Летающая печка.
Это был наш последний день в центре, все было готово, оставалось лишь начертать руны. Сила давно дремавшая в забытых асами вещах унесет нас к подножию исландского вулкана.
Вернет к самому началу. Каждый раз думая о скором конце света, в котором мне была отведена какая-то смутная роль я силилась представить себе картины грядущего. Множество людей смотрит в небо, изо всех сил задрав голову, и видит гигантского волка, пожирающего солнце, все это кажется столь нереальным, что вызывает улыбку.
Смерть, всеобщая гибель, которой не под силу избежать. Что она по сути? Избавление. Не будет стонов раненных и плача материй, лишившихся детей, ведь они все будут едины в своей судьбе. Плохие и хорошие, королева и нищий, что спит у мусорного бака, все сгинут и не будет слез, что бы их оплакать. Настанет тишина и вздох нового творения мира, который хоть недолго будет неискаженным. Но все же, возвращаясь к потухшему солнцу, перед смертью все испытают страх, а кто-то и невозможную надежду спастись. Наверное, в этом наша вина. Его вина предначертанная, а моя избранная. Но как бы там ни было, у меня было слишком мало времени, чтобы мучиться угрызениями совести. И я искренне сомневалась, что то время для них когда-либо наступит.
Проводив Криса, который ужинал в нашей избе, я обернулась и встретилась взглядом с Локи. В моей вселенной, бывшей не больше однокомнатной квартиры остались только я и он. Зажмурив глаза, я заставила себя взглянуть на все заново, как будто со стороны. Кто был на самом деле это медновирхый парень? Самой природой, ее древнейшей силой, что все ведет к хаосу, разрушению и просто логическому концу. Глупости. Все это совсем не то. У этой силы есть чувство юмора и волосы на руках. Локи лишь имя, гордо звучавшее когда-то, а в наше время ставшее синонимом хитрости и злонамеренности. Но это просто набор букв. Если бы его назвали Иисусом, стал бы он лучше?
Глядя на него пристально я вновь, как и в самом начале, отметила его красоту. Такой, каких я любила в детстве, пират, бунтарь и хитрец. И пусть я распоследняя мразь, раз забросила скорбь о Майке. Ничего, скоро и я стану меньше чем пыль.
Пусть мы с Локи и заключили союз, поклявшись друг другу в верности до скончания веков, истинной близости между нами так и не было. Отбросив кочергу, я, кажется, лишь увеличила преграду между нами, и теперь спала на самом краю, боясь даже повернуться к нему лицом. Было страшно и стыдно даже подумать о том, чтобы прикоснуться к Локи.
Но настал был наш последний день. И стоило, все же нарушить это молчание.
--Вот и видимо и все, да? Мир за куполом летит в тартарары, а мы теперь на финишной прямой.
--Так и есть,-- он подошел ближе, не прекращая смотреть мне в глаза, все так же хитро и задорно, как и обычно,-- мы совершим то, что предначертано, и обратимся в прах.
Его слова о смерти не задевали меня, я была мертва уже давно. И не было смысла говорить, неужели он не замечал. Только в тот миг, глядя на этого рыжего безумца, мне вдруг все стало предельно ясно. Он говорил это не мне, а себе, этот обреченный бог был, живее многих в гибнущем мире, силен и свободен от цепей, но путы предопределенности сковывали его гораздо крепче. Локи шел на смерть и так безумно хотел жить.
Мне никогда не удавалось читать по глазам или что-то вроде этого, но кем бы не был тот, кто стоял сейчас передо мной, я всегда понимала это поразительное существо, его волю к жизни, кажется, почувствовала еще тогда, в пещере, в одном единственном ударе пульса. Очнувшись от мыслей, я обнаружила, что Локи стоит вплотную ко мне и, перестав размышлять о нашей разнице, о жизни смерти и священной дранной тряпке, я просто коснулась рукой его щеки. Вмиг растеряв всю божественность, рыжий парень напрягся и взглянул на меня с еще большим интересом, не шевелясь и улыбаясь лишь глазами.
