please

Магия пыльцой осыпалась с его красивых губ, когда он шептал успокаивающие слова Зейну, уткнувшись носом ему в плечо, пока стрелка на часах размеренным темпом переваливала за два часа ночи. Он говорил на языке Вселенной, и звёзды вздыхали в унисон. Его голос мог успокоить океаны в те моменты, когда он нежно укачивал в своих руках сломанного мальчика. И Малик думал, что Лиам любил его так сильно, как это делает он, но понимал, что тот заслуживает лучшего, чем смертельно раненный паренёк, нацелившийся поранить и его тоже. Он плакал каждую ночь, когда Пейн возвращался с работы, чувствуя вкус чужой липкой помады на персиковых губах, и было чувство, что он целует ту таинственную незнакомку тоже. Лиам ничего не говорил, но нелепой грустной улыбкой он точно давал знать, что понимает из-за чего грустит Зейн. Бог свидетель — он корил себя очень сильно, видя опухшие под утро карие глаза. Его плечи опускались и он внезапно чувствовал себя таким уставшим. Поэтому Пейн просто притягивал Малика за щёки к себе и вкладывал в поцелуи всю нежность, которую чувствовал по отношению к парню. Он позволял ему задыхаться от нехватки воздуха в лёгких (Зейн теперь знал — каково это. Но в этот раз пронзающая боль была утихомирена.) Зейн любил глаза Лиама, и если когда-то он считал карие глаза чем-то обыденным и скучным, не находя в них ничего романтичного, то сейчас он сидел на большой кровати Пейна, пока сам парень, смешно уткнувшись в подушку, сопел, и писал в своём дневнике, что глаза Лиама похожи на сладкое кофе с молоком (когда молока больше), что в его глазах собрана любовь и мягкость со всего света. Писал, что они необычно красивы. В тёмные вечера, когда они сидели под одеялом на балконе, наблюдая, как солнце дарит поцелуй горизонту — глаза Пейна будто сами становились закатом, и Малик не знал, что может быть прекраснее этого. Наверное, Зейн давно уяснил, что «любовь» не задерживается в его доме надолго, но он всё же не может сдерживать слёзы, когда Лиам целует его на прощанье, и задыхаясь от слёз шепчет, что ему очень-очень-очень жаль, но та девушка необычайно прекрасна. Он говорит, что любит её до потери сознания, говорит, как обожает её губы, говорит, что не может жить без неё, и кажется, она - его будущая жена. И Зейн уже точно давно уяснил, что «любовь» не задерживается в его доме надолго, но он всё ещё не может сдержать выходящих наружу рыданий, когда наконец-то добирается до дома, не может сдержать неумолимую боль, что затаилась в его сердце. Слишком маленьком, чтобы держать все чувства в себе.

Уже четвёртый раз, он проклинает любовь, уходит от неё, думая, что ненавидит мальчиков, которые неумолимо разбивают его сердце в очередной раз.