Все любимые девушки Стива Роджерса

— И тогда Тони говорит: «Увижу хоть одну шаурмечную поблизости от своей башни — разорю всю сеть. Спасибо вам за то, что выживали с нами, дайте еще кетчупа». Они смеются. Тони пожимает плечами с видом короля Нью-Йорка: — Это была гадость. Тор, подтверди! Тебе же не понравилось! — Там было мало мяса, — пожимает плечами Одинсон, — но в целом не так плохо, как ты описываешь, друг мой. — Это ты просто дипломатизируешь. Брюс, ну хоть вы скажите! — Не могу, — Брюс улыбается, — я вегетарианец, так что ограничился лепешкой. — Лепешки были очень ничего, — лукаво соглашается Наташа. — Все против одного, а как же «Мстители сплачиваются перед лицом угрозы»? — Тони возмущен. — Думаешь, шаурмечные чем-то грозят Нью-Йорку? — смеется Стив. Ему сегодня очень хорошо. Они нечасто отдыхают так, командой, да и не всегда это проходит в самом деле весело. Мстители далеко не смирные овечки: битые жизнью, множество раз преданные, живые до сих пор только благодаря своим талантам и недоверчивости, они постоянно держат оружие на теле или же сдерживают внутреннего зверя. И искренне объединиться с кем-то — даже для отдыха — является для большинства из них большой проблемой. Что уж там… для всех них. Стив с теплым чувством смотрит на Наташу. Лучше не считать, что понимаешь эту женщину, но ему кажется, что она тоже развлекается сейчас, одновременно, как всегда, преследуя личные цели. Со Старком у нее давно налажена работа, тот ей благодарен, хотя скрывает это; Клинта она знала, и что-то у них было или нет — не дело Стива, главное, что ревность расслабленного и привычно-едкого Бартона, вроде бы, не мучает. С самим Стивом Наташа чувствует себя достаточно спокойно; и с Одинсоном у нее проблем не возникало. Так что она кокетничает с Беннером. По крайней мере, выглядит все так. Наташа замечает его взгляд и делает огромные глаза: — Да, мы все помним, кто съел десять порций, Роджерс. — Нет! — протестует Стив. — Десять, серьезно? — Бартон оживляется. — О да! — Тони с готовностью хватается за следующую тему. — Всего-то штуки три, — пытается оправдываться Стив, ловит Наташин взгляд, — ладно, четыре. Но никак ни десять! — Восемь по меньшей мере, — Старк торжествует. — Ладно тебе, Кэп, мы понимаем, что к тому моменту ты, считай, только-только слез с армейского пайка. Стив усмехается: — Да, в общем, пару месяцев… — Не спорь с ним, Капитан, Старк просто тебя дразнит, — просвещает присутствующих Тор, протягивая ему пиво. Стив принимает банку и указывает ею на Тони: — Между прочим, зря, Старк. Я мог бы тебя поддержать, мне тоже не понравилось. — Да ладно! По тебе было не похоже, Кэп! Десять… ладно, может быть, шесть. Но ты просил добавки. — Я был просто вежлив. — Что, серьезно? — К тому же, у меня повышенный метаболизм, после хорошей драки мне нужно много есть. — Это был славный бой, друзья мои! — провозглашает Тор как новый тост, и они салютуют каждый своим пивом. Разговор легко сворачивает обратно на битву с читаури. Стив краем уха слушает команду, улыбается, вставляя комментарии в нужных местах — и смотрит за окно. *** Им на войне всегда хотелось есть. Лондонский штаб был, может, исключением — но они проводили в Англии не так уж много времени. Они мотались по Европе как репей, приставший к хвосту бешеной собаки. Кто же так сказал-то? Вроде, Дум-Дум. А может быть, и Баки… Хотя снабжали их получше, чем других. Армейские пайки были довольно сносными, если никто не успевал нагреть на продаже рационов на сторону лапу, — но СНР было в приоритете или же поставлено в данном подразделении все было серьезней, чем везде. Во всяком случае — Стив пробовал то, что в одной из танковых считали шоколадом. Его ребят снабжали хорошо. Но и при этом есть хотелось постоянно. Ничего странного: много работы, грязной и тяжелой, много переездов, перелетов, много ходьбы и беготни — и драк, в