Рагнарек today

Едва пробиваясь сквозь нависающий циклон, солнце уверенно катилось к концу рабочего дня. А я чуть менее уверенно шла к домику Рейчел, надеясь, что она уж поймет меня, поверит и поможет решить, что делать с подобным открытием. Навстречу мне из-за поворота показался Терри, которого я, пока, решила ни во что не посвящать. - Привет, Лиззи. Ты не поверишь, какой ужасный приказ администрации я вынужден передать нашему профессору. - Что еще за приказ? - спросила я немного холодно, все еще злясь на профессора за то, что он не принял меня в серьез. - Его увольняют из Центра, - ответил Комптнон, и, выдержав небольшую паузу, продолжил, - насколько я понял, когда, его единственного из нас, не допустили к «Локи», Терпин стал постоянно пытаться что-то выведать окольными путями, и ведь не через нас даже, боялся, видимо, подставить. Он подкупал лаборанток, каких-то палеонтологов, просил помочь по старой дружбе, и еще кого-то. Эти палеонтологи, собственно, на него и донесли о нарушении одной из той кучи подписок, что мы давали еще в Исландии. Теперь Риддлер, со светящейся злорадством рожей, передал мне приказ об увольнении профессора Марка Терпина и лишении его прав на все незаконченные работы. - Вот как, - все, что я могла сказать, злость тут же улетучилась, осталось только острое ощущение несправедливости. - Так, именно так, Костиган. Теперь мы сами по себе. Я об одном тебя прошу, и Крису передай. Давайте вместе держаться. Я получу степень, или Рейчел получит, или ты, если возьмешься за ум, и будем справляться сами, командой, как и раньше. - Конечно, Терри, ты прекрасно мотивируешь, речь достойная революционных плакатов. Мы никуда не денемся, уж поверь, кому кроме вас нужны такие бездари. На этом я попрощалась с Терри и двинулась дальше, к трейлеру Рейчел, в сотый раз прокручивая в голове наш с ней еще несостоявшийся разговор. Ничего не вышло. С Рейчел, как и с Терпиным, не вышло абсолютно ничего. Они мне не верят, но я не сошла с ума от горя. Я исследователь, и я способна оценивать то, что вижу перед собой. Прошлой ночью мне было некуда идти, стена окружала меня со всех сторон. Сейчас, как и вчера, рядом не было никого, но стена пала, изменилась, обратившись в коридор, который вел лишь к одной двери, к одному желтоватому свету из окна. С каждым шагом все вокруг менялось, мое зрение как будто выхватывало новые частицы пейзажа, тонкие ветви ясеня мерещились мне в неровных сумерках. Менялось само восприятие, воспоминания, какое-то самое что ни наесть «заводское» программное обеспечение моего мозга. Я уже не работник Центра, моё начальство лишь тренажер по лицемерию, мои коллеги лишь массовка. Та тайна, что вынужденно осталась лишь нашей, переставала давить на меня и пугать, с каждым шагом превращаясь в трепетный огонь, который Прометей передумал кому либо отдавать. - Привет, - проговорила я тихо, только он открыл дверь. - Здравствуй, Лиза Костиган, проходи, мы поговорим про Рагнарек. - Говори. Локи, хмурясь, поглядел мне в глаза, затем отошел, предлагая сесть. Откуда-то появилась бутыль, очень большая бутыль с чем-то желтым, и он разлил нам немного этого напитка в большие кружки. - Выпей, это асгардская медовуха, в этом мире ее давно нет, но есть еще пара духов, что мне задолжали, - самодовольно сказал Локи, протягивая мне бокал. Ни одной эмоции во мне не вызвали его слова о духах. Плевать. Пусть хоть джедаи. На вкус напиток оказался просто поразительным, сладко острым и кажется безумно крепким, с послевкусием, для описания которого ни в английском, ни, кажется, в любом другом языке мира просто не существовало слов. - Рагнарек, - напомнила ему я, вновь оживая с каждым глотком и возвращая себе свое любопытство. - Рагнарек - это судьба богов, и все знали ее давно, кто-то слышал предсказание, а кто-то просто чувствовал. Но такие как я, непосредственные участники, жили этим. Сумерки богов были вплетены в нашу кровь миг нашего зачатия. Моего и того одноглазого лжеца, что еще возможно жив. - Одина? - Молодец. Что-то ты все-таки запомнила из Эдд. - Ты не поверишь, сколько я запомнила, - сказала я, чуть пьянея и вспоминая про восьминогого коня. - Пока забудь все это. Смотри на меня, - Локи, не двигаясь, стал будто бы ближе, - слушай мои слова и ты поймешь весь главный ужас. - Рагнарек ведь мне начать суждено. Я давно еще должен был покинуть ту пещеру и отправиться на корабле из ногтей мертвецов на Асгард и погибнуть, карая богов. Только что-то пошло не так, пещеру засыпало снегом и в назначенный час я освободиться