Восемь негритят

Малфой мэнор. Три часа спустя. В темном ритуальном зале, освещаемом только несколькими факелами, на треноге дымился котел. Возле него, склонившись над книгой, стоял Люциус. Рядом с ним сидел домовик и рассматривал какую-то брошюру. На картине, изображающей человека во время пыток, прикрывая нос кружевным платком стоял лорд Абрахас Малфой. — Ты не мог принести мне мою картину? — Абрахас посмотрел на отмахнувшегося от него сына, затем перевел взгляд на сидевшего на столе в шортах и сланцах домовика. — Домовик, принеси мне какую-нибудь картину. — Вы хотите, чтобы я принес? — Да, сейчас! — Хорошо, бывший хозяин, — домовик с хлопком испарился, притом звук получился таким громким, что опрокинул изображенное на картине зелье, заставив его упасть на пол нарисованной темницы и забрызгать истерзанного человека, заставив того дико закричать. — Кто вообще повесил тут эту картину?— возмутился бывший лорд Малфой. — Это же безобразие! Кто так отличился? — Вообще-то это был ты, отец, — отвлекся от приготовлений Люциус. — Считал, что тут недостаточно мрачно. Нарисованный маг замолчал, и, периодически морщась от криков и стонов человека, который начал что-то невнятно бормотать и тянуть к нему свои руки, отодвинулся. Через минуту, домовик появился снова. В руках он держал картину с нарисованным маленьким единорогом на зеленом поле с цветами и бабочками. — Это что? — спросил, еле сдерживая смех, Люциус у хитро прищурившего глаза домовика. — Иннокентий просит слезно простить его, но все другие полотна были заняты либо повешены с использованием заклятия вечного приклеивания, поэтому снять мне удалось только это полотно из малой спальни наследника. Нарисованный единорожик радостно заржал и запрыгал по зеленому цветущему полю. Он был рад предстоящей компании. Абрахас видя это, тяжело сглотнул. Узник картины, наконец смог уцепиться за край одежды старого лорда, поэтому тот, резко вырвав из грязных пальцев свою мантию, спешно поспешил на принесенное полотно. Его классически прорисованная фигура смотрелась крайне нелепо на кислотно зеленой поляне, в окружении цветов и бабочек, а скакавший вокруг него единорожик абсолютно не прибавлял статуса лорду, но выбирать не приходилось. Люциус подавил улыбку, и вновь склонился за толстым томом. Тем временем Абрахас сел на принесенный им из угла полотна камень, стряхнув предварительно с него разных червячков, улиток и гусениц. Со спины к нему подошел жеребенок и принялся его осторожно вынюхивать, на что лорд только поморщился. — Ну, что там у тебя? — Пока перепроверяю, чтобы ритуал прошел успешно, — Люциус перевернул страницу. — Ну правильно, проверяй. Нужно его вернуть, раз у нас есть такая возможность. Лорд был великим человеком. Конечно, таким он стал не сразу, и не без нашей помощи. Сначала он был таким жалким, но потом начал обретать силу, и он заинтриговал нас, когда ему было около шестнадцати. Много сил потратили на то, чтобы раскрыть его потенциал, но в итоге к своим двадцати он стал выдающимся магом. Мы все стояли за ним. Вся аристократия. Именно мы воспитали из этого мальчика своего Лорда… — То есть вы повинны в том, что он стал частично той сумасшедшей сволочью? Нет, я не жалуюсь, совершенно. Мне нравилось чувствовать власть, самому оставаясь в тени. Но некоторые порядки и особенности Лорда казались жуткими даже мне. — Ну да, несколько просчетов, мы, видимо, допустили. Но это была дисциплина и закалка. Будто вам от этого хуже стало. Круциатус все-таки медицинское заклинание. — Ну смотря как его применять. Эби это заклинание стоило жизни. — Это потому, что у него не было подготовки и поддержки древнего… — Какая бы подготовка помогла ему, чтобы продержаться под заклинанием полчаса? В итоге остановка сердца. Северус его потом пытался откачать, да не смог даже он. А все из-за неудачной шутки. После этого с лордом никто шутить даже не пытался. — Ну что ты хочешь от меня услышать? Сложно было ему вложить прямо все знания. Ну не знал он про влияние Круциатуса. Да и не от нас зависело то, что он не понимал шуток. Но больше ведь он не поступал так. — Мы просто старались не нарываться. — Но все равно, с ним вы могли проявить себя. — Да, именно поэтому я и хочу его вернуть. Люциус разложил все ингредиенты возле котла, и, связав волосы в тугой хвост, достал палочку. Иннокентий посмотрел