конце-концов. И очень много страха смерти — тоже. Это становится рутиной рано или поздно. Сначала есть до тошноты не хочется, так же как оставаться здесь, ум мечется в поисках выхода, возможности бежать, вырваться из военного кошмара и попасть домой. Какая тут еда, какой тут сон. И ты только сжимаешь зубы крепче: некуда бежать. Враги придут в твой дом, как и во все другие, если отступать, если не победить их — ты пришел сражаться. В конце концов, мозг принимает это как способ решения проблемы. Надо прорываться. Иные из солдат просто смиряются — но дольше живут те, кто верит хоть во что-то, Стив заметил это. Потом ты начинаешь выживать — а значит, есть. Грызешь на ходу жесткие галеты и заливаешь в себя растворимый кофе по утрам. Греешь консервы на костре, и рационы довольно сытные — но, черт — не для солдат, которых иногда бывает не узнать после атаки — так они осунулись за час. Его парни, Ревущие Коммандос, были покрепче нервами, а сам он и до войны не был пугливым — но… Но как хотелось жрать! Иначе это и не называлось. Да, ребята тянули иногда с захваченных объектов провизию. И Стив не запрещал. Только следил, чтобы сначала был зачищен, проверен каждый уголок, был обезврежен каждый вражеский солдат. Бывало, сам приказывал собрать трофейные припасы и доставить их в ближайший населенный пункт — парням было лишь в радость. Возможность выдавалась не всегда, не доставало времени или слишком опасно казалось привлекать внимание нацистов к местным жителям, маяча белозвездной маркировкой рядом с деревнями — но они старались. А иногда у них случались праздники. — Кофе? — спросил Стив. Морита лихо остановил джип у самого края раздолбанной дороги. Шумно принюхался, многозначительно приподнял брови: — Настоящий кофе. Отряд уже подтягивался их встречать, так что Стив поспешил выпрыгнуть из машины. Судя по довольным рожам парней, вины они за собой никакой не знали. Впрочем, Стив сильно удивился бы, будь по-другому: солдат добросовестней его Коммандос теперь уже пришлось бы поискать — это кроме того что они и сами по себе были хорошими людьми. Но тем загадочней казался поднимающийся над их маленьким лагерем волшебный аромат — пахло не только настоящим кофе, было и жаркое. Дум-Дум с повязанным поверх вечного свитера куском брезента выглядел занятно — просто король военных поваров. — Провизию доставили? — осведомился Стив. — Так точно, — отозвался Монти. — Думали попозже это сделать, — со становящимся в последнее время привычным благодушием добавил Габриэль, — слышали в рацию переговоры наци, кое-кто уцелел. — Так что ж не подождали? — Стив передал Монтгомери папку с бумагами и обменялся с ним серьезным взглядом. Долго отдыхать им на сей раз не придется, новое задание направили, не позволяя даже заскочить в штаб для отчета. — Сержант ужасно волновался, — Гейб кивнул в сторону костра, рядом с которым Баки, сидя на корточках, колдовал что-то с котелком, — сказал, что ты ему башку открутишь, если мы не поспешим сделать какое-нибудь добренькое дельце. То есть, — понял Стив, — то ли у Баки чесались кулаки, то ли отряд у немцев был — игрушки. Скорее всего, то и это сразу, рисковать без смысла друг почти отвык. По крайней мере, — нехотя поправил себя капитан, — рисковать кем-нибудь еще, кроме себя. — А наци что? — спросил он для проверки. Баки обернулся, ухмыляясь: — Наци? Какие наци? — удивился он, шутливо выгибая бровь. Дернье развел руками. Парни рассмеялись. — Проблем не будет? — уточнил Стив строго. — Чисто сработано, капитан, — успокоил Монти. — Хорошо, — Стив улыбнулся и кивнул, тут же шкурой почувствовав, как расслабляются ребята. — Вот так и оставишь вас на денек-другой, — а тут уже ни гансов, ни работы. Откуда разносолы? — Местные в поселочке, — пожал плечами Гейб, — не слишком-то привыкли к кофе, так что мы оставили себе несколько банок. — С едой у них было