Под кожей

А под утро, Малфой вновь взял Поттера — сонного, чуть взъерошенного, смешно щурящегося. Вылизывая, кружа языком по соскам, пупочной впадинке… Потираясь влажной головкой члена о кожу, собственнически оставляя поцелуи на теле довольно урчащего Гарри. Гарри, плавящегося в опытных руках Люциуса Малфоя. И когда его одним движением уложили на живот и вздернули ягодицы, он лишь сдавленно охнул и обхватил голову руками, впрочем успев проблеять нечто невразумительное, нелепое: — Не надо туда… Оооххх… — Не елозь, — не сильно шлепая по ягодицам, желая почувствовать вкус Гарри, услышать как он вновь и вновь стонет, набирая обороты. "Туда… Туда языком… Мордред, Мордред…" Осознавая, что сравнялся по цвету со спелым помидором, подозревая, что покраснел весь — от макушки до пяток. Римминг сводил с ума, а Люциус продолжал жадно вылизывать Гарри, уже подставляющегося, восторженно постанывающего. От губ, языка «снежного барса», толкающегося языком в приоткрытый анус, чередующего нежные и жесткие ласки. И Поттеру казалось, что его дырочка уже пульсирует, сжимается… А член предательски поблескивал капелькой предсеменной жидкости, бедра дрожали, из горла вырывались пошлые стоны… — Оседлай меня, — шепча на ухо, быстро и умело растягивая подготавливая похоже уже окончательно «поплывшего» Гарри. Не сопротивляющегося, а лишь вздрогнувшего, томно выдохнувшего, когда его усадили верхом на член. Побуждая раскрыться, раскрепоститься, Люциус замер… И Гарри, закусывая губу, чувствуя себя как на ладони, сгорая от стыда, но не в силах справиться с возбуждением - чуть приподнялся, а затем опустился на побагровевшую от прилива крови головку Люциуса. Вверх-вниз, несмело, рвано вздыхая, приоткрывая глаза, встречаясь с потемневшими от страсти глазами Люциуса. Любуясь его сильным телом, робко касаясь сосков, сжимая их, наблюдая, как вздыхает под ним «снежный барс». Тело училось чувственности, любви. И ощущая, как его растягивают, раскрывают по своему немаленькому размеру, он словно плыл по волнам накатывающего экстаза. Наблюдая, как подрагивает и покачивается собственный член в такт движениям, чувствуя, как при надавливании на простату по телу разливается нечто невесомое, тягучее… Округляя губы в восхищенном: — Оооо… Побуждая рвано дышать возбужденного Малфоя. И вновь подмятый, с раздвинутыми ногами, чувствуя тяжесть мужского веса. Уже вновь забирая инициативу, чередуя плавные и рваные фрикции, слушая мягкие вздохи. Убирая руку Гарри от паха, чуть приподнимаясь, наблюдая, как дрожат темные ресницы… — Без рук, кончишь только от моего члена, — бархатно-низко, вызывая новый предоргазменный спазм. Подводя к умопомрачительному анальному оргазму, двигаясь тягуче-медленно. — Смотри на меня… — не позволяя ослушаться. И Гарри замер, замер, чтобы исторгнуть с обцелованных губ сладостный вскрик. И ощущая спазмы сжимающихся мышц, Люциус припал к шее Гарри, хрипло выдыхая: — Мой… И вновь заливая анус Гарри новой порцией семени. *** Накладывая очищающее, даря свежесть… — Еще рано, поспим… Укладывая разморенного Гарри себе под бок. *** Гарри лежал тихо-тихо. Выспавшийся, чувствующий приятную слабость в теле. Было тепло, невероятно уютно. Он сам не понимал, почему ему так уютно. И спокойно. Вот так лежать, уткнувшись носом в грудь Люциуса. Казалось, эта ночь стерла сомнения, страхи Гарри. Ночь, которую было стыдно и сладко вспоминать. Он повозился под боком Малфоя, а потом коснулся треугольника, словно выбитого на коже. — Что это, Люц? — вновь дотрагиваясь до маленького треугольника на предплечье. — Немного позже… Немного позже все узнаешь, — легонько щелкая Поттера по носу. А Гарри все было интересно, любопытно. И теперь он указал на кольцо на мизинце Малфоя: — Такое необычное, и ты никогда его не снимаешь. И мне кажется, что я чувствую исходящую от него магию. Но какую-то не знакомую и… Поттер опасливо дотронулся до кольца… А Люциус сгреб в охапку встревоженного Гарри и подул на трогательные завитки волос возле ушной раковины: — Ты все еще боишься меня? — Нет, нет… Просто много непонятного… — Всему свое время, Гарри. Всему свое время, — любовно поглаживая изящное тело. — И у меня для тебя письмо. Я привез его еще вчера вечером. Но потом у меня появилось одно неотложное дело… Поттер вспыхнул, понимая, что «дело» это он. Он, пойманный за слежкой. И продолжал смотреть на своего Люциуса. Потягивающегося, насытившегося… Напоминающего сейчас хищника, удачно вернувшегося с охоты. — Лови! Люциус уже встал с постели и подошел к столу с бумагами, ничуть не стесняясь своей наготы. А засмотревшийся на Малфоя Поттер проворонил конверт. Проворонил и вновь