Танец на лезвиях неба

Бой, бой, бой, как черное пламя Бой, бой, бой, будем жить веселей.

Солнце догорело и скрылось за полосой горизонта. Воцарились сумерки. Мягкие, чуть прохладные сумерки, приятные и таинственные. Возле штаб-квартиры их можно было резать ножом. Шепот, рвущийся из глоток присутствующих, оставался неозвученным и пропитывал воздух. — Я принимаю вызов. Мара была спокойна на грани безразличия. Наиэна в далеком прошлом была любовницей, если не любимой, Росса. Разбежались они плохо, бурно и не по вине вампира. Росс тогда в запой на месяц ушел. Барышня, даром, что эльфийка, стервой была редкой. А сейчас… Ну что же, по логике недалекоглядных сыщиков кто нашел труп — тот и убийца. — Хоть на это твоей душонки хватило. Но ты не можешь биться одна. Нужен тот, кто сможет отомстить за тебя. Отец, брат, муж. — Эльфийка откровенно издевалась. Но после её слов понеслись перешептывания. Все прекрасно помнили, что Мара безродная. Не узнавали, кто она, не допытывались. Безродная и все. Много там было таких, ничего предосудительного. У каждого своя судьба. И каждый, кто хоть немного общался с демоницей, знал, как она относится к любви. Всегда её высмеивала, отвергала любые ухаживания, вела себя так, словно и не из плоти и крови, словно и не женщина. А право на месть имеет родственник или муж. Наиэна гадко улыбнулась. — Ну, кто поддержит Блэтт в последнем пути? Она была уверена, что бросает призыв в пустоту и была очень удивлена, услышав: — Я. Спокойным, четким шагом Джарвис взошел на помост и встал рядом с Марой, тепло ей улыбнувшись, хотя внутри все кипело. Месть. Право на месть. Оно дается каждому с рождения. Именно право. Не обязанность, не закон, а железное право. Кровь чужая за родную или любимую кровь. Право на месть не могли отобрать даже у изгоев, ведь и они могут любить и быть любимыми. И вот сейчас ему придется убить того, кто соберется мстить за эльфийку или убить саму эльфийку, отомстив за Мару. Второй вариант не рассматривался вообще, но все же Джарвис был напряжен. А внизу недоуменно переглядывались прибывшие, которые знать его не знали. Легион рос каждый на своей позиции. Общий сбор — отличный повод для знакомства. Но, в большинстве своем, всем было плевать. И на новеньких, и на смерть главаря, которого все равно сейчас переизберут, и начальный состав был уверен в том, что это будет Мара. Но намечалось отличное развлечение со смертоубийством, и Легионеры улыбались. Веселая забава, чья-то смерть и кровь на темной дороге. Стон и хрип того, кто не сумел выжить. — Хорош-ш-шо. Бьемся на… — Захлопни пасть. — Демоница словно стеганула своими словами. Сейчас, чувствуя рядом Джарвиса, ощущая, как от него исходит уверенная сила, она понимала, что бесконечно зла. Огненной волной поднималась ярость, еще не заслоняя глаза, но уже сжимая сердце. — Ты меня вызвала. Оружие выбираю я! И можешь выбросить все железки, схватка будет магическая. Немного побледнев, эльфийка все же пожала плечами, восстанавливая пошатнувшееся высокомерие. Магия так магия. Она маг Огня. Она мастер магии. А эта безродная склонна к спонтанным выбросам энергии, которые рано или поздно её погубят. Они не виделись со времен Мертвого города, но даже на расстоянии Наиэна ненавидела демоницу. За то, что она имела железный авторитет в Легионе, за то, что никто не смел относиться к ней так, как к ней. Никто не отпускал гадких шуточек в её сторону, никто не подкалывал её долгие годы тем, что она отброшенная тряпка главнокомандующего. И Росс… Он всегда относился к демонице, называть её имя Наи было противно, лучше чем к ней, делившей с ним постель. Конечно, она начала изменять. Трудно не изменять, если тебя не замечают. А сейчас она имела железное право на пост главнокомандующей. Да, они с Россом не были женаты, но все-таки. Титулы передаются по наследству, не так ли? — Через двадцать минут. Здесь. Услышав время отведенное на подготовку, Мара хмыкнула. Это ж что можно делать целых двадцать минут? Хотя и у демоницы появились некоторые идеи. Пользуясь тем, что вокруг поднялся гам, Джарвис приобнял демоницу, увлекая прочь с помоста. Мара дернулась, но быстро поняла, что сейчас не тот момент, когда нужно отбрыкиваться. — Кольцо снимать будешь? Вопрос был очень