негусто, — Дуган, сменивший Баки, который уже снял с костра свой котелок, теперь умело шуровал в другой посудине ножом, — зато остались травки. Французы, одно слово. Жак попросил горсточку у старушки, в мясе просто находка, кэп! — А мясо? — Стив сел к огню, вытягивая ноги. Морита уже обсуждал бумаги с Монти. В новой операции больше всего работы будет у него. — Неподалеку дивные болота, — с какой-то странной нежностью сообщил Фэлсворт, не поднимая взгляд от планов, — мы с сержантом Барнсом чуть размялись, подбили пару уток. — Будет настоящее ирландское рагу, кэп! — пообещал Дуган. — А разве ирландское не из свинины делается? — Стив чуть сощурился, поддерживая общий радостный переполох вокруг свежего мяса. — К тому же пива явно не хватает. Дуган согласно покивал и сокрушенно крякнул. Стив отдыхал. И думал, что немного завидует парням — особенно, должно быть, Монти. Стиву даже и в голову бы не пришло пойти и поохотиться, когда у них еще есть рационы. Капитан слишком сильно уходил в войну, знал это за собой. Спохватывался только, когда становилось поздно. Впрочем, Стив и не то чтобы любил охоту — но мысль побродить немного по местным болотам в компании лучшего друга показалась бы ему заманчивой. Жаль, что не пришла в голову. — Ирландское рагу делается, насколько я заметил, даже из подметок, — надменно заявил лорд Фэлсворт, — и все равно оказывается съедобным и в высшей степени ирландским. — То есть, ты, ваша светлость, надо думать, тоже не откажешься? — ехидно уточнил Дум-Дум, посмеиваясь в рыжие усы. К Стиву подошел Баки. — Держи, — он протянул медную кружку с ароматным кофе и сел рядом. — Как дома, — сказал Стив, отпив немного, — помнишь тот кофе на твое совершеннолетие? Бак ухмыльнулся краем рта: — Да, мама нарочно выменяла у кого-то карточки, накрыла стол. Ты сделал-то глоток, а сердце у тебя полвечера стучало. — Я помню вкус. — А я почти забыл. Потом отец сменил работу, с карточками стало похуже. Ну, а нам с тобой тем более такой роскоши на наши гроши не доставалось. — А тот, что ты варил для Пат? Баки поморщился: — Нет, это была гадость. Немного помолчали. — Когда мне в первый раз вручили рацион, — припомнил Баки, усмехаясь, — и я прочитал, что в коробке будет натуральный кофе, я решил: эй, вот же для чего на самом деле стоило вступать в войска! — Ты не был добровольцем. — Ну и что? Я видел в ситуации хорошее! — Да, до того момента, как открыл коробку, — Дуган подошел к ним со своей кружкой, — а потом попробовал. Ты видел бы его кислую рожу. — Дуган изобразил. Стив улыбнулся: — Да, это похоже. — А потом выжрал все свои бобы… — Мясо с бобами! — поправил Баки. —…выжрал бобы в один присест и говорит: «И это все? Вот черт, трудно представить, чтобы при жизни эта… кхм… говядина мычала». Стив рассмеялся. Выражение лица Дум-Дума идеально повторяло лицо Баки, когда тот был страшно разочарован, но пытался шутить над этим. Баки улыбался. Они с Дуганом, наконец, поладили, и Бак теперь спокойно принимал отеческое отношение капрала: — Первое время жрать хотелось страшно. Ребята меня чуть ли не подкармливали. — Да мы и подкармливали, — вторил Дум-Дум, — голодный сержант хуже жирных генералов, это каждый знает. Стив вспомнил свой усиленный паек. Он тоже постоянно был голоден — первое время и всегда, — а ведь его собственный рацион мог сытно накормить двоих солдат. Капитан Роджерс ощутил себя очень неловко, когда у него в желудке громко забурчало — так громко, что Дум-Дум и Бак расхохотались. — Иди, капрал, — попросил Барнс, — проверь там свое варево. Стив отпил еще кофе — крепкого и сладкого. Сегодня можно было отдыхать, врагов поблизости уже не наблюдалось, и даже на новое задание до завтра выдвигаться смысла не было. Он вдруг подумал, что в обещанную ему вскоре увольнительную можно будет съездить не одному, а с Баки заодно — ему тоже положена парочка дней, жаль только, их не