густо покраснел, вспоминая, как он непотребно стонал под Люциусом, вцеплялся в широкие плечи… — Открывай, Гарри. Это от твоих друзей, — накидывая халат, понимая, что Поттер еще смущается, стесняется. — От друзей?! Я… Я ничего им не писал… Они целы? Где они? Что с ними? Поттер теперь испуганно смотрел на Малфоя. — Твой рыжий дружок под арестом. — Под каким арестом? — просипел Поттер, закутываясь в одеяло. — Под домашним. Если Рональд ничего не соображает и лезет куда не следует- будет сидеть под замком. Это ж надо было додуматься… Все ваше шпионство шито белыми нитками. Огранизовать вылазку… Во имя чего и кого? А ты полез дальше. Гениальный ход, Гарри. — Я… Мы… — Уизли слишком был занят Министерскими делами, чтобы смотреть за сыном. Ему и в голову не могло придти, чем вы там занимаетесь. Потянуть за собой остальных… В умении вести за собой тебе не откажешь. — Гермиона, Невилл…- пискнул Поттер, желая вновь провалиться сквозь землю. Теперь по прошествии времени он понял, что натворил. Но тогда… Эти фанатики словно накачали их чем-то, промывая мозги и отправляя вперед, как пушечное мясо. «Люц сказал, что База разгромлена… Ну и пусть… Он прав, оказался прав… Во имя чего и кого…? — Вас ждали. Питер «лижет пятки» тому, кто больше заплатит. Гарри прикусил губу и всхлипнул… — Лонгботтом и Грейнджер отсиживаются в безопасном месте. Артур позаботился. А Поттер наморщил лоб, словно пытаясь найти ответ на сложный вопрос. «Уизли и Малфой? Хотя Уизли из хорошего рода… Я уже ничего не понимаю… И эти огоньки… Там явно несколько человек приходит…» — Артур? Артур Уизли? Ты, вы…? Подожди… Вы с Артуром…? Герми, Невилл… — Гарри… И Поттер захлопнул рот, поймав ледяной взгляд Люциуса. — Читай письмо и одевайся, — уже мягче, надрезая ножом какой-то большой конверт. — Куда? У Поттера от всего голова шла кругом. — К завтраку. И не задерживайся, пожалуйста, — просматривая деловые бумаги. *** А за завтраком к ним еще присоединился Драко. И Гарри кожей чувствовал взгляд Малфоя-младшего. Чуть насмешливый и… жадный. Взгляд, остановившийся на шее, где алел засос Люциуса. И намазывая тост джемом, Поттер понял, что у него подрагивают пальцы. Вновь пересечение взглядов молодых людей… Али подлил апельсиновый сок Гарри, поправил сервировочную салфетку… — Спасибо, Али, — уткнувшись носом в тарелку. "Мне кажется, весь дом знает, чем я занимался этой ночью. Но какого Мордреда… Али просто очень заботится обо мне, а я себя накручиваю… А на лице хорька прямо «написана» досада, которую он пытается скрыть за издевкой. Понял, что не дорос, чтобы соперничать с отцом?" И откинув прочь последние сомнения, он резко поднял подбородок, сверкнул зеленью глаз на Драко. Словно говоря: «Сегодня ночью не ты был со мной. Смирись!» И невозмутимо продолжил наслаждаться персиковым джемом. И как молчаливая поддержка, одобрение — взгляд Люциуса. Взгляд Люциуса, гордящегося своим Гарри. И теперь Драко опустил глаза, словно поняв, что Поттер одержал верх и ему не удастся смутить его. И притихший Малфой-младший поспешил поскорее закончить совместный завтрак. *** — Подойди к нему. Ты же хочешь… Вороной конь Люциуса вскинул голову и громко заржал. Поттер вздрогнул. Жеребец был злой, норовистый… Но невероятно манил к себе — породистый, словно выточенный из цельного куска вороненой стали. И хотелось провести пальцами по густой гриве, лоснящемуся крупу… — Ветер чувствует, когда его боятся. Я думал, гриффиндорские львы смелее, — чуть насмешливо, придерживая под уздцы жеребца. — Я не боюсь, — вскинулся Поттер. И откинув прочь робость, решительно провел ладонью по шее Ветра. Конь всхрапнул, но придерживаемый Люциусом остался на месте. — Он постепенно привыкнет к тебе. Он любит ласку и твердость, — интимно, заставляя порозоветь Гарри. И проводив Малфоя, Поттер отправился погулять в саду. Гарри долго играл с изумрудными обезьянками. Вывезенные с Востока, веселые, ручные, размером с мужскую ладонь — они вольготно чувствовали себя под прозрачным магическим куполом, защищающим их от непогоды. — Ой, у вас прибавление, — засмеялся он, заметив крохотную ушастую мордочку, высунувшуюся из сумки на животе одной из самок. И снова пощекотал шелковую шубку забавного создания. А потом он отправился в беседку и развернул там письмо, чтобы перечитать его вновь. "Слава Мерлину, все обошлось… Они целы. Волнуются как я. Их так же никуда не выпускают. Но условия нормальные. Артур теперь проверяет все письма Рона… Люц разрешил написать им. Кратко. Надо будет черкнуть пару строк…" И погруженный в раздумья Гарри еще некоторое время сидел в беседке, чувствуя, как теплый ветерок ерошит его волосы.