неожиданным. Мара тряхнула головой, пытаясь понять, о каком кольце речь, машинально потерла ободок кольца Ушедших, и тут до неё дошло. Артефакт впитает в себя все магические атаки, направленные на хозяйку, то есть обеспечит полную защиту. — Нет. Джарвис широко улыбнулся, незаметно накладывая на кольцо маскирующие чары. В своей магии он не сомневался. По молодости у него отвратительно получалась маскировка и в итоге, разозлившись, он убил на тренировки два года, пока не достиг совершенства в этом искусстве. Не касался он магии Смерти, проклятий и поисковой магии высшего уровня и не видел смысла особо стараться. Еще раз улыбнувшись, он аккуратно взял руку Мары, провел по ней ладонью. Кольцо было замаскировано отлично. От него не фонило магией, оно не чувствовалось на ощупь, его невозможно было выявить при помощи заклинания. — А ещё я бы настоял на том, чтоб ты взяла кинжал. Разговаривали демоны тихо, но не удаляясь от толпы. Как известно, хочешь чтоб тебя не услышали — говори перед всеми. Мара улыбалась в ответ на все предложения, почти купаясь в напряженной заботе. Внутри разрасталось тепло, душащее, мягкое тепло нежности. И ярости. Никто не имеет права бросать ей вызов. Никто не может сомневаться в ней и считать предательницей. Вырвать сердце обвинившему — не месть, а справедливое возмездие. Прекрасно понимая, что сдерживаться не будет, она вспоминала магию эльфийки. Когда они последний раз виделись, а это было веков пятнадцать назад, колдовала Наэ откровенно плохо, хоть и была расположена к самой мощной стихии, стихии Огня. Но, не будучи дурой, демоница понимала, что за столь значительный отрезок времени могло измениться многое. Она сама изменилась, что уж говорить о других? — Я тебя люблю. Одной фразой Мара перекрыла поток его слов и, шагнув вперед, уткнулась носом в измятую рубашку. Сильные руки скользнули по плечам, спине, прижимая крепче, обволакивая теплом. — Я тебя тоже люблю. А вокруг ходили люди, вампиры, демоны, эльфы. Обсуждали предстоящий бой, общались со знакомыми, строили планы на вечер и следующий день. Кто-то жалел Росса, кто-то поддерживал Наиэну, кто-то считал вызов полнейшей дуростью, потому что помнили, Легион собран Марой. Никто не подошел к демонице. Издалека улыбнулся Алахан, весело помахала рукой вездусущая Герда, мелькнуло ещё пару знакомых лиц. Не подошел никто. Да и не странно. Если долго держаться в стороне, можно заметить, как между тобой и другими ложится стылая грань. Мара не жалела. Они говорили ещё несколько минут. Мололи всякую чушь, которая вызывала необоснованный и безудержный смех, целовались, но если Мара просто жила моментом, то Джарвис действовал. Эльфийка, вокруг которой сбилась кучка, стояла совсем недалеко. Смеялась, переговаривалась и старалась засунуть подальше свое волнение. Как и многие — она не ставила ментального барьера на мысли, чем обеспечивала свободный доступ любому Слышащему. Немного порывшись в её голове, демон не обнаружил ничего стоящего. Она не припрятала никаких тузов в рукаве, не подготовила никаких ловушек, полагаясь лишь на свою силу. Полагаться, конечно, было на что. Чистейшая, первородная сила Огня и многолетняя практика обеспечила ей хорошую базу. Но вторжение в мысли имело совсем другую цель… — Время! Сухой голос духа надломил говорливость собравшихся. В абсолютной тишине Мара и Джарвис подошли к середине площадки, где уже стояла Наиэна с высоким, бледным полуэльфом под руку. Коротко поцеловав Джарвиса, Мара отошла, отвесив издевательский поклон эльфийке. Формальности, что ж поделаешь. И, подождав, когда она вступит на отделенный участок, демоница вскинула руку. Дуэли всегда проходили в специально отведенных местах. Но если для дуэли на мечах хватало четырех столбцов с натянутым канатом, то дуэль магическая требовала куда более тщательной подготовки. Дуэлянты ставили два щита. Внешний ставил тот, кто был вызван. Он должен был защитить окружающих от срикошетивших или полетевших не туда заклятий. Внутренний — тот, кто вызвал. Второй барьер отрезал любую связь с чужеродной магической энергией. Он не допускал подпитки за счет других, исключал возможность постороннего вмешательства, и впитывал все всплески магии. До первого барьера обычно мало что доходило, уж