хватит побывать в Америке… Но это будет позже, а теперь они и без того могли немного побездельничать. С деревьев тихо капало, словно самой природе захотелось их побаловать последней оттепелью перед наступлением зимы. Ребята расслаблялись, вокруг подтаивал первый снежок, пахло скудной едой, всем было голодно, тепло и весело. Такие были праздники. *** Вечер кончается печальнее, чем начался. К этому времени Брюс уже что-то тихо объясняет Наташе о законе сохранения энергии и принципах действия кораблей читаури. Наташа наклонилась очень близко, их пальцы расставлены по мягкому подлокотнику дивана вместо атомов, чье поведение описывает Беннер; время от времени их руки вскользь соприкасаются. Сам Роджерс успокаивает Тора, который все еще горюет из-за брата: Клинт не поверил в добрые намерения Локи, даже когда узнал о его смерти, и, видно, посчитал, что должен заявить об этом прямо — так что едва не был вызван на поединок. Стив не доверяет таким смертям и сам — он-то, воскресший — но его сомнения не меняют того, что Одинсон недавно потерял разом сводного брата и родную мать. — Вы, люди, умираете так быстро и легко, — говорит Тор, — должно быть, вы теряете родных гораздо чаще, чем мы, асы. И у вас так мало времени, чтобы затянулись раны ваших сердец. Так как же вы справляетесь? Как заставляете утихнуть боль? Стив даже улыбается. Асгардцы вовсе не наивны, но своеобразная их логика вместе с доверием в глазах у Громовержца вечно оставляют именно это ощущение. — Она не утихает, — говорит Стив. — Но мы просто… живем? Тор вдумчиво качает головой: — Ты должен говорить по опыту. Я знаю и чувствую — ты многих потерял. Возможно, вы просто мудрее нас. — Мы разные, — говорит Стив, чувствуя себя неуверенно на зыбкой почве междумирной дипломатии, — но можем быть друзьями. Слова о дружбе Тора ободряют, и он в очередной раз поднимает очередную из своих бутылок: — Верные слова! Поэтому я бы хотел выпить за вас, друзья мои! Клинту он салютует так же, как и всем, и Роджерс благодарен ему. Именно в этот момент Тони появляется из барной зоны и говорит: — Именно. Друзья. Народ, я попрошу минуточку внимания, но вы не прекращайте пить. Я тоже выпью, — он смотрит в свой стакан, — потом. В общем, мне нужно сделать объявление. И еще я сегодня начал новый… проект. Пока говорить рано, но я вас позову на презентацию. Вы все приглашены, — Тони своим особенным изящным жестом обводит группу Мстителей, — когда что-то получится. Через полгодика примерно, обещаю. Стив замечает, как Беннер, сидящий в поле его зрения, склоняет голову, как будто озадачен, а Наташа меняет позу, выражение лица ее становится немного настороженным. — Настолько сложный проект? Обычно ты все делаешь быстрее, — приподнимает брови Стив. Он тоже ощущает, что что-то здесь неправильно. — Да, я такой! — вспыхивает самодовольством Тони, и на фоне этой улыбки до них всех, наверное, доходит, насколько раньше он был напряжен. — Тебе первому покажу, Кэп, это будет круто. М-да. Но не сегодня. Сегодня я… хочу сказать другое. Старк смотрит на них. Он стоит немного выше них всех и быстро переводит взгляд с лица Стива на Брюса, а после на Наташу, Клинта, и потом на Тора. — Я не командный игрок, — наконец, говорит Тони, — но с вами, народ, здорово. Мы круто оттянулись здесь, в Нью-Йорке, и думаю, и дальше будет круто, но… без меня. Старк чуть отводит в сторону руку, в которой держит свой стакан, словно бы говоря «ну вот». И говорит: — Ну вот. Я… ухожу из Мстителей. Не то чтобы я думал, что ради этого стоит всех собирать, но вечеринка не бывает лишней, верно? Так что теперь можно продолжить с места, где мы выпивали. Он порывается спуститься с небольшого барного подиума к ним, но Стив говорит: — Тони. Он ничего не добавляет, знает — Старку хватит. Тот, в самом деле, отвечает с видимой досадой, вполне поняв невысказанный вопрос Стива: — Слушай, да