Лёд и кровь

      Эллана подошла к карте, разложенной на столе, и попыталась сориентироваться. Она оглядывалась через плечо, и Корп’ретар были за ее спиной, прямо по линии взгляда. Девушка поставила указательный палец на изображение Врат и провела эту линию в обратную сторону.       — Вот здесь, — она прикрыла глаза, вспоминая видение. — Высокая арка входа, широкая лестница, много ступеней, какие-то огни над ними…       — Собор Тьмы, — сказал лорд Тирион. Все присутствующие окружили стол и глядели теперь на карту. Точка, указанная Элланой находилась за последними Вратами, под самой Цитаделью. — Я отправлю туда разведку.       — Что вы собираетесь делать, верховный лорд? — нервно спросила Дориана.       Тирион помолчал.       — Я собираюсь пойти туда, — наконец произнес он тяжело. — Если хотя бы косвенно подтвердится, что сердце там. Мы должны его забрать.       — Это опасно, мой лорд, — нахмурился Джонатан.       — Да, — кивнул Фордринг. — Это смертельно опасно. И я хочу, чтобы каждый из вас хорошенько осознал эту опасность. Потому что я попрошу вас пойти со мной.       — Нас?! — Ретла отпрянула.       — Как бы ни тяжело было это признавать, — вздохнул паладин, — но культ Проклятых сейчас сделался очень силен. Они пустили корни везде, и я не могу быть уверенным, что их шпионов нет даже в Серебряном Авангарде. Поэтому с уверенностью я могу просить только вас четверых, вне зависимости друг от друга принесших мне эти важные вести. Я возьму с вас клятву молчания. Никто не должен знать, о чем мы здесь говорили. Никто, — лорд Тирион пронизывающе посмотрел на каждого из них. — Вы вольны отказаться, но что бы вы ни решили, наш разговор не должен уйти за пределы этой комнаты. Всю подготовку я проведу «в темную». Даже мои заместители не будут ни о чем знать.       — Что бы вы ни задумали, я пойду с вами, верховный лорд, — без тени сомнения сказал Джонатан.       — И-а-а… — протянул Отрекшийся, согласно кивнув.       — Мой щит — ваш щит, — сказала Эллана не так уверенно. — Но на «Молоте Оргрима» не должны знать, что я до сих пор не в Даларане.       Дориана выглядела загнанной в угол. Она дерганными движениями поворачивала голову то к одному, то к другому, и кусала губу. Было видно, что она не хочет, но все остальные согласились. И пасовать ей, должно быть, было стыдно.       — Ладно, — нервно бросила она. — Ладно, я с вами, верховный лорд. Что от нас потребуется?       — Пока оставайтесь на Вершине Рыцарей, — кивнул им всем лорд Тирион. — Занимайтесь тем, что умеете. Я распоряжусь о вас.       Верховный лорд рассеянно взял яблоко из вазы и протянул его Дориане. Джонатан первым отдал честь и вышел, женщина за ним.       — Я попрошу коменданта найти для тебя место в башне, — сказал Фордринг Эллане. Брат Аллан снова уселся на стул, вертя в руках головоломку. — Можешь пока проведать своего дракондора и забрать сумку с вещами у конюшего.       — Спасибо, верховный лорд, — Лана прижала кулак к груди и шагнула к двери.       — Эллана, — окликнул Фордринг. — Возможно, я не должен в это вмешиваться, но мне кажется, твое нынешнее место службы не соответствует твоим способностям и отваге.       — Я на своем месте, верховный лорд, — сказала Лана, остановившись, но не оглянувшись на него. — Не сейчас, но на «Молоте Оргрима» я на своем месте. Мне неприятно, что меня отослали в увольнительную, посчитав безумной, но я собираюсь вернуться туда, как только истекут эти две недели.       — Если ты передумаешь и захочешь встать под знамена Серебряного Авангарда, тебе будут рады, Эллана.       Эльфийка все-таки повернулась, чтобы посмотреть паладину в глаза.       — Благодарю за оказанную честь, верховный лорд. Но моя верность принадлежит Кель’Таласу… и Орде.       Мужчина улыбнулся и кивнул. Лана кивнула в ответ, еще раз отдала честь и вышла.              