Насмешка судьбы

Сопротивляющегося и брыкающего меня вытащили из клетки двое верзил, подхватив под мышки. Я ни на секунду не останавливался - слишком глупо и импульсивно, но согласиться на роль раба.… Ни за что, не хочу чувствовать и вспоминать то, что было, когда член входил в меня, заполнял. Живот свело судорогой от голода, ощущение такое, будто стенки желудка прилипли друг к другу. В горле пересохло и першило, сколько я не пил и не питался? Дня два? И это при лучшем раскладе. Мне грозит обезвоживание в ближайшее время. — Рем, Дрейк, наденьте на него вот это, - брезгливо сжимая двумя пальцами длинную металлическую цепочку, отдал приказ худой юноша. Ошейник? Мать вашу, они серьёзно собираются напялить на меня ошейник, как на собаку? Думай. Впереди коридор, который заграждает пацан, и там, должно быть, выход. Не учитывая того, что по ту сторону может быть охрана. Меня держат стальной хваткой два исполина. И если даже я сбегу, то смысла в этом нет, так как я не знаю этого города, места, мира и, самое главное, куда мне идти. Расслабиться, податься течению, установить связи и выбраться? Похоже на план, но в нем одна маленькая, но очень важная загвоздка: я не хочу, чтобы кто-то трахал мой зад! «Терпи». *** Маленький и обшарпанный дом, с потолка сыпется штукатурка и мне кажется, что скоро крыша упадёт нам на головы. Гребанный дождь льёт уже вторые сутки, этого могут и не чувствовать те, у кого не протекает крыша и не выбито окно, те кто уютно устроились на подоконнике и любуются каплями стекающими по стёклам с чашкой горячего кофе. Они упиваются меланхолией, плачут по тому, что родители не дали денег им на карманные расходы, или потому что бросил парень или же из-за того что не влезают в старое платье, пару лишних килограммов — это катастрофа. Мне бы их проблемы. Мы находились на втором этаже, состоявшем из трёх комнат расположившихся в ряд, в самой крайней. Кровать и тумбочка — и все, только эта мебель и присутствовала. Никаких игрушек, машинок, если не считать той пушки, что валяется у меня под матрасом. Но мне кажется с такой особо не поиграешь, разве что в догонялки со смертью, но что-то мне подсказывает, что одержит победу последний участник. Может, пресловутая интуиция. Раздался оглушительный грохот, и сверкнула молния. — Стен, мне страшно, — прошептал в темноте Чарли, прижимаясь ко мне тесней. Мы лежали на кровати, кутаясь в шерстяную и изношенную до дыр шаль, брат положил свою голову мне на грудь и цепко сжимал ткань кофты, его острые ноготки впивались сквозь материю мне в кожу. Его тело слегка подрагивало, я отчётливо слышал постукивание зубов, черт! Надо будет достать к зиме пару свитеров, иначе мы окоченеем и превратимся в лёд. — Это нормально, Чарли, все мы чего-то боимся. Но не позволяй страху овладеть тобой. Ты сильнее этого. К тому же я рядом. А когда я рядом? — спросил я в его макушку, уже зная ответ. — Я в безопасности, — с улыбкой хмыкнул он и потерся носом о мою ключицу и уже сонно, — надеюсь, я увижу тебя завтра. — Надеюсь, я увижу тебя завтра, — повторил я уже спящему брату. Что-то было не так. Слишком тихо, родители свалили ещё с утра и вряд ли они… Поскрипывание, кто-то шел по лестнице, тяжёлые шаги гулко отдавались эхом в ушах, сердце застучало с удвоенной мощью, а на лбу выступил холодный пот. Если это не отец с матерью, значит кто-то из их дружков, по пьяне или… Может он уйдёт? Никого не найдёт и скроется? Ну же, но сказок не бывает и не все заканчивается хеппи эндом. Я аккуратно переместил свободную руку на рот Чарли и, слегка склонив голову, пробормотал. — Вставай, у нас гости, — он мгновенно разлепил веки, и чуть было не вскрикнул, но я успел зажать ему рот, — я отпущу, но ты не делай резких движений. Кивок. — А теперь, вставай и под кровать, — тоном, не требующим возражений, приказал я. Но он упрямо замотал головой и с немым укором взглянул на меня. — Я не оставлю тебя. Я. — Ты ничего не сможешь сделать, — нахмурив брови, изрёк я на его поддакивание, — или ты хочешь привлечь его внимание? Чтобы сразу и сюда? — ехидно подстегнул