***
— Пла-ни-ров-щи-ки. Он ухмыляется, покрепче сжимает стакан с соком и смотрит на дно. Остатки жидкости плескаются о стенки. — Без плана ничего не выйдет, — Гермиона скрещивает руки на груди, — мы должны начать с малого. — Нужна импровизация, я всегда импровизирую. Ты знаешь человека, который мог бы обыграть меня в покер? — Ты сравниваешь некорректно! — она начинает закипать, щёки краснеют, — мы не играем в покер, мы хотим… — Свергнуть диктатуру пролетариата, — Поттер с грохотом ставит стакан на стол, встаёт и торжественно произносит: — долой власть зашоренных консерваторов! Все мы хотим вкусить сочных плодов демократии! Ave Roma Aeterna! Ave! — Ты привлекаешь слишком много внимания, — Рон шипит, — нам не стоило принимать тебя в отряд! — Успокойтесь оба! Мы никого свергать не собираемся! Мы всего лишь осуществляем наши права на полноценное образование. Это право имеют все студенты! Но мы не можем принять больше народу, если не составим чёткого плана. Массовые походы вокруг выручай-комнаты уже привлекли внимание Инспекционной дружины. Мы должны делать чёткие ходы, как… — Как в шахматах, — Рон допил остатки тыквенного сока и вытер рот тыльной стороной ладони. — Именно! — Грейнджер хлопнула в ладоши. Избранный скривился и бросил на рыжего быстрый нечитаемый взгляд. Их собрание проходило на этот раз не в полном составе. Кое-кто из присутствующих продолжал практиковать патронус. Фред и Джордж оттачивали «инкарцеро», а Невилл пытался отбить летучемышечный сглаз. Впрочем, получалось у него так себе. Гарри даже в ладоши захлопал, когда сестра рыжего в очередной раз попала прямо в цель. Бешеная она была. Даже над шутками Гарри смеялась. А над его шутками вообще редко смеялись. Только люди с тонким чувством юмора (читай: психопаты отбитые) или же психиатры, с целями исключительно терапевтическими. — Это не шутки, Гарри, — Гермиона наконец-то отрывает взгляд от конопатого и протягивает ему газету. — Решила показать мне ещё один интересный некролог? Полно, Булочка, я знал, что ты их коллекционируешь и твоя коллекция меня, конечно тогда впечатлила, но ты сама говорила, что сейчас не вре… — Стань серьёзным ровно на пару минут, а? — Она снова краснеет и старается не смотреть на вытянувшееся лицо Рона. — Гарри шутит, Рон, ничего я не… — Антонин Долохов, Август Руквуд, Беллатриса Лестрейндж, Сириус Блэк. Массовый побег из Азкабана, министерство опасается, что «душа заговора» старых пожирателей смерти — Блэк. Читает он громко, отчётливо проговаривая буквы, с присущим лишь ему артистизмом. Нарочно перебивает Грейнджер, чтобы она ничего не успела сказать Уизли. Нарочно усиливает громкость голоса, когда рыжий пытается что-то ответить. И все в комнате затихают, когда слышат названные имена. Невилл ловит ещё одно заклинание, охает и падает на задницу. Фред смотрит на него с жалостью. — У вас такие лица, будто тут только что папа римский повесился. Эти ребята топовая рок группа, решившая облагородить эту дыру своим концертом, а? Что-то типа «The Rolling Stones»? — Снова ухмыляется и снова облизывает губы. Въевшаяся привычка. — Нет, Гарри, они не рок-группа, — Невилл наконец-то встаёт на ноги, — они убийцы. Приспешники сам-знаешь-кого. Пожиратели смерти. — Ну раз они убийцы, — Поттер фыркает, — то я жду такого же выражения на ваших лицах постоянно. — Чего? — Рон теряется. — Ничего, Ронни, ничего, я всего лишь сказал, что всегда нахожусь рядом с вами, если вы не заметили. — Кажется я говорил не называть меня… «Бомбардо максима!» Грохот был совсем, как в Готэме. Тогда он, кажется, взорвал торговый центр. Или это был склад? Он уже не помнил. Помнил только, что грохот стоял именно такой: оглушающий и долгий. У него ещё тогда кровь из ушей пошла и из носа. Проверил сейчас: быстро провёл ладонями — ничего. На этот раз крови нет. Открыл глаза, обнаружил себя, инстинктивно закатившимся под стол. Рядом Гермиона, схватила его за руку. Ощущение… обжигающее. Где-то протестующе завопил Невилл. Кто-то закричал. Что-то загрохотало. Гарри отпихнул от себя Гермиону, зашипел и перекатился на живот, сжавшись, словно пружина. Все мысли улетучились мгновенно. Взгляд остекленел. Поттер не понимал, что происходит, он слышал лишь грохот от взрыва и ловил флешбеки из своего прошлого, где кипела кровавая сирена чёрта на мрачных фантасмагоричных улочках Готэма. Ему ровно на одну секунду показалось, что всё его нынешнее — это лишь плод его безумного сознания, создавшего иллюзию магии, Хогвартса и этих людей вокруг. Ему показалось, что он вернулся назад, в свой мир, в свой дом, и где-то из-под стола сейчас вынырнет Бэтмен и он услышит, ставший уже практически родным, лязг его кевларовой брони. Или же вылезут из-за тяжёлой металлической двери два санитара в жёлтых засаленных халатах, издевательски пнут по рёбрам, а потом пустят по его венам обжигающее психотропное. Взрыв подействовал на него, как катализатор, как триггер, воскресив в памяти ощущение постоянной адреналиновой зависимости и погони за спиной. Мальчик по имени Гарри Поттер был слаб без своей волшебной палочки, потерявшейся где-то в этой суматохе. Его тело болело от удара о каменный пол, его очки слетели, и он ничего не видел. Безумный психопат по имени Джокер жил внутри него дикими необузданными инстинктами зверя, и в моменты опасности и гнева для него не существовало никаких препятствий. Он готов был прыгнуть на амбразуру, лишь бы только услышать заветный хруст ломающегося позвоночника его врага. Гарри Поттер боялся. А Джокер лязгал зубами внутри и жаждал крови. Ничего лучше, кроме как поддаться этому лязгу, Гарри не придумал, на мгновение полностью вверив своё тело в эти холодные цепкие руки, покрытые незаживающими язвами и ожогами от пороха. Нож, с силой, который были одержимы сумасшедшие в моменты приступов, брошенный Джокером, воткнулся в ногу Филча. Раздался громкий душераздирающий крик. Завхоз осел на пол, в лужу собственной крови, хлынувшей из повреждённого крупного сосуда на его бедре. Это сразу же отвлекло остальных «дружинников», пришедших сюда, чтобы разоблачить нарушителей школьного порядка. — Филч ранен! — пропищал кто-то. Участники инспекционной дружины были студентами, кто-то со Слизерина, кто-то с Когтеврана. Понять, что произошло никто не успел, потому, что заклинаний не звучало, и осознать, что обычный маггловский нож мог вот так запросто поставить чью-то жизнь под угрозу они не могли. Гермиона что-то закричала, выставив руки вперёд. «Дружинники» и «дамблдоровцы» с одинаково потерянными лицами смотрели на лужу крови, медленно увеличивающуюся под раненым, потерявшим сознание от шока. И никто из них даже не посмотрел… никто. А стоило бы. В первую очередь. Это правило было главным в Аркхэме. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Не выпускать пациента из вида. Что-то снова хлюпнуло. Второй нож, брошенный Джокером, с металлическим стуком ударился о стену и упал на пол. Этот звук вырвал всех присутствующих из оцепенения и заставил их дружно посмотреть в сторону Гарри Поттера. — Отойдите в сторону, — он уже стоял на ногах, ещё один нож с пугающей скоростью вертелся в его длинных бледных пальцах. Гермиона с выражением ужаса на лице растерянно подумала о том, что нож похож на ядовитую бабочку, которую просто трансфигурировали в холодное оружие. Слишком уж живым он казался в этих подвижных и ловких руках. Было трудно поверить в то, что обычный кусок металла может быть таким смертоносным. Гарри медленно, словно хищник перед броском, сделал по направлению к Филчу несколько шагов. Кто-то из студентов пытался