***
Вернувшись в свою комнату и отослав застилавшего ему постель Никиту, Борис решил отвлечься от тревожных дум чтением. Это нехитрое занятие стало для него, малообразованного, дверью в бесконечные волшебные миры, полные сказочных героев, мудрых высказываний и древнего воинского искусства. Оно умиротворяло и настраивало на неспешное течение мысли. Но сегодня, просидев над книгой минут десять, Борис понял, что совершенно не может сосредоточиться. Перед его мысленным взором стояло бледное лицо чем-то озабоченного любимого. Понимая, как двусмысленно может выглядеть его присутствие поздней порой в спальне у юного графа, Борис, тем не менее, накинул на рубашку сюртук, погасил свечи и уже хотел ступить за порог, как дверь в его комнату бесшумно отворилась, впуская желанного гостя. — Алеша? — Боря! — юноша захлопнул за собой дверь, щелкнул щеколдой и сердце Бориса забилось чаще. — Зачем ты здесь? — Борис обнял за плечи метнувшегося к нему Алешу и уткнулся носом в шелковистые кудри. — Ты не рад? — тот отстранился в недоумении и замешательстве. — Что ты такое говоришь? — Боря притянул его обратно, мягко погладив по напрягшейся спине. — Я так по тебе соскучился. — Я тоже, Боря. Не могу без тебя… Голос Алеши сорвался. Борис взял тонкое лицо в свои ладони, огладил высокие скулы и жадно поцеловал сухие горячие губы, по которым изголодался за эти четыре дня. — Мальчик мой… Алеша вцепился мертвой хваткой в лацканы сюртука Бориса и застонал, позволяя чужому языку ласкать его губы, отвоевывая шелковистую территорию, вновь заявляя права и обозначая господство. Борис задышал глубоко и рвано, сделал несколько шагов назад, и прямо со своей драгоценной ношей упал на мягкие перины, пребольно ударившись лодыжкой о стойку полога. Борис с трудом оторвался от любимых губ, чтобы прильнуть к изящной шее, нежной и трепетно атласной на ощупь. Провел языком по трогательно подрагивающему кадыку и дернул завязки рубашки. У Алеши вырвался протяжный стон, когда прохладные пальцы коснулись его горячей кожи. Он осторожно приподнялся, чтобы в следующую минуту потянуть сюртук с плеч юноши, а минутой спустя и лен рубашки полетел на пол. Алеша, поблескивая в темноте глазами, осторожно ласкал обнаженный торс любимого с интересом юного исследователя. Боря его отлично понимал, но сегодня у них не было времени на долгие томные ласки. Их положение слишком опасно, а страсть так и норовила вырваться наружу неуправляемым потоком. Издав тихий рык, Борис перевернулся, оказавшись сверху. Он неотрывно смотрел в широко открытые шоколадные глаза, подернутые дымкой страсти, а потом отпустил себя. — Боря! — Алеша приник губами к жесткому плечу и выгнулся, помогая стянуть с себя рубашку. — Боренька. Собственное имя в любимых устах будоражило сильнее самой нескромной ласки. — Я с тобой, мой хороший. И вот уже влажные жадные поцелуи хаотично спустились вниз по юношескому торсу, язык коснулся ямки пупка, спустился еще ниже, нежно щекоча поджарый живот. Приспустив тонкие домашние кюлоты, Борис одним резким движением стянул их с длинных стройных ног. Алеша горячо выдохнул, когда средоточия его желания коснулся прохладный воздух. Он был уже не в силах сдерживать стоны и отчаянно изогнувшись, приник к любовнику, тихо шепча бессвязные нежности. Борис обнял его, зарываясь руками в мягкие как шелк каштановые пряди и впиваясь в приоткрытые губы. Алеша инстинктивно развел дрожащие бедра и потерся пульсирующим естеством о горячее естество любимого. Стойко отклонив это откровенное чувственное предложение, Борис вновь спустился вниз, целуя и лаская подрагивающий живот, внутреннюю поверхность узких бедер, чувствительную ямочку под коленями. Губы и язык скользили, обжигая и распаляя все сильнее с каждым мгновением. Алеша метался по одеялу, цепляясь за воздушный пух подушек, не в силах ни справиться с желанием, ни утолить его. — Боря, пожалуйста! — отчаянно прошептал Алеша, пытаясь перевернуться и вжаться бедрами в простыни, чтобы снять напряжение. — Сейчас, родной. Склонившись к нему, Борис ласково провел языком по поблескивающему испариной виску, маленькому