План верховного лорда оказался донельзя дерзким. Донесения разведки подтвердили, что сердце может быть в указанном Ланой месте. Большая процессия адептов культа Проклятых была замечена на пути к Цитадели. Бес знает, как их пропустили разъезды. Возможно, они шли какими-то тайными тропами по горам. Культисты несли с собой некий ковчег, в котором вполне мог храниться драгоценный артефакт. Перехватывать их было поздно — процессия добралась до долины под Корп’ретар, где теперь снова безраздельно властвовала Плеть.       Но Тирион Фордринг уже отправил гонца к командующему Черного Клинка. Они ждали к завтрашнему утру костяных грифонов. Верховный лорд собирался проникнуть в Собор вместе со своими избранными под видом живых слуг Короля-лича. Фанатиков из культа Проклятых.       — Ну как тебе?       — Ничего… — Лана пожала плечами. Кузнец подогнал для нее доспехи из арсенала Серебряного Авангарда. Непривычно тяжелые, но что делать. Она надеялась, что больше ни из каких озер ей выбираться не придется.       — Верховный лорд! — окликнул интендант Васкесс. — Тут балахоны пришли, что вы просили.       — Отправь к Лансу на конюшни, он знает, что с ними делать.       Тирион как бы невзначай подошел к Эллане, отослал с поручением кузнеца и жестом поманил проверяющего свои доспехи Джонатана.       — Ей, может, табард принести? — крикнул интендант.       — Нет, пока нет, — усмехнулся Фордринг и кивнул своим заговорщикам. — Спарринг не хотите?       — Можно и спарринг, — согласилась Лана и понизила голос. — Верховный лорд, культисты, как я видела, носят одноручные мечи, обычно — с кривым лезвием.       — Ясно, — серьезно кивнул паладин. — Что ж, обойдемся простыми, из тех, что выдают рекрутам. Я вот что вам хотел сказать. Завтра мы можем не вернуться. Напишите родным.       Слова верховного лорда Лану как-то неприятно укололи. Он похлопал по плечу Джонатана и пошел дальше, раздавая поручения или просто обмениваясь на ходу парой фраз со встречным рыцарем или стюардом. Казалось, люди на его пути зажигаются изнутри и возвращаются к своим делам с удвоенным рвением. Тириона здесь любили.       С Джонатаном они немного размялись во дворе при свете факелов. Впрочем, для приспособившегося за несколько месяцев к полярной ночи глазу это было даже слишком светло. Рыцарь, так же как и она, привык сражаться со щитом и делал это вполне сносно. Лана немного освоилась в новой броне, и они разошлись. В комнате коменданта, где для нее выделили угол, девушка еще какое-то время сидела над пустым листом, пытаясь придумать письмо домой. Бросила. Долго ворочалась под громогласный храп человека. Потом комендант прихрюкнул, повернулся на бок и замолчал. Девушка, успевшая задремать, проснулась от тишины. Встала и запалила свечку. Перо и бумага лежали, как она их оставила. Эллана закрыла глаза на секунду-две и зашуршала по листу — быстро, отрывисто, не давая себе шанса передумать. Она писала не отцу.       В дверь постучали два раза, как уславливались, как раз, когда она запечатывала конверт, позаимствовав у коменданта немного сургуча. Рука дрогнула, уронив лишнюю каплю. Ни перстня, ни печатки у Ланы не было, поэтому она просто задула свечку, набросила на плечи плащ и вышла за дверь, осторожно неся письмо перед собой.       На лестнице ее ждал брат Аллан. Они тихо спустились в арсенал, затем — к конюшням. Крепость не спала. Она никогда не спала — караульные, повара, курьеры… В условную «ночь» бодрствующих просто было немного меньше. Во дворе Эллана огляделась, только сейчас подумав о том, кто мог бы выполнить ее просьбу. Ее почти охватило отчаяние, но у костра неподалеку сидела знакомая син’дорай, дымя самокруткой.       — Снова в бой? — подняла бровь одноухая, заметив ее в доспехах и при оружии. — А где твой красивый щит?       — Фаэрлис, — Лана сжала губы и протянула ей конверт застывшей печатью вниз — на обороте было размашисто написано имя адресата. — Если я не вернусь, отправь это на «Молот Оргрима». Пожалуйста. Но только если не вернусь.       