не важно, почему я ухожу. А впрочем, ладно! В конце недели я ложусь на операцию. Врачи вскроют мне грудь и извлекут шрапнель, которая все время угрожает меня убить — а вслед за ней реактор. После чего мне нарастят обратно кусок грудины, несколько хрящей, и я начну жить как обычный парень… Ну, как обычный гениальный парень. Обычный, гениальный и очень богатый парень. — Старк хмыкает, — Еще я уничтожил все свои костюмы — вы, наверно, знаете… — он замолкает ненадолго. Никто не спешит вставить хоть слово, потому что Тони явно еще не все сказал… или из-за того, что сами не представляют, что тут говорить. Так что Тони заканчивает, сделав короткий, резкий вздох и глядя на Мстителей. — Ну и выходит так, что… Я больше не Железный Человек. — Это все из-за террористов? — уточняет Бартон. — Тех, что украли президента. Мне тогда сказали быть наготове, но ты, вроде, справился. — Ну да, — кивает Старк, — нужно взглянуть фактам в лицо — я же всегда справляюсь! Нет, террористы ерунда. Моя девушка, правда, теперь действительно горячая, и я немного опасаюсь спорить с ней. Отныне, если Пеппер говорит, чтобы я был дома к обеду — я лучше поеду домой, а не спасать очередного парня из Белого Дома — без обид, да, Кэп? Наверное, старею, что поделать. — Щ.И.Т. ведь помог, — напоминает отстраненно Наташа, — отыскать лекарство для нее. Тони взмахивает рукой, как будто отметает ее слова: — Эй, дело не в Щ.И.Т.е! Да что такое Щ.И.Т. — очередная шпионская организация, настолько засекреченная, что голова не в курсе, чем занята задница? Не все вращается вокруг этих ребят в черных костюмах. Да, когда действительно потребовалась помощь, они придержали всех, кто мог бы помочь — но, эй! Я Тони Старк и я не жду, что кто-то позаботится о том, что принадлежит мне — включая мою жизнь — успешнее, чем я. — Мстителей создал все-таки не Щ.И.Т., — говорит Стив. — В конечном счете. Ты же сам знаешь. Брюс хмурится, Романова кидает на Стива странный взгляд. Тони кивает: — Знаю. И в курсе, кстати говоря, что те из вас, героев, кто вообще был в стране в это время, предлагали Пеппер помощь. У меня нет претензий к вам, ребята — просто… все это, правда, стало не по мне. — Просто хотелось быть уверенным, — Стив поднимает руки, — что ты на самом деле хорошо подумал. — Да, — Старк строит гримасу. — Я подумал, Кэп. Проблемы? Стив молча качает головой. — Ну, значит, нет! Отлично! А теперь я в самом деле хочу выпить за всех присутствующих. И новый проект. И я, правда, надеюсь увидеть вас на презентации. Вас тоже, доктор Беннер, мы не начнем, пока я не узнаю, что вы опять вернулись из Тибета… — Тони идет своим путем, — негромко произносит Тор потом, когда обоих их уже никто не слышит в вернувшемся веселье вечеринки, — великодушно было отпустить его. — Да я и не имею права его держать, — Стив вертит в руках банку из-под пива, закончившегося вот уже полчаса назад. — Могу только надеяться, что его путь будет… счастливым. Я бы не смог взять и оставить все. — Я тоже считал так, но Один Всеотец проявил милость, и отпустил меня. Моя душа спокойна, ведь я знаю: пока я здесь, истинный царь Асгарда хранит его народ. — Но я не царь. Просто солдат. — Тот, кто стоит на страже, храня народ. Так же как Тони Старк. Это у вас в сердцах. Что бы он там ни говорил. Болтает слишком много, — скривился ас, — как мелкий ракотан. Но у него надежная рука. Стив рассмеялся. — Так… через полгода? — Да. В этот срок я возвращусь в Миддгард. *** Они неслись, словно от дьявола. Бежали, бежали не оглядываясь друг на друга, и не проверяя — не потеряли ли кого-то из своих. Они бежали так, что начинали слезиться от встречного ветра широко распахнутые глаза и пересыхали раскрытые в попытке схватить воздух рты. Они бежали, не отстреливаясь на бегу, как иногда бывало. Даже не подбадривая друг друга, как любили. Они так бежали, как никогда до этого — и