вспомнить заклинания оказания первой помощи, чтобы остановить кровотечение. Кто-то убежал за подмогой в лице взрослых. Но большинство из них, подобно бандерлогам, завороженно смотрели на Избранного. Как большое стадо овец, замирающее во время приближения волка, так и они сейчас застыли в оцепенении, не в силах напасть. Они позабыли про свои палочки, про уроки ЗОТИ и дуэли. Ведь это был обычный маггловский нож. Какой от него вред? Какой вообще вред от маггловских штучек? Как студент мог напасть на школьного завхоза? Никто из этих застывших бандерлогов не имел какого-либо серьёзного боевого опыта. Никто из них не сталкивался с воплощённым Хаосом. И Джокер, наконец заметно проклюнувшийся внутри своей темницы, теперь распространял эту жуткую затягивающую ауру безумия вокруг себя. — Гарри! — Гермиона, уже имеющая некоторый иммунитет к его безумию, перегородила ему дорогу, то ли защищая Филча от Гарри, то ли Гарри от неминуемого наказания за нападение на завхоза. — Стой! Не надо! — Я сказал: в сторону. — Зелёные глаза полыхнули такой жуткой нечеловеческой злобой, такой лютой чёрной ненавистью, что Грейнджер дёрнулась, как от удара и закрыла лицо руками, дорогу так и не освободив. Её словно ошпарило этим взглядом. Гарри и раньше был… агрессивным и трудным. Но он чувствовал границы, иногда даже извинялся за своё поведение и совсем уж изредка мог быть даже дружелюбным. Он старался быть с ней мягче, с Невиллом, с Роном, с Джинни. Но сейчас его взгляд… Это были глаза убийцы. Жестокого, непредсказуемого и психически нездорового. Глаза… Если бы у дьявола были глаза, то они имели бы зелёный цвет. На Гермиону смотрел дьявол, вне всякого сомнения. — Пожалуйста, — она почувствовала, что её голос звенит и заплакала.***
— Профессор Амбридж безусловно переходит некоторые границы, но… — Да она свихнувшаяся маразматичка! — Минерва сверкнула глазами, и Альбус был готов поклясться, что её зрачки на секунду стали продолговатыми. — Выгнать из школы Сивиллу! Она ведёт себя так, будто она здесь директор и сама может распоряжаться штатным списком! Это просто возмутительно! — Я нанял на место Сивиллы кентавра Флоренца, так что провести в штат своего человека у неё не выйдет. Дамблдор вздохнул и взял ещё одну лимонную дольку. Ему удалось оставить Трелони в школе, но уже двадцать две минуты он сидел и выслушивал праведные возмущения Минервы, не стеснявшейся давать волю своему гриффиндорскому гневу только в присутствии директора. Дамблдору такое доверие конечно льстило, однако сейчас поддержать разговор он не мог, думая совсем о другом. Проблем было много. Чертовски много. Розовый мерзопакостный пиджак Долорес казался сущей глупостью по сравнению с тем, что его главный козырь в войне с Волан-де-Мортом оказался негодным к использованию. Раньше он всё списывал на плохую обстановку в семье Дурслей и на возможные последствия от заклинания, оставившего на лбу Избранного шрам. Иногда подозревал о возможном наличии внутри Гарри осколков души Тома. Это не было малодушием, Альбус действительно не мог предположить наличие чьей-то чужой полностью оформленной личности внутри мальчика. Да кто вообще мог подумать, что внутри несчастного ребёнка живёт чья-то душа, непостижимым образом сумевшая трансмигрировать в его тело? Насколько могущественным должен был быть этот маг? Возможно ли такое в нынешнее время? Ведь по сложности этот ритуал в сотни раз превосходил крестраж, позволяя волшебнику бесконечно переселяться в чужие тела и тем самым продлевать свою жизнь. И что будет, если этот маг вытеснит душу Гарри и займёт тело полностью? И кто он? И зачем ему это? Чего он хочет? Кто тогда остановит Волан-де-Морта? И не был ли этот некто ещё более опасным, чем Волан-де-Морт? Все эти мысли терзали седую голову старца уже несколько