Женщина хмыкнула и пожала плечами, приняв письмо. Эллана дергано ей кивнула и поспешила за Отрекшимся дальше. В тяжелой после бессонной ночи голове было пусто, но отчего-то у нее вдруг сжало горло. Она ведь с самого начала знала, что в любой момент здесь для нее все может кончиться. Не о чем сейчас жалеть…       Лорд Тирион уже был в конюшне и облачен. Оруженосец при нем молча помог им накинуть балахоны и перепоясаться. Немолодой конюх любопытно косился, но ему было не до них — драконы в стойлах волновались. Джонатана с Дорианой до сих пор не было. Когда же они, наконец, явились, рыцарь едва ли не тащил женщину за собой. Перед лицом верховного лорда она вырвала руку из его ладони и встала, бледная и решительная.       — Я не полечу в Собор Тьмы! — выпалила она.       — Куда?! — переспросил дробящийся женский голос. Все обернулись. У заднего выхода стояла Сэльвана Крыло Ветра.       Ретла спрятала лицо в ладонях и расплакалась. Для Ланы выключились все звуки, зазвенело в ушах. Джонатан бессильно сжимал и разжимал кулаки. Все-таки струсила. И ладно бы просто струсила и ушла. Но Дориана истерически перечеркнула всю их конспирацию.       Фордринг шагнул к ней и протянул руку. Лане подумалось — ударит. Но верховный лорд только приобнял плачущую женщину и потрепал по волосам.       — Ну-ну, Дори. За это решение тебя никто не осудит, — паладин повернулся к оруженосцу. – Отведи ее обратно, Ричи. И присмотри тут за всем, — проговорил он пареньку на самое ухо, а затем сощурился на конюха и некстати нарисовавшуюся в дверях Фаэрлис. – Вы ничего не слышали.       Одноухая тут же исчезла, мужчина отошел к дальним стойлам, бормоча драконам что-то успокаивающее.       — Они-то, может, и не слышали, — напомнила о себе Сэльвана. — А я на уши не жалуюсь, и где это место, прекрасно знаю. Ты с ума сошел, верховный лорд?       Тирион нахмурился, но на провокацию не ответил.       — Ты привела грифонов? — спросил он, делая знак Джонатану поторопиться с переодеванием и накидывая на голову капюшон.       — Да. Один, я так понимаю, останется бесить ваших драконов.       — Просто забери его. Улетайте сейчас — чем меньше людей вас увидит, тем лучше.       — Я лечу с вами.       — Что? — опешила Лана, да и для остальных это явно стало неожиданностью.       — Не знаю, зачем вы туда летите, но если глава ордена паладинов собирается сунуться в самое сердце земель Плети, стоит взять хоть кого-то, кто знает тамошние порядки, — немертвая отставила клеймор и сняла перчатки, чтобы удобнее было расстегивать ремень. В чьем-либо согласии она не нуждалась. — Оставь свой меч здесь, старик. Если ваш Свет еще никто не почует, пока вы не начнете им разбрасываться, то Испепелитель не узнают только безмозглые зомбяки.       — Ты еще помнишь, что говоришь с верховным лордом? — одернул ее Джонатан.       — Оставь, — Фордринг махнул рукой. — Она права. Я слишком к нему привык. Ричард! Дай мне свой меч.       — Как прикажете, милорд, — парень, замешкавшийся с первым своим поручением, поспешно стал отстегивать ножны. Лорд Тирион взял оружие из его рук и передал взамен Испепелитель. Глаза юного паладина округлились от такой чести, легендарный меч он принял с благоговением.       — Заверни и спрячь подальше до моего возвращения, — Фордринг кивнул на оставшийся балахон, предназначавшийся Ретле, и перевел взгляд на Сэльвану. Та уже стягивала с себя гербовую накидку с орденским Клинком.       — Я готова, — эльфийка бросила табард рядом с чужими тряпками и снова взяла двуручник на плечо. — Идемте.       Они вышли с другой стороны здания, где у обрыва неподвижно стояло пять грифоньих скелетов со сбруей и один без.       — Ты опять суешься в какую-то жопу, — негромко буркнула Сэль остановившись рядом с Ланой.       — Кто-то должен, — ответила она.       — Да, — не стала спорить Крыло Ветра. — Кто-то должен.       