никогда потом. По ним вели огонь, вслед им лился свинцовый дождь, и вспышки синих молний, чудом не доставая их, лишь освещали лес. Черные силуэты высохших деревьев тенями проступали в темноте. Никто из них не глядел под ноги. Лишь раз споткнулся Фэлсворт, затем — Морита покатился по земле. Первого Стив на ходу вздернул на ноги за шиворот, другой вскочил самостоятельно, ловким прыжком, быстро отвоевав потерянное было расстояние. — Вперед! — заорал Стив. — Времени нет, сейчас уже рванет! И развернулся к неприятелю лицом. Они не успевали. Насыпь далеко, взрывная волна так или иначе их достанет. Еще и выстрелы — немцев можно будет не опасаться, когда взрыв прозвучит — но вот сейчас они едва не зацепили Монти. Чтобы разобраться с отрядом, посланным вдогонку, ушло с минуту. Чтобы свалить дерево потолще — древнее и трухлявое, уже едва державшееся в отравленной химическим заводом ГИДРы почве — еще минуты две. Оно слегка хотя бы смягчит ударную волну. И все. Время закончилось. Стив выдохнул — он страшно запыхался. В последний раз прикинул свои шансы. Понял — не выйдет. И закрыл глаза. И… — Эй, Стив, ну ты идешь? Он распахнул глаза. Бледный как смерть, на только что поваленном стволе стоял, держась за осыпающиеся сухими иглами ветки… — Какого черта, Баки?! …Ударная волна смела поваленный ствол старой ели. Облако огня сделало из сухих берез на краю леса праздничные факелы. Громада бельгийского завода — каменно-кирпичный, наполовину врытый в землю жуткий монстр — исчезла почти полностью. Они лежали рядом. Стив. Баки. Дуган. Джонс. Дернье. Морита. Монти. Полузасыпанные ветками и грязью — они лежали без движенья. И смотрели, молча, как догорает танк. Тот, ГИДРовский, огромный. Тот, что был на починке во дворе завода, без гусениц. Он раньше там стоял. — Красиво пролетел, — задумчиво похвалил Дуган. Джим ответил: — Да. — Y a-t-il quelque chose à boire? 1 Монтгомери достал фляжку с какой-то дрянью и пустил по кругу. Звук осыпающихся веточек и комьев земли. Глоток. Шелест одежды — выпивший передает другому. По очереди приложились все: Монти, Джим, Жак, Гейб, Тим, Баки и Стив. Спиртное вошло в горло чистым огнем, смывая желчь и пыль. В танке что-то со скрипом разогнулось. Зазвенело. Грохнуло. Все вздрогнули. — Еще бы покурить, — протянул Габриэль. Баки зашарил у себя под курткой. — Две штуки, — сказал он, — на всех. Огонь у кого есть? Гейб перевел вопрос для Дернье. Дернье нервно хихикнул, глядя на полыхающую среди новообразованной просеки машину. Гейб хохотнул тоже. Громко, не сдерживаясь, жизнеутверждающе и нагло грохнул смехом Дум-Дум… Отряд зашелся хохотом. Они лежали, били кулаками по земле, размазывали слезы по грязным щекам, стонали и безумно перешучивались: — Спроси огня у гансов, не тушуйся. Они смеялись, а Стив слушал их: усталые отрывистые смешки Барнса — кажется, помял немного ребра; резкий смех Монти на другом конце оврага — тот прикрыл лицо ладонью, словно стыдясь общего сумасшествия; и грубоватый удовлетворенный хохот Мориты, самого спокойного из всех — Джим и нашел у себя зажигалку вскоре. Когда немного успокоились, решили сигареты поделить. Людей медленно отпускали пережитый страх и шок от того, что выжили. Стив слушал, как бойцы затягиваются, один вслед за другим, без исключения — как можно дольше, глубже. Пытался вспомнить — как им с Баки удалось спастись. Почти не удивлялся, что не может. — Отлично! — проворчал нисей, довольный. — Теперь кто-нибудь должен захотеть девчонку. На этот раз смешков не раздалось. — Да черта с два, — мечтательно выдохнул Баки сигаретный дым над ухом Стива, — черта с два. Ты жив, и хватит. Жизнь, Джимми, это самая горячая девчонка. Стив невпопад подумал: «Бак ведь тоже Джим». Повернул голову, взглянул на профиль друга в темноте и как-то безотчетно принял у него сигарету. Прижал к губам еще влажный после губ Баки фильтр, молча