уху, подбородку. — Потерпи… Приподняв Алешу за бедра, Борис мягко развел его колени, а затем, жестко зафиксировав, целиком вобрал в рот нежную шелковистость юношеской плоти. Алеша широко распахнул глаза, сдавленно простонал и впился зубами в собственную ладонь, заглушая последующие крики. Накрывшая его жаркая волна сосредоточилась внизу живота благодаря умелым и рваным движениям Бориса. Мотнув головой по влажному льну простыней, Алеша забился в железной хватке сильных рук, но Борис продолжил свою сладостную пытку, заставляя его забыть обо всем. Несколько бесконечных мгновений,. — и тугая огненная спираль внутри живота сжалась до предела. Алеша со стоном выплеснулся, чувствуя кровь на своих губах. Оказывается, он даже не заметил, как прокусил подрагивающую ладонь. Борис приподнялся на руках, облизывая свои невозможно порочные губы, а потом припал к его припухшим губам долгим поцелуем, горько-соленым, грешным и жарким, а после вытащил из-под юноши теплое одеяло и укрыл их обоих, шепча: — Любимый, мой мальчик… — Я не мальчик, Борь, — Алеша фыркнул с притворной обидой, но тут же прильнул к любимому расслабленным котенком и решительно потянулся рукой к его напряженному естеству. Провел уверенно длинными сильными пальцами раз, другой, а потом перевернулся на живот, обнимая руками подушку. — Алеша, ты… Ты уверен?.. Юный граф лишь кивнул, откидывая тяжелое пуховое одеяло, скрывающее сильную узкую спину и обворожительную часть пониже, украшенную милой родинкой, которую Борис практически не видел в темноте, но помнил отлично, и, улыбаясь, прошептал: — Я должен попросить? — Нет, обворожительный ты проказник. Склонившись, Борис поцеловал влажный висок, лаская широкие плечи и мягкий прогиб поясницы, проводя языком вдоль позвонков, сжимая и поглаживая ладные ягодицы. Алеша подался навстречу любимым рукам, почти выпадая из реальности, а потому вторжение горячих и влажных пальцев стало для него неожиданностью. Его немедленно успокоили ласковыми поцелуями в напряженную шею, продолжая осторожно проникать внутрь, оглаживая и растягивая. Алеша замер, и Борис очень осторожно двинулся вперед, стараясь не причинить боли. — Аххххх! — разряд густого яркого огня прошил всё существо Алеши от макушки до пят. Обхватив рукой его напряженное естество, Борис сменил свои пальцы уже болезненно пульсирующей горячей плотью, сразу же задавая быстрый рваный темп, выстанывая имя своего юноши в густые кудри. Алеша в экстазе кусал подушку, заглушая крик. Борис же больно прикусил щеку, когда они достигли мерцающей вершины вместе, без сил падая на простыни. Вечность и еще пять минут спустя, потянувшись за поцелуем, Борис заметил на лице любимого то самое затравленно-растерянное выражение, которое так поразило его сегодня за ужином. — Алешенька?.. — Ммм? — Что с тобой?.. Я сделал тебе больно?.. — Конечно же, нет. — Алеша отвел глаза, точно закрываясь. — Не хитри, родной. У тебя это выходит очень плохо. В голосе Бориса явно слышались непонимание и страх. И Алеша решился. — Боря, я очень сильно ошибся… Я и так… ужасный грешник. А теперь я предал собственного отца. Алеша весь подобрался, подтянув одеяло до подбородка. — Успокойся, хороший мой. — Борис придвинулся к нему вплотную и притянув лохматую голову, уложил ее себе на грудь. — Сейчас ты мне все-все расскажешь. И мы решим, действительно ли все так страшно. Это «мы» согрело, лишь на краткий момент любовного соития забывшего о своём бесчестном поступке Алексея. И он, запинаясь, негодуя на себя и винясь перед любимым, рассказал все, что случилось между ним и князем Гагариным с момента их с Борисом возвращения с Волчьего озера. О глупой идее спасти Бориса от нападок, письме без подписи, тяжелом разговоре в баньке и о самом страшном — воровстве из родительского сейфа того самого проклятого векселя. Алеша прятал глаза, ожидая непонимания или гневной отповеди или даже смеха, а получив совсем иное: поддержку и сочувствие. Боря прижимал его к себе, как редкое тайное сокровище, убаюкивал, согревая теплым дыханием и говорил, что все люди совершают ошибки, но не у всех хватает мужества и чести их исправить. И если