Roman/Kai. Romai. HemlockGrove/TVD.
19 июля 2016 г. в 19:09
— Это все твои ебучие сигареты, — шипит сквозь зубы Кай, в его взгляде смешались презрение и ярость, ревность и ненависть, гнев и страдание, безысходность и мольба.
— Мои ебучие сигареты виной тому, что ты убил всех тех людей? — желчно усмехается Роман Годфри в ответ и, естественно, делает то, что и всегда: снова закуривает, хотя окурок предыдущей сигареты еще дымится в пепельнице. — Не нагнетай, Паркер. Ты просто ебанутый наглухо психопат со слишком обостренным чувством собственности. Когда ты уже поймешь, что со мной это дерьмо не прокатит?
— Я просто люблю тебя, — зубы Кая все еще стиснуты, он так крепко сжимает челюсти, а Роман словно даже и не догадывается, что только эти плотно сжатые челюсти отделяют его от жестокого, зверского убийства на почве ревности.
— Люби меня как-то попроще, — небрежно велит Годфри.
Для него любви не существует — с тех самых пор, как умерла Лита.
После того, как она умерла из-за него.
Кай для Романа — некая константа, которую можно назвать неизбежной, но эту константу он никак не ассоциирует с понятием любви.
Похоть. Злое и веселое соперничество. Способ убить время.
Способ убить себя.
Кай не уйдет, даже если Роман захочет — как-то так вышло.
Роман сначала был не против, но со временем Паркер все больше начинает напоминать ему мать: он пытается контролировать каждый шаг и каждый вдох Годфри, все его знакомства и встречи…
Это утомляет.
Это, блядь, чертовски утомляет.
Иногда Роман думает — может, сожрать этого отморозка однажды томной и чернильно-черной ночью, перед этим оттрахав его на прощанье так, чтоб перед глазами плыли красные пятна?..
Но это не правильно, нет.
Из-за него больше никто не должен умереть.
А Кай, увы, слишком влюблен в него, чтоб убить его самого.
Да, Роман на самом деле прекрасно знает о накрепко сжатых челюстях и силе воли.
Роман, на самом деле, постоянно ждет, когда же сила воли иссякнет, челюсти разожмутся, и магия Кая поразит его.
— Я люблю тебя, как могу, — шепчет Кай устало, линия скул расслабляется, гнев уходит.
— Жаль, — вздыхает Роман и выпускает новые клубы дыма, в которых он хотел бы раствориться, да не может.