***
После бегства по лестнице прочь от Майкрофта, Джона и всего, что случилось у фонтана и на ступеньках перед домом, Шерлок заперся в своей комнате и, немного повоевав с манжетами рубашки, стащил мокрую одежду и бросил в корзину для белья. Раздевшись полностью, он остановился у большого зеркала в дверце шкафа и стал себя разглядывать: слишком длинная шея, мальчишеские руки и ноги, не волевой подбородок, вздёрнутый нос и гадкие непослушные волосы! Шерлок видел себя слишком худым и некрасивым — всё ещё не выросшим в то неземное существо, которым однажды он должен был стать, по словам матери. В раздражении Шерлок схватил полотенце и принялся сушиться, с особенным усилием растирая волосы. Затем он опустился на диванчик возле окна, взял новую пачку модных французских сигарет, достал одну и прикурил спичкой из коробка, служившего «закладкой» на странице учебника по химии, что лежал открытым на полу. О чём он только думал, когда разделся перед Джоном и прыгнул в фонтан? Когда он показался из воды, лицо Джона было напуганным. Совершенное безумие. Выйти из себя из-за какой-то колбы, накричать на Джона, а потом стоять перед ним раздетым — какая глупость! Шерлок затянулся сигаретой и, нахмурившись, посмотрел на край стола — цветы пассифлоры всё ещё стояли в колбе. В общем-то, в действительности ничего страшного не произошло. Шерлок бы добровольно разделся перед Джоном — Джоном, который улыбался так тепло и естественно, был умным, и красивым, и добрым, Джоном, которого Шерлок желал... Застонав от разочарования, Шерлок метнул коробок спичек в стену и закрыл лицо руками. Всё это было слишком сложно. Рывком поднявшись из диванчика, он завернулся в синий шёлковый халат.***
Джон опустился на дно ванны и погрузил голову под воду, задержав дыхание на полминуты. Поднявшись, он выдохнул и ухватился за бортики. Джон никак не мог выбросить Шерлока из головы. Вздохнув, он взял пачку папирос с табуретки возле ванны и прикурил сигарету зажигалкой, которую купил в Оксфорде. Он закрыл глаза и закурил: образ Шерлока, мокрого и неуклюжего, сидящего на краю фонтана не выходил из головы. Вот уже четыре года Джон только и думал о Шерлоке, и события сегодняшнего дня вкупе с искусственным отдалением, что создал между ними Холмс в последний год, лишь усиливали желание. Хотя, возможно, всё это было из-за жары, что едва не вспенила кровь Джона: он представлял покрасневшие пухлые губы Шерлока, лежащего навзничь с запрокинутой головой и раздвинутыми ногами, с твёрдым, толстым и влажным от смазки членом. Да, определённо, это жара так действовала. Джон затушил сигарету и опустил левую руку под воду. На самом деле, не следовало фантазировать о Шерлоке. Ничего хорошего из этого выйти не могло.***
Близнецы подняли невообразимый шум в детской, что располагалась по соседству с ванной комнатой, которой Шерлок обычно пользовался. Он уже выкупался и сейчас брился, время от времени вздрагивая от очередного взрыва смеха или удара в детской. После третьего пореза Шерлок подскочил к стене и постучал по ней несколько раз. — Ради бога, вы можете найти какое-нибудь занятие, чтобы не визжать как свиньи?! — воскликнул он и, дождавшись тишины, вернулся к зеркалу. Дверь детской с грохотом распахнулась, и Шерлок услышал топот близнецов, пронёсшихся мимо ванной по направлению к его комнате. Скрипнув зубами и посмотрев вслед удаляющемуся топоту, Шерлок закончил бритьё одним движением, затем промокнул лицо полотенцем и попытался