И почему-то вздохнула, направившись к своему грифону. Они все расселись по седлам, и костяки поднялись в воздух.       — Мы летим прямо к Собору Тьмы? — крикнула Сэльвана, поравнявшись с грифоном лорда Тириона.       — Нас интересует артефакт, — откликнулся паладин. — Предположительно, он у культистов, замеченных к северо-западу от Имирхейма, в долине Павших Героев.       — Когда?       — Около восьми часов назад. Пешие.       — Они должны быть уже за Корп’ретар…       Сэльвана повела грифонов напрямик через горы. На пути к ним Эллана все пыталась найти взглядом силуэт дирижабля. Темное пятнышко над Морд’ретар могло быть им, а могло и не быть, но у девушки почему-то опять болезненно сжалось горло. Она отвернулась. Лана редко когда боялась перед боем. Может, в самом начале ее пути к черно-алому табарду. Страх приходил уже во время, и тогда он становился силой, стимулом не отступать, смотреть внимательно, двигаться быстрее, держать щит тверже — силой, ведущей ее через бой, помогающей пережить его. Изредка накатывало уже после. Тогда эльфийка передергивала плечами и уходила смотреть на костер, чистить доспехи или править лезвие меча. Это помогало ей очистить голову от уже ненужных мыслей. Незачем бояться того, что уже не случилось. Но сейчас это был даже не страх. Ей просто отчего-то хотелось плакать.       Чтобы пересечь горный отрог, им потребовалось несколько часов. У Врат пришлось подняться еще выше. Отсюда существа внизу выглядели просто темными точками. В их множестве можно было потеряться. Но все же одно маленькое скопление — правильная колонна — выделялось среди них своим целенаправленным продвижением от Корп’ретар на юго-запад.       — Они?       — Вполне возможно.       — Слишком много допущений, — поморщилась Сэльвана. — Я спущусь посмотреть, а после обойдем горами — сейчас нас либо не видят, либо принимают за разведчиков из Мрачного Свода, нужно подходить с другой стороны. Летите к долине Павших. Призраки в небо не поднимутся.       — А что, там остались призраки? — Лана только сейчас поняла, что долиной Павших Героев они называют место последнего сражения между Вратами Ужаса и Железным валом.       — Полно, — мрачно бросила немертвая и отправила грифона вниз.       Четверка, возглавляемая лордом Тирионом повернула на север, проходя высоко над Вратами. Крыло Ветра довольно скоро нагнала их, подтвердив предположение о том, что это те самые культисты и они действительно несут с собой что-то, похожее на артефакт.       Грифоны прошли над долиной, забирая к западу, пока зловещий силуэт Корп’ретар не остался далеко позади. Только тогда они свернули к низине Шолазар, отделенной от Ледяной Короны еще одной грядой гор. Сэльвана утверждала, что процессия достигнет Собора только к «вечеру». Грифоны, перемещающиеся куда быстрее, проберутся туда с тыла как раз к этому времени.       В горах тоже хозяйничала нежить. Мосты от Врат Ужаса тянулись на запад, превращаясь в дороги к торчащим черными шипами постройкам, скрытым за скалами. Теперь грифоны держались наоборот — ниже, жались к горам, прятались в тенях расщелин, чтобы их не заметили. Воздух вблизи Цитадели казался еще суше и холоднее. Черные галереи и одетые в саронит стены нависали мрачными громадами, давили. В поисках поддержки Лана оглядывалась на товарищей, но их лица были бледными и сосредоточенными.       Наконец, они спустились в глубокой тени Собора, примыкающего к гранитному телу горы. Поодаль синем пламенем горел высокий костер. Оставив летающие костяки подальше, четверо живых подошли именно к нему. Сэльвана же встала в тени шипа у парапета. Колдовской огонь не грел, но здесь они могли немного перевести дух и дождаться таинственную процессию, не привлекая внимания.       — Я пойду первым, — тихо сказал верховный лорд. — Держитесь рядом и постарайтесь не выдать свою растерянность. Мы должны любой ценой забрать сердце.       — Почему бы не напасть на них здесь? — прошептал Джонатан. Вместо ответа лорд Тирион кивком указал в небо и на парапет. У лестницы, растопырив крылья, сидела гогрулья, а наверху их летала целая стая.       — Внутри будет полчище некромантов, — заметила Эллана.       — От их магии нас защитит Свет, — уверенно ответил Фордринг. — А если нам повезет, они сами свяжут себя своими темными ритуалами. Не зря же сердце переносят именно в Собор.       — М-м-м… — туманно промычал брат Аллан.       — Идите, — негромко предупредила их Сэльвана. — Культисты подходят к лестнице.       Они в последний раз обменялись взглядами. Лорд Тирион отвернулся первым и решительно пошел к арке входа.       В человеческих храмах Эллане прежде бывать не доводилось, иначе бы она сказала, что Собор Тьмы возводился по образу их и подобию. Длинные уши мешали ей надвинуть капюшон пониже, как это сделали остальные, и девушка могла рассмотреть внутреннее убранство во всем его мрачном величии. Просторный неф озарялся тысячами свечей: они горели в массивных напольных канделябрах под каждой колонной и вдоль стен. Вместо скамей стояли длинные каменные столы, вокруг которых собрались культисты. Некоторые склонялись над своими магическими инструментами, другие просто застыли в ожидании, глядя прямо перед собой. В алтарной нише с потолка свисало знамя с плохо различимым гербом, а вместо самого алтаря на вычурной подставке мерцала кровавым цветом сфера, похожая на ту, в которую эльфийка когда-то заглянула в Йотунхейме. Рядом, за амвоном, стоял некромант с козлиным черепом на голове. Он тоже ждал. Лана опустила глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом, и вздрогнула — с пола на нее смотрели пустыми провалами глазниц застывшие искаженные лики.       Фордринг свернул к столу, у которого оставались свободные места, и они вслед за ним вереницей прошли за колоннаду. Лана встала, низко опустив голову. У входа послышался металлический звук шагов — ровных и уверенных. Он сместился вправо, в ту же сторону, где стояли они, и постепенно приблизился. Скосив глаза, эльфийка увидела Сэльвану с абсолютно бездумным выражением на лице, вставшую в боковом нефе, словно так и надо. Все смолкло. Десятки некромантов вокруг них, казалось, даже не дышат. Но стоит им хоть единым жестом выдать себя, весь этот сонм набросится на них, чтобы после выдрать души из их еще не остывших тел стенающими призраками. И, может быть, узор на полу изменится, прибрав себе еще и их лица…       Но Эллане все еще не было страшно.       Снова раздались шаги, множество шагов. Процессия вошла под своды Собора. Лана напряженно слушала, давя в себе желание обернуться. Выбранный верховным лордом стол был вторым от алтаря, и вошедших можно было увидеть лишь в самый последний момент. Но звук шагов расходился по залу, и затихал то тут, то там — паломники занимали свои места. До алтаря дошли лишь трое. Двое из них, что несли ковчег, как святыню — на носилках, осторожно опустили его на жуткий пол. Третий поклонился культисту за амвоном и поднял крышку. Предмет, находящийся в нем, медленно поднялся в воздух, словно был легче него. Это походило на маленькое солнце в затмении: оно светилось изнутри, но под ореолом лишь глянцево переливался черный лед. Сознание отказывалось воспринимать его форму. Глаз не понимал, как черное может светить…       — Ваша преданность будет вознаграждена, — провозгласил некромант с козлиным черепом.       Культисты поклонились еще раз — все трое. И в третий раз раздались шаги.       По Собору пронесся шелест вздохов и одежд. Краем глаза Лана заметила, как дернулась и замерла у стены Сэльвана, видевшая все. Стало холодно, несмотря на зачарованные амулеты и теплую одежду. И наконец-то стало страшно.       — Можете не преклонять колени, — прозвучало под сводами голосом зимней вьюги, и поземка проволокла вслед за словами свистящее эхо. — Я знаю, что вы здесь, рыцари Серебряного Авангарда.       