Лёд и кровь

      Лана приоткрыла глаза. Серый каменный потолок, колючее шерстяное одеяло, солома хрустит под головой. Запах горьких трав и крови. Снова лазарет…       — Почему ты у меня такая идиотка? — задумчиво спросил Кольтира, сидящий на краю ее постели.       Она хотела пожать плечами и вскрикнула: левое резануло.       — Тихо!.. — рыцарь смерти упреждающе протянул к ней руку, но не прикоснулся. Девушка выпутала из-под одеяла правую и осторожно ощупала плотную повязку, фиксирующую плечо почти неподвижно. Медленно выдохнула, стараясь расслабить мышцы, терзаемые теперь дергающей болью.       — Кости раздробило, — пояснил Кольтира, опустив руку. — Тебя собирали по кусочкам.       — Я ее восстановлю?.. — хрипло спросила эльфийка.       — Восстановишь. Недели за две, — ответил рыцарь смерти с иронией.       Да, смешно. Могла бы эти две недели гулять по Даларану, а будет валяться на больничной койке… Лана кивнула, прикрыла глаза и невольно облизнула сухие губы.       — Пить? — мужчина поднялся и отошел куда-то ненадолго. Ее угол отделяла полотняная ширма. Кажется, это была та же самая ширма и тот же самый угол. Вершина Рыцарей.       Кольтира вернулся с металлической кружкой, полной воды.       — Не шевелись, я сам.       Он приподнял ей голову, поддерживая под затылок, и поднес кружку к губам. Лана неловко обхватила его руку, контролируя наклон. Вода смыла гадкий привкус крови, смягчила горло, будто засыпанное песком, и холодным комом провалилась в пустой желудок.       — Спасибо…       Кольтира