Лёд и кровь

      — Лети! Лети! — крикнула Лана дракондору, спрыгнув на землю.       — Ты не должна вернуться на «Молот» и доложить? — буркнула Ажика.       — Я не выполнила задание. Беса с два Дартаниор мне даст сейчас хоть что-то, — эльфийка кивнула в сторону Вала, откуда один за другим взлетали грифоны рыцарей смерти. — Помогу вам отбиться. Мулгина разведчица доложит.       — Твою мать, как вас много… — выругался орчонок, снова нахлобучив шлем.       Это были последние слова, которыми они обменялись. Еще успела раз жахнуть катапульта, и бегущие по леднику мертвецы сшиблись с первыми рядами армии живых. На Эллану бросился вурдалак. Она подставила щит и снесла ему голову затверженным до автоматизма движением, не думая, уже находя глазами следующего противника, точно так же бросающегося на клинки. Низшая нежить, сильные, но хрупкие, прогнившие тела без мозгов, без боевой смекалки, существующие только в одной простой последовательности действий: бежать, хватать и жрать. Сами по себе они практически не представляли угрозы для воина в латном доспехе, но как же их было много. Казалось, вся оставшаяся в Ледяной Короне нежить развернулась и ополчилась на них — маленький передовой лагерь сил Орды.       — Смотрите, впереди! — рявкнул кто-то — Лана вроде бы узнала Горга. Орк указывал над завалом трупов, быстро выросшим у уцелевших рогаток под безжалостно рубящими клинками. В них атака мертвецов вязла, но там, за ними, воющая и разлагающаяся армия не поредела ни разу, а в темной массе сверкающих синими глазами миньонов, как в бурной реке, шагал еще один костяной великан. Сердце пропустило удар при взгляде на него, но в следующий момент с чудовищем столкнулся немертвый дракон из выводка Звездного Дыма.       За спинами сражающихся звонко протрубил боевой горн, следом они услышали перестук копыт. Защитники раздались в стороны, пропуская Серебряную конницу. Закутанные в попоны могучие боевые лошади под тяжелыми доспехами и не менее тяжелыми рыцарями грудью врезались в завалы мертвечины, раздвигая и топча их, чтобы затем под ликующие крики врубиться в толпу прислужников Короля-лича. Заполыхали вспышки Света, отраженные в щитах и наплечных пластинах. На флагштоках за седлами реяли серые знамена с многоконечными звездами со знаком Длани, будто светящимся изнутри.       — Собрались! — проревел командир орков. — Поможем паладинам! Лок’тар!!!       Клич подхватило несколько десятков глоток. Лана на секунду замешкалась, глянув в небо. Ее дракондора, конечно же, не было и близко. В спину толкнули. Девушка запнулась, едва не упав, и, так и не успев найти взглядом силуэт боевого дирижабля, поддалась орущей толпе, ринувшейся вслед за конницей в атаку.       Все завертелось, как в пугающем калейдоскопе, наполненном льдом и смертью. Воющие вурдалаки и шипящие упыри, на куски разваливающиеся под вспыхивающим острием клинка. Мелькание огней — магии и, кажется, ружейные выстрелы. Позади снова и снова трубили рога, к врубающимся в мертвую армию подходили новые силы: Орда ли, Альянс… Имело значение только то, что под красными, серебряными, синими стягами бились живые. Изредка где-то рядом вспыхивали руны на длинном мече, смазанным пятном отпечатывался в сознании рисунок синего клинка на темном табарде, а мозг отчаянно сигналил: «Свое! Не трогать!», и уже занесенная рука направляла оружие на другого мертвеца. Пару раз ее выносило на уже порубленные туши гигантских кадавров и разметанные кости скелетов. Но нежить не кончалась. Миньоны выскакивали откуда-то, как будто прямо из-под земли, недобитые идущими впереди или и впрямь встающие заново. Это казалось бесконечным. Эллана потеряла всякое чувство времени и направления. В какой-то момент ее буквально за шиворот выдернула из толпы сильная рука, и эльфийка едва не бросилась с мечом на Ажику.       — На, глотни, — орчиха сунула ей открытый бурдюк. Теплая вода с привкусом золы от огненного самоцвета внутри хлынула в пересохшее горло.       — Спасибо, — выдохнула Лана, сделав несколько жадных глотков. — Где мы, бес побери?       Гудящие ноги подсказывали, что ощущение, будто бой идет целые сутки, не такое уж обманчивое. Краткая передышка навалилась копившейся все это время усталостью. Эллана пыталась и не могла найти взглядом Железный вал, по левую руку край ледника ломался о встающие горы, вдали тоже виднелся черный хребет, все казалось совершенно одинаковым…       — Берегись!       