Я не была поражена его очарованием и сладкими речами, его огненной гривой и колдовскими зелеными глазами. Меня покорила жертвенность, с которой тот, кто считался истинным трикстером, олицетворением хаотичных сил природы, следовал судьбе. Спустя миг, я коснулась его губ и ощутила кожей маленькие шрамы от нитей, когда-то стягивавших его рот. Еще миг долгий и скручивающий живот, миг, похожий на шаг по темной лестнице, когда неизвестно, есть ли ступенька под твоей ногой, миг, и я ртом вдыхаю горячий воздух с губ бога огня. Почти судорожно целуя их, касаясь пальцами шрама над бровью, я бережно, деталь за деталью собирала историю свой лучшей и последней находки, бережно сохраняя ощущения всего, что отличает его от других, не магии, не того, что делало йотуна или кем он там был асом но того, что делало его Локи. Пройдя миллион шагов в темноту, так и не нащупав ни одной ступеньки, я смотрела, как он неторопливо и уверенно снимает с меня рубашку, а затем футболку, чуть ухмыляясь и снова начиная болтать.
-- Лиззи, Лиззи, твои волосы—говорил он между тихими хрипловатыми вздохами,--в них огонь, что однажды породил я, огонь истинных ведьм, но ты столь чиста, и этим порождаешь похоть…
-- Нет, стой, --уверенно, даже слишком для себя, начала я, пытаясь отойти на шаг назад,--я не невинна, у меня были мужчины, и я даже не помню лица того, кто был первым.
Стоило ли говорить такое в подобные моменты? Нет, не стоило, в любую другую из ночей, подобные разговоры собьют весь настрой. Но эта, эта не такая, она не любая другая, она последняя и не смеют быть в ней недосказанность и ложь. Потому что, черт его знает как принято у викингов, а тем более у их богов, но в наше время девушки редко выходят замуж нетронутыми.
-- Вот как,--Локи резко делает шаг ко мне, прижимает к камину,-- не мне пришлось отведать тебя первым, но буду я последним, кто коснется твоего тела. И моего лица ты не успеешь забыть.
С этими словами он сжал ладонями мое лицо и заставил чуть приподняться, чтобы наши глаза были на одном уровне.
Я чувствовала себя в печке, сзади тепло от почти догоревших углей жгло спину, а спереди тот, кто был сама суть огня, проводил губами по моей ладони, касаясь множества линий, чьи значения я никогда и не пыталась запомнить, помню лишь, как неуместное воспоминание из детства, что линия жизни коротка. И на самом конце той линии был его шальной язык, а что еще могло там быть? Рукой Локи провел вдоль всего моего тела от виска до ремня джинс. Его пальцы, казалось, касались самих нервных окончаний, заставляя напрячься, встать на носочки, будто пытаешься взлететь. Будто языки пламени скользили по моей шее тонкие губы, а я сжимала в кулаке его рыжие волосы прекрасного лиса, и, миг мои носки оторвались от дощатого пола. Я горела где-то над землей, в летающей печке.
Локи чуть прикусил шею и вдруг резко рассмеялся.
Видимо, я сказала это вслух.
-- Летающая печка? О чем ты вообще думаешь, поразительное существо?—теперь он чуть отстранился и смотрел мне прямо в глаза, взгляд не был размыт желанием, Локи выглядел увлеченным, но не утонувшим в чувствах.
Я вернулась в реальность и попыталась сконцентрироваться уловить все то важное, что вихрем проносилось в моей голове. Таких ночей больше не будет. Нам не видать ни одного спокойного мига, в некоем странном прозрении я видела наше будущее из огня и борьбы и знала, что не будет больше времени, что бы чувствовать.
-- Я не знаю, обо всем и сразу,—неуверенно говорила я развязывая завязки на его рубахе. С завязками получалось увереннее,--но одна мысль громче других, --«Я не хочу умирать так и не ощутив…»- на ум опять пришла летающая печка, но ведь обязан был быть эпитет получше, я пыталась напрячься, думать об этом, пока рыжий лис, не сводя с меня хитрых глаз, медленно поводил рукой по месту, где джинсы ощутимо впивались в бока.