затянулся. И начал кашлять — громко и натужно, резко усевшись на земле и с чистым ужасом разглядывая у себя в руке окурок. — Стив, Стиви, ты чего, старик, дыши! Баки перепугался. Смотрел так, как будто к Стиву вернулась астма и опять грозит убить. Стив улыбнулся через кашель, жестом велел другу не шуметь: — Как… вы… кха! Только это… можете?! Опять раздался смех. Уже другой — спокойный и свободный. Кое-как отряхиваясь, они начали подниматься. — Мы, ребята, думали, что потеряли вас, — тепло припомнил Дуган и хлопнул Стива по плечу, — успел же, капитан. Баки с ухмылкой отобрал у Стива свой бедный окурок. — Ну-ка, отдай сюда, сопляк. Все еще в этом ничего не понимаешь! — А ты все еще придурок, — привычно огрызнулся тот, чуть хрипловато. — Ладно, возвращаемся к машинам. У всех на месте руки-ноги? — Головы уже не обязательны? Танк догорал. Коммандос, передразниваясь, неторопливо выдвинулись в сторону стоянки, где под иссохшим ельником оставили свой транспорт. Их дело было сделано. И если жизнь и вправду была девчонкой — жаркой и желанной — то в эту ночь поцеловала их. *** — Я не герой, — говорит Тони, не оглядываясь. Стив чуть усмехается. Вечер закончился, Мстители разошлись. Наташа не разрешила вызвать для себя такси. «Порой девушке хочется пройтись по темным улицам совсем одной» — сказала она мягко, обращаясь то ли к Беннеру, то ли к Стиву. Брюс только кивнул ей, может, слегка разочарованно, но с уважением. Стив не отреагировал. Он все-таки не понимал ее. Клинт ушел еще раньше, Тор тоже простился, витиевато, как всегда. «Девять миров не станут меня ждать, но обещаю, что я постараюсь приблизить время, когда можно будет пировать помногу дней, как и пристало воинам — и друзьям!» Тони приподнял брови и ответил: «Ладно». Стив пожелал удачи, протянув руку на прощание, и Одинсон ушел. «Странно, обычно с вечеринки ты первым смываешься», — заметил Старк, указывая пальцем на Стива. Тот пожал плечами, улыбаясь. Сел на диване чуть прямей, переплел пальцы, устроив локти на своих коленях. Он не зря остался. «Это не вечеринка,» — сказал он, — «а проводы. А я старший по званию». Тони по-детски закатил глаза и заявил: «Вот черт». — Я не герой, — говорит Тони, стоя возле огромного окна и глядя на Нью-Йорк. Стив берет недопитую бутылку пива, делает глоток. — Я знаю, что ты думаешь, — говорит Тони. — Думаешь, если у человека есть сила или оружие, то это значит, он обязан защищать других, использовать свои средства во благо. Извини, не все такие, Роджерс. Не все так думают, не все будут так делать. Но не это главное. Стив смотрит на свои запястья. Вспоминает, как пришлось добавить еще одну дыру на ремешок дешевых часов, подарка ему на шестнадцать лет от мамы. Вспоминает, как Баки говорил ему: «Какого черта, Стив? Ты вообще не должен идти туда, оставь это другим!» «Тем, кто повыше ростом, Бак?» «Хотя бы! Если уж жизнь была щедрее к ним, позволь им заплатить!» Стив закрывает глаза. Баки заплатил. — Я не могу остановиться. Представляю, что бы было, если бы я не справился, — в голосе Тони нет его привычного огня, который вечно жжет и сыпет искрами, как обнаженная проводка, — если бы мне не повезло. Просто не повезло. Пеппер… она упала с такой высоты, что выжить невозможно. Выскользнула буквально у меня из рук. Нам повезло. В другой раз так уже не будет. Так что я не стану больше всем этим рисковать. Я попытался, думал, что: эй, это же честно, делать все, что можешь, защищать этот мирок, такой хрупкий и… маленький, как говорит дружище Тор. Только знаешь, Стив… Это мирок меня не защитит. И Пеппер тоже. — Ты, вроде, не просил Фьюри о помощи, — ровно заметил Стив. — А ты узнавал? — Да. — А ты уверен, что он сказал правду? — обернулся Старк. Стив встретил его взгляд. Приподнял брови. — Я не просил, — махнул рукой Тони, — вот только, знаешь, что… Новые технологии, угроза президенту… Это странно, верно, что им удалось зайти так далеко? Это ответственность Щ.