Лед содрогнулся от мощного удара. Воины, кто успел, отскочили в стороны от гигантской палицы, врезавшейся в землю, открывая взору очередное чудище. Лана глубоко вдохнула и отдала Ажике бурдюк с водой, снова перехватывая рукоять меча поудобней. Ноги, будто налитые свинцом, сделали первый шаг в сторону великана, за ним еще и еще, через силу переходя в разбег. Тот уже разогнулся, отмахиваясь своим огромным оружием от пытавшихся подобраться к нему противников. Эльфийку он встретил утробным ревом, по низкой дуге пустив палицу ей навстречу. За секунду до столкновения с ней Лана упала — так резко, словно у нее колени подломились, — и, прижав щит и меч к груди, покатилась по леднику. Большая ступня уперлась ей в плечо. Девушка слепо ухватилась за нее левой рукой, отпуская петлю щита. В мертвую плоть ушел пучок Света. Гигант заревел, роняя палицу.       — Пригнись! — заорали на плохом всеобщем. В огненной вспышке, выплюнутой огромным широкоствольным ружьем, высветилось перекошенное лицо дварфа с бешеными глазами. Хрястнуло над головой, в Лану полетели ошметки плоти. Кто-то вытащил ее из-под заваливающейся туши за капюшон. Рядом на вторую ногу с воплями накинулся субтильный латник с боевыми топорами, другие ненамного от него отстали.       Эльфийка ухватилась за поданную руку и почти что вскарабкалась по оттащившему ее от кадавра орку, поднимаясь на ноги. И напоролась взглядом на одноглазое лицо Горга. Он посмотрел сперва на нее, пытающуюся отдышаться, потом куда-то через ее плечо. Эллана обернулась, и ее пальцы, цепляющиеся за латный наруч, невольно сжались сильнее. Сузившимся до расстояния удара взором она видела только противника перед собой и союзника рядом. Но теперь угол зрения будто расширился обратно, и сердце невольно застучало чаще.       — Корп’ретар…       Черные Врата возвышались перед ними. Сужающиеся арки уходили вверх, так близко, что приходилось высоко задирать голову, чтобы рассмотреть теряющуюся вдалеке стрелковую галерею. Между опорами рвался ввысь синий огонь, запирая проход смертоносной мембраной. И никто и ничто не стояло между застывшими в колдовских отблесках воинами и последней преградой на пути к Цитадели.       — До сих пор не обстреляли… — хрипло пробормотал Горг, щурясь единственным глазом вверх.       — Мы можем прорваться, — невольно прошептала Лана и вздрогнула. Они с командиром орков посмотрели друг на друга. Рядом встала Ажика. И тот самый орчонок, опустив топоры, отошел от забитого кадавра. Человек в разодранном табарде со львом. И дварф-стрелок. Еще, может быть, с полсотни воинов разных рас из двух враждующих блоков. Где-то за их спинами все еще кипел бой. Мало кто понимал, как они дошли сюда от Железного вала, но последние Врата возвышались перед ними.       Эллана отпустила руку Горга и шагнула вперед. Самое сложное — это первые шаги. Потом они переходят на бег, она снова несется навстречу смерти — совсем одна. Шаги отдаются в голове, кажется, она даже кричит что-то, но морозный ветер срывает слова и уносит их прочь. Пятнадцать ярдов… десять… Не льется отрава из чумного котла на дерзкую эльфийку. Ярко горит золотая звезда на светлом щите. В той самой выемке, в которой не случился знак Аметистового Ока, в которой когда-нибудь будет пылать самоцвет. Когда-нибудь…       Щит всей своей поверхностью врезался в завесу пламени. От силы отдачи вздрогнули и заныли плечи. Лана стиснула зубы, жмурясь от слепящего света. Вспышка на ее щите горела уже маленьким солнцем, растекаясь, втекая в магический заслон, окрашивая его в золото и белый. И пламя не выдержало, брызнув шипящими каплями. В уши ворвались рев и топот десятков бегущих. Качнувшуюся вперед девушку подхватила ликующая толпа и понесла за собой в узкое горло Корп’ретара.       Они рассыпались веером, проскочив недлинный переход под аркой. Конечно, здесь тоже ждал бой. Нежить — вурдалаки в обветшалых доспехах — кинулась на горстку прорвавшихся бойцов, заставляя остановиться и перейти в оборону. Прозвучал рог, за ним другой, ниже и грубее. Эллана отбила ржавый меч, метивший снести голову дварфу, и навалилась на атакующего щитом. Кругом раздавались лязг и крики, сливаясь в мерзкую какофонию боя. Клацали с костяным звуком челюсти, жутко сипели пронзенные мечами мертвецы.       — Продержитесь немного! — выбился из этого сильный чистый голос человека, подбадривающего своих. — Сейчас они поймут, что случилось, и у нас будет подмога!       