привести в хоть сколько-нибудь человеческий вид ещё влажные волосы. Он попробовал зачесать их на одну сторону, как и всегда делал, но безнадёжно: эти кудри едва ли можно было уложить. В конце концов, Шерлок ограничился тем, что быстро причесал волосы на затылке, а через мгновение, пристально разглядывая себя в зеркале, с рычанием заметил маленький белый прыщ на лбу с левой стороны. Шерлок страдал: он выглядел слишком молодо с этими порезами от бритвы на щеках, и с красноватыми пятнами на коже, и длинными неловкими конечностями... Прикрыв глаза, он вздохнул и, завернувшись в халат, прошёл в свою комнату, вспоминая руки Джона и его улыбку — его тёплый естественный смех всё ещё звучал в ушах. Проходя мимо детской, Шерлок услышал мужское бормотание и хихиканье кузины Лолы в ответ.***
После ванны Джон надел костюм и аккуратно повязал галстук, каждый раз краснея при воспоминании о том, чем занимался в ванной. Не следовало распускать себя, это было стыдно и нечестно по отношению к Шерлоку. О том, что произошло у фонтана и на ступеньках, Джон бы не рассказал никому; очевидно, что Шерлок был бы смущён. Долгий палящий полдень медленно сменил тёплый вечер: жара спала, и можно было пройтись даже в пиджаке. Джон оглядел себя в зеркале с трещиной в одном углу (несчастный случай два года назад) и улыбнулся своему отражению, затем пятернёй зачесал чёлку. Он выглядел достаточно презентабельно. — Я ушёл! — крикнул он, спускаясь по лестнице. Прислонившись к дверям кухни, миссис Уотсон с улыбкой разглядывала сына. — Ты совсем не похож на своего отца, — произнесла она. — Ну ни капельки. Джон прижал её к себе и поцеловал в щёку. — Это потому что я твой сын, — ответил он. Я приду поздно, не волнуйся, если меня долго не будет. — Я постараюсь, — миссис Уотсон обняла лицо Джона. — Помни о манерах. Усмехнувшись, Джон снова её поцеловал и покинул коттедж, мягко закрыв за собой дверь. Шмели вились вокруг полевых цветов, густо растущих по краям дороги и отбрасывающих длинные тени в свете заходящего солнца.***
Шерлок был наполовину одет и судорожно курил, расхаживая по комнате. Он больше не мог молчать. Год или даже больше он провёл, стараясь не замечать почти отчаянную тоску по Джону. Годами сдерживаемые чувства — по крайней мере, с шестнадцати лет точно — благодаря сегодняшним событиям достигли высшей точки напряжения: Шерлок больше не мог сдерживаться. Нужно было сделать хоть что-то. Выбросив сигарету в открытое окно, Шерлок натянул брюки и застегнул рубашку, затем повязал изумрудно-зелёный галстук-бабочку (подарок от матери Джона) и закрепил на манжетах рубашки перламутровые запонки (подарок Джона). Он оправил пиджак и выдохнул. И прежде чем подумать как следует, прежде чем подумать вообще, Шерлок нацарапал короткое письмо Джону и, сложив листок пополам, спрятал его в нагрудный карман пиджака, не заботясь, высохли ли чернила на тонкой шёлковой бумаге. Также быстро он надел носки и обулся, рассовал по карманам брюк сигареты и зажигалку. Спускаясь по лестнице, он уже слышал голос Майкрофта в гостиной. Джайлс Гилкрист был высоким и тощим молодым человеком с белёсыми волосами и водянистыми голубоватыми глазами. Едва Шерлок увидел его в коридоре у колонны, он мгновенно почувствовал к нему антипатию. Впрочем, с первого взгляда Шерлоку мало кто нравился, особенно если этот кто-то так или иначе был связан с Майкрофтом. Майкрофт и Гилкрист стояли у пианино, глупо хихикая над ужасного вида