Танец на лезвиях неба

Многому в жизни учит боль Нужно ли нам все это знать?

То, над чем присела Вильгельмина, нельзя было сходу опознать. Кусок мяса, бесформенная кровавая каша… Много сравнений. Но не Росс. Не старый друг Мары, немножко разгильдяй, слегка безответственный и уж самую малость ветренный. Не тот, с кем было столько выпито и выпето, прожито и выжито. Выдавал личность крупный перстень и застывший взгляд светлых глаз. Маре было удивительно наплевать на сам факт его смерти. Но очень хотелось узнать, что стало причиной и кто убийца. Вампир знал о ней слишком много. Знал слабые места, знал массу её уловок. Идиотка. Надо было думать до того, как открывалась. Тьма подери, они даже не спали! Где были её мозги и рассудительность? Друг, друг… Оказался вдруг. Трупом. — Сие тело тут недавно. — Вильгельмина говорила медленно, с расстановкой, пренебрежительно поглядывая на труп. — И умер он не тут. Какая-то умная сволочь выбросила его в зоне, которая полностью блокирует магию. Мы не сможем отследить убийцу по магическому следу. У тебя знакомый некромант есть? Мара взяла Джарвиса за руку, переплетя его пальцы со своими. Так было спокойнее, и мозги лучше работали. Знакомые некроманты, конечно, были. Но все они состояли в Легионе. А нельзя было, чтоб они узнали, что Росс мертв раньше времени. Начнется полнейшая неразбериха, войны за первенство, пойдет расследование, то есть будет полное отвлечение от защиты Измерения. Поэтому нужно было искать альтернативу. — Скажем, что нет. На вас надежда. Джарвис улыбнулся. Далеко идти не нужно, долго искать не придется. — Отец сгодится? Удивленно присвистнув, Мара отошла. Да уж, семейка на все случаи жизни. Тут тебе и целитель, и алхимик, и некромант. Умереть не дадут, а если умрешь — воскресят. Гениально! Главное, родиться в нужное время и в нужной семье.  — Да вообще не приципиально. Росс смотрел в небо пустыми глазами. Голый, все тело изрезано странными рунами и еще сочится кровь. Странные руны. Демоница когда-то видела их, но не могла вспомнить где. Она чувствовала, что это важно, что нужно вспомнить. Но не могла. Обучавшая её магии Смерти женщина говорила: «Нет ничего вернее и изменчивее памяти». Вот бы посидеть с ней, расспросить. Жаль только не получится. — Джас, я за отцом. Тело не трогайте, сами можете где-то погулять, если хотите. И да, Мара, солнышко, дело молодое, и я все понимаю, но ты засосы либо сведи, либо застегни рубашку на все пуговицы. Вильгельмина весело рассмеялась. Смущение Мары доставило ей непередаваемое удовольствие, не говоря уже о сконфуженном виде сына. Веселая парочка, ничего не скажешь. Но это не существенно. Важно то, что убийство явно встревожило демоницу, а значит, следовало все рассмотреть как можно подробнее. Проблема одного члена семьи — проблема всей семьи. *** Спустя два часа Мара сидела в ресторане, искоса наблюдая за задумчивым Джарвисом, который расправлялся с внушительным куском едва прожаренного мяса. Подумать однозначно было о чем. Когда прибыл Галахард, ему хватило двух минут и пустякового заклинания, чтобы уверенно заявить, что ни воскресить, ни вызвать предсмертные воспоминания, ни, тем более, считать отпечаток ауры убийцы — невозможно и нереально. Вампира убили не простым оружием. Его душа впиталась в нож, судя по разрезам это был именно нож, а кто-то отлично владеющий магией Смерти поработал над ним после смерти. На земле лежала бесполезная оболочка, которую следовало бы поскорее похоронить. Лето все же на улице, от тела уже начинал идти пренеприятнейший запах. Вильгельмина с Галахардом отбыли во дворец, заявив, что дел невпроворот и Император лютует. Почему лютует — не объяснили. Джарвис