Сообщение отправлено

Подобрать слов хуже она бы не смогла, даже постарайся. И время самое неподходящее: по обеим сторонам дороги лучи Жнецов взрезают асфальт, в ушах звенит голос Предвестника, планету разрывает на части, а солдаты кричат, солдаты умирают. Пульс набатом стучит в голове, погоняя вперед, вперед, быстрее, быстрее, времени нет... Выражение в глазах Гарруса не поддается описанию. Предательство, смирение, холодный гнев, любовь — и этого хватит, чтобы помнить всю жизнь. Шепард без колебаний спускается с трапа, а Вега оттягивает его вглубь, дальше от нее, дальше от смерти, что следует за ней по пятам с того самого дня, как она тронула маяк на Иден Прайме. Всю жизнь, повторяет Шепард, а потом поворачивается и бежит, бежит, бежит, пока не остается ничего кроме света и грохота сердца. Волноваться не о чем. Больше не о чем. — Она все-таки жалеет, что не нашла других слов. Прости, думает Шепард, когда мертвый ребенок растворяется в белоснежном свечении, а она поворачивается спиной к своей планете, молчаливо зависшей среди звезд в окружении турианских кораблей и крейсеров азари. Самые яркие пятна там, где бушует огонь Жнецов. Прости... Пистолет оттягивает руку, норовит выскользнуть из пальцев. Этим пистолетом она выстрелила в Андерсона. Символично, что им же предстоит уничтожить мир. Первый шаг — самый трудный. Она едва дышит, со сломанными ребрами тяжело идти, а сквозь пальцы просачивается кровь. Второй шаг дается легче, и следующий, и следующий, и вот уже пистолет поднят, вздернут подбородок, расправлены плечи, и руки не дрожат, не в этом деле, не сейчас, не в конце всего сущего. Стекло лопается со второго выстрела. Третий пролетает сквозь взрыв столь внезапный и яркий, что не остается ни звука, ни стука сердца, ни смерти — только палец жмет на курок, еще, и еще, и еще. Возвращайся живой. Прости меня, Гаррус. Тихое яростное пламя поглощает ее, и Шепард закрывает глаза.