Лана медленно, будто нехотя, повернулась вслед за остальными. «Это проекция, это всего лишь проекция», — забилась в голове истерическая мысль голосом Алантира. Но она знала, что в этот раз — нет. В этот раз он предстал перед ней не колдовским мороком, не видением, не призраком. Он был здесь во плоти, во всей своей невообразимой мощи. Это чувствовалось — будто что-то ужасное вошло в Собор вместе с ним.       Король-лич дошел до открытого ковчега и развернулся точно в их сторону. Лорд Тирион откинул капюшон и шагнул вперед, вынимая из ножен меч.       — Так ты явился собственной персоной… Какая честь, — издевательски произнес Артас. Джонатан тоже снял капюшон и придвинулся ближе к верховному лорду, прикрывая его сбоку. Лана последовала его примеру.       — Ты слишком самоуверен, — без тени страха откликнулся Фордринг. — Забыл, чем кончилась наша последняя встреча?       — В тот раз ты сражался на святой земле, — напомнил Король-лич, — и в твоих руках был Испепелитель. Теперь условия поменялись.       — Мне не нужна сила святой земли, чтобы пронзить твое черное сердце, — ответил Тирион.       — Сердце? — усмехнулся Лич и протянул руку. — Вот это сердце. Ты ведь пришел за ним, паладин? Но ты его не уничтожишь. Твоя жажда искупления не ведает разумных границ, и ты не лишишь Свет последнего шанса вернуть его заблудшего сына. Ты скорее умрешь.       В Соборе царило странное бездействие. Культисты за столами и у алтаря замерли, будто неживые. Никто не двинулся, чтобы схватить обнаживших мечи лазутчиков. Никто не произвел ни звука, пока двое говорили. Лана напряженно следила за неподвижными фигурами, все ожидая, что одна из них дернется в их сторону. Лихорадочно искала возможность уйти — даже не живыми, а хотя бы не проигравшими. Лорд Тирион, вероятно, думал о том же. Никто из них не ждал, что придется столкнуться с самим Королем-личом.       — Сердце… — горько вздохнул старый паладин, делая шаг вперед. –Я хотел бы тебя спасти, Артас…       По кромке меча в руках верховного лорда потекли белые искры, и скоро весь он наполнился сиянием. Король-лич снова усмехнулся, неторопливым движением сдвинув полу плаща, и положил ладонь на эфес своего проклятого клинка.       — Но, боюсь, слишком поздно, — прошептал Тирион и бросился вперед. Его последнее слово будто ударило Лану под дых. Она дернулась, но осталась на месте. Верховный лорд стремительно сокращал расстояние между ним и Артасом. Простой меч в его отведенной руке горел нестерпимым светом. Король-лич уже вытягивал зазубренное лезвие Ледяной Скорби — нарочито медленно, лениво. Тирион размахнулся, занося клинок над головой обеими руками. В таком выпаде он был полностью открыт. Но последний прыжок его был не к Королю-личу — а к сердцу. Меч обрушился на черный лед, дробя его и раскалывая. На периферии зрения Эллана увидела мальчика, скорчившегося у алтаря. Белая вспышка брызнула беззвучным взрывом, а стены Собора сотряслись от нечеловеческого воя Короля.       Лидера культистов и тех троих, что принесли ковчег, убило на месте. Тириона отбросило назад и ударило о край каменного стола.       — Верховный лорд! — первым бросился к нему Джонатан. — Он без сознания…       Лязг подкованных сапог по камню заставил Лану, уже оказавшуюся рядом с лордом, обернуться. Сэльвана без единого крика, возгласа, боевого клича с искаженным ненавистью лицом бежала прямо по столу, глядя в одну единственную точку.       — Убить их! — прохрипел Король-лич.       Темные капюшоны всколыхнулись, как море. Зашелестело, пламя свечей отразилось в изогнутых лезвиях клинков. Эллана и Джонатан встали по обе стороны от верховного лорда. Сэльвана, добежав до края, с лязгом оттолкнулась и прыгнула вперед, но, как волна на берег, натолкнулась на толпу культистов и увязла. В шлейфе кровавых брызг полетели отделенные от плеч головы над лезвием клеймора. Падающие тела тут же исчезали под ногами следующих фанатиков, через которых немертвая стремилась прорубиться. Ее исполненный бессильной злобы крик летел вслед отступающему в тень за амвоном Личу.       — Защищайте верховного лорда любой ценой! — крикнул зачем-то Джонатан.       В них полетел целый пучок темных заклятий… и разбился о выгнувшуюся куполом завесу Света. Брат Аллан стоял за их спинами на краю стола, воздев над головой руки, трясущиеся и скрюченные, будто это причиняло ему неимоверную боль.       — С-с-с-а-агх… — Отрекшийся резко отступил, и барьер распался золотой пылью. Культисты хлынули на них. Эллана срубила одного. В лицо другого, рядом с ним, врезался искрящийся шар жреческого заклинания. Потом — в еще одного, но уже не светлый, а темный. Лана мельком оглянулась. Брат Аллан свел будто обуглившиеся ладони друг к другу. Между ними заклубился черный туман, сворачиваясь в сферу, из которой затем вырвался такой же черный луч, ударив в грудь еще кого-то. За спиной у Аллана возник фанатик с занесенным мечом — Лана, не думая, срезала его обрушившимся сверху фантомным клинком. Жрец даже не обернулся. Он зашипел и раздвинул руки.       — Ис-с-сссь!.. — донеслось из-под маски.       — Пригнитесь! — крикнула Лана.       Волна темноты прошла над их с Джонатаном головами, сминая и расталкивая прущих со всех сторон фанатиков.       — Он дает нам шанс, давай к выходу! — рыцарь поднырнул под руку неподвижного Тириона Фордринга. Эльфийке оставалось только поддержать с другой стороны. Они с огромным усилием подняли безжизненное тело верховного лорда и поволокли его по проходу. Возникающие то с одной, то с другой стороны культисты падали, сраженные неуклюжим тычком меча или темной волшбой брата Аллана. Жрец возвышался над толпой, озаренный оберегающей печатью Джонатана. В воздетых к потолку руках его клубилась тьма; у его ног клубилась тьма, и тени, как живые, ползли вверх по его балахону.       — С-с-с-с… — шипение Отрекшегося слышалось сквозь шумное дыхание рыцаря и бряцанье оружия. И Лану вдруг снова пробрал холод. — Ssssk'uuyat guulphg hoq!*       — Джонатан!..       — Иди! — хрипло гаркнул паладин. — Иди и не оборачивайся… Мы должны его вытащить, должны!..       — Sk'magg yawifk hoq!.. Sk'shgn eqnizz hoq!..** — Аллан отправлял в толпу заклятия одно за одним. Тьма поглотила его с головой, только желтые огоньки глаз сверкали ярко и безумно. — Kyth ag'xig yyg'far iiqaath ongg!***       Лана не могла не оглядываться. Она то и дело отмахивалась мечом от очередного прислужника Лича, бросала взгляд назад, на жреца. Тени клубились уже и вокруг него. Эльфийка с содроганием поняла, что похожи они на извивающиеся щупальца. Их становилось все больше и больше, все плотнее, осязаемей.       — Ilith qi’uothk shn’ma yeh’glu Shath’Yar! H'IWN IILTH! — исступленно провозгласил Отрекшийся. — UULL lwhuk H'IWN!..****       Оберегающая печать Джонатана сверкнула в последний раз и погасла. Жрец вздрогнул и сипло выдохнул. Из тьмы на его груди пробился луч. Только миг спустя Лана поняла, что это не луч, а меч, и еще три таких меча пронзили Отрекшегося насквозь. Один из них сорвал тряпку с его лица, обнажив опухший темно-лиловый язык, вываливающийся из рта без челюсти. Язык судорожно дернулся.       — Yeh’glu Yogg-Saron okom hoq… Y’za sythn oou…***** — прохрипел брат Аллан. Тени отхлынули от его лица. — Al'ksh syq… iir awan?..