он то как раз и был чистой воды формальностью. Барьер Мары засветился темно-фиолетовыми всполохами и погас, превратившись в прозрачную, прочную пелену. Три шага назад, и перед ней взвивается красная громадина. Второй щит матово отгородил пространство в сто шагов, сделав его безопасным полем… Смерти? Мара видела Джарвиса, который спокойно улыбался, глядя на нее словно из далекого мира. Её Джарвис. Было видно, что он верит в нее, что он относится к ней как к равной, а не фарфоровой игрушечке, к которой надо проявлять снисходительную доброту. И это было чертовски приятно. Все изменилось в миг. Демон напрягся, махнул рукой в сторону, словно отводя что-то. Ничего не понявшая Мара инстинктивно шарахнулась в сторону. В загудевший барьер впечаталось смертельное заклинание и впиталось, оставив по себе несколько красных искр. *** — Не стой к противнику спиной. Не поворачивайся спиной к зверю. Помни, ты не всесильна. Никто не всесилен. Даже смерть можно победить. Знай, Звездочка, ты это ты. Не живи надуманными принципами, не живи эфемерной честью. Тебя будут бить в спину, но у них тоже открыта спина. Поняла? — Поняла, мамочка. *** « — Поняла, мамочка». Мара медленно развернулась, изогнув тонкие губы в жутком оскале. — Ай-яй-яй. В спину, значит, бьем. Нехорошо. Не-ха-ра-шо. Наиэна раздосадованно фыркнула. Бесшумное, смертельное заклинание убрало бы все проблемы. Как она его учуяла? — Как была идиоткой, так ею и останешься. В ответ на недоделанное оскорбление Мара всего лишь пожала плечами, флегматично поглядывая на эльфийку из-под полуопущенных ресниц. Пусть себе бесится, пусть впустую тратит силы, пусть теряет над собой контроль. Ей же хуже. Зачем спешить? — Ты меня на поговорить вызвала? — Наиэна следила за ней, как следят за бешеным зверем. Со страхом в глазах, с боязливой деревянностью рук, с показушно-напускной бравадой. Боишься? Бойся. — Если на поговорить, то не трать мое время. У меня есть куда его потратить. — Ну да, конечно. — Женщина попятилась, не сводя глаз с неторопливо идущей вперед Мары. Она гнала эльфийку к барьеру, как охотники волка. Вызывая отчаяние, поднимая древние инстинкты защититься, выжить, вцепится в глотку. — Сколько приворотного зелья ты подсыпала своему спутнику, что он умудрился влюбиться в такое? Мара медленно шла вперед. Колкости эльфийки пролетали мимо ушей. Это всего лишь слова. Их разнесет ветер, их смоет дождями, их втянут с воздухом тысячи глоток. Нет ничего беспомощней и сильнее сказанных слов. Мара шла и чувствовала, как взгляд туманится. Светлые волосы Наиэны стали кровавым водопадом до колен, голубые глаза почернели и расширились, узкое лицо побледнело. Из эльфийки, скалясь идеально-жуткой улыбкой смотрела Тьма. И больше не было барьера, тихого вечера, Джарвиса, ждущего там, за гранью. Был высокий чёрный потолок, каменный пол, заляпанный кровью, и растерзанная душа, которая потихоньку выплывала из давно заросших ран на теле. Мара пошла быстрее, заставляя Наиэну пятиться, и её нервы сдали. Первое заклинание демоница поймала у себя перед носом. Простенькое, ослепляющее. Заставляет потерять ориентировку на пару секунд. Следующее — впиталось в кольцо. Уже хитроумней. Оно должно было переломать кости на руках и ногах. Не стоит внимания. По сравнению с тем, что испытывали на ней Крысы, это всего лишь саднящая коленка малыша. Третье влетело в барьер. Мара просто увернулась, не тратя время на лишние маневры. Наи шарахнулась в сторону и тут же, хрипя, согнулась от мощного силового удара. Выпрямилась, вытерла струйку крови, текущую из носа. Вновь попыталась ударить. Заклинание четвертого порядка. Почти смертельное. И опять спасло кольцо. Мара не хотела сейчас ничего. Плевать на дуэль, плевать на все. Хотелось сжать руку на тонкой шее. Не Наиэна, Тьма сейчас отступала к барьеру. Двигаясь рвано, как беспомощная кукла, Мара шла к ней. Пятое заклинание она пропустила. Артефакт Ушедших принял его на себя, но в голове вспыхнула невыносимая боль. Демоница замерла, прижав к вискам руки, и не сумела перехватить удар в челюсть. Она слишком близко подошла к эльфийке. Боли не было. Задумчиво сплюнув кровь, Мара подняла голову, глядя прямо в глаза противницы и тут же рванулась вперед. Она била прицельно, в