его я. Посмотрев на меня исподлобья, он пролез под пыльную кровать. Просунув руку под матрас, я дал ему заряженное оружие. — На крайний случай, — хмуро буркнув, лёг в постель, притворяясь спящим. Первая, вторая и наша… Дверь медленно отворилась, впуская затхлый запах, я чувствовал, что кто-то стоит надомной, и дышит перегаром. Он уйдёт, должен. Родителей — нет, а значит. — Где блядь? — скомкано фыркнул он, — я у тебя спрашиваю мелкий прыщ. Поняв, что я не подаю никаких признаков жизни, он развернулся, собираясь уйти. Слава Богу… -Пчхи, пчхи, — о нет, Чарли… Мужик повернулся обратно и схватил меня за грудки, приподнимая над кроватью. Смрад. Безумные черные глаза словно светились в темноте, нос-картошкой не один раз сломанный, а рот полностью скрыт под сальной бородой. — Если нет бляди, то её заменит, её дочь, не так ли куколка? — картавя, брякнул он, кидая меня на грязный пол. И что мне делать? Убежать, конечно, заманчиво, но оставлять Чарли я не хочу. — Уходи, мать будет завтра, — ровным голосом сказал я, хотя внутри все сжалось в тугой узел. «Все чего-то боятся», как же чертовски верно сказано, но… — Ха, а зачем мне ждать? И он не остановился, навалившись, сорвал с меня кофту, брюки и запустил руку мне в трусы, просовывая толстый палец в девственный анус, другой рукой он держал меня за горло, больно сжимая, оставляя следы. — Пожалуйста, отпустите, — прохрипел я, цепляясь руками за его конечность. Но ему было плевать на мои чувства, на чувства мальчика 10 лет, он проталкивал его внутрь, врываясь в меня, в узкую дырочку. Я закричал и вырывался, слезы струились по моим щекам, я задыхался и захлёбывался ими. Толчок… Мука, адская мука, мне не хватало кислорода, он прижимался своим ртом к моему и блаженно закатывал глаза, его склизкий язык вторгался, как и палец все глубже, надавливая на стенки ануса. Терпи. Стянув трусы, он раздвинул мои ноги, приставляя головку члена к моему входу, его ладони блуждали, шарили по моему телу, по груди, ребрам, и остановились на бёдрах. За что? Чем мы это заслужили. Чарли. Он, наверное, сходит с ума, там под кроватью. Слезы наполняют его глаза, тело трясёт, он не понимает что происходит, не знает. Терпи. И он вошёл, не церемонясь, на всю длину, и я заорал, срывая горло, до хрипоты. Сердце, его вырезали, ампутировали, извлекли из меня и выбросили на помойку, я впал в истерику и колотил его по плечам, лицу и получил за это… Он ударил, ещё и ещё, пока я не успокоился и не замер. Терпи. — Охх, да вот так, ты лучше своей матушки, давно практикуешь а? Шлюшка. Теперь-то я буду твоим постоянным клиентом, — и шлепнул меня по ягодице, но мне было уже все равно. Я бы так и лежал пока… Чарли вышел из-под кровати и направил дуло пистолета на моего насильника. Тот как раз закончил изливать семя и со стоном удовольствия опустился на меня, пыхтя. — Проваливай или я прострелю тебе башку, — с вызовом бросил он. Он не боялся, и с решимостью встретил взгляд ночного гостя. Но тот расхохотался и вытащил такой же из заднего кармана, направив на брата. — Теперь твоя очередь, конфетка. Отпусти пукалку и иди к папочке. Этого я допустить не мог. — Чарли уходи. — Не в этот раз. — Чарли! Пожалуйста,- таким он видел меня впервые, слабым и сломленным. Я мысленно умолял его, просил, валялся в ногах. — Ради меня… Я не знаю, что он увидел там, в моих глазах. Да я пал, я стал размазней, я не достоин называться его братом, но он ушёл, хлопнув дверью выбежал. Позже я нашёл его, с дрожащей рукой, он засовывал пистолет себе в рот, но я вовремя его остановил. Но та сумасшедшая ночь продолжилась. Терпи. *** Я прекратил, прекратил вырываться и сопротивляться. Притих, и они надели его на меня. Ошейник скользкой змейкой расположился на шее. — А теперь уведите его. Я потерплю, но так просто не отступлю. Они все заплатят. Всё имеет свою цену. И я начал смеяться как припадочный, пока меня не оглушили и я не провалился в спасительный сон, где встретился с Чарли. Мы также сидели, обнявшись, но уже на поляне укрытые пледом под раскатистым деревом и любовались грозой.