Лёд и кровь

      Воздух в садах Лунного Покоя был таким прозрачным, что, казалось, звенел. А может быть, не казалось. Может быть, это сквозняк раскачивал где-то в руинах сохранившуюся музыку ветра, и она откликалась серебряными переливами. В этих садах ничего не цвело. Даже деревья. Да и стояли они редко, почти не давая укрытия трем путникам на лохматых воргах, жмущимся к белым развалинам домов, стоявших тут некогда изящными произведениями калдорайской архитектуры. Зейбʼфон морщился. Алантир рассеянно крутил головой, то и дело трогая массивный сложный браслет из нескольких соединенных обручей, непривычно давящий ему на руку. Эллана, чей ворг плелся последним, зябко куталась в новый меховой плащ, натягивая его до самых глаз. С нее сняли накидку с фениксом и зачарованную против мороза шерсть, нацепив взамен грязно-белые лохмотья, заставили спрятать червленый полушлем, и только то, что ковать новый доспех было долго и не из чего, сохранило ей оставшуюся экипировку.       — Плохое место, — пожаловался тролль. — Птиц нету. Зверья нету. Нам с Кеко здесь не нравится.       — Здесь магический фон просто запредельный, — согласился с ним Ал. — Такое чувство, будто энергетические потоки сворачиваются в улитку. Что они делают? — мужчина поднял окольцованную руку и с легкой неуверенностью коснулся нескольких рун. Гравировка на браслетах вспыхнула змейкой огоньков, и тихо засиял накопительный кристалл в углублении.       Зейбʼфон понюхал воздух. Прищурился, посмотрел на небо.       — С запада они, — сообщил охотник. — И оттуда же идет буря. Если повезет, через пару часов начнется метель. Тогда и подберемся.       Лана с сомнением посмотрела на чистое небо, окаймленное темной полосой фронта облаков. Вряд ли их накроет всего через два часа, если ветер вообще не переменится. Но ее мнения никто не спрашивал.       — Ставьте лагерь, — скомандовал Зейб. — Нам понадобится укрытие. Вон тот дом подойдет. А мы с Кеко сползаем пока, поглядим на этих.       Взяв с собой только оружие, плащ и прыголапа, тролль ушел. Синʼдорай завели воргов в примеченные развалины и принялись обустраивать времянку.       — Разведи костер, пожалуйста, — попросила девушка.       — Ты смеешься? Мы здесь задохнемся от дыма.       Лана покрутила головой, но не нашла даже примитивной дыры в потолке.       — И как здесь раньше жили…       — Вероятно, так же, как высокорожденные жили везде, — пожал плечами Алантир. — Погоди, сейчас я все устрою.       Маг поискал в своем мешке и выудил оттуда пирамидку из черного с алыми прожилками камня, а также маленький кожаный мешочек. Сыпанув из мешка щепоть бурой трухи, эльф высек магическую искру и поставил пирамидку на пол.       — Вот так… Грейся. Что-то я раньше не замечал за тобой такую морозонеустойчивость.       Разумеется, он не мог удержаться от шпильки. Эллана поджала губы, подсаживаясь ближе к огнекамню. От пирамиды волнами шел жар, словно от каминного зева.       — Раньше у меня был зачарованный плащ, — проворчала эльфийка. — А эта шкура мало того что не греет, так еще и весит больше, чем весь мой доспех.       — Неужели? — Алантир скользнул к ней и бесцеремонно потянул за руку. — Этерниевая сталь? Очень нестабильная из-за насыщенности энергиями Пустоты и оттого сложная в работе. Но и очень легкая, и прочностью не уступает мифрилу. Ее месторождения есть только в Запределье, и они невероятно редки.       — Спасибо за экскурс, — иронично сказала Лана.       — Еще скажи, что ничего нового ты не узнала, — обиделся маг.       — Любой уважающий себя воин знает, из чего сделана его броня. К тому же, металлы всегда были мне интересны.       — Добей меня, скажи, что ты сама его ковала.       Девушка покачала головой.       — Я не кузнец. Я ювелир… хотела стать раньше.       — Раньше?       — До того, как был разрушен Луносвет.       — А после этого взяла отцовские щит и меч и подалась в паладины, — скривил губы Алантир. — Я думал, ты была жрицей, как Лиадрин.       — Я так похожа на жрицу?       — Вообще нет, — согласился маг. — Даже лечить толком не умеешь.       Лана рассерженно вспыхнула.       — Стой! Сохрани этот румянец и блеск в глазах! Только лицо чуть-чуть добрее… Птичка, да без своего дурацкого забрала ты вполне похожа на женщину. Я даже больше скажу — на красивую женщину! — рассмеялся синʼдорай.       — Пошел ты… — пробормотала Эллана, отбрасывая с лица белые волосы. Когда-то они были цвета светлого золота. Потом она отправилась через Темный Портал. С тех пор редко кто-то говорил ей подобные вещи.       Алантир ухмыльнулся и пошел. Разбираться со своим анализатором. Лана осталась предоставленной самой себе. Ее одиночество вскоре нарушили ездовые ворги, придвинувшиеся поближе к источнику тепла. Три огромных зверя обложили эльфийку со всех сторон, и незаметно для себя она задремала, пристроив голову на мохнатой шее одного из них. Разбудило ее возвращение Зейбʼфона.       — Ты с ума сошел, колдунство здесь разводить?       — Не бухти, Зейб, — хмуро отмахнулся Алантир. — Здесь так фонит, что наш «костерок» все равно, что мелкий листик в бурной реке. Линии лей так и гнутся… Они реально пытаются повернуть поток, синие ублюдки…       — И что нам делать? — спросила Лана.       — Нам? Ничего. Пусть Кирин-Тор разбирается, — пробормотал маг, разглядывая одному ему понятные узоры в сиянии браслетов.       — Работка есть работка, сестренка, — согласился с напарником тролль. — Нам сказано последить — мы последим. Все, что наследим, принесем им. А за больше нам никто не заплатит.       Эллана, нахохлившись, зарылась обратно в плащ. Спросонья ей было зябко, несмотря на жарящий огнекамень и воргов. В комнате как будто потемнело. Тлеющие прожилки на боках пирамидки стали отчетливей, лица спутников, наоборот, тонули в вязком сумраке. Девушка потянулась, выглядывая в дверной проем. Такая же сиреневая хмарь заполняла коридор, в щелях стен посвистывал ветер.       — Метель начинается, — пояснил заметивший ее движение Зейб. — Скоро опять уйдем.       — Кто они вообще такие, эти охотники на магов? — спросила Лана, снова чувствуя себя бесполезной. Наемники делали свое дело, привычно разделив обязанности по способностям. Она же была здесь больше надзирательницей, чем напарницей.       — Дракониды синей стаи, — откликнулся Ал. — С ними маги-отступники. Короче, секта. Я не знаю, кем нужно быть, чтобы помогать этим ящерицам изничтожать других магов.       — Просто изничтожать магов?       — Просто изничтожать магов. Вроде меня или даже Этаса — без разницы. Думаю, если синие когда-нибудь это закончат, то в расход пойдут и их помощнички.       — Но это же бессмысленно… — пробормотала девушка. Маг пожал плечами.       Судя по звукам снаружи, метель набирала силу. Совсем стемнело. Алантир повесил магический светильник, слабый — чтобы их не обнаружили. Зейб проверил снаряжение, раскопав в мешке духовую трубку, и смазывал теперь иглы на ярких дротиках.       — Ну, я пошел. Попробую нам что-нибудь говорящее подстрелить.       — Давай, Зейб.       — Удачи, Зейбʼфон.       Тролль неопределенно повел трехпалой лапой и вместе со своим зверем скрылся за пологом густого снегопада. Алантир пересел поближе к пирамидке, опершись спиной о другого ворга. Некоторое время они слушали завывание бури. Не выдержав бездействия, маг подтянул свой мешок и, достав оттуда головку сыра, принялся резать ее крупными ломтями. Протянул парочку Эллане. Ворги заинтересованно повернули морды. Эльфийка дала одному понюхать кусок, но хищный зверь только фыркнул и отвернулся.       — Ты не волнуешься за него? — спросила Лана.       — За кого?       — За Зейбʼфона.       Алантир поморщился.       — Ты бы пореже при нем об этом напоминала.       — О чем?       — Ты же не знаешь зандали…       — Конечно, не знаю, — снова начала злиться эльфийка. — И в Орде, к счастью, все говорят на орочьем. Хотя могли бы и на всеобщем, в самом деле…       — Никто не любит вспоминать неприятные вещи из прошлого, — криво улыбнулся маг.       — При чем тут это?       — Ни при чем. Короче, просто не называй его так. Просто Зейб, ладно?       — Ладно, — все еще недоуменно кивнула девушка. — А что не так с его полным именем?       Синʼдорай нетерпеливо вздохнул и промолчал. Не дождавшись ответа, Лана снова принялась грызть свой сыр. Есть не хотелось, но было как-то муторно, что нужно было хоть какое-то самое простое действие, чтобы отвлечься.       — Он считает себя твоим должником, ты знаешь? — вдруг снова заговорил Алантир.       — Кто?       — Зейб, — мужчина досадливо посмотрел ей в лицо. — Я его названый брат, и он считает себя обязанным за то, что ты спасла мою шкуру в Утгарде.       — От того врайкула на парапете?.. Поэтому он предложил мне вашу палатку и… и вообще… — до Ланы вдруг дошло, почему тролль с ней так носится, и она покраснела. — Ну, знаешь. Думаю, я смогу разобраться со спальным местом. Теперь, когда у меня есть эта проклятая шкура…       — Да нет, — рассмеялся Ал. — Нам вчетвером не тесно. К тому же, пахнешь ты получше, чем кошка Зейба во время течки.       — Кошка? — удивленно переспросила эльфийка.       — Что?.. А, это. Да, Кеко — сучка. Ты не заметила?       — Я не заглядывала ему… ей под хвост, — сконфуженно пробормотала Лана, вызвав у мага новый приступ веселья.       — В общем, в любом случае, я не считаю, что сделала что-то особенное, — после некоторого молчания сказала девушка. — В смысле, я не ждала каких-то благодарностей, когда спасала тебя. Да и сейчас не жду.       — Ну, строго говоря, я бы и сам выбрался… наверное, — быстро добавил эльф. — Но я тебе тоже благодарен, ты не думай.       — Разумеется, — саркастично скривила губы Эллана.       Маг повертел в руках кусочек сыра и снова посмотрел на нее.       — Лана, почему ты путешествуешь одна?       Эльфийка пожала плечами, но Алантира это не удовлетворило.       — Ты слишком молодая для странствующего рыцаря. Я грешным делом подумал, что ты стащила где-то этот табард, но ты же и воровать не способна. У тебя рыцарская честь головного мозга. Такое только с вашими юными послушниками бывает. Но новобранца не отправили бы в Нордскол одного.       — Я не новобранец! Я сражалась на КельʼДанасе, понятно?! — огрызнулась Лана и отвернулась от наемника.       — Но?.. — как бы подтолкнул он.       Эльфийка опустила голову и тихо добавила:       — Но в Нордскол меня никто не отправлял…       Алантир, проявляя редкую для него мудрость, на этот раз промолчал. Если бы он заговорил сейчас, может, все и обошлось бы. Но в этой тишине недосказанность между ними ощущалась все острее и невыносимее, и Лана как будто чувствовала за нее собственную вину.       — Моя сестра погибла… Я знаю, как это звучит! — снова заговорила девушка и оборвала сама себя, резко вскинув голову и сверкнув зелеными глазами на мага. — Большая часть жителей королевства погибла во время нашествия Плети и защиты Луносвета. У каждого второго из выживших — личная трагедия: сын, мать, брат, муж…       — Я ничего не говорю, — поднял ладони Алантир.       Лана снова поникла, закусив губу.       — Мы пережили эту проклятую осаду. Я жила в поместье отца, далеко в стороне от Тропы Мертвых. Флайран на тот момент гостила дома, сделав перерыв в обучении. Война просто не коснулась нас, мы выжили все — я, она, отец, слуги. Наших матерей мы никогда не знали. Нас обошло. И я… не могла себе этого простить. Не могла простить отца, пересидевшего в безопасности, когда другие умирали за Солнечный Колодец. Он всегда старался жить так, чтобы ему было удобно, а что до окружающих — не его дело. Ему было плевать, даже когда я собрала вещи и ушла воевать. Это Флай была со мной, поддерживала меня, за шкирку вытаскивала из всех передряг. Наши пути разошлись, когда я добилась права носить табард рыцарей крови и рванула за Темный Портал. Я думала, она уедет в Даларан — она всегда хотела. Но спустя четыре года я возвращаюсь в Луносвет, и мне рассказывают, что моя сестра мертва. Погибла близ Лордерона. Была с отрядом следопытов, нарвавшимся на разъезд нежити, единственный маг. Отряд ушел, а она нет… Единственная, кто по-настоящему меня любил. Четыре проклятых года она была мертва, а я даже не знала!       Эльфийка сжала кулаки, раскрошив сыр на пол. Алантир молча подал ей бурдюк с вином. Девушка глотнула, не чувствуя вкуса, и закончила севшим голосом:       — Я хотела ехать в Нордскол немедленно. Но у наших генералов были другие планы. Их можно понять — только закончилась гражданская война, на КельʼДанасе еще шныряют демоны, по Тропе ходят мертвецы, Смертхольм под боком… Они собирались тянуть переброску войск столько, сколько возможно. Но меня это не устраивало…       — И теперь ты боишься, что в Ордене тебя считают дезертиром? — маг взял из рук Ланы бурдюк и тоже пригубил.       — Вполне возможно, что так и есть, — эльфийка пожала плечами и выше натянула плащ.       Долгое время Алантир молчал, потягивая вино. Эллана на повторное предложение покачала головой. Она уже жалела, что наговорила столько всего, и лишняя доза алкоголя это не сгладит, а вот усугубить вполне может.       — А ты говоришь, работать на благо родного королевства, — усмехнулся эльф. — Родное королевство выглядит работающей ради своего народа машиной, но на каждого в отдельности ему плевать. Граждане вроде нас с тобой — отработавшие свое винтики. Их просто выбросили.       — Я сама ушла.       — Что с того? Таких, как ты, окрыленных местью, набралось бы с десяток, хотя, скорее, больше. Но хотя бы этот десяток Орден мог отпустить, приставив одного соображающего командира. И у КельʼТаласа было бы уже на десять больше бойцов с десятикратно возросшим шансом здесь выжить, по сравнению с одиночкой. Знаешь, как я в свое время мечтал даже не о десятке — о парочке своих лазутчиков в тролльском плену?       — Ты воевал на границах?       — Единственный маг в отряде, — саркастично подтвердил Алантир. — Прикрывал отход, когда мы нарвались на засаду аманийцев. Следопыты ушли, а я нет. Не все, конечно, кто-то остался со стрелой в башке. Но им было уже все равно, а меня собирались заживо разделать на алтаре лоа. Я ждал, что «наши» перегруппируются, подтянут силы и нанесут ответный удар. Или что хотя бы пара их хваленых разведчиков проберется в деревню, что мне хотя бы помогут выбраться из сраной клетки, дадут шанс сбежать или честно сдохнуть. Но командир рассудил, что два живых разведчика стоят больше, чем один принесенный в жертву маг. Принцип меньшего зла, чтоб его. Да-да, я многому научился у своих командиров.       Мужчина с вызовом посмотрел на Эллану, но та молчала.       — Когда я к ним попал, я был не в лучшем состоянии. Меня выходил Зейб. Он сидел в соседней клетке. Наверное, неделю он делился со мной водой и отдавал всю еду. Уж не знаю, почему. Может, хотел, чтобы я убил парочку его соплеменников перед смертью. Вряд ли он надеялся, что эльф станет вытаскивать из клетки тролля. Но именно это я и сделал. Устроил пожар и помог ему сбежать. Он увел нас тропами в обход всех известных застав и поселений. Поодиночке у нас не было бы шансов, но вдвоем мы удрапали оттуда. Я вернулся на заставу, узнал много интересного о принципах меньшего зла, выпросил себе перевод в Транквиллион и с тех пор оттуда носа не высовывал. Только однажды меня занесло к Талассийскому перевалу, и там я снова встретил Зейба. Его поймали наши разведчики, я присутствовал при пытках как переводчик. Естественно, он ничего не знал о силах ЗулʼАмана — он был изгоем, жил где-то в предгорьях. Я пытался объяснить все это, но в ответ узнал, что, оказывается, со времен плена я не на самом хорошем счету, и лучше бы мне показать себя патриотом, иначе версии с моей перевербовкой троллями могут дать ход. В итоге мы с Зейбом сбегали вместе второй раз — уже от моих сограждан. Это было незадолго до вторжения человеческого принца. После я пару раз возвращался в КельʼТалас, пока в королевстве царил бардак и дезертир в моем лице был последним, кто мог заинтересовать кого бы то ни было. Хлебнул скверны, посмотрел на мертвецов. Но зова гражданского долга так и не ощутил. Зейб к тому времени обзавелся своей кошкой, и втроем мы решили, что в родных краях нас больше ничего не держит.       — И ты никогда не хотел вернуться?       — Не-а, — пожал плечами маг. — За годы в наемниках я повидал немало уютных уголков, где мог бы осесть, за пределами КельʼТаласа. Может быть, после войны я туда вернусь — во Внутренние земли, например. Или в Арати.       — А за что Зейба посадили в клетку?       — Захочет — сам расскажет, — уклонился Алантир, снова прикладываясь к вину. Навскидку, он уже прилично выпил, что не замедлил подтвердить: — Пойду, отолью.       Эльф растворился во мраке, за пределами круга от светильника кажущемся непроглядным. Снаружи завывал ветер. Лана подумала, каково там Зейбʼфону, прячущемуся по сугробам, и поежилась. Ворг, на которого она опиралась, раздраженно ударил хвостом по полу. Девушка протянула руку, гладя его по морде.       — Вы, должно быть, голодные…       Она попыталась вспомнить, где сумки со свежемороженым мясом для животных. Когда уляжется метель, можно будет отпустить их поохотиться, но в последний раз они ели еще в Молоте и наверняка оголодали. Лана привстала, щурясь на темноту. Второй ворг поднял косматую морду и повел носом. Эльфийка услышала тихое рычание у себя за спиной. Первый зверь щерился, утробно урча. Двое других также прижимали уши и дыбили шерсть, замерев в напряженных позах. Беспокойство животных передалось Эллане. Она встала, положив ладонь на эфес.       — Ал?       Ее голос улетел в темноту. В ответ донеслись лишь завывания метели.       — Алантир, вернись сюда, — потребовала Лана.       — Что такое? Уже соскучилась, птичка? — маг появился на границе круга и осекся, увидев стоящую с рукой на клинке эльфийку в окружении трех скалящихся воргов. Их рычание стало громче, заполнив собой всю комнату.       — Иди сюда, — повторила девушка, обнажив меч. — Нас обнаружили.       — Да, но не охотники, — с Алантира разом слетел весь хмель. — Где-то рядом нежить.       — Ал!       Эльф отпрыгнул, будто ошпарившись о воздух. Из стены за его спиной выплыла белая фигура, бледно светящаяся изнутри. Ворочий рык захлебнулся, перейдя в скулеж. Маг, пятясь, выпростал руку. Ледяное копье со свистом рассекло воздух и раскололось о стену, пройдя призрака насквозь. Нежить зашипела. В следующую секунду в нее впился солнечный блик, полыхнув белым пламенем, поглотившим фигуру целиком. Но из соседней стены уже выплывала другая.       С каждой секундой их становилось все больше — лоскутов тумана с очертаниями живых существ, высокорожденных. Если присмотреться, можно было различить блеклые платья и одеяния из струящихся тканей, тусклые украшения и драгоценные камни, через которые просвечивала комната, равно как и через кожу их владельцев.       — Пригнись!       Лана пустила с ладоней золотой луч, под углом ударивший в пол, отразившийся от камней несколько раз, преломляясь хаотичным узором через все помещение. Те призраки, которых он прошил насквозь, с шипением оседали и гасли, расставаясь со своим непрочным посмертием. Остальные продолжали медленно плыть на сбившихся в кучку живых. Ледяная аркана Алантира не причиняла им вреда, прицельные атаки рыцаря крови выкашивали по одному. Круг сжимался. Тогда эльфийка упала на колени и прожгла священным пламенем сами камни. Несколько духов, попавших в освященный круг, стеная, истаяли на месте. Другие из числа первых помедлили на границе, но стоило им попытаться продолжить путь, та же судьба настигла и их. Алантир выдохнул. Ворги еще теснее прижались к Лане.       — Сколько ты их продержишь, птичка?       — Я не знаю, — напряженно ответила она. Призраки все прибывали, но не шли дальше. Они собирались там, где золотой узор переходил в дымчатый мрамор, становясь все более плотным кольцом, уже почти неразделимым на отдельные фигуры.       Маг поднял руку, запуская руны по браслетам, и через минуту присвистнул.       — Оно здесь не просто повставало. Эти твари так пересыщены магией, что и мамонта разорвут, если к ним сунуться.       — Надо выбираться и искать Зейба…       Алантир странно на нее посмотрел.       — Мы там сгинем.       — Ты предлагаешь сидеть здесь и ждать, пока он сам не вернется, чтобы его сожрали?! — рявкнула Лана и отняла ладони от пола. Призраки с воем кинулись на потерявших защиту жертв. Новая волна Света ударила вертикально вверх, слизнув атакующих. Девушка перевела дух. На пол светящейся пылью опадали остаточные эманации нежити, но кольцо на границе менее плотным не стало.       — Я чуть не поседел сейчас, — мрачно заметил Ал.       — Как же ваши узы дружбы? — пробормотала Эллана.       — Я просто надеюсь, что такое сейчас только у нас. А еще Зейб быстро бегает.       Спорить, похоже, было бесполезно. Да она и сама понимала, что в царящей снаружи пурге они через пять ярдов потеряют всякое представление о направлении, увязнут в снегу и если не отдадутся призракам, то закоченеют насмерть. Альтернатива ждать неизвестно чего — и та была более осмысленной.       Но время тянулось бесконечно медленно. Даже ворги устали скулить и только тихо повизгивали, плотно сбившись у ног эльфов. От колышущейся бледной массы вокруг у Ланы немного плыло перед глазами. Духи высокорожденных алчно скалились на живых, шептали что-то, то ли грозя, то ли увещевая. Девушке даже начинало казаться, что она может уловить отдельные слова, вроде «дайте» или «разделите».       — Эй, птичка? Как ты там?       Эллана помотала головой. У нее затекли колени и плечи.       — Вот кристалл маны. Тяни. Давай, еще немножко осталось.       Девушка непонимающе подняла лицо. Маг, напряженно вглядывающийся в призраков, перехватил ее взгляд и ободряюще улыбнулся. Лана моргнула. Вокруг стало как будто светлее.       — Метель кончается…       Действительно, она не слышала больше ветра. Сбросив дремоту, навеянную призрачными шепотками и усталостью, эльфийка посмотрела, как пятно света из входного коридора становится все отчетливей. Мрак вокруг посерел. Духи потеряли четкость в слабом дневном свечении, их кольцо становилось все прозрачнее и тоньше. И, в конце концов, Лана поняла, что это не свет делает их незаметнее. Это они сами уходят, растворяясь в стенах и в камнях пола. В туманном сонме появлялись прорехи, становящиеся все шире, пока последний из призраков не покинул их убежище, уступив сумрачному северному утру.