шею. Эльф — не демон, без воздуха и десяти минут не протянет. Хрипло закашлявшая эльфийка попыталась швырнуть еще одно заклинание, но была отшвырнута сама. В такие моменты Мара поражалась, откуда у нее столько силы. Правая рука была в крови, костяшки приятно саднили, и только сейчас демоница поняла, что присела над хрипящей Наиэной, которая пытается закрыть голову. Дуэль магическая. Поднявшись, Мара расхохоталась. Вспыхнула черным цветом узкая лента в её руках, сорвалась вперед, и эльфийка выгнулась так, что захрустели кости. С пухлых губ сорвался беззвучный вопль, который утонул в кровавой пене. Глаза гасли, и вдруг Мара поняла, что это не Тьма. Хотелось рыдать. Кричать, заходиться в плаче, срывать кожу только за то, что она была изуродована когда-то. Не Тьма, не Тьма… А где эта чертова Тьма? Может, это был страшный сон? Может, это до сих пор страшный сон, а за плечами — узкие дворцовые дорожки и крылья из легкой ткани платья. Сны не оставляют шрамы. Сны не ранят душу. Сны не оставляют татуировки. В снах невозможно любить. Барьер рухнул, подтверждая смерть Наиэны. Вот и все. Мара победила. Победила ту, чья жизнь ничего не значила, чья смерть ничего не решила. Воздух запах терпким деревом. Шумела толпа, весело смеялся Алахан, показывая что-то зеленоволосой дриаде, к трупу кинулся полуэльф, то ли брат, то ли муж Наиэны. — Любимая… — Мара резко развернулась, коротко ударив рукой по груди Джарвиса. Она не услышала, как он подошел, и теперь виновато смотрела на него. — Может, лучше будет собраться завтра? Пусть похоронят, пусть обсудят все. Джарвис переживал за нее. Мара выглядела сломленной. Стояла, потряхивая руку, и смотрела сквозь все. — Ты прав. И глядя себе под ноги, Мара побрела к помосту, не обращая никакого внимания на толпу, расходящуюся волной. Прошумела шагами по деревянным ступеням, выпрямилась, тряхнула головой. — Вы видели все сами. Если кто-то ещё хочет обвинить меня в чем-то… Её голос твердо разносился над головами. Полуприкрыв глаза, Джарвис оперся плечом о фонарный столб. Темнота сгустилась, и фонари зажглись, распространяя желтый свет по улице. Холодная сталь клинка уперлась под лопатку. — Ты кто вообще такой? Нерадушный прием ничуть не тронул Джарвиса. Это был полуэльф, с которым он уже успел перекинуться парой взаимных оскорблений. А теперь горе, печаль, тоска. Глаз за глаз и подобная неактуальная банальщина. — Я демон. Вряд ли тебе нужна более подробная информация. Нажим на клинок усилился. Лезвие прорезало тонкую рубашку, царапнуло кожу, оставив неглубокий порез, который даже не кровил. — Наэ не смогла поставить твою заносчивую подругу на место. Это можно сделать и по-другому. — Пафос, пафос и ничего кроме пафоса. Джарвис стоял неподвижно, с ленцой поглядывая по сторонам. — Малейший порез этим кинжалом смертелен. Края раны и впрямь начинало ощутимо жечь. Джарвис абсолютно не переносил яды. Целитель целителем, а себя лечить сложнее. Яд из своей крови он не мог вывести, а лечебной силы хватало только на то, чтоб приостановить действие. Поэтому демон терпеть не мог змей, не доверял неизвестным колбочкам и никогда не рылся в шкафах матери, где ровными рядами стояли яды. — Ты закончил? Или мне нужно упасть к твоим ногам, красочно извиваясь в судорогах? Мара разговаривала с каким-то мужчиной, нервно поглядывая по сторонам. Явно занята, лучше не тревожить. Они стояли в стороне от толпы на своеобразном отшибе. Эльф что-то вдохновенно вещал, а Джарвис, из чувства глубокого любопытства, позволял ему высказаться. Было очень даже интересно. Мужчина в красках описывал, как будет умирать «паршивое демонье», и как от этого будет легче умершей. Вот вам и право на месть, сводящееся к балагану. — А твоя подстилка… Это уже было лишнее. Примерно через пару минут Джарвис заметил, что уже не стоит, прислонившись к столбу, а на земле, трепыхаясь неправильной бабочкой, лежит полуэльф с кинжалом в груди. Яд на острие не успел бы его убить. — Джарвис? На плечо опустилась холодная рука, и демон, весело прищурившись, обернулся, глядя на Мару. — Я за него. — Идем отсюда, пожалуйста. — Как скажешь, любимая. Украдкой сплюнув кровь на землю, Джарвис приобнял Мару, увлекая вверх по сумрачной улице. Им предстояло многое обсудить.