Да, Гарри. В голове и в душе Поттера царило смятение. И совсем некстати вспомнился оборотень. — Сивый… Он… Вспомнились его угрозы, шепот… — Что Сивый? — Он пугал меня. Говорил, что я буду мечтать о смерти в твоем доме, — нервно облизывая губы и настороженно разглядывая платинового красавца. — Угрожал, что ты будешь мучить меня… — А ты сам как думаешь? — наклоняясь совсем близко, так, что Гарри застыл, как кролик, попавший под гипноз удава. — Про тебя говорят… И Сивый… Я не знаю… Тихо, чувствуя дрожь, понимая, что Малфой действительно может с ним сделать все что захочет. — Фенрир обладает садистскими наклонностями, — снова стягивая одеяло с застывшего Поттера. — Он оборотень, у него низкий интеллект. Это собака, Гарри. Собака, которую надо держать под кнутом. А Реддл дал ему свободу. Относительную, конечно. Это неразумно, — проводя пальцем по щеке, наблюдая, как приоткрываются губы юноши. — Он видел меня в квартале. — В каком? — до конца не понимая, хочет ли он знать все о Люциусе. — Ты слишком любопытен. Но Поттер вновь с вызовом посмотрел на Малфоя. — В квартале " Красных Огней", Гарри. И Поттер зарделся, как маков цвет. «Веселые Огоньки», как еще любили говорить молодые люди, ищущие необременительного секса. Сектор интим-развлечений, предлагающий большой выбор услуг, лицам старше двадцати одного года. Поттер, конечно же слышал о нем. — Сивый искал там то, что ему никто в здравом уме не предложит. Никому не хочется проблем с Министерством. Этот ублюдок пришел в заведение, специализирующееся на специфических развлечениях. И, где необходимо соблюдать правила. — Какие? — завороженно, не в силах оторвать взгляд от лица Люциуса. — Не причинять вред, Гарри. Клиенты понимают это. Все лишь с согласия принимающей стороны. Это игра. Сексуальная игра для любителей острых развлечений. Поттер не был не сведущ в сексуальной области. Теоретически. И он понял, про что говорил Малфой. Удовольствие для двух сторон. Щекущее нервы, пикантное удовольствие. Понял, покраснел и попытался отползти подальше от Малфоя. — И в силу своих интеллектуальных способностей и нездорового воображения, он решил, что меня привлекают крики и рыдания жертвы, испытывающей боль и страх,  — внимательно наблюдая за реакцией парня. — Я… Не надо… Я не хочу этого… Пожалуйста… — Гарри, ты слышал, что я тебе только что сказал? Я не занимаюсь вещами, от которых шавка Реддла получает удовольствие. Ты меня понял? — уже жестче, пресекая попытки уползти на другой конец ложа. — Да, — тихо, взволнованно комкая ткань одеяла. — Лишь позже, если захочешь… Я покажу тебе многое, — интимно понижая голос, мягко поглаживая бедро сквозь материал пижамы. И Поттера окатило жаром от бархата голоса, от прикосновения, от недосказанности… — А теперь ложись, уже поздно, — легко вставая с постели и еще больше приглушая свет в спальне. И Гарри снова остался один. И еще немного повозившись в коконе тонкого одеяла, он задремал. А когда вернулся Малфой, тут же открыл глаза и замер, почувствовав, как его легко и властно притягивают к себе ближе. И вновь лежал тихо-тихо, едва слышно сопя и теребя пуговицы на пижаме. И не заметил, как заснул. Крепко. Заснул, ощущая тепло Люциуса.