коктейлем. Шерлок нахмурился и быстро прошёл по коридору к двери, ведущей в подвал — там с позволения Мамули он проводил свои химические эксперименты. — Шерлок! Пойманный, он вздохнул и убрал руку с ручки двери подвала, и, помедлив секунду, обернулся к брату, всем своим видом выражая крайнее недовольство. — Шерлок, подойди и познакомься с Джайлсом, — Майкрофт, как обычно, растянул губы в подобие улыбки. Шерлок вернулся в гостиную. — Боже милосердный, что у тебя на шее? — Это галстук, Майкрофт, или жир на твоих щеках уже не позволяет этого разглядеть? Майкрофт сжал челюсти, а затем провёл языком по кончикам передних зубов. — Он зелёный. — В яблочко! — Мы будем ужинать. — И?.. — Пойди и смени его на чёрный, — понизив голос и чуть наклонившись вперёд, потребовал Майкрофт. — Это подарок от... — Мне плевать, от кого это подарок, хоть от президента Рузвельта, этот галстук не подходит для ужина. — Почему нет? Майкрофт приблизился к Шерлоку. — Знаешь, ты самый упрямый ребёнок, которого я только встречал в своей жизни... — Да, оставь его, Майкрофт, старина, — вмешался Гилкрист, подойдя к братьям. — Холмс-младший! — воскликнул он, встав лицом к лицу с Шерлоком. — Я много слышал о тебе. Твой брат очень гордится тобой, знаешь ли, хоть и делает вид, будто это не так. — Он широко улыбнулся, обнажая белые зубы, и протянул руку. — Джайлс Гилкрист. Очень рад. — Очаровательно, — пробормотал Шерлок и ответил на рукопожатие. — Классный галстук, — Гилкрист подмигнул Майкрофту, тот покачал головой и, взяв свой коктейль, посмотрел в окно. Шерлок замешкался, и Гилкрист жестом пригласил его располагаться возле бара; он совсем не походил на гостя и, кажется, чувствовал себя в особняке Хомлсов более дома, чем Шерлок когда бы то ни было. — Давай-ка я сделаю для тебя что-нибудь ужасно декадентское, старина Шерлок, уверен, тебе понравится! — У вас нет никаких оснований полагать, что я стану это пить, — сказал Шерлок, игнорируя тяжёлые взгляды со стороны Майкрофта, и нахмурился ещё больше, когда Гилкрист расхохотался. — О, да ты в точности такой, каким тебя описывал брат, вот умора! Он говорит о тебе так часто, что у меня чувство, будто я знаю тебя всю свою жизнь и тысячу раз слышал твоё угрюмое ворчанье. Ты такой и есть, оказывается. Шерлок поднял бровь и, покрутив запонки на манжетах, облокотился на подоконник, изредка поглядывая в сторону, откуда скоро должен был прийти Джон. Записка, что Шерлок написал, до сих пор была в кармане пиджака и, казалось, весила тонну; он прижал к карману руку и услышал бешеный стук своего сердца, который лишь едва заглушал диалог Майкрофта и Гилкриста — последний с отвратительным треском принялся колоть лёд. Пчёлы, жужжавшие в поле, привлекли внимание Шерлока: чуть склонив голову, он стал наблюдать за тем, как они неуклюже и медленно перелетают с цветка на цветок. Внезапно появившийся Гилкрист с коктейлем в руке заставил Шерлока вздрогнуть. — Вот ты где, старина. Держи — джин с тоником от Гилкриста, скажи, что думаешь? Шерлок пригубил напиток из гранёного хрустального стакана. — Джин, лимон, сахарная пудра и содовая — не слишком упаднически, не находите? — Шерлок бросил испепеляющий взгляд на Гилкриста и вернул стакан с коктейлем, затем отвернулся к окну. — Как знаешь, — ответил Гилкрист, глядя на Шерлока с презрением, затем вылил оставшийся коктейль в свой стакан; его бравада и дружелюбие мгновенно испарились. — Классическая забава Шерлока, Джайлс, как я и говорил, — с