Лёд и кровь

      — Так и пойдешь? — Кольтира смерил ее взглядом и приподнял бровь.       — Так и пойду, — кивнула Эллана и на всякий случай еще выше подняла подбородок.       Рыцарь смерти пожал плечами и, отвернувшись, пошел по улице. Девушка обескураженно посмотрела ему в спину. Она понятия не имела, как защищаться от его насмешек, но их, по крайней мере, ждала. А вот такого — нет. «Ладно», — подумала Лана. Это тоже походило на вызов. Придержав юбку, эльфийка в несколько прыжков догнала командира и с независимым видом пошла рядом, то и дело украдкой на него косясь. Как там должен выглядеть тот взгляд, по которому Лин так уверенно дала оценку? За голубым свечением не видно ничего, да и вообще, Кольтира даже не смотрит в ее сторону. Не иначе, рыжая девчонка просто посмеялась. Кузнецу вот тоже будет очень смешно наблюдать барышню в изящном платье среди железных болванок и наковален…       Квартала до кузни с лихвой хватило, чтобы измучить себя такими мыслями. О приближении ее заранее предупредил нестройный лязг молотов подмастерьев, а ближе подоспели и запахи гари, раскаленного металла и честного трудового пота кузнецов. Горн и наковальни прятались в полумраке каменного ангара, где легче было определить накал по цвету тлеющей стали. На оклик Ткача Смерти к ним вышел кряжистый дварф в рабочем фартуке и с густой коротко отхваченной бородой.       — Чего изволите?       — Моему адъютанту нужен меч, — сказал Кольтира совершенно ровно, а Лана почувствовала, как краснеет.       — Под одну руку? Под две? Полуторный бастард? — деловито осведомился кузнец. — Ковать али готовый сойдет? — он поскреб бороду. — Ежели ковать, так надо б самого адъютанта.       — А у нас есть время, чтобы ждать оружие под заказ? — спросила Лана резче, чем хотела бы, повернувшись к своему командиру.       Он покачал головой.       — Покажи, что у тебя есть, мастер. Выберешь себе по руке.       Девушка сверлила взглядом бесстрастное лицо и готова была поклясться, что в мыслях рыцарь смерти сейчас смеется. И над ней — адъютантом в юбке. И над дварфом, вытаращившим глаза из-под кустистых бровей.       Но мастеру стоило отдать должное, он не растерялся.       — Тогда сюда пожалуйте, — махнул кузнец рукой и, сделав знак своим подмастерьям, повел син’дорай в ближайшую лавочку.       В просторном помещении они спугнули двух продавщиц, щебечущих за прилавком. При виде мастера одна из них, человеческая женщина, отпрянула, быстро поклонилась и исчезла в задней комнате. Вторая же, эльфийка из высших, лишь вежливо улыбнулась дварфу и его покупателям, сложив локти на исцарапанном столе. Взгляд ее голубых глаз равнодушно скользнул по Эллане и остановился на рыцаре смерти, став очень внимательным.       — Так что мы будем подбирать? — вернулся к первому вопросу дварф, между делом выудив из огромного кармана на фартуке мерную веревку с узелками.       — Обычный эспадон подойдет, — проронил Кольтира.       — Тогда в эти стойки глядите, — бородач поймал Лану за запястье и привычным движением отмерил длину локтя и плеча, для чего, правда, ему пришлось задрать голову и высоко поднять руки. Опытным глазом прикинул рост. — Вот этот может сойти. И вон тот.       Эллана посмотрела на расположенные на стойке клинки. Их было немного, в основном отличных друг от друга лишь размером. Впрочем, у некоторых имелась еще малая гарда, а наметанный взгляд мог различить оттенки лезвий, предположив и разный материал. Другое дело, что в кузнечных сплавах эльфийка не особо разбиралась. Она из вежливости осмотрела меч, предложенный кузнецом, даже приподняла, взвесив в руке. Точно так же обратила внимание и на второй. Они были тяжелыми. Тяжелее даже Байфроста, пусть и лучше грубых орочьих клинков. Эльфийка пошла вдоль стоек, бездумно прикасаясь к гардам и трогая теплую оплетку рукоятей.       — Вон тот.       