дней. Он даже свою бороду расчёсывать на ночь перестал от волнения! — Корнелиус должно быть спятил, если назначил её генеральным инспектором! Она творит что хочет! А эти глупые таблички?! Вы видели таблички?! — А? — Дамблдор моргнул, пытаясь понять, что говорила ему Макгонагалл и какие таблички она имеет ввиду. — Каменные таблички! Директивы Министерства, подумать только! — Придётся потерпеть некоторое время, Минерва, сейчас мы не в той ситуации, чтобы оказывать сопротивление. — Но почему нам просто не… Она не успела договорить, потому, что в кабинет директора ворвался Снейп. Он был бледен, как мел, а его глаза выражали тот же ужас, который Альбус увидел в них, после урока окклюменции с Гарри. Словно подтвердив мысли директора, Северус прошелестел тихо и зло: — Поттер.***
— Где он?! — Амбридж нервно сжимала края своего пиджака, заглядывая в лица пойманных нарушителей. Здесь были все, кто находился в выручай-комнате. Облава прошла идеально, если не брать в расчёт Поттера, которого среди присутствующих не было. — Уизли! Отвечайте! Где Поттер?! — Профессор Снейп его левитировал куда-то, — при всей своей неприязни к Гарри, Рон всё -таки ощутил облегчение от того, что очкарика здесь не было. По крайней мере это злило Амбридж и хоть немного облегчало их недавнее фиаско. — Он обездвижил его и… потом нас отвели в ваш кабинет. — Наказания ему не избежать в любом случае, — Долорес прищурилась и отвратительно сладковатый оттенок предвкушения в её голосе заставил Фреда и Джорджа насмешливо переглянуться. Наказание Поттер конечно понесёт, но уж точно не от Амбридж и не из-за её идиотских правил. Нападение на человека. Нож. Кровь. Кто бы мог подумать? Что вообще случилось бы с Филчем, если бы не Гермиона, загородившая ему путь? Что случилось бы с Гермионой, если бы не Снейп, подвергший психопата действию «Остолбеней»? И что случится с Амбридж, когда узнает, что только что натворил Избранный? — Сегодня в пределах школы была раскрыта нелегальная ученическая организация, — Корнелиус Фадж, устав от розового мельтешения в глазах, жестом попросил Долорес отойти от перепуганных студентов. — Поттер назначил встречу с соучениками, — продолжала Амбридж, — чтобы убедить их вступить в нелегальное общество ради изучения чар и заклинаний, которые Министерство сочло неподходящими для детей школьного возраста… — Полагаю, что здесь вы ошибаетесь, Долорес, — промолвил Дамблдор, глядя на нее поверх очков-половинок, низко сидящих на его носу. Он очень хотел сейчас пойти к Гарри и поговорить с ним, а точнее с тем, чья злая воля руководила Поттером во время нападения. Однако он был вынужден защищать своих учеников, очень мило решивших создать отряд, названный в его честь, но так нелепо подставившихся. Ни Амбридж, ни Фадж пока не знали про нападение, иначе визг бы здесь стоял оглушающий. Угроза потерять свой козырь нервировала Альбуса и он честно боролся с желанием послать всех куда-нибудь в места ругательные и похабные и стереть всем свидетелям произошедшего воспоминания об этом прямо сейчас. — Ого! — воскликнул Фадж, начав покачиваться на носках. — Ну-ка, ну-ка, давайте послушаем очередную байку, высосанную из пальца, чтобы спасти Поттера, пойманного на месте преступления, от неприятностей! Прошу вас, Дамблдор, продолжайте! — И с какой стати Снейп его увёл? Что там вообще произошло? Он должен присутствовать здесь! — Амбридж зло блеснула розовой помадой на губах, Поттер, не так давно доведший её до нервного срыва, очевидно, до сих пор не давал ей покоя. Амбридж жаждала мести. Розовый пиджак Амбридж топорщился на её спине, и тоже жаждал мести. — И отвертеться ему не удастся! Его имя есть в списке участников отряда! Вы только подумайте, Отряд Дамблдора! Вот как они себя называют! Альбус удержался, чтобы не