за руку держи

St1nk feat Виталя Энгельский – Не отпускай

Хёнвон выворачивает себя наизнанку и не видит выхода совершенно. Он никогда не хотел, чтобы ему было больно из-за кого-то, как бы эгоистично это не звучало. Никогда не хотел. Он мальчик-одуванчик с вечно растянутыми пухлыми губами в широкой искренней улыбке. Сам весь такой миленький, худенький - говорю же, мальчик-одуванчик, который сам светится и других зажигает. Вроде как. У него даже во время дождя за окном, который парень ненавидит всей душой, на губах сверкает улыбка, если рядом камеры и хоть кто-то из ребят. Он смеется над тупыми шутками очередного ведущего дурацкого шоу, строит из себя придурка, наступая на горло собственной гордости. Мальчик-одуванчик, чьи трещины по всему телу не видит никто. Мальчик-одуванчик, лампочка которого давным-давно перегорела, а светится разве из-за подсветки на сцене. Мальчик-одуванчик, пальцы которого в пластырях далеко не от случайных ран. Мальчик-одуванчик, силуэт которого не имеет тень - стерлась, как и душа. Мальчик, который ни разу не одуванчик, - он кровит ранами, что не затягиваются, а только растягиваются по всему телу. Хёнвон никогда не хотел, чтобы так нещадно ломало. Никогда не хотел, чтобы дышать было трудно всего лишь из-за присутствия человека, никогда не хотел тонуть во всех смыслах этого слова. Не желал задыхаться, в попытках сделать вдох. Он никогда не хотел сыпаться в пепел, как сейчас, когда Минхёк утягивает его к себе на острые колени, скрещивает руки на животе и дышит в шею, выжигая дыры. Ебаная дружба, чтоб ее. Хёнвон дергается, чтобы встать, чтобы отстраниться, чтобы не чувствовать всего того калейдоскопа, который рвет на части внутри, выворачивает наизнанку и ломает. Ломает так, что трещины уже и не трещины вовсе - огромные дыры, об острые углы которых изрезалась, а затем и вовсе стерлась душа, как и тень его. Он дрожит в теплых руках, кусает губы и продолжает попытки отделаться от ощущений. Но Минхёк упертый придурок, который только крепче сжимает руками, тянет еще ближе на себя и выдыхает в ухо "не рыпайся" из-за чего Хёнвона складывает почти пополам. Хёнвон никогда не хотел, чтобы было так больно, когда не с человеком. На них почти никто не обращает внимание, потому что друзья, потому что ну они как всегда, а Хёнвон просто больше не может так. Он все же выбирается из рук Минхёка, бросает свой отчаянный взгляд на него, и убегает из зала, громко хлопая дверью. Он без разбора заворачивает на угол и ищет глазами место, где можно спрятать хоть на время свое наболевшее, а то оно скоро прорвет Хёнвона. Он даже находит такое место и даже тянется ладонью к ручке. Минхёк опережает, открывая дверь, заходит внутрь, затягивая Хёнвона за руку за собой с тихим "поговорим?". Хёнвон уверен, что судьба над ним издевается с особой изощренностью, раз то, что он хотел спрятать, увидит именно тот человек, который не должен видеть ни за что. Минхёк стоит напротив, смотрит, но молчит, и Хёнвон вот именно сейчас ломается с громким треском окончательно и бесповоротно. Он кусает губу, решает, что пожалеет обязательно, и всю оставшуюся жизнь будет жалеть, но подается вперед и тянет Минхёка за толстовку на себя, замирая в нескольких миллиметрах от его губ. - Ты чего? - спрашивает Минхёк, задевая дыханием дрожащие губы Хёнвона. - Если ты меня побьешь - влетит обоим, - улыбаясь говорит он. Хёнвон останавливается. Во всех смыслах этого слова. Прекращает, существовать, наверное, когда буквально пальцами натягивает улыбку на губы, пытаясь удержать ее хоть несколько мгновений, и отодвигается: - Не обращай внимания, - говорит он, отмечая, как сел голос. И, оказывается, прекращать существовать можно несколько раз, потому что вот сейчас, когда Минхёк тянет его на себя, прикасается губами к его лбу и стоит так несколько секунд, он прекращает снова. - Вроде не заболел. Что с тобой? - спрашивает снова Минхёк, всматриваясь в растерянный взгляд напротив. Хёнвон не дышит. За дверью раздаются голоса ребят и Минхёк говорит, что разберутся дома, потому что им пора, открывает дверь и выходит, оборачиваясь к Хёнвону: - Идешь? Мальчик-одуванчик улыбается, выходит следом и идет вперед, не оборачиваясь, оставляя несуществующего больше Хенвона в том мгновении, где Минхёк был так близко. Минхёк закрывает дверь и пытается контролировать дрожь в руках, которая только усиливается, из-за чего пальцы нихрена не хотят слушаться. Он даже сейчас чувствует теплое дыхание на своих губах и понимает, что будет жалеть об этом всю жизнь, но пусть лучше он, чем Хёнвон.