Лана обернулась на Ткача Смерти. Он кивнул на стену, где выше линии ее взгляда тоже висело оружие. И среди обычных двуручников, отличающихся только затейливой гравировкой и драгоценными инкрустациями, взгляд сразу же цеплялся за него — тонкий светлый клинок с раздвоенным лезвием, сплетающимся в угловатую спираль у гарды в виде золоченых крыльев.       — Снимите, — вырвалось у девушки.       Дварф досадливо крякнул. Эльфийка за стойкой звонко рассмеялась. Она же выдвинула тяжелую стремянку и, дотащив до нужной стены, взобралась на нее, чтобы достать меч.       — Какое это вообще оружие? — ревниво вопросил кузнец. — Никакое это оружие! И веса в нем никакого. И золотишко это — пыль в глаза, финтифлюшка для городских пустозвонов, а не для войны!       — Это не золото, а бронза, — лениво ответила женщина. — Будь это золото, он стоил бы столько, что его никто не купит никогда. Сердечник — алхимическое серебро, кромка — старая талассийская сталь. Не завидуй, старый хрыч.       — Чему завидовать, Иминдрил? Что ты клепаешь копии ваших игрушек?!       Лана, наконец, получившая в руки меч, отступила от стремянки и отвела клинок острием перед собой. Он был таким легким, что просто держать можно было и одной рукой. Девушка вывела в воздухе дугу и обхватила рукоять обеими ладонями. Сделала выпад в сторону, разворачиваясь, потом еще один и еще, аккуратно соизмеряя шаги, чтобы не наступить на длинный подол. Затем приблизила крестовину к лицу, разглядывая бронзовое литье и водя по гладкому лезвию сложенными в щепоть пальцами. В сжимающем рукоять кулаке затеплился свет — и легко ушел в металл, прокатившись по сплюснутой спирали и сиянием озарив весь клинок до кончика. Бородатый кузнец сдавленно ахнул. Высшая одобрительно усмехнулась, глянув на син’дорай уже совсем по-иному.       — У него идеальный баланс, потрясающая проводимость… — пробормотала Эллана. Она с восхищением рассматривала ювелирно проработанные перья на украшениях гарды. Металл под пальцами был нежным, как дорогая эмаль, а само лезвие острое и гибкое. И главное — магия лилась по клинку сама, совершенно без усилия, будто его только для этого и создавали. Лана подумала, что в жизни не держала оружия совершеннее этого. И с сожалением вздохнула, подав меч эльфийке обратно. — Это слишком дорогое оружие для ученического.       — Я тебе его куплю, — сказал Ткач Смерти.       — Тогда… — Лана запнулась. — Это будет еще более дорогой подарок. Кольтира… Я не выучусь за неделю, прими это. Живые не такие быстрые, как вы, — она сглотнула вставший в горле комок и решительно шагнула прочь от стены с двуручниками. — Мне нужен щит. Щит и меч к нему. Я с удовольствием продолжу наши уроки, но в бою хочу полагаться на то, к чему привыкла.       — А в качестве тренировочного Байфрост тебя устроит, — как-то странно усмехнулся немертвый.       — Да хотя бы и арсенальная дубина, — Эллана почему-то вспыхнула.       Рыцарь смерти махнул рукой.       — Выбирай.       — Стало быть, оружие для рыцаря крови, — взяла инициативу в свои руки Иминдрил, спускаясь под громкое сопение дварфа. — Клинков-то у меня немного. Я простые не кую, а на чародейские нужны особые металлы. То, что поставляют, в основном Кирин-Тору уходит. А вот достойный щит предложить могу. Эй, Гризельда! — крикнула она в сторону прилавка. — Вынеси мой последний щит!       Спустя минуту появилась девушка, с которой они застали эльфийку с самого начала. Она положила на стол каплевидной формы щит цвета светлого серебра. Лицевая сторона с узорным рельефом наводила на подозрения об отливке. Верхняя его часть была сделана «рожками», а в выемку в центре напрашивался шип или украшение, но она пустовала. Все вместе это что-то напоминало внимательной до подобных вещей Лане.       — Титановая сталь, — пояснила меж тем Иминдрил, взяв щит в руки и передавая рыцарю крови. — Она куда прочнее истинного серебра и мифрила, но по проводимости не уступает даже торию. Месторождения титана есть только здесь, на севере, рядом с Ульдуаром, если вам это хоть о чем-то говорит.       — О том, что мечом я и орочьим обойдусь… — вздохнула Эллана, примеряя щит на руку. Он был цельнометаллическим, но таким же легким, как орденские, при этом в полтора раза больше и толще.       — Ох, нарвешься ты однажды, Песнь Копья, — цыкнул из своего угла кузнец, покачав головой.       — Это мой дизайн, — огрызнулась Иминдрил. — Сколько хочу, столько штампую. Клейма Ока на нем не стоит.       — Такие носит стража Кирин-Тора, — осенило Лану.       — Только из обычной бронзы, — не стала спорить высшая, недобро косясь на коллегу по наковальне. — Они чаруют их по-своему, а этот чистый. Но он сам по себе хорош.       — Тебе подходит? — Кольтира посмотрел на помощницу, затем на оружейницу. — Сколько?       Эльфийка взяла щит из рук Элланы и положила его на большие весы на прилавке.       — Половина его веса в золоте.       Лана судорожно попыталась прикинуть, хватит ли на это ее жалования. А потом ее прошиб озноб — девушка вспомнила, что сумка с полученными от орков деньгами осталась в доме портнихи, как и все ее вещи.       — Расписка тебя устроит? — спросил Ткач Смерти.       Иминдрил хмыкнула, зашла за стойку и достала бланк с пером, а также несколько мерных слитков.       — Но Кольтира…       — Я сказал, что куплю тебе оружие. Подбери ей меч, мастерица.       В отличие от щита клинок оказался самым обычным: прямое обоюдоострое лезвие с изящным травлением, наборная рукоять с простым литым шариком-противовесом. Эльфийка уверяла, что сердечник его тоже изготовлен из алхимического серебра, сталь была проще. За него рыцарь смерти расплатился монетой, пока Лана стояла в сторонке и подавленно молчала. Гризельда принесла помимо ножен и чехла под щит матерчатую сумку на ремне, в которую и удобно уместилась вся покупка.       — Люблю с вами работать, — довольно прищурилась Иминдрил. — Никогда не торгуетесь.       — Мы к тебе никогда и не обращаемся, — ответил Кольтира. — У нас свои кузнецы.       — Ой, ты брось, — махнула рукой эльфийка. — Кстати, некромант, а меч свой подержать не дашь? Четверть цены скину.       — Мертвым не нужно золото.       Песнь Копья разочарованно фыркнула.       — Что, правду говорят, что в оружии рыцаря смерти заключена его душа?       Лана вздрогнула.       — Врут, — ровно сказал Ткач Смерти. — У нас нет души.       Он вежливо кивнул примолкшему совладельцу лавки и закинул сумку на плечо.       — Идем.       Они снова вышли на залитую дневным светом улицу, где с одной стороны доносился перестук молотков, с другой — завлекающие крики лоточника, обрывки разговоров прохожих, смех отдыхающих подмастерьев из соседней мастерской. Длинная и извивистая, как змея, Ремесленная была оживленной улицей, замолкающей лишь к позднему вечеру. Лана дождалась, пока они свернут с нее в узкий переулок, чтобы затем выйти на площадь к главному даларанскому банку.       — Кольтира…       — Нет.       — Что «нет»? — растерялась эльфийка.       — Нет, ты не будешь возвращать мне деньги за щит и клинок.       Эллана сложила руки на груди и обиженно поджала губы.       — Уйми свою раненую гордость, Птичка, — бросил рыцарь смерти, словно увидел это, хотя девушка отставала от него на два шага. — И считай извинениями.       — За что? — растерялась Лана.       — За все.       Они прошли в молчании еще немного, и девушка поняла, что больше немертвый ничего не добавит, а спрашивать его снова, вероятно, бесполезно. Она вздохнула и догнала его, расцепив руки и стараясь смотреть прямо, а не в землю.       — Спасибо…       Кольтира остановился у уличных часов на углу и взглянул на циферблат.       — Твои доспехи у зачарователя?       — Да.       — А когда нужно забрать заказ у портнихи?       — Вечером, — ответила Лана, помня о словах Лин.       Ткач Смерти ненадолго задумался.       — У нас несколько часов… Ты голодная?       — Нет… — очередной неожиданный вопрос выбил ее из колеи и заставил вспыхнуть.       Немертвый посмотрел на девушку очень внимательно.       — Птичка, не лги мне, — устало вздохнул он. — Я пытаюсь запомнить ваши потребности. Это не тот случай, где надо проявлять твое ослиное упрямство.       Лана покраснела еще гуще и невольно снова закрылась, сложив руки.       — Давай вернемся в лавку Стефано. Я забыла у Лин кошелек…       — Идем, — сказал Кольтира и пошел в другую сторону. Эльфийке снова пришлось догонять.       Первая же найденная забегаловка оказалась небольшой, но с виду вполне приличной. В маленьком зале велись негромкие разговоры, никто не торопился развязывать пьяные драки, а у заставленного белыми гардениями окошка хихикала молодая парочка. Рыцарь смерти выбрал столик подальше от живых, заказав для своей спутницы дежурное блюдо — разумеется, не спрашивая.       — Ты иногда совершенно невыносим, — пробурчала Лана, расправляя складки на платье.       — Что не так?       Девушка прямо посмотрела в его неподвижное лицо, на котором вообще редко когда проскакивали эмоции, и вздохнула.       — Неужели непонятно? — она снова опустила глаза, разглядывая столешницу, и проговорила очень тихо: — Мне неловко.       — Птичка… Мертвым не нужно золото, — повторил Кольтира. — По крайней мере, не в таких количествах. Починить одежду иногда или снять комнату на одну ночь… Я не коплю на домик в лесах Вечной Песни, не имею желания покупать дорогие тряпки, не нуждаюсь в пище…       — Не нуждаешься — но неужели не хочется? — перебила Лана, углядев для себя упрек в замечании про тряпки.       — Что?       — Вкусно поесть, например, — эльфийка сконфуженно пожала плечами.       — Зачем?       — Ради… удовольствия? Разве ты не чувствуешь вкуса? Я помню, как в Молоте Агмара…       Эллана умолкла, не договорив. Чем больше слов она произносила, тем более глупыми они казались ей самой. Кольтира не торопился поддерживать беседу, еще сильнее утверждая девушку во мнении, что лучше бы молчала. В Ледяной Короне было проще — есть боевая задача, вот и весь разговор. Хотя и там она умудрялась ляпнуть лишнего, оно не казалось катастрофой. Не было времени задумываться об этом. А тут им дали целых полчаса. Полчаса на неловкое молчание, игру взглядов в прятки и бесконечное накручивание незначительных проблем. Поэтому принесенное хозяйкой блюдо было во всех смыслах долгожданным.       Впрочем, Лану это не спасло. Она сидела с прямой напряженной спиной, словно на каком-нибудь жутко важном званом ужине, и сосредоточенно отрезала по кусочку от жареной сосиски из люторога. Не поднимала глаз, но чувствовала пристальный взгляд на себе.       — Тебе не нравится? — через некоторое время спросил рыцарь смерти.       — По-твоему, это может быть хуже корабельной стряпни? — пробормотала эльфийка. — Мне нравится.       — Тогда в чем дело? Не можешь простить мне этот подарок? — Кольтира кивнул на сверток, пристроенный у стены вместе с его мечом.       Девушка отложила вилку и подняла на него глаза.       — Нет. Я не могу понять, как себя вести.       — Я тоже.       Они посмотрели друг на друга.       — Закажи себе вина, — сказала Лана.       — Это как-то поможет?       Девушка нахмурилась и извернулась на стуле, привлекая внимание трактирщицы.       — Здесь подают даларанское белое?       — Могу принести эль или медовуху, — покачала головой подошедшая женщина, с опаской косясь на немертвого. — Или бренди из снежной сливы, если покрепче.       — А принеси, — вдруг хмыкнул Кольтира, заставив хозяйку вздрогнуть. — Бренди. На двоих.       — Но я не собиралась… — запротестовала Лана.       — Почему нет? — она готова была поклясться, что различает насмешку где-то в оттенках дробящегося голоса. — У тебя увольнительная, адъютант. Расслабляйся.       Бутыль и две рюмки им принесли быстро. Рыцарь смерти сам нацедил прозрачной жидкости почти до края в каждую и одну подвинул ей. Эллана машинально взяла. От напитка не разило спиртом, как из большинства кружек в «Грязном животном» или от того пойла, что гнали в Молоте Агмара. Пахло, как ни странно… сливами. Эльфийка решилась попробовать. Маленький глоток мягко прокатился по горлу, словно в нем совсем не было крепости. Только фруктовая сладость, оставляющая терпкое послевкусие.       Немертвый опрокинул рюмку залпом.       — Нравится?       Он пожал плечами.       — Почему даларанское белое?       — Запало в память. Кажется, Сэльвана его рекомендовала. А я не разбираюсь в местных марках… — Эллана вернулась к ковырянию тушеных овощей с колбасками. Ощущение тепла в горле не проходило, а легкая дурманящая слабость медленно разливалась по всему телу. Прежнее воспитание подсказывало: говори. Поддерживай беседу, задавай вопросы. И девушка спросила первое, что пришло в голову: — А почему тот рыцарь смерти помог тебе сбежать? Тас…сариан?       — Это так важно?       — Ну… Мне показалось, что это было нечто большее, чем взаимовыручка братьев по ордену, — эльфийка досадливо наколола кусочек мяса. — Если это не мое дело, извини.       Ткач Смерти налил себе вторую стопку, но пить не стал. Сидел, глядя куда-то поверх Ланиной головы, и крутил рюмку в пальцах. Девушка уже и не ждала ничего, когда он все-таки ответил:       — Да. Нечто большее. Не брат по ордену. Просто брат. Старший, которого у меня никогда не было, — немертвый вздохнул. — И куда более надежный, чем когда-то был я.       — Кольтира…       — Ты разве не этого хотела? Откровения? — он пожал плечами и снова посмотрел в сторону. — Когда-то у меня был настоящий брат. Его убили в сражении при Ан’овин. Ринулся в самую гущу нежити. Из-за любимой девушки. Был таким же горячим и безмозглым, как ты. А я не смог его защитить.       Син’дорай опрокинул в себя еще одну рюмку и со стуком поставил ее на стол. Лана, не осознавая, что делает, накрыла его руку своей.       — Только не надо меня жалеть, — процедил Кольтира раздраженно.       Девушка качнула головой.       — И не собиралась.       «Если я и жалею о чем-то, то только о том, что не знала тебя при жизни. Все было бы гораздо проще», — с грустью подумала она. Мужчина руки не отнял, но сидел неподвижно, как ледышка, и смотрел в одну точку, плотно сжав губы.       — Тассариан тоже там был, — наконец продолжил немертвый. — Он сам мог бы прикончить Фальтору, но отчего-то промедлил. Мне показалось, он колеблется. Именно тогда я подумал, что власть Короля-лича не абсолютна, что ее можно сломать. Выследил Тасса, выманил одного далеко в лес. Пытался убедить перейти на собственную сторону… Тоже был дураком.       — Так это он?..       — Не тогда, — Кольтира покачал головой. — Тогда он меня отпустил. Мы снова встретились у врат Луносвета. Он убил меня лично, как и обещал. Может быть, поэтому Тасс всегда опекал меня после. Чувствовал ответственность. Я тоже готов ради него на многое, но до сих пор это ему приходилось вытаскивать меня из всяких передряг.       — Попадать в плен — плохая привычка, — улыбнулась Лана, вспомнив слова Сэльваны. Немертвый сначала недоуменно поднял брови, потом недовольно фыркнул.       — Кто-то из рыцарей Свода слишком много разговаривает… — пробормотал Кольтира и серьезно посмотрел эльфийке в глаза. — Не повторяй моих ошибок, Птичка. Если тебе когда-нибудь придется принимать такое решение, помни, что для того, чтобы сломить власть Лича, нужно нечто большее, чем дар убеждения. Я должен был нанести удар, когда у меня была такая возможность. Хотя вряд ли это что-то изменило бы.       — Зачем ты так говоришь? — нахмурилась Эллана. — Пусть все сложилось, как сложилось, но зато у тебя есть человек, которому ты можешь довериться… — она опустила глаза и обнаружила, что бездумно переплелась пальцами с рыцарем смерти. По спине пробежал холодок. Лана осторожно высвободила руку и потянулась к сливовице, опустошив рюмку сразу наполовину, чтобы только скрыть неловкость. — Но вообще я поняла, да. Я не повторю его ошибки и не повернусь к тебе спиной, если вдруг тебе придется вытаскивать его из орочьего плена.       — Что?..       — Ну, чтобы не получить тяжелой штукой в затылок. Хватит с меня этого.       Ей показалось, Кольтира чуть заметно улыбнулся. Эллана не была уверена. Перед глазами немного плыло. Обманчиво мягкий фруктовый бренди коварно давал в голову, ослабляя контроль над разумом и телом. Девушка внутренне сжалась — а что, если ее совсем понесет? Какую еще глупость она может сказать, а главное, что еще может сделать…       — Лана?       Она испуганно подняла взгляд от его губ.       — У тебя в глазах паника, — тихо заметил рыцарь смерти. — Даже сквозь скверну видно.       Эльфийка зажмурилась и помотала головой. Явно напрасно, потому что окружающее пространство за сомкнутыми веками пару раз перевернулось.       — Я безнадежно пьяна… — призналась Эллана шепотом, сжимая край столешницы. — Этот бренди слишком крепкий…       Зазвеневший эхом перелив мертвого смеха заставил ее снова вздрогнуть и затрепетать. Она впервые слышала, как Ткач Смерти смеется.       — Как вода, — ухмыльнулся Кольтира и налил себе еще.       Из трактира он вывел ее под руку. Не то чтобы Лана сама не могла идти, но, опираясь на локоть в твердом ребристом железе, она чувствовала себя увереннее. Главное, не наступить на платье и не порвать подол — вот о чем она старалась думать. Платье чужое, его нужно вернуть в целости и сохранности, иначе маленькой Лин знатно влетит. Уже, наверное, влетело. Зачем только было поддаваться на уговоры бесшабашной девчонки. Сделала хуже и себе, и ей. А так пошла бы, в чем привычно, и не было бы этой непроходящей неловкости, и не думала бы о том, сколько осталось на губах помады, и как это выглядит…       На улице впереди раздались женские крики. Разреженная толпа всколыхнулась. Кольтира остановился, пытаясь различить, что там происходит. А визг слышался все ближе, людской поток раздался в стороны, и Лана увидела, как прямо на них бежит что-то размером с собаку, приземистое, темно-бурое, с огромными зубами в оскаленной пасти. Раньше, чем мозг определил в этом гигантскую крысу из стоков, руки рыцаря крови метнулись к бедру. Эллана ухватилась за воздух и застыла, не найдя привычной рукояти, глядя на стремительно приближающегося отвратительного переростка.       Сверкнула зелень, брызнула кровь, взлетел и оборвался придушенный крысиный писк. К ногам машинально отступившей эльфийки откатилась передняя часть бурой тушки. Кольтира стряхнул капли крови с гладкого кристалла и убрал меч обратно за спину. С легким недоумением посмотрел на ошарашенно пялящуюся на него протеже.       — Визжать не буду, — быстро сказала Лана, облизнув пересохшие губы. Немертвый озадаченно нахмурился. Она смутилась. — Ну… Нормальные девушки визжат при виде огромных грызунов, разрубленных напополам. И неразрубленных тоже… — закончила эльфийка совсем тихо.       — Тогда переносить на руках через лужу крови я тебя тоже не буду, — усмехнулся Ткач Смерти.       Эллана фыркнула, подобрала платье и прошествовала мимо растекающейся по брусчатке жижи, к которой уже спешили зачарованные уличные уборщики. Зеваки, глазеющие на это короткое представление, провожали ее рассеянными взглядами. У темной арки, за которой начинался спуск в Клоаку, девушка заметила парочку гоблинов, злобно покосившихся на следующего рядом с ней рыцаря смерти, но не посмевших ничего сказать. Наверное, это была их крыса.       