Его руки обжигали, камин сзади все больше нагревал спину, и, лишь в моей голове царила пустота и прохлада. Я должна была сказать что-то, просто обязана, это было последним крючком, за который я цеплялась. Сказать важные слова, что были бы единственно верными в ночь, когда нельзя совершать ошибок.
Пальцы ниже. Пуговица, звук молнии и джинсы на коленях. Я не должна молчать.
Что вокруг? Почему не кружат звезды? Почему крылья не вырастают за спиной?
Зато я вижу провод. К дому было все-таки подведено электричество, под кроватью была розетка. От которой заряжался мой прекрасный планшет, благодаря этому, я могла, как и все последнее время, искать артефакты, но при этом ни с кем не контактировать. Еще под балками на потолке были лампы, их отсюда не видно, но я знаю, потому что знает Крис.
Но это все не то.
Руки моего самого последнего мужчины, нежные и вызывающие дрожь, как комок ваты, скользят по моему телу, завлекая в огненный вихрь. Огонь вот, что важно, то что преследует меня и сводит с ума. Я нашла то, ради чего я здесь. За слоями страданий и отвлеченных мыслей чистая страсть, эгоизм самоубийц и насмешка в последнем желании приговоренных.
--Я не хочу умереть не ощутив ни разу столько огня.
-- Я поджег твой дом, тебе еще недостаточно? --так резко, фраза полная яда, и так резко, пальцы поджигают что-то внутри,--я убил твоего нареченного.
Это не имело значения, лишь придавало мерзкий оттенок предательства, но не мне, археологу, стыдиться костей. Слишком много мыслей и страсть отходила на второй план, замещаясь безумием. Но он, опальный бог из древних мифов, не дал мне уйти в себя, прижимая все ближе к телу, он заставил меня вспомнить. Я не закончила фразу.
Я понимала, что говорю, пусть люди в такие моменты часто несут совершенно несуразные вещи, но я уже не смею зваться человеком, плевать.
--Дай мне оказаться на месте дома, пусть я сгорю, угли лучше гнили.
Вот и все. Чем бы ни были мои слова, Локи хотел их слышать, и это, и его пальцы внутри меня смешало все краски и запахи, и дом вокруг стал оранжевым, а воздух тяжелым и кажется полным дыма.
В какой-то момент не стало его рубахи, а я все так же была стреножена приспущенными джинсами. Но бог огня был лидером, если в таком деле они могут быть. Два шага и один поворот и джинсы и трусы с тихим шорохом падают у двери и зажигалка из кармана громко бьётся об косяк, вновь заставляя меня очнуться. И вновь как первый раз взглянуть на того, кто был рядом. Не древний рыжий парень, но сама воплощенная магия и огонь были в том существе, что сжимало меня в своих руках. Как все эти глупцы в центре могли принять его за человека? Люди не способны сдирать кожу одними глазами и доставлять этим удушающее блаженство.
Колдун делает резкий шаг и я, не успевая устоять на ногах, спотыкаюсь о кровать, стоявшую, оказывается так близко к камину, или же мир просто сжался, запрещая медлить.
Но плевать на мир, я хотела медлить, я должна была все запомнить.
е стояла там эта чертова кровать, он придвинул ее магией, по-другому никак.
Локи, ложась сверху, легко вздрагивает и усмехается, когда его спину щекотят шнурки кед. Их никто не собирался снимать. Я попыталась развязать шнурки, нагнуться к кончикам ног, но мужчина резко опрокинул меня, вжав в матрас.
-- Самое главное мне уже открыто, моя огненная митгардка, чего стоит остальное?
Взгляд его не был затуманен, но скорее наоборот. Его газа смотрели лишь в одну точку в районе середины моего носа. Одной рукой лис медленно сжимал мою грудь, а другой стягивал с себя легкие холщевые штаны.
И вот из одежды на нас двоих лишь мои кеды.
Кеды со звездами, почему я их помню?