на котел, вздохнул, а затем закрыл себя защитной сферой. — Что ж, пора начинать. Прах отца, отданный без согласия, оживит своего сына, — в котел полетела косточка. — Плоть слуги, пожертвованная добровольно, — взмах палочки, и из аккуратного разреза отделилась небольшая часть плоти и полетела в котел, затем рана почти моментально затянулась. На какие только жертвы не приходилось идти. — Кровь врага, взятая насильно, — полученная кровь из флакона растворилась в зелье. Последним в котел полетел дневник. После этого котел забурлил, запыхтел, все вокруг содрогнулось от какого-то магического взрыва, пламя под котлом потухло и все помещение затянуло густым белым дымом. Малфой прикрыл нос платком чтобы не надышаться. — Кхе-кхе — закашлялся портрет. — Кеша, очисти тут все, быстрее! — прохрипел Люциус, у которого уже слезились глаза. — С радостью, хозяин. — Эльф щелкнул пальцами и дым рассеялся. Перед ними неуклюже выбирался из котла длинноногий, тощий, несколько нескладный парень. Спустившись на пол и увидев смотрящего на него блондина, он незаметно ссутулился, быстро постарался прикрыться, а затем высоко вздернул голову, прищурился, но потом быстро отвел взгляд. Люциус в шоке и с удивлением смотрел на мальчишку перед собой. Лет четырнадцати на вид, может чуть больше. Бледный, худой, нескладный. Кого же он умудрился воскресить? Неожиданно тишину разрезал дикий хохот портрета. Это заставило парня сначала покраснеть, а затем резко побледнеть и с силой сжать зубы. — Да, похоже, сынок, ты вляпался по самые… — Люциус, не дослушав, кинул на портрет заглушающее заклинание, явно испугав маленького единорога, который спрятался за спину нарисованного мага. Малфой же смотрел на парня: тот старался держаться как можно увереннее, но происходящее его дико пугало, и это было видно. Люциус представил себе, каково было бы ему оказаться в незнакомом месте, в котле, в чем мать родила, в таком возрасте, когда весь мир, кажется, против тебя, и он внутренне содрогнулся. А еще то, что температура в подземелье была не самой высокой, должно быть доставляла немалый дискомфорт юноше. Ранее в этом помещении хранили мясо, чары были наложены настолько сильные, что сам Малфой стоял сейчас в зимней мантии и под согревающим заклинанием. — Прошу прощения, мой отец немного несдержан, — сказал Люциус, и подхватив лежавшую на столе заранее приготовленную мантию, быстро уменьшил ее до подходящего размера и протянул парню. Буркнув слова благодарности, мальчишка отвернулся и как можно быстрее надел предложенную одежду. Люциус, тактично отвернувшись, краем глаза заметил, как одевшись парень пару раз выдохнул, попытался взять себя в руки, а затем наконец, повернулся к нему. — Спасибо. Простите, вы не могли бы сказать мне, где я? Как я понимаю, я не в Хогвартсе. — Ох, простите. Лорд Люциус Малфой, к вашим услугам. — Вы родственник Абрахаса? Он мне не говорил… Ох, простите. Меня просто это все немного… Томас Марволо Реддл. Приятно познакомиться. Да, теперь сомнений не оставалось. Это был именно тот, кто был ему нужен. Но Люциус никак не мог уложить все в голове, связать воедино то, что именно этот мальчишка является его Лордом. Как такое вообще возможно? — Очень приятно познакомиться, это честь для меня. Я понимаю, что вы сейчас хотите получить ответы на вопросы… — Вообще-то я бы хотел вернуть свою палочку, если это возможно. — Что? — Люциус удивленно моргнул. Палочка. Как они не подумали про палочку Лорда, и как ему сказать об отсутствии ее? Он отстраненно услышал хлопок аппарации. — Вы не могли бы вернуть мне мою палочку? — Простите, но вашей палочки у меня нет… — в комнате материализовался домовик, трепетно держа в руках, связку старых палочек из сейфа и положил их на стол. Люциус подумал было о том, откуда Кеше известен пароль, но быстро отмахнулся от этой мысли, решив уточнить это у домовика в более подходящее время. — Но у меня есть несколько, думаю, какая-нибудь вам должна подойти. Попробуйте эти, а потом мы решим остальные вопросы. Люциус присел на стул, наблюдая, как маг трепетно и осторожно берет каждую из палочек, и как на очередной, предпоследней палочке, с ее конца сорвался сноп белых искр. Переведя взгляд на палочку, Малфой нервно сглотнул, а потом посмотрел на юного мага. Кто же он такой, если его выбрала самая человечная палочка, палочка, которой