поступок Алеши нельзя назвать благородным, это еще не означает, что он бесчестен, ведь он преследовал благую цель. А потому они вместе исправят ошибку: вернут документ на место. А Гагарину объявят, что документа среди бумаг старого графа нет. И если князь хочет получить документ, то честно и открыто должен поговорить с Андреем Петровичем сам. Алеша слушал, согласно кивая. С его плеч словно гора свалилась. Рядом с Борисом, спокойным, рассудительным и смелым, он чувствовал себя по-настоящему защищенным, как в далеком детстве рядом со старшим братом. Борис же, стараясь казаться невозмутимым, в ужасе думал о том, куда завело этого земного ангела знакомство с ним и их неправильная и грешная, но такая сладкая… любовь. Теперь воистину — любовь. Борис в этом не сомневался. Юноша опустился до кражи у родного отца, которого безмерно уважал и любил. И ради кого? Ради него, Бориса. Алеша готов был пойти на бесчестный поступок, в то время как сам Борис, абсолютно точно понимая, что нет у их чувства будущего, готов был умереть за этого юношу. Намеченный план скрепили поцелуем, целомудренным и нежным, точно это не они четверть часа назад исступленно предавались страсти, словно в последний раз. — Я пойду к себе, Боря. — Алеша нехотя выбрался из крепких объятий и, полыхая щеками, с трудом разыскал кюлоты и рубашку, даже в мягкой темноте стесняясь своей первородной наготы. — Маришка взяла глупую привычку будить меня по утрам. — Никуда бы тебя не отпустил. — Борис по-военному быстро натянул исподнее и проводил любимого до двери. — Завтра мы исправим досадную ошибку вместе. — Я так сильно люблю тебя, что мне иногда становится страшно. — Спи спокойно и ничего не бойся. Обещаю, что всегда буду с тобой. Пробравшись в свою спальню, Алеша заснул моментально с улыбкой на губах, лишь только тяжелая голова коснулась подушки. Он не заметил, что у его неурочной ночной прогулки был невольный, но очень внимательный и сообразительный свидетель.***
Вчерашний холодный дождь сменился сухим морозным утром. Алеша направлялся в сторону конюшни, чтобы навестить любимую Ласточку, угостить поздним яблоком и побыть немного одному — привести в порядок мысли и чувства. Предложенный Борисом план был простым и не вызывал вопросов, но его не отпускало тревожное предчувствие надвигающейся беды. Он сильно ошибся, возомнив себя небожителем и решив, что его спонтанный, практически хулиганский мальчишеский поступок в одночасье решит все проблемы и приблизит к любимому. Углубившись в невеселые мысли, Алеша чуть не налетел на притаившегося в полумраке конюшни человека и, подняв глаза к огромному своему замешательству, узнал Петра Гагарина. — Что же ты от меня бегаешь, Алешенька? Юноша нахмурился. — С чего вы взяли, князь? — Как там наше совместное предприятие? Вам уже удалось получить нужную бумагу? — Нет. Ее не оказалось в… в бумагах отца. — Как это? — Не могу знать. Возможно, ваш вексель в столице на хранении у отцовских стряпчих. Петр с недоверием усмехнулся. — Вы что-то не договариваете, граф. — Вы назвали меня лжецом? — Алеша вскинул бровь. — Ну что вы. Просто посмел предположить, что вы плохо искали, — не замедлил съязвить Гагарин, с интересом рассматривая припухшие губы собеседника. — Отнюдь, князь. — Взяв себя в руки, Алеша всеми силами постарался не реагировать на насмешку. — Я сам был заинтересован в успехе. — Досадно… Очень досадно и для меня и для вас. — Что вы хотите этим сказать? — Абсолютно ничего… Я могу получить назад дубликат? — Эм… Конечно. Я передам его вам сегодня же вечером на этом месте. — Алеша стушевался, поняв что дубликат еще надо вернуть. Его замешательство не укрылось от наблюдательного Петра. — Ну что же… Буду ждать с нетерпением и надеюсь на ваше молчание. — Как и я на ваше, князь. — Юноша сдержанно поклонился. — Не смею вас задерживать. Гагарин откланялся и вышел, а Алеша двинулся в стойло Ласточки, стараясь унять глухую злость в груди. Пытливый и внимательный взгляд князя, казалось, прожигал его спину. Выйдя под серое неприветливое небо, Петр снова усмехнулся. — Что же ты скрываешь, Алеша. — Гагарин поежился. — Почему твоя бескомпромиссная решимость вдруг сменилась покладистостью. Что-то здесь не так. И я выясню что именно. Без этой мерзкой твари Миронова здесь точно не обошлось.***