Он снова приложил горн к губам, извлекая призывную трель, прервался, набирая воздуха, и хотел было дунуть еще раз, но голос рога утонул в другом боевом зове. Как и в первый раз, от этого звука кровь заледенела в жилах, а вся Ледяная Корона отозвалась резонансом — как вздрогнула. Загудели черные опоры Корп’ретара, задрожал под ногами лед. Отбившись от очередного скелета, Лана вскинула голову на потемневшее вдруг небо.       — О… Свет…       В перистые подсвеченные близкими звездами облака упирался шпиль Ледяной Цитадели. Прямо над ними. И от ее зловещих башен отделился еще один огромный силуэт. Мерцая синеватыми просверками в гигантских костях, над долиной за Корп’ретаром воспарял огромный дракон.       — Синдрагоса…       — Дарго, сзади!       Вопль Ажики вырвал Лану из оцепенения. Девушка резко повернулась, и одновременно с этим раздался короткий вскрик их орчонка. Боевой топор выпал из ослабевшей руки подростка, а сам он медленно осел на колени, соскальзывая с проткнувшего бок меча. Воин-скелет позади него занес свое окровавленное оружие второй раз, чтобы добить мальчишку. И шарахнулся назад, охваченный золотым пламенем, от которого кости оплавлялись и рассыпались прахом. Эллана прыгнула, встав над поверженным орчонком с пылающими щитом и мечом. Удары посыпались со всех сторон, будто все окрестные вурдалаки, почуяв запах крови, бросились именно к ним. Отбив одного-другого, еще нескольких разрубив в прыжке, эльфийка развернулась в очередной раз и увидела, что вокруг нее сдвигаются спины своих. Тогда она вбросила в ножны меч, припадая на колено рядом с лежащим вниз лицом мальчиком.       Он еще дышал. Лана осторожно перевернула его, придерживая за плечи. Орчонок застонал, зажимая рану в боку окровавленными пальцами.       — Эльфийка…       — Дарго, да? — лихорадочно пробормотала девушка, отводя его руку. — Держись, Дарго…       — Выберись отсюда… — проговорил орчонок. — Ты должна выбраться. Извинишься за меня перед Уреком… и котом…       — Беса с два, Дарго. Я тебя вытащу…       Мальчик снисходительно и очень по-взрослому усмехнулся, обнажив небольшие пока клыки, но тут же скривился от боли.       — Эльфийка…       — Лана. Так меня зовут. А теперь умолкни, Дарго… И живи, маленький засранец, живи!..       Свет в ее ладони зажегся будто толчком. Будто ударом сердца выброшенная по артерии кровь. Лана вздрогнула и невольно расслабилась под исходящими от этого свечения ласковыми волнами. Она словно и не прошла сегодня половину долины, разя Светом и защищая Светом. Словно не влила чудовищное его количество в сшитого из трупов кадавра, словно не отдала без остатка, руша колдовской барьер.       — Живи…       — Где твое бесово подкрепление, человек?! Где бесовы паладины?! А-а-а!.. — рык командира орков оборвался хрипящим воплем. Эллана подняла глаза. Горг уже заваливался вместе с вцепившимся в его левую, незрячую половину лица вурдалаком. Крик перешел в бульканье, орк судорожно задергался и затих раньше, чем мертвяка смел выстрел дварфийской пушки, оторвав тело от так и не разжавшей челюстей головы. Рядом с командиром остановилась замешкавшаяся всего на секунду Ажика, неверяще уставилась сначала на него, потом на Лану, машинально стягивающую пальцами края залитой целительной магией раны. На лице воительницы была растерянность. Эльфийка посмотрела дальше нее, туда, где возвышалась Цитадель. Теперь ее ступени казались бесконечно далекими, мили и мили, переполненные нежитью. На подступах мерцали зеленоватые огоньки и крылатые силуэты. Откуда-то донесся рев очередного чудовища, а тень огромного дракона накрыла сгрудившихся у ворот воинов, проносясь мимо. И Эллана осознала: подкрепления не будет.       — Нужно отходить… — вырвалось у нее. — Мы не выстоим.       — Берегись! — крикнул Дарго, дернувшись под ее руками.       Эльфийка успела подставить щит. Ударом ее отшвырнуло на несколько ярдов и покатило по льду. В очередной раз кувыркнувшись, она врезалась животом в выступающий в леднике камень. Превозмогая боль и усталость, Лана ухватилась за него, помогая себе подняться. Но, привстав было, она снова грохнулась на внезапно ослабевшие колени. Мир закружился. Сердце подпрыгнуло к горлу, зрение снова сузилось до одного этого камня, серой с прозеленью скалы, на которой темнело несколько ржавых пятен. Звуки боя за спиной отдалились и слились в невнятный шум. На эльфийку накатила волна паники.       — Я говорил. Я говорил, но никто не слушает. Это бесполезно. Его нельзя победить так…       Лана с трудом подняла тяжелую голову и увидела стоящего рядом с ней Матиаса Нетлера.