Под кожей

Открывшаяся картина заставила Поттера замереть на месте. Вальяжно раскинувшийся Люциус, старательный Али… И он стоял и смотрел, как руки Али скользят по широкой спине, пояснице Люциуса. Как раб разминает, массирует… Контраст светлого и темного, коса платины, обнаженное тело хозяина дома… Он сглотнул и хотел сбежать. Но не успел. — Достаточно, Али. С грациозностью снежного барса Малфой поднялся во весь рост, Али незаметно испарился, Поттер попятился… — Иди сюда, — завораживающе, обволакивающе. Что-то невнятно промямлив, Гарри сделал несколько шагов назад и уперся спиной в стену, стараясь не дышать и не смотреть на обнаженный торс Малфоя. «Слава Мерлину, хоть полотенцем прикрылся» Но почему-то очень хотелось продолжать разглядывать Малфоя, хотелось украдкой опустить взгляд ниже… — Нравится? — чуть усмехаясь, уже нависая над порозовевшим Гарри. Поттер зажмурился, понимая, что это выглядит глупо. «Ну и пусть. Только бы не смотреть на это скульптурное тело, на… Мерлин…» — Хочешь поплавать? Едва касаясь губами алевшей ушной раковины, невесомо поглаживая плечи смущенного и взволнованного Гарри. А Поттер вновь что-то проблеял, стараясь улизнуть. Хотя понимал, что это безрезультатно. Малфой никогда не отступает от желаемого, никогда не упускает добычу. — Ты же пришел сюда за этим, — слегка приподнимая подбородок Гарри. — За чем за этим? — вступая в неведомую, но невероятно притягательную игру. — Поплавать. — А, ну да. Конечно, — стараясь все же не смотреть ниже. Туда, где полотенце мягко облегло бедра, туда, куда почему-то против воли опускался взгляд… — Ну так давай вместе. Но сначала попробуй сорбет. Он приятно охладит… Али! Появившийся слуга замер в ожидании приказа. — Али, принеси нам сорбет. Думаю, Гарри он понравится. И Малфой потянул растерянного Поттера под небольшой свод, где уже словно ожидая гостей, громоздились подушки на низком диванчике, стоял небольшой пузатый чайник, чашечки… *** — Как тебе вкус? Вкрадчиво-бархатно, наблюдая, как Гарри осторожно берет ложечкой фруктовое лакомство, пробует… — Так необычно. Но мне очень понравилось. Похоже здесь сливы и что-то еще… — Терновый джин. Здесь сливы, взбитые с порцией тернового джина, — отправляя в рот еще одну порцию сорбета. И Гарри сглотнул, не в силах отвести глаз от губ Люциуса. И почему-то снова стало жарко. Малфой придвинулся ближе… — Я хочу… Гарри взволнованно заелозил по подушкам… — Я хочу, чтобы ты ел со мной из одной ложки. Не смея перечить, Гарри лакомился сорбетом из рук Люциуса, смакуя терпковатый десерт. Малфоя, казалось абсолютно не смущало, что он обнажен, не считая полотенца вокруг бедер. Зато это смущало Гарри. И, продолжая наслаждаться удивительным вкусом, чувствовать на языке нотки алкоголя, сладости, он не мог не смотреть на широкие плечи платинового блондина, его руки, пальцы… И не заметил, как Люциус дотронулся до его шеи, провел подушечками по светлой коже… Было приятно, возбуждающе-приятно. А Люциус, зачерпнув пальцем прохладную массу сорбета, поднес руку к губам Гарри. И, не понимая, почему он это делает, Поттер послушно приоткрыл рот… Чувствуя, как у него розовеют щеки, чувствуя тепло, разливающееся по венам, еще не до конца понимая своих желаний, Гарри не подозревал, как порочно-невинно он сейчас выглядит для Люциуса, вновь зачерпывающего десерт и подносящего пальцы к этим соблазнительным губам. Он путался в эмоциях, смущался от эротизма ситуации, все еще теряясь под жадным мужским взглядом, ощущал себя мышонком, попавшим в мягкие лапы кота, не желающего пока выпускать когти. — А теперь в бассейн, — мягко, но не давая ослушаться. — Раздевайся. Поттер ойкнул и покачал головой. — Ты предпочтаешь плавать в одежде? — Не надо… — Раздевайся, — едва слышно на ухо, поглаживая бедро, сквозь ткань шаровар. — Не бойся. Я же не съем тебя. Давай помогу… И убрав руку Гарри, пытающегося спрятать легкое возбуждение, которое не могла скрыть полупрозрачная материя шаровар, Люциус ловко стянул мешающую одежду. Не успел Поттер пикнуть, как туда же и отправилась светло-кофейная жилетка. — Гарри, у тебя там нет ничего такого, что я бы не видел у лиц мужского пола. Все женщины и мужчины устроены одинаково, — наблюдая, как трогательно прячется в подушках обнаженный Поттер. — Давай мне руку и иди сюда. Ты же не собираешься теперь все время сидеть в ворохе подушек? Одежду не дам. Вылезай! И марш в воду! — Отвернись. Пожалуйста. — А в бассейне мне тоже плавать с закрытыми глазами? Но все же Малфой отвернулся, и Поттер успел прошмыгнуть мимо него, сверкая округлой пятой точкой. Послышался всплеск воды… И облизнувшись, Малфой скинул полотенце, и спустился в бассейн к Гарри. Гарри, который сейчас жалел, что у него нет еще одной пары рук. Плавать, прячась, не было возможности. И еще почему-то не было сил отвести взгляда от паха Малфоя. « Святой Мерлин… Большой, а какой же он, когда Малфой… » Поттер жалел, что вода не могла скрыть пенис, тяжелую мошонку Люциуса. — Я не ем