Опирается на кровать руками по бокам от меня. Медлит. А я вновь думаю, вспоминаю затуманенные глаза кого-то светловолосого и пузатого, кого-то из прошлого. Я хочу, чтобы он смотрел на меня так же, что бы его зеленые глаза поддернула пленка, чтобы прекрасный бог хаоса потерял контроль.
Прогибаясь чуть вперед, провожу рукой по его груди. Все не то. Слишком просто. Но я ученый, а викинги и не так уж были искушены в те времена. Хотя, кто знает, как дело обстояло с их богами. С этими мыслями, я легко прикусываю его губу, вызывая лишь ухмылку, и начинаю спускаться ниже. Викинг, сейчас, все же викинг, чувствуя, как я обхватываю губами его сосок, резко, хоть и удивленно вздыхает, и в этот миг, я рукой касаюсь его гораздо ниже.
Умели ли так девушки-богини? Кажется, нет, ведь этот бог тихо стонет, сжимая бездумно и потому сильно мою грудь. Я поднимаю взгляд к его лицу и вижу свою награду, легкую поволоку в его глазах. Локи все же не теряет контроля, до конца не срываясь, а противясь зову тела, старается оттянуть самый важный момент.
Но это не имеет значения, пусть бы он и не касался меня вовсе. Глубинная чисто женская власть над мужчиной, ощущение, что он зависим от моих касаний, вот что доставляет безумное удовольствие.
Я могу вести, пока он мне это позволяет. С легкостью оказавшись сверху, я целовала каждый миллиметр тела огневолосого мужчины. Сперва, меня вела страсть, но потом нечто более важное. На губах самая чувствительная кожа и благодаря ней образ Локи, того, кого я последним назову своим, никогда не потускнеет, даже после смерти. Безволосая грудь и тонкий язычок пламени волос, тянущийся ниже. Ладони, чуть шершавые и так беспорядочно сжимающие волосы.
Горло сжимается с непривычки, но я терплю, ведь вкус тоже важен не будет полного образа без всех органов чувств.
Но этот вкус я смогла ощутить лишь миг, ведь бог огня все-таки теряет контроль, сорвавшись отпускает себя и спустя секунды, мои руки жестко прижаты к матрасу, а мое тело полностью принадлежит богу лжи, огня и еще черт знает чего. Но я победила, и награда моя: зеленые глаза горящие похотью и безумием, и нет в них и капли недавней насмешки. Сильно и немного больно о каждого толчка, но понимание того, что Локи больше не играет, возбуждает сильнее его горячего тела.
Каждый раз, чуть поднимаясь над кроватью и вновь ударяясь о матрас, я чувствовала, как превращаюсь в обугленную головешку, все внутри меня горит, пылают кадры воспоминаний и строчки планов. Никого кроме него. Я вдыхала раз за разом. Все из чего на самом деле сделана любовь это лишь химия, множество гормонов, которые изобрела природа, что бы мы хотели размножаться и не существует никакого единения душ, есть лишь их тесное сотрудничество. На взаимовыгодных условиях.
Но не сейчас. Нет-нет. Я чувствую, где кончается тело мужчины и начинается женское. Но чьи глаза я вижу? Желто-карие или изумрудные? Кто я огонь или лишь сухая ветка? Бог или археолог?
***Я любовь.
***Я жизнь.
***Я целый мир.
Выдох совпал с прохладой, что окутала меня, стоило Локи откатиться на другой край кровати. Он лежал, улыбаясь в потолок, и легонько накручивая на палец прядь моих волос.
-- Теперь мы можем с честью погибнуть. Как бог и Валькирия,-- это фраза казалось бы исполненной пафоса, если в каждом слове его не бы сквозил сарказм.
Я не думала о его речах, да и о самом Локи тоже. Все и так довольно ясно. Я была счастлива, я смогла к чему-то привыкнуть, ведь безумно хотелось курить.
_________________________________________________________________
Выкладываю на свой страх и риск кусок, в котором не уверена чуть больше, чем полностью. очень хотелось чтобы те, кто все это еще читаю чиркнули пару строк о том, как оно должно выглядеть на самом деле.