обычно пользуются только дети? Скорее всего из-за того, что лорд Малфой был в таком шоке от всего произошедшего, заклинание, наложенное на портрет отца слетело так быстро. — Здравствуй Томас, я рад тебя видеть. Мальчишка резко повернулся, крепче сжимая в руке вновь обретенное оружие и став в боевую стойку, чтобы посмотреть на портрет, а потом его глаза расширились во внезапном узнавании. — Абрахас? Как это возможно? Ты на портрете… Я же сейчас на шестом… Но как… — А мы тебя из якоря вытянули. Сейчас 1992-й год. Год твоего возвращения после стольких… Глядя на резко побледневшее лицо парня, и на то, как часто он задышал смотря на своего старого друга, Люциус выругался про себя и уже было поднял палочку, собираясь снова заблокировать портрет но не пришлось. — … лет небытия. Но ты прожил… Да, отстань от меня, глупое ты создание, — прорычал Абрахас, отталкивая голову жеребенка, настолько осмелевшего, что он попытался пожевать его волосы. — Отстань! Иди, вон, за бабочками побегай! Отдай! И мантию не трогай мою. Воскресший молодой Темный Лорд, с удивлением смотрел на это противостояние, а потом как-то нервно, не сдержавшись, хихикнул. Именно этот плохо скрытый, слегка истеричный смешок, привел Люциуса внутренне в состояние полнейшего ужаса. Ему не было так страшно, когда Лорд убивал или пытал. Не было так страшно, когда он даже как-то раз провалил задание. С повелителем такого страха он не испытывал никогда. Но сейчас, все внутри Малфоя заледенело. Это был не его повелитель, не тот человек, которому они присягали. Это был ребенок. Люциус никогда не относился к тому типу родителей, которые просто души не чаяли в своих чадах. Воспитание сына, он, по понятным причинам, старался избегать, поручая заботу о нем в основном жене или домовикам. Но все равно Драко был его единственным и любимым наследником, и в свободные вечера он, бывало, занимался с ним и, конечно, умел заботиться о нем. Сейчас Малфой смотрел на мальчишку перед собой, а где-то в груди, в глубине его души, просыпался жуткий зверь. Отцовский инстинкт. Перед ним сейчас, переминаясь с ноги на ногу, на ледяном полу стоял босой мальчишка. Всего на пять лет старше его сына. Мальчишка, которому сейчас было ужасно страшно, да, он храбрился, но все равно его это ситуация должна была пугать просто жутко. Он отметил и с трудом подавляемый зевок, и темные тени под глазами и несколько заторможенную реакцию. Люциус незаметно наложил на парня заклинание оценки здоровья, и тут же торопливо поднялся. Томас держался на ногах из чистого упрямства, почти крайняя степень истощения магии и сил. Чтобы привлечь к себе внимание, блондин прокашлялся. Даже этот негромкий звук, заставил Лорда резко развернуться. Малфой отметил, как глаза сначала расширились от ужаса, как напряглось все тело. Люциус удивился и внутренне вздрогнул, когда увидел перед собой как-будто не человека, а замершего дикого и не прирученного зверька. Что же ты такое, Томас Реддл? И как ты стал тем, кем был? Но он не дал никакой из этих мыслей прорваться наружу. — Пойдемте. Я провожу вас в ваши покои. Там вы сможете отдохнуть. Я думаю, вы сегодня устали, и на все ваши вопросы я отвечу после того, как вы отдохнете. Подросток только отрывисто кивнул. — Да, я был бы вам признателен. Спасибо. Лорд быстро пошел по направлению к выходу из подземелья, но сообразив нелогичность этого действия, развернулся. Его теперешний гость просто не сможет преодолеть в таком состоянии все сто тридцать шесть поворотов до спальни. — Понки! Перенеси нашего гостя в малую гостевую, — он обратился к Томасу. — Это Понки. Он мой эльф. Если тебе что-нибудь понадобится, можешь его позвать. — А меня зовут Кеша. Если что-нибудь понадобится, ты можешь просто свистнуть, — сказал сидящий на столе Иннокентий. Реддл только отстраненно кивнул, а потом посмотрев на Люциуса, пробормотал: «Спасибо», и подал руку эльфу. После этого Лорд отправился к себе в кабинет и налил бокал. Ему просто необходимо было выпить. То, что получилось, оказалось совершенно нелогичным, странным. Не таким, как должно было быть. Малфою предстояло решить, что делать с тем, что получилось. И ему было жутко. Во что же он ввязался? Прав был Артур, когда говорил ему, что он идиот. В малой гостиной будущий Темный Лорд упал на кровать и моментально заснул. Юный Темный Лорд вернулся.