стеснительных мальчишек, — мягко, но настойчиво убирая руки Гарри, открывая его. — Ты же умеешь плавать. Поттер кивнул. — Ну так плыви. А если поймаю… — Малфой собственнически погладил Гарри по ягодицам. И ойкнув, тот нырнул на глубину. Постепенно его захватила эта игра. Он понимал, что Малфой легко мог зажать его в углу. Но тот лишь только едва касался кожи, позволял выворачиваться, ускользать… Они плавали, наслаждаясь теплой водой, наслаждаясь забавой, которая разгоняла сильнее кровь по венам. Но все же Люциус «поймал» его. «Поймал», загнав в угол, любуясь его неприкрытым волнением, любуясь алыми щеками, блеском глаз. Капли воды на обнаженных телах, возбуждение, смесь страха, смущения… — Чего ты боишься? — нависая над Гарри, поглаживая плечи, желая взять, сделать своим. И зажатый, беспомощный Поттер, лишь только охнул, когда ладонь Люциуса скользнула по животу, спустилась ниже… — Нет…- тихий лепет, как едва слышный шорох. — Что нет? — вкрадчиво, искушающе-бархатно. Нелепая попытка увернуться от платинового соблазнителя, попытка, закончившаяся фиксацией рук. Аккуратно, но и вместе с тем властно, показывая, что ему нельзя противиться. — Твое тело говорит обратное, — жарко выдыхая, касаясь мочки уха, прижимаясь эрекцией, потираясь. И уже прижимая руку Гарри к своему возбужденному члену, желая ощутить прикосновения, пусть робкие, но такие заманчивые, волнующие. — Он, он… — Большой? Тебе понравится, мой сладкий, — обхватывая пальцами пальцы Гарри, водя рукой вдоль члена. И чуть позже, насладившись прикосновениями, Люциус бережно удерживал Гарри на месте, слушая его учащенное дыхание. И Гарри терялся в будоражащем, волнительном коктейле ощущений. Чужое желание, казалось впитывалось в его кожу, наполняло собой. Неизвестное заклинание, и он почувствовал, как неведомая сила разводит руки, разводит ноги, а тело словно удерживают — мягко, надежно. — Не бойся, не бойся, — бережно лаская раскрытое тело. Это было унизительно-волнующе, непристойно-откровенно — вот так быть распятым, открытым для прикосновений. И Гарри всхлипнул, прикрыв веки. И тихо застонал, ощущая поцелуи Люциуса на влажной коже. Естественно, красиво, умело лаская, припадая губами к губам Гарри. Поцелуй длился и длился. Сначала осторожный, изучающий. Нежно ласкающий уголки губ. А затем — настойчивый, властный, пресекающий всяческое сопротивление. Поцелуй с привкусом тернового джина. Поцелуй захватчика. И от этого сладостно-томительно дернулось в животе, закручиваясь вихрем вожделения. Золото ошейника, золото браслетов, его тягучие стоны, когда Люциус прекратил терзать покрасневшие губы. Прекратил, чтобы ласкать соски, бедра, мошонку, едва-едва надавливать на анальное колечко мышц, наблюдая, как дрожит его Гарри. Дрожит под сладостной пыткой, доступный в своей беспомощности. — Аааххх… — вскрик-полустон от остроты ощущений. Используя магию, Люциус подул прохладным дыханием на розовые горошины, превращая их в чувствительнейшие комки плоти. И Поттер заметался в невидимых оковах. Слишком, всего слишком… Трение члена о член, скольжение по промежности, руки изучающие, нежащие, оставляющие метки собственности. Весь облапанный, постанывающий — он прогнулся, теряясь в реальности. — Розовые, чувствительные. Просто замечательно. Кончишь так…- шепча на ухо, продолжая потирать, вытягивать соски Гарри. Жар снизу, холод сверху… Несколько движений рукой вдоль члена, пощелкивание по соскам, и Гарри сорвался на громкий стон-вскрик. — Смотри на меня, — не позволяя ослушаться, глубоко, чарующе, продолжая стимулировать, подводить к краю. И Поттер понял, что сейчас кончит, кончит в унизительно-волнующей позе, зафиксированный, надежно удерживаемый, заласканный, обцелованный. Кончит от пальцев Малфоя, теребящего горошины сосков. И не было сил сдерживаться, терпеть… И задыхаясь он выгнулся в путах, обильно спуская в воду. И лишь после осмелился устало прикрыть веки. Чувствуя Люциуса, жадно прижимающегося, водящего рукой вдоль пениса, слушая его глубокий стон наслаждения, ощущая, как он прикусывает кожу на шее, желая оставить алеющую метку. А потом они сидели на диванчике, пили зеленый чай. И одетый в шелковый халат Гарри ощущал, как вновь возвращаются силы, как его бодрит древнейший напиток. Он все еще смущался под проницательным взглядом Люциуса. Слишком много событий, ощущений. И поэтому робко спросил: — Можно я еще в библиотеке посижу? Ему надо было где-то спрятаться. Хотя бы на время. — Конечно. Иди, отдохни, — глубоко, сыто, улыбаясь уголками губ. И, смущенно улыбнувшись в ответ, Гарри поспешил в свое облюбованное укрытие. *** За спиной хлопнула тяжелая дверь библиотеки. И вновь мир книг, захватывающий мир… Но едва он уютно устроился в кресле с томом об удивительных магических существах со всего света, как раздался стук двери. Любопытный Гарри высунул нос из своего закутка и замер. Замер и Драко Малфой, довольно разглядывая объект своего вожделения, словно подарок, оказавшийся в ловушке библиотеки.