яростью глядя на брата, сказал Майкрофт, но тот не обратил на его слова ни малейшего внимания. — И продолжает упорствовать, как ребёнок. — Я не ребёнок, — пробормотал Шерлок, скрестив руки на груди. — Да уж, картина зрелости на лицо, — прошипел Майкрофт ему на ухо и поспешил к лестнице, по которой с шумом бежали близнецы, издалека оповещая о своём появлении. — Джексон, Пьеро, успокойтесь, — приказал Майкрофт, нависая над семилетними близнецами. Они остановились и спустились по оставшимся ступенькам, нарочно волоча ноги. — Где ваша сестра? — Да всё равно, — пробормотал Джексон, уставившись в пол и пиная левым носком ботинка правую пятку. — Где Шерлок? Мы хотим, чтобы он показал фокус. Шерлок усмехнулся, представляя выражение лица Майкрофта. Именно Майкрофт научил пятилетнего Шерлока дедукции, этому «фокусу», и положительно не переносил мысль, что Шерлок выдавал это умение за свой собственный талант. — Он сидит у окна, — скрипя зубами, как и предположил Шерлок, ответил Майкрофт. Близнецы галопом подбежали к Шерлоку и замерли рядом, не обратив на Гилкриста никакого внимания. — Уходите, — сказал Шерлок, глядя на дорогу. — Нет, — ответил Пьеро, дёргая Шерлока за брючину. — Я дам вам шиллинг, если вы уберётесь прочь. — Шиллинг и фокус. — Это не фокус, — медленно выговорил Шерлок. — Лола сказала, это фокус. — Лола идиотка. Близнецы радостно захихикали. — Расскажи про этого, — попросил Джексон, указывая на Гилкриста, беседовавшего с Майкрофтом. — Про него? — Шерлок оторвался от созерцания дороги за окном. — Запросто. — Давай! В этот момент в гостиную вошли миссис Холмс и Лола, обе были наряжены к ужину: на Лоле было голубое платье, и каким-то образом она умудрилась избежать зорких глаз миссис Холмс, накрасив губы коралловой помадой и надев жемчужные серьги. Гилкрист юлой вертелся вокруг дам, пока Майкрофт знакомил их с ним, и по очереди целовал их руки. Шерлок прищурился и начал. — Он очень богат, держит наличные свёрнутыми в трубочку в кармане пиджака, вон, видите эту выпуклость? — тихо указал Шерлок на бугрящийся нагрудный карман пиджака Гилкриста. — Вы должны разделить выигрыш со мной, если он оставит пиджак без присмотра. — Давай дальше, что ещё? — хихикали близнецы. — У него спортивная фигура, и по тому, как он держит свой стакан, я могу сказать, что он играет в регби и крикет. Он также хорош в беге с препятствиями и неплохо прыгает. Он окончил Оксфорд, его отец был плохим игроком в карты (он уже мёртв), а сейчас на нём слишком узкие трусы, они врезаются прямо в его задницу. Близнецы покатились от смеха. Шерлок достал из кармана мелочь и вложил по монетке в каждую ладошку. — Вот, один фокус и шиллинг каждому, теперь валите отсюда. Близнецы выбежали из гостиной, хихикая и перешёптываясь друг с другом и поглядывая в область паха Гилкриста. Шерлок повернулся к окну в последний раз, посмотреть, идёт ли Джон: приподнятое настроение испарилось и нервы словно сплелись в тугой клубок, когда его взгляд наткнулся на Джона — он смотрел Шерлоку прямо в глаза и улыбался. Шерлок нет. Вскочив с подоконника, он побежал к двери прежде, чем Джон смог бы позвонить, затем буквально всучил ему записку и скрылся в библиотеке. Джон моргнул пару раз, затем развернул записку, быстро читая порывистый неряшливый почерк; пятно чернил расплылось на бумаге в конце послания: «Я не могу перестать думать о тебе с тех пор, как ты поцеловал меня. В моих мыслях мы занимаемся любовью весь день напролёт.»