******       Четверо культистов, насадивших его на клинки, поднажали и разорвали ветхое тело жреца на части. Почуявшая кровь толпа взвыла и навалилась на оставшихся живых. Лане пришлось выпустить тело верховного лорда, чтобы отбиться от налетевших на нее некромантов. Над левой рукой мерцнула искра, набухла, запульсировала и растеклась, облекаясь в форму щита. Откуда-то вынырнула Сэльвана — вся в брызгах крови, злая и безостановочно ругающая на талассийском «мертвого ублюдка». Они сдвинулись втроем вокруг лорда Тириона, обороняясь от наседавших культистов. Те лезли и лезли, будто специально насаживаясь на клинки. Неумелые бойцы в ближнем бою, они неловко взмахивали своим оружием, подставлялись, падали с именем господина на устах, но не кончались. Пол стал скользким от крови, движения — механическими. Страх — холодным и отстраненным. Рано или поздно кто-то из них троих ошибется и пропустит удар, откроет чужую спину. Будет больно — больно будет обязательно, хотя, скорее всего, недолго. Они не выйдут отсюда. Даже Сэльвана не смогла пробиться. Они не выйдут, но заберут с собой столько, сколько смогут.       И Лана старалась не думать, что все это бессмысленно, потому что мертвых поднимут вновь. Старалась не думать, какое посмертие будет у них. В конце концов, они же все-таки победили. Они ранили чудовище, и пусть случится так, что это ранение станет потом роковым. Она старалась не думать об обезглавленном Серебряном Авангарде, в котором искренне любили верховного лорда. О том, что его гибель станет еще одним ударом после сокрушительного поражения под Корп’ретар. Он сделал больше, чем мог. Он его ранил…       — Тирион! Тирион!!!       Эллана дернула головой, подумав, что мерещится. Скрипучий, неприятный, мертвый голос с ледяным эхом. Вскинула щит, закрываясь от устремившегося в нее заклятия.       — Вон вспышка… Они там!       Толпа всколыхнулась и заволновалась. Что-то происходило, натиск как будто потерял прежний напор.       — Сюда! — вдруг заорал Джонатан. — Верховный лорд ранен! Сюда!       — Пробейте им коридор! – выкрикнули резкий приказ со стороны входа. — Мне не удержать врата долго!       — Святые вурдалаки… — пробормотала Сэльвана, отгородившись от нападавших мечом. — Я впервые рада этим упырям…       — Джонатан, прикроем тыл, — скомандовала Лана. — Сэль, возьми верховного лорда…       — Вы не уйдете… — долетело до них. Обернувшись, девушка разглядела Короля-лича, тяжело опирающегося на амвон. Он прижимал ладонь к груди, словно и правда был ранен в сердце. Но другая его рука уже поднимала Ледяную Скорбь. К звукам битвы прибавился стенающий голос ветра.       Больше смотреть не было времени. На них все еще наседали культисты. Джонатан из последних сил бился справа. Лана прикрывала его сотворенным из Света щитом, но удерживать форму стремительной силы становилось все тяжелее. Они медленно отступали, не видя, что происходит за спиной, ощущая лишь пустое пространство каким-то выработавшимся в многочисленных боях шестым чувством. Становилось холоднее. Морозный ветер бил в лицо. Раздались приглушенные безразличные стоны. Эльфийка толкнула очередного противника щитом — тот пошатнулся, отступая назад на несколько шагов, почему-то вздрогнул всем телом и вдруг разорвался кровавыми ошметками, моментально сгинувшими в круговерти снега и льда. Лана подняла голову. На них надвигался вал, стена урагана, в которой мелькали льдинки, осколки камней и кости.       — В портал!!!       Время и воздух стали как будто вязкими. Лана сначала попятилась, начала поворачиваться. На излете этого движения в левое плечо врезалось что-то, толкая ее вперед и разворачивая вокруг своей оси. Сознание помутилось на секунду от резкой боли, разодравшей ее руку. Потом перед глазами снова возникла мерцающая воздушная стена. Эльфийка поняла, что падает спиной вперед. Лязгнул меч, выпавший из ее руки, перехватило дыхание. Грудь стиснул холод, рвануло назад, отрывая ее от земли, выдергивая из-под самого края ледяного смерча. Мелькнули застывшим картинками перекошенное лицо Джонатана; культист, бросившийся на рыцаря сбоку; они оба, исчезающие в стене ветра. Она ударилась спиной и раненым плечом о металл, выгнулась от боли, подавившись собственным криком.       — Держись, Птичка…       Сверкнула перед глазами зеленая кромка клинка, а затем — клубящаяся мглой рамка портала.