Сообщение отправлено

      Все начинается с Эш.       Начинается у Шепард на глазах, и кажется, что ты свидетель аварии: едва веришь происходящему, пока оно не заканчивается, а выжившие в полубессознательном состоянии не выбираются из-под обломков. Рекс тяжелыми шагами стремится к Эш, неумолимо, как движущийся поезд: и вот она оторвана от земли, в руках крогана, глаза сейчас вылезут из орбит, а в следующий миг оседает на пол, Рекс смеется, а у Гарруса вид, будто он проглотил трубку от Мако.       —Э-э, — тянет Шепард.       Эшли стонет.       Через три месяца случай повторяется. Настает очередь Лиары, что удивляет Шепард — она не думала, что азари сблизилась с Рексом. Тем не менее Лиара с взвизгом оказывается в воздухе и дрыгает ногами. Шепард бы засмеялась, не выгляди азари по-настоящему страдающей.       — Рекс, — строго начинает она, словно привыкла иметь дело с тысячелетним кроганом, который лезет обнимать дочь предательницы-матриарха. "Как со щенком, испортившим ковер", — проносится у Шепард в голове. Не хватает только отшлепать Рекса по носу свернутой газетой. — Пожалуйста, опусти нашу подругу.       — Хе, — и он разжимает руки. Вздох Лиары звучит так, будто из воздушного шарика выпустили воздух.       На протяжении их знакомства ситуация повторяется из раза в раз. Больше всех запоминается Тейн, который едва ли не на стену взобрался при первой попытке Рекса, но в итоге все равно оказался в руках крогана, пиявкой цепляясь за его горб; и Вега, несмотря на все мускулы, пострадавший от такого же унижения. У Шепард не получается понять: объятия Рекса не назвать проявлением любви, ведь из-за ослиного упрямства этот кроган не признает ничего нежнее дробовика, но и враждебности при этом не ощущается.       (Она от души благодарна Рексу, что он не лопнул Тали костюм — при всех недостатках его объятия хотя бы не смертельны).       Тем не менее об этой странной причуде никак не удается спросить, пока они не оказываются на Земле посреди обломков, что раньше были городом, когда в следующий час решится судьба галактики: обрекут или спасут они тысячи миров за раз. Может, и не лучшее время спрашивать, но — последняя возможность.       (Возможностями Шепард научилась не разбрасываться).       Поэтому она спрашивает, а Рекс смеется этим медленным хе-хе-хе, которое вызывает желание треснуть ему в плечо и одновременно купить выпить.       — А что? — ухмыляется он. — Ревнуешь к остальным?       — А вдруг.       Он снова хохочет, запрокинув голову.       — Когда я первый раз встретил человека, она меня обняла. По-настоящему, а не по-солдатски, а потом пояснила, что это традиционное приветствие. Я решил, что так можно проверять силу: дерьмовый из тебя воин, если от объятий крогана ломаются ребра. К тому же ваши податливые тела забавно поднимаются на пальцах.       Шепард смеется, качая головой.       — Вот теперь я ревную.       И тут, не понимая, как это случилось, она оказывается в руках Рекса, а ноги отрываются от земли. Шепард отнюдь не слабая женщина, но хватка у Рекса крепкая, сильная, с ним тепло, и как глупо, что это ощущение — удар под дых, будто она в последний раз обнимает друга, будто в последний раз ей так спокойно.       — Человеческое приветствие, — шепчет она, смаргивая, упираясь подбородком ему в плечо. — И для прощания подойдет.       — Ага, — тихо соглашается Рекс.       И отпускает ее.       — Счастливо, — говорит она куда-то левее его головы, и Рекс ухмыляется. А Шепард... Шепард не оглядывается.