К счастью, выброс адреналина прочистил голову, хмель слетел, оставив только некоторую душевную легкость. Да и бренди, если уж по совести, у хозяйки оказался слишком хорош. Такое пьется незаметно, настигает внезапно, но дурманит недолго. Не встреться они с этим грызуном, через час Лана бы и сама протрезвела.       Но, так или иначе, это случилось. Невнятный шумовой фон, приглушенный алкоголем, распался на отдельные голоса. Уже за следующим поворотом люди знать не знали про убитую крысу, обсуждали подорожание хлеба и недавний завоз сладких фруктов из Шолазар, новости с фронта и последнюю громкую шалость студиозусов; прогуливались или спешили куда-то по делам. Настоящий древень — или скорее друид, не стесняющийся своего эпатажного облика, — торговал спелыми красными яблоками. У симпатичного фургончика надрывалась цветочница, предлагая горожанам букеты. Кольтира бросил ей полновесную золотую монету и походя вытащил из ее корзинки самую крупную розу.       — Ох, нет, сэр, только не эти!.. — зазвенел испуганный голосок девушки, заставивший Эллану остановиться и обернуться.       Ткач Смерти тоже стоял, глядя на цветок в своей руке. Пышные малиновые лепестки на глазах наливались чернотой, сворачивались и жухли.       — Эти розы очень чувствительны к магии, — едва не плача, пролепетала цветочница, глядя на живого мертвеца с обывательским ужасом. — Прошу, выберите другую…       — Возьми сама, — глухо сказал Кольтира.       Черный лепесток оторвался от венчика и бесшумно закружился в воздухе. Лана бросила быстрый взгляд на лицо рыцаря смерти, по которому снова ничего нельзя было прочесть. Он отвернулся от гниющей розы и уже собирался кинуть ее в ближайшую канаву на милость волшебных метел, но Лана перехватила его руку.       — Мне нравится эта, — твердо сказала она, глядя не на цветок, а ему в глаза. Кольтира посмотрел на нее почти с яростью. Их безмолвный поединок длился целую вечность. Он отступил первым, опустив взгляд на розу и невольно разжав пальцы. Черные лепестки развернулись, разгораясь прежним сочным цветом, гниль исчезла, будто ее и не было. Лана поднесла к губам гладкий твердый стебель, перекусила его и улыбнулась, убирая совершенно здоровый цветок за ухо. На лице рыцаря смерти была написана такая растерянность, будто впервые в жизни он узрел настоящее чудо.       — Пойдем в парк Антонидаса, — негромко проговорила Лана и взяла его за руку.       Памятник великому магу, погибшему в Третью войну, остался где-то за рядами стройных кипарисов и лабиринтами стриженых самшитовых кустов. Мраморный парапет под ладонями был холодным. Здесь, у самой границы с колдовским куполом, дыхание севера просачивалось в город прохладой позднего ноября. Через прозрачную пелену различима была чернеющая вдалеке высокая Железная Плотина, горы в снежных шапках над ней — и совсем далеко, так далеко, что контуры оплывали и таяли, упирался в кажущееся розовым небо тонкий шпиль Цитадели.       Лана стояла здесь так долго, что пальцы на руках занемели. Она отняла их от парапета и попыталась согреть дыханием. Изо рта вырвалось облачко пара.       — Холодно…       — Вечереет, — отозвался Кольтира. — Пойдем.       Девушка вздохнула и отвернулась от пейзажа за куполом. Рыцарь смерти поднялся с травы, перекидывая за спину ножны и снова беря на плечо сверток с ее мечом и щитом. Здесь ведь совсем не было людей. Если бы он только догадался подойти, она бы потерпела холод еще немножко…       В прозрачных сумерках они добрались до домика портнихи на Ремесленной улице. Немертвый остался снаружи. Доминик Стефано встретила эльфийку натянутой улыбкой и протянула ей готовые вещи.       — Линна у себя? — ощущая неловкость, спросила Эллана. — Я оставила у нее деньги и оружие…       Маленькая рыжая бестия ответила на стук почти сразу же. Окинув эльфийку внимательным взглядом с ног до головы, она довольно улыбнулась, шмыгнув распухшим от слез носом.       — Значит, все было не зря.       — Не зря… — Лана нерешительно улыбнулась в ответ. — Извини, что так получилось. Я не подумала…       — Ой, да ладно! — махнула рукой Лин. — Вот твои ножны, сумка… А одежду я сожгла, — оскалилась девчушка и рассмеялась сама себе. — Ладно, не сожгла, но давай ее выбросим? Это уже нельзя носить. Переодевайся сразу в новое.       — Ладно…       Девушка помогла ей снять платье и, пока эльфийка одевалась, обсмотрела его со всех сторон.       — Пятен нет, никаких повреждений, даже не запылилось, — удовлетворенно кивнула она. — А где вы были?       — У… оружейника, в какой-то таверне… просто гуляли…       — Угу, — ухмыльнулась Линна. — Я вижу.       Она кивнула на розу. Лана выпутала из волос позабытый совершенно цветок и посмотрела на него с нежностью.       — Держи.       — Мне??? — воскликнула рыжая.       Эльфийка неловко пожала плечами.       — Надо же тебя хоть как-то отблагодарить. К тому же, мне лететь обратно. Она там погибнет.       — Спасибо! — Лин немедленно занялась поисками вазы. — Ой, это что, роза Таландры?       — Наверное. Цветочница сказала, они реагируют на магию.       — Впитывают ее, — девушка поставила розу на столик трюмо. — Их покупают алхимики, используют в самых редких составах. А парфюмеры делают с ее помощью самые стойкие духи. Но то дикие розы, они жутко дорогие. А это, наверное, тепличная… — Лин посмотрела на одетую снова в черное Лану, смывшую всю косметику, и опустила голову. — Пора расставаться?       — Я вернусь сюда, если буду снова заказывать одежду, — пообещала эльфийка.       Они вдвоем спустились на первый этаж. Эллана расплатилась с госпожой Стефано за работу. Портниха была вежлива, но прежняя ее веселость исчезла.       — Выстирай сначала и прогладь, — прикрикнула она на Лин, пытающуюся нацепить платье из тенешелка на манекен. Лана посмотрела, как девушка с сопением стягивает наряд обратно, и неожиданно для себя спросила:       — А сколько вы за него хотите?       Женщина смерила эльфийку надменным взглядом.       — Двадцать восемь золотых, — строго сказала портниха.       — Но мам! Так нечестно, за материалы тебе заплатили!..       Эллана высыпала на прилавок свое практически нетронутое жалование за два месяца.       — Где здесь ближайшая почтовая контора? Я успею?       — Любой почтовый ящик на улице оснащен грузовым порталом. Всего за один серебряный, — широко улыбнулась Лин.       — Тогда одолжи мне перо и бумагу. Можно вас попросить упаковать для пересылки?       Пока портниха нашивала на мешковину бирку с надиктованным адресом и этикетку с названием ателье, Эллана быстро писала на принесенном Линной листке. Письмо вышло коротким и скомканным. Но не давая себе времени передумать, девушка вложила его в посылку, прежде чем Стефано сметала края.       — Опаздываешь, — сказал Кольтира, когда эльфийка, наконец, выскользнула на улицу. — Что это?       — Подержи, пожалуйста… — Лана впихнула ему в руки сверток и побежала в конец улицы, где располагалась мастерская чарователя.       Она успела к самому закрытию, поспешно расплатилась и встретила неторопливо бредущего за ней командира уже полностью облаченная на крыльце дома. Он помог ей перепоясаться новыми ножнами и удобно отрегулировать ремень на заплечном чехле со щитом. Подал посылку, пронизывая вопрошающим взглядом.       — Там… — девушка неопределенно повела рукой. — Платье. Я подумала, что хочу подарить его кое-кому в качестве сувенира.       — А цветок?..       — Отдала дочке портнихи, — Эллана смущенно опустила взгляд. — Не лететь же с ним на «Молот Оргрима». Меня орки засмеют…       — И правда.       По дороге на Площадку Краса Лана бросила зашитый сверток в первый же почтовый портал при ящике. В густых лиловых сумерках серый дракондор и костяной грифон со своими всадниками покинули парящий город.