же, в довольно резкой форме пояснив, в каком месте он видел удовольствие находиться здесь, накрыл Росса защитным куполом и перенес их в город. — Джас, а мы тут надолго? Демон медленно сглотнул, отпил вина и вопросительно уставился на Мару. Он был голоден и не видел смысла гоняться непонятно за кем на пустой желудок. Да и вообще что-то делать на голодный желудок он не любил. — Тебя что-то смущает? Мара фыркнула, подняв полупустой бокал. Немного качнула его, наблюдая, как задвигалась темно-красное вино, перевела взгляд куда-то за спину демона и ответила: — Все меня смущает. Время уходит, а я сижу в этом сомнительном заведеньице и бездействую. На самом деле, демоницу просто бесконечно бесила дамочка за соседним столиком, которая откровенно пялилась на Джарвиса. Вот до этих самых пор Мара не знала, что такое ревность. А сейчас хотелось стукнуть барышню чем-то тяжелым. — Эгоистка ты законченная. — Слегка смешливое заявление удивило и несколько возмутило Мару. Она сама прекрасно знала, что эгоистка, но каждый раз спорила когда её таковой называли. Да ещё и кто! — Я последний раз три дня назад ел. Дела, понимаешь ли, дела. А ты, вместо того чтоб поймать и накормить вечно занятого мужа, начинаешь бурчать. Кстати, съешь все, что перед тобой уже полчаса как стоит, ты ведь ела примерно тогда же, когда и я. Смутившись, Мара опустила взгляд на тарелку перед собой. Там лежал великолепно зажаренный стейк в окружении овощей, которые сходу и опознать нельзя было. Рядом стояла тарелка с салатом из даров моря. И ко всему этому демоница не притронулась, погруженная в свои раздумия и наблюдения за наглой дамочкой. Отрезала кусочек мяса, прожевала и тут же: — Как ты думаешь, какого уровня должен быть маг, который смог бы стереть всю информацию о себе? — Не ниже мастера. — Джарвис ответил сразу, даже не задумавшись. — У вас тут есть магистры магии или архимаги? А вот этот вопрос поставил Мару в тупик. Архимаг на все Седьмое измерение был один и жил у черта на рогах. Магистром магии была её покойная учительница. Она жила в Мертвом городе, и её накрыло вместе с другими жителями, а магия Смерти не способна выдать барьер, который защитил бы от такой волны. Магия Смерти учит убивать и не быть убитым, на то она и магия Смерти. В раздумиях Мара уплела мясо, уныло поковырялась в салате и, некоторое время поизучав потолок, выдала: — Архимаг есть, но он вне подозрений. Единственный магистр, которого я знала — мертв. А насчет мастеров я не знаю, Легион с магами не ладит. Там все больше шарлатанов, в ком силы — наперсток, а кичатся как воплощение Мрака на земле нашей. А маги Смерти вообще скрытные. — Конечно, скрытные, еще бы тут не скрываться. Власти их терпеть не могли, видя потенциальную угрозу. А когда власть кого-то недолюбливает… Именно поэтому в Легионе было несколько магов Смерти. — Так что помочь ничем не могу. Джарвис что-то невнятно буркнул в ответ. Отодвинул от себя тарелку, выколдовал несколько листов бумаги, карандаш и сейчас быстро что-то строчил, покрывая белые листы мелкими аккуратными буквами. В демоне впервые за долгий период проснулся азарт. У него появилась масса дел. Нужно было упорядочить документацию, касающуюся любых военных подразделений и частей, которые ему поручили контролировать и организовывать, провести смотр этих самых частей, сегодня вечером еще и собрание Легиона, которое вряд ли пройдет тихо-мирно с учетом смерти Росса, да и саму смерть требовалось расследовать. Не жизнь, а сказка! — Ничего, разберемся. Аккуратно свернув листы, демон наконец удостоил Мару взгляда. Наглухо застегнутая рубашка явно доставляла ей неудобства, но почему-то свести засосы и не