Послеобеденная дремота окутала усадьбу. Даже в кухне притихли шумные, перемывшие посуду дворовые девушки и налакавшиеся сливок кошки. Александр с отцом засели в библиотеке за очередной партией в шахматы. Занемогшая мигренью графиня поднялась с неразлучной своей наперстницей к себе, а князь Гагарин пожелал прокатиться верхом по холодку. К отцовскому кабинету Алеша, как и давеча, подходил с бешено бьющимся сердцем, но старался держаться спокойно: рядом был напряженный Борис, перед которым очень не хотелось ударить в грязь лицом. Ключ как и раньше торчал из замочной скважины. Алеша вышел вперед и, решительно провернув старое олово, проскользнул внутрь. Борис прошел следом и бесшумно прикрыл дверь, перед этим осмотрев коридор на предмет чужого присутствия. Тишину дремлющего дома нарушал лишь лай собак на псарне, да тиканье часов на бюро в кабинете. Юный граф в свою очередь прошел к отцовскому столу, стараясь не ступать на скрипящие половицы, и проделал все те же манипуляции, что и днем ранее, ничуть не стесняясь присутствия любимого, которому доверял безоговорочно. Замаскированный сейф был открыт. Оригинал векселя вернулся на прежнее место, а подделка перекочевала в карман его сюртука. Руки Алеши мелко подрагивали, выдавая нешуточное волнение, но разум был чист. Борис, олицетворяя собой спокойствие и молчаливую поддержку, все это время не отходил от двери — не хотел ступать на хозяйскую территорию, не хотел видеть тайных манипуляций любимого, ни к чему это. Вернув ключ от сейфа в тайник, Алеша, наконец, позволил себе выдохнуть и улыбнуться уголком губ напряженному как тетива Борису. Юный граф подошел к любимому и взял его за руку. — Я закончил. Пойдем. — Пойдем. Вечером я пойду на встречу с князем и всё закончится, — тихо, но твердо сказал Борис. — Нет, Боря! — Алеша вскинул подбородок и решительно помотал головой. — Я не позволю тебе вмешиваться. Князь не должен знать, что ты хоть как-то замешан… — Но… — Ты любишь меня? Борис улыбнулся. — Алеша, это нечестный прием… — Ответь. — Больше жизни. — Значит, ради меня ты, как только переступишь порог этого кабинета, забудешь все, что здесь видел. Такого упрямого, холодного и решительного Алешу Борис еще не видел. Настоящий потомственный аристократ. Его сиятельство. Снова схлестнулись в его душе эгоистичный любящий мужчина и жертвенный благородный нищий рыцарь. Любящий мужчина победил. — Хорошо, как скажешь. Алеша кивнул благодарно и выскользнул в коридор, увлекая за собой любимого, а потом вдруг в его глазах заплясали озорные чертики. Эйфория, схлынувшее нервное напряжение, близость крепкого мужского тела сделали свое грешное дело. Юный граф, оказавшись в тускло освещенном коридоре, провернул ключ и прижал к резной двери ошарашенного его поведением Бориса и, улыбнувшись, жадно прильнул к его губам своими. Пробиваясь внутрь теплым юрким языком, уступлено лаская нетерпеливыми руками крепкие плечи, Алеша заставил любимого расслабится в своих объятиях, прикрыв глаза от напористого жаркого нападения. Окунувшись в глубокий омут взаимной страсти, они утратили так необходимую им сейчас осторожность и не заметили, как на них смотрят блестящие гневом и затаенной болью глаза. Князь Гагарин с трудом удерживал себя от яростного броска, скрипя белоснежными зубами, а сильные ухоженные пальцы до боли сжимали светлое дерево дубовой отделки. Красивые тонкие губы искривились в гнусной усмешке. Не время выдавать себя. Еще совсем немного — и он отомстит и этому безродному выскочке и мальчишке, предавшему его доверие. Он смешает их с грязью одним мерзким словом. И тогда Александр поймет, кто его истинный друг и поможет избежать долговой ямы. Он еще долго стоял не шевелясь и не дыша. Картина богомерзкого разврата перед глазами завораживала своей… нет не непристойностью, своей искренней страстью. Петр, дивясь сам себе, вдруг отчаянно пожалел, что в полумраке не может видеть глаз этих так страстно целующихся мужчин.