Монастырь

"Где он, чёрт! — мысленно ругался Герман, пробираясь по коридору госпиталя, — Я его так и к утру не найду. Боже, что будет, если я попадусь... Даже думать не хочется." Герман проскользнул в следующую палату и, открыв замок ключом, прошёл во внутреннюю комнату. "Он где-то здесь... Я чувствую" Герман подошёл к одной из четырёх кроватей, отгороженных ширмами, и увидел блеск глаз в темноте. Он сразу узнал их. — Я скучал по тебе, — прошептал Ангел, приподнявшись на кровати. — Как я боялся!! — воскликнул Герман шепотом, с дрожью обнимая Ангела, — Я думал, больше не увижу тебя... — Со мной всё хорошо. Уже почти ничего не болит. — Я люблю тебя, — Герман начал целовать Ангела, — И хочу прямо сейчас. — Если нас застанут вместе... Плохо, нам будет очень плохо… — Мне будет хуже, если я просто сейчас уйду... — Герман погладил Ангела по щеке, — Такого случая может уже не представиться. — Отказаться... всё равно не получится. Давай, быстрее... – и, словно спохватившись, Ангел добавил, — Люблю тебя. — Я тебя тоже, — шепнул в ответ Герман, словно сказанное излишне и так подразумевается во всех сказанных ими словах, — И если что-нибудь случится, ты должен сказать, что всём виноват я. Ты меня понял? Ангел кивнул. — Ответь мне. Обвинишь меня в том, что это я пришел и заставил тебя? Да? — Как ты захочешь, любимый, — притягивая Германа к себе, пробормотал Ангел. Услышав это и немного успокоившись, Герман стащил с Ангела одеяло, забираясь на его больничную койку. — Ты всегда у меня говорил, что ни за что не влюбишься здесь, — с усталой улыбкой шептал Ангел, пока Герман целовал его шею, — Что сначала придумаешь, как отсюда выбраться и там, на воле, найдёшь себе кого-нибудь совершенно нормального и не знающего об этом месте. Что наша связь только от скуки, правда?.. Мой ласковый, любимый мой Герман… — он ответил на поцелуй, обнимая его за шею. То, что они делали дальше, было похоже на последнюю связь, случку двух ужасно голодных собак, которых вот-вот должны были пристрелить. Ангел не произвёл ни звука, кусая кожу на руке и ломая в кровь ногти. Всё было быстро, больно, в безумном порыве запрещенной нежной любви в самом центре дворца похоти. Ангел осознал, что всё закончилось лишь какой-то частью сознания, чувствуя, как его тело содрогается от боли и, значит, всё ещё пытается жить. Герман, хрипло и горячо дыша, нависал над ним. Наклоняясь к его лицу, он успел только невесомо поцеловать его в скулу. Из-за двери послышались шаги и чьи-то голоса. — Чёрт, — с негодованием выдохнул Герман, понимая, что уходить уже бессмысленно. На окне решётки, дверь одна, а спрятаться попросту некуда. — Любовь моя, — прошептал Ангел испуганно, — Быть может, обойдётся… Быть может… Дверь распахнулась. — Здравствуй, бабочка однодневка, — Германа грубо схватили за шиворот, вышвыривая из постели Ангела на пол, — Этого – в штрафной, со вторым я поговорю. Пошли все вон. Ангел с трудом пытался понять, что происходит в тёмной комнате. Много людей, сутолока, чей-то властный голос, приглушённые протесты Германа, пытающего сопротивляться. У Ангела ужасно закружилась голова, когда он попытался встать с кровати и ухватиться за Германа и, сам того не желая, упал обратно на подушку. Дверь с грохотом захлопнулась. Кто-то включил свет, и Ангел зажмурился от яркости, после чего услышал щелчки перед носом. — Внимание сюда, — Ангел приоткрыл глаза, увидев склонившегося к нему мужчину, который щёлкал пальцами, белизна волос мужчина заставила его зажмуриться вновь, — Вернись в реальность, солнце моё ясное, — произнес он над ухом Ангела. Превозмогая себя, парень приподнялся и, свесив ноги с кровати, сел, опираясь на подушку. — Что же мы теперь будем с тобой делать? – мужчина уселся рядом с ним. Ангел тёр переносицу, пытаясь остановить головокружение и ответить хоть что-нибудь внятное, но это было слишком сложно. Где-то между грудью и животом скапливался неприятный тугой ком, мешающий дышать и понемногу вызывающий тошноту. — Видимо, ты не в состоянии, — гость придвинулся к Ангелу, обнимая его за плечо, другой рукой приподнимая его голову за подбородок, — Ты вообще понимаешь, что я говорю? Нет? Ангел в испуге захлопал глазами и почувствовал, как с его собственных ресниц на щёку капнула слеза. — Слезами горю не поможешь, солнце моё, — мужчина вытер пальцами его щёку, — Лучше скажи мне, как ты видишь теперь своё будущее? — Кто Вы? Куда его увели? – громко заплакав и уткнувшись и кулак, спросил Ангел. — Я – Дэйл Фиц, крошка, — и он обнял монаха, прижав его голову к своей груди, — А его увели в штрафной корпус, я же сказал. — Что с ним будет?.. — всхлипнув, спросил Ангел. — Ну, этого тебе знать не положено, — ласково произнёс мистер Дэйл Фиц. — Но я люблю его, — прижимая руку к губам, сказал парень, — Что будет с ним?.. — Смотря, что ты мне сейчас расскажешь, — погладил его мистер Фиц по волосам. — Что я должен… сказать? — Ты должен сказать мне, солнце, кто из вас был инициатором. Ты? Или он? Подумай, от этого зависит и твоя судьба и его. Если инициатором был ты, я тебе не завидую. — А что тогда будет с ним?? — То же, что и без твоего признания. Если начал ты, то отвечать будете оба. Если же он тебя принуждал – тогда будет расплачиваться он. Один – мистер Фиц помолчал, — Я тебя не тороплю. Минут пять на раздумья у тебя есть. Ты не вчера сюда попал, должен понимать, что любовные интрижки тут у нас не приветствуются. Это бизнес. Мы тут работаем. А Вы что развели, дети мои?.. И если… — Он, — шепнул Ангел. — И пяти минут не прошло. Так ты тут не при чём? – немного удивлённо спросил Фиц. — Он заставил меня, — кивнул Ангел, пряча лицо. — Ты говорил, любишь его, крошка. Уже нет?.. Парень молча отрицательно покачал головой. — Он виноват, — стирая слёзы, сказал Ангел уже твёрже. — А ты невинная жертва, так? – уточнил мистер Фиц, подняв одну бровь. — Я не хотел. Он. Дэйл Фиц удовлетворённо вздохнул, вжимая пальцы в плечо ангела. — Ты избавил меня от неприятных расспросов и процедур. Я запомню это, крошка, — он прижался к щеке Ангела губами, целуя его, и поднимаясь с кровати, облизывая губы и вытирая их рукой, — Было даже приятно потратить на тебя минутку. Чувствуется желание работать. Жаль здоровье ни к чёрту. Да и на мальчиков, смотрю, немного заглядываешься… Ну, это пройдёт. — А что он? – подал голос Ангел. — Забудь его. Ты его больше не увидишь. Ангел широко распахнул заплаканные глаза. — Вы же его не… Фиц едва улыбнулся и утвердительно кивнул. — Он знал, на что шёл. И ты знал, когда сдал его, — он выключил свет, — Так что спокойной ночи, кролик. Ещё увидимся, быть может, — он вышел, закрыв дверь на ключ. Оставшись один, Ангел несколько мгновений был в шоке от своей догадки. Ему хотелось вскочить с кровати, разнести всю комнату, разбить окно, даже наложить на себя руки, быть может… Но на всё это не было сил. Осторожно, чтобы не вызвать приступ тошноты, он лёг на кровать. И, понимая, что только что случилось, он почувствовал, как его начинает трясти от безысходности и невозможности хоть что-либо изменить. Единственное, что он мог – плакать в подушку о потерянной первой любви. И он плакал, чтобы хоть немного успокоиться, пока не уснул. Вернее, пока его организм не вычеркнул из сознания реальность, заставляя выключиться.