мучаться она не пожелала. Тонкие руки нервно комкали салфетку, а взгляд она регулярно косила вправо, явно за кем-то наблюдая. На его слова она не среагировала никак, только узкие губы зашевелились, словно произнося что-то. Проследив за её взглядом, Джарвис увидел симпатичную вампиршу, которая в свою очередь испепеляла взглядом Мару. Решив, что это, скорее всего давний неприятель демоницы, он не придал ей никакого значения. И не придавал ровно до того времени, пока в руке Мары не лопнул бокал, забрызгав скатерть вином. Демоница раздраженно зашипела, стяхнула остатки стекла с руки и жалобно посмотрела на Джарвиса. — Больно. В том, что больно, демон откровенно сомневался. Порезов было всего три, неглубоких и чистых, а кольцо Ушедших гарантировало полную безболезненность и быстрое заживление ран. Но демоница явно не просто так пыталась показаться беззащитной. Пересев на стул рядом с ней, Джарвис перехватил пораненную руку и аккуратно прикоснулся к ней губами. — Теперь все в порядке? Снова смутившись, Мара кивнула, не спеша вырывать руку. Бросила победный взгляд в сторону вампирши, мол, видишь, он со мной, но совсем забыла о том, что демон Слышащий. И сейчас этот самый Слышащий хохотал, едва выдавив сквозь смех: — Любимая, это ревность? — Ну допустим. Демоница не любила, когда её в чем-то уличали. Очень не любила. В ней сразу просыпалась вредность и противность. В этой ситуации был только один плюс. Наглая дамочка расплатилась и покинула здание. И дышать сразу легче стало, и холод в груди отступил. Не желая ничего ни говорить, ни выслушивать, Мара просто прислонилась к его плечу и улыбнулась, чувствуя, как сильная рука скользнула по талии, прижимая ближе. — Глупая. Не нужно мня ревновать. Во-первых, это бесит, а во-вторых, абсолютно бессмысленно. Недовольно заворчав, Мара поёрзала, устраиваясь удобнее. Сейчас было все равно, что в ресторане они не одни. Хорошо и спокойно. — Ага. Не поревнушь тут. Ты вон какой. А я же… Прервали её мягким: — Я не видел никого, красивее тебя. — И пока демоница осмысливала услышанное, невозмутимо продолжил. — Ты вроде как не собиралась тут сидеть? Пойдем гулять что ли. Прежде, чем Мара что-то сообразила, они уже были на шумной городской улице, которая обволакивала своим мельтешением и светом. Вечер наступил незаметно. Счастливая демоница с новым массивным браслетом на запястье, тремя пакетами непонятно зачем купленного, выигранного и еще сотней способов приобретенного, шла под руку с Джарвисом, который увлеченно рассказывал о том, как обучают уличных гадалок. К ним подходила одна. Получила золотую монету и разлилась соловьем, напророчив демонам долгую и счастливую жизнь, четырех детей и собаку. Насторожило только то, что все это счастье должно было идти после «горькой пустоты», но сейчас этому факту не придавали никакого значения. Часы на площади отбили семь, развеяв атмосферу беззаботности. Демоница судорожно вцепилась в руку Джарвиса, резко втянув воздух. — Джарвис, у нас же скоро сбор Легиона! Общий, Тьма его дери, то есть прибудут все. А это человек триста. Мы опаздываем! Мара паниковала. Предстояло забежать домой, переодеться, собраться. А это не одну минуту займет. — Выдохни, родная. Сейчас только семь. — Мне накраситься нужно! Не дослушивая, Джарвис просто телепортировал её в дом, перенесясь следом. Но если демоницу он перенес точно в комнату, то сам оказался аккурат на крыльце. Неторопливо поднялся по лестнице, зашел в комнату на втором этаже, выудил из шкафа форму Легиона, состоящую из черных штанов, безрукавки, длинного плаща и удобных высоких сапог, со специальными отделами на голенище, чтобы было удобнее прятать ножи и кинжалы. Неспешно