И.Т.а — такие штуки, их предотвращение. Стив, ты же сам не веришь Фьюри. Стив говорит: — Нет. — Тогда почему ты работаешь на Щ.И.Т.? Стив смотрит за плечо Тони. На город. — А я не работаю. Я просто… я же солдат. Я все еще на службе. — Да брось! Прошло семьдесят лет, срок для любой отставки вышел, старичок. Никто не обвинит тебя в том, что присягу нарушаешь, если ты пошлешь Фьюри подальше! — Кроме моей совести, — Тони картинно всплескивает руками, отворачиваясь от него, и Стив заканчивает, — дело не в Щ.И.Т.е, ты сам сказал. Для тебя тоже, Старк. И Тони напрягается. Сводит лопатки, упираясь в бока ладонями, опять оглядывает открывающийся из окна пейзаж. Стив не винит его — Нью-Йорк — красивый город. Больше того, для Стива этот город родной дом, и, как он понимает, для Тони — тоже, он здесь рос, не так ли? Какое-то время они просто молчат. А затем Тони говорит, звуча опустошенно, как будто признавая проигрыш: — Возможно, ты и прав. Но я не солдат, Роджерс. И я не герой. Ты, может быть, рожден для этого… Помнишь, я говорил, что вся твоя удаль, мол, из пробирки? Ну, это херня. Но я так не могу. Стив усмехается. И поднимается с дивана. — Знаешь, чего я не понимаю? — М? — Как вы историю-то в школах вообще сдаете? — Чего? — оглядывается на него Старк. Стив делает наивное лицо: — Историю, — потом, полюбовавшись раздражением товарища, чуть усмехается, — Старк, я же никогда не собирался быть солдатом. Я по образованию художник, если ты не знал, — он медленно подходит и тоже становится перед окном. — Вот только шла война. И дело было не только в том, что там, в Европе. Штаты тоже кипели как адский котел, все было вперемешку: коммунисты, национал-социалистические идеи, люди, которые верили в лучшее будущее и дикие методы, и люди, которые просто хотели жить, которым хватило и Первой Войны, и Депрессии. Беженцы, безработные, ветераны… Война пришла к нам раньше налета на Перл-Харбор. Потом простые парни стали отправляться за море, чтобы, как им казалось, удержать ее в Европе, закончить ее там, не дать добраться до Америки. И это было здорово — иметь конкретного врага, кого-то, кого можно убить, веря, что после этого все станет хорошо. Но правда в том, что война пришла тогда уже давно. Мы защищали дом, но многое, от чего нужно было защищать — уже было внутри. Так иногда бывает — приходится надевать форму и идти куда-то — но это ненормально. Это только временная мера, и она не даст… не даст гарантий, что дальше все будет в порядке, потому что не все было в порядке до войны. Ты прав. Сейчас что-то во всем этом не так. Действительно не так. — Думаешь, сможешь разобраться? — спрашивает Тони. Стив длинно вздыхает. Потом устало хмыкает: — Не знаю. Я раньше думал: может, это я просто не понимаю мир? Столько же времени прошло. Но начал сомневаться. — Все мы сомневаемся, — небрежно пожимает Старк плечами. — Но не во всем, — Стив улыбается ему. — Слушай. Я ведь не то хотел сказать. Герой ты или нет… ты понимаешь, что ты должен защищать своих, и тебе есть, кого защищать. Думаю, достаточно. И хорошо, если тебе не нужно быть солдатом. Если ты можешь им не быть. Вполне достаточно того, что ты хороший человек. Это куда важней. Тони глядит, нахмурившись, строит гримасы, значащие то ли высшую степень недоверия, то ли усталость от напыщенной манеры Капитана излагать мысли, то ли изумление. Но у него из жестов уже исчезает напряжение, он вертится, как непоседливый ребенок — Тони Старк таким куда привычней. — То есть, — словно бы удивленно спрашивает он, немного помолчав, — ты вроде как сейчас принял мою отставку? Стив смотрит на него, приподнимая брови. Нелепый парень все же этот Тони. Хороший парень. — Точно, — отвечает Стив. — Вали к черту, сынок. «Вали к своей девчонке» — хочет сказать он. Возможно, Тони так и понимает.