закатить глаза. Долорес была, конечно, невыносимо тупой и раздражающе-мельтешащей. Но она сама только что подкинула ему отличную идею, как выгородить Гарри. Это нарушало все планы. Но это был шанс оставить Поттера в школе, под своим контролем и Альбус этим шансом воспользовался: — Отряд Дамблдора, — сказал директор, улыбаясь. — Не Поттера, а Дамблдора. Выражение лица у министра изменилось: он понял. Испуганно отступив назад, он с воплем отскочил от директора. — Вы? — прошептал он. — Именно, — любезно подтвердил Дамблдор. — Так это организовали вы? — Я, — ответил Дамблдор.***
«Хочешь знать, почему я использую нож? Пистолет слишком быстро. Не успеваешь насладиться, получить удовольствие. И ещё, ты знаешь, в этот самый последний, момент раскрывается истинная сущность человека. Так что в каком-то смысле я знал твоих друзей намного лучше, чем ты. Хочешь знать, кто из них был трусом?» Во рту стоял вкус крови. Поттер снова попытался пошевелиться, и не смог, чары обездвиживания ещё не рассеялись. Он скосил глаза на руки. С разрезанных ножом ладоней текла кровь. Сейчас он готов был убить Снейпа просто за то, что поганый ублюдок лишил его возможности поднести руки к лицу и слизнуть красную жижу. Кровь. Кровь. Кровь. Когда Снейп с помощью магии возвращал кровь обратно в сосуды Филча, Поттер испытывал сожаление, словно зельевар вероломно испортил его работу и запятнал краской какую-нибудь картину, которую Гарри трепетно писал последние лет десять. Когда его левитировали в какую-то тесную комнатку в подземельях Слизерина, он смеялся и просил, чтобы Снейп немедленно принёс ему бокал с кровью Филча, так как пробу он снять не успел. И теперь, уже второй час сидя на полу в этой тёмной комнатке, он с жадностью смотрел на собственные руки и мечтал только об одном: утолить жажду. Изнутри всё жгло и что-то жуткое рвалось наружу. Иногда в нём просыпался прежний Гарри, который ужасался своим действиям и звал на помощь. Но что-то давило изнутри и Гарри замолкал, уступая крики о помощи хриплому хохоту. И он сидел и смотрел на руки, а глаза его были всё ещё стеклянными, тупыми. Как у акулы. В глазах этих не было осмысленности. Он, казалось, вообще с трудом осознавал реальность вокруг себя. Жажда убивать. Вот что абсолютно полностью владело сейчас его разумом. Что-то непреодолимое и горячее, дурманящее разум. Что-то такое… первобытное. Теория Хаоса. Чувства через призму хищных инстинктов. Безумие смешивалось с нормальностью. Это пугало Гарри Поттера, но страх его давился ещё в утробе и не находил места выходу. Он ощущал себя невероятно сильным и это ощущение собственной опасности и могущества завораживало. Кем бы ни был этот монстр внутри, он пришёл на помощь, когда Гарри грозила опасность. Разве это плохо? Лучше нападать, чем подвергаться нападению, не так ли? «Приятно быть хищником, да?» — хриплый мужской голос внутри смеялся и кашлял. — Что ты имеешь ввиду? — Поттер говорит вслух, прекрасно зная, что имеет ввиду этот человек. «Да брось, малыш. Ты знаешь это. То чувство, а? Когда ты подвешиваешь чью-то жизнь на ниточку, а потом перерезаешь её. Это чувство, оно… прекрасно.» Шаги, замершие за дверью прерывают его диалог с внутренним собеседником и заставляют хихикнуть. Снейп, очевидно, вернулся к своему нерадивому студенту и теперь собирался с духом, чтобы начать разбор полётов. Это радовало Поттера. Должно было пугать, но вместо этого радовало. У него уже затекли конечности от вынужденной неподвижности, он хотел узнать, что случилось с его шайкой и с Филчем. Сейчас Гарри был достаточно оторван от реальности, чтобы не бояться наказания за своё преступление. Он был… Джокером. Почти. — Ну же, профессор, не бойтесь, входите! Я, правда не одет, но после всего, что между нами было, вам нечего стесняться!