переоделся, прислушиваясь к топоту над собой, столь же медленно спустился на кухню, заварил чай и, всыпав три ложки сахара на небольшую чашку, потягивал напиток, ожидая Мару. Когда женщина собирается в спешке — её лучше не трогать, это он ещё по матери понял. Часы размеренно тикали на стене. Семь пятнадцать, семь девятнадцать, семь двадцать три. Джарвис нервно мерил шагами гостиную, с завидной регулярностью зацепляя ногой массивное кресло. Но когда на лестнице зазвучали мягкие шаги и он увидел Мару, то понял, что мог бы ждать еще часа три. Волосы она заплела в замысловатую косу, кончик которой спускался на плечи, почти сливаясь с черной кожаной безрукавкой, которая была туго зашнурована подчеркивая и тонкую талию и высокую грудь. Вырез открывал только шею и линию выпирающих ключиц, с небольшой татуировкой, а длинный плащ скрывал плечи, делая их уже и хрупче. При ней не было меча, но за голенищем явно был нож, который оттягивал черную кожу сапога.Черные узкие брюки обтягивали стройные ноги, не сковывая движений. Глаза демоница аккуратно подвела, накрасила губы темно-бордовой помадой, которая подчеркивала бледность лица. Одним словом, выглядела просто шикарно. Добавить к этой шикарности природное очарование, и картина вообще поражала. Под восхищенным взглядом Джарвиса она смутилась. — Что-то не так? Ужасно выгляжу, да? Демон протянул ей руку, помогая спуститься, и, широко улыбнувшись, заявил: — Ты прекрасна. Переносимся? В этот раз телепортировала их Мара. *** Все прибывшие разместились на улице, так как штаб-квартира не могла вместить такое количество людей, вампиров, демонов и прочих существ. Вниманием полностью и безраздельно завладела Мара, как заместитель Росса. Она знала и помнила всех. Тридцать с лишним столетий назад ей выпала честь и бесчестье восстановить Легион из руин. Выбрав отчаянных головорезов, отвергнутых магов, бесстрашных наемников она объединила их одним — желанием выжить. Жить хотелось всем. И стоило доходчиво объяснить, что, если не контролировать защитный барьер, допускать вторжения Крыс и вообще ничего не делать, светит каюк и умереть насмерть можно — дело тронулось. Но, не желая брать бразды правления в свои руки, демоница сплавила всю ответственность на Росса, которого нашла в самом начале своей «миссии» и успела сдружиться. Легион разбили на подразделения, подразделения направили по всем крайним углам Измерения и все было бы спокойно и дальше. Если бы не смерть Росса. Ища ободрения, Мара сжала руку Джарвиса и, увидев его спокойную улыбку, распрямила плечи, выходя на небольшой помост, который возвышался небольшим островком так, чтобы стоявшего было видно отовсюду и, кашлянув, заговорила: — Здравствуйте. Не скажу, что рада приветствовать всех вас в основной штаб-квартире, потому что повод для сбора более чем печальный. — Магически усиленный голос разносился надо всеми. Гремел. Сообщал печальную весть. — Главнокомандующий Легиона Тишины Росс Элквар скончался. Убийцу найти не удалось. Это явно дело рук приспешников Тьмы. Ей удалось прорвать барьер здесь, на окраине. Мы не можем быть без главнокомандующего. Мы больше не можем находиться особняком, отвергая любые предложения сотрудничества. Пришло время действий. По логике вещей главой должна стать я. Но хочу спросить вас, и пусть каждый подумает прежде, чем ответить. Кто претендует на место главнокомандующего? Воцарилась тишина, нарушаемая лишь редкими перешептываниями. Народ явно не горел желанием обременить себя такой головной болью. Из плотной толпы вышла эльфийка и, приосанившись, бросила: — Я претендую. И я обвиняю тебя, Марагарэат Блэтт в убийстве Росса Элквара. И снова все затихло.