не смог. Остальные же, кто должен был сражаться, войска Сурта, огненные великаны на бой пошли. В бреду от боли, на тех камнях я слышал, как дрожала земля под их шагами. Асгард пал, он должен быть почти разрушен, но тот, кого сразить мне суждено, мой убийца жив, и может быть жив еще кое-кто. Пророчество не сбывалось до конца и все девять миров невесть сколько лет живут в агонии, умирая от ран, неспособные умереть. Пусть сплетения судьбы столь сложны, финал всегда един. И быть может в тот миг, когда засыпало лавиной пещеру, в которой я ждал своего часа, маленький ком снега упал на голову твоей древней прародительнице и она, обернувшись, с первого взгляда полюбила твоего предка. Ты понимаешь меня, валькирия. На самом деле я тогда не очень все понимала, но каждое слово из этой его речи въелось мне в голову так сильно, что я способна пересказать тебе слова твоего отца, Фенрир. Вдохнув и глотнув немного из кружки, Локи продолжил: - Кто-то должен был меня освободить, мир не может жить в агонии. И явилась ты. Как знамение, символ. Ты важнее каждого в этом мире, каждого спасителя и героя. Ты та, что оборвала последнюю кровавую нить, на которой держится нынешняя жизнь. Звучали его слова совсем не жутко, нет, но так спокойно было воспринять то, что он все завершит. Вдохнув, как будто в первый раз, я почувствовала запах. Совсем не гари, а лекарств и гниения. Так пахли наверно раненные, больные гангреной. Слова философов про то, что мир гниет из нутри были правдой. Реальной физической правдой. И глядя на всеобщие страдания, я поняла, как прекрасен Локи, как велик тот, кто решится сделать эвтаназию. - Я тебя нашла. - Ты. Я твой триумф. Твоё самое важное открытие. Теперь, ты видишь все по иному, не правда ли? Мы закончим начатое не нами вместе. Так хотят норны, так хочу я, ведь ты достойна большего, чем быть просто наблюдателем, - и вновь Локи незаметно перескочил с кроваво-серьезной темы конца света на что-то похожее на флирт, сверкнув глазами из-под рыжих ресниц, - а как хочешь ты? - Я хочу, что бы все было правильно, и я хочу быть рядом с тобой, меня привел мой коридор, - добавила я зачем-то. Локи лишь улыбнулся, уверенно, будто и не ожидал другого ответа и подлил немного медовухи. Гармонию ощутила я тогда, гармонию в осознании того, что не только Майк кости, мы все, и уже очень давно. Конец света наступил, и мы живем в нем. Конец света наступил, и мы живем в нем. Так ведь оно и было, да чудище? «Каждый из вас видел это, даже самая маленькая травинка, в закоулках вашего мира» Его ответ - едва различимая дрожь в моих нервных окончаниях, отзвук эха в сводах пещеры. - Ты знал, что свобода для тебя смерть, ведь так? Вы все знали свою судьбу, я помню это. «Смерть ли это? В этой пещере нет проемов и окон, но я всегда видел вас, люди, вы научились создавать маленькие миры на столах в своих покоях, вы давали им энергию жизни, лишь для того, чтобы получить необходимые ответы, чтобы созданный вами разум превзошел вас, и, решил то, что вам решить не по силам» - Миры на столах? Что это? «Ваши машины» - Компьютеры. «Когда они начинали работать хуже вы выключали и включали их вновь, суть оставалась, но все процессы начинались сначала.» Я ранена, мне больно, и возможно я в бреду от потери крови, иначе как объяснить то, что древний мифический волк рассказывает мне про перезагрузку компьютера. «Наши миры, твой, мой и еще семь давно работают не так, как нужно. Их необходимо запустить заново» - Вот, что Рагнарек, да? Но ведь Локи этого не знал, почему? «Он был свободен слишком долго, а после заключения стал свободным опять. Локи, мой отец и мой создатель не может видеть со стороны то, в чем живет. Никто из богов и людей, йотунов и альвов, и других рас, никто не мог остановиться и увидеть смысл, лишь я стою на месте одно, непрерывное мгновенье, и потому открыта мне истинная картина, и потому я не чувствую сомнения» - Значит, и мне не стоит чувствовать. Я как никогда готова. Подойти и отвязать, и пусть все кончится, в конце концов. Я поверила богу лжи, что теперь мне стоит поверить его собаке. «Стоит. Пока ты вспоминаешь, пока не вспомнишь до конца, они будут жить внутри тебя, и я не посмею им перечить, но под конец ты не будешь ничего должна. Ты переменишься и внутри тебя, перед самым концом, расцветет то, что приравняет тебя к асам» И вновь тишина. А был ли этот странный разговор. А есть ли еще хоть кто-то в этой пещере. Так громко, в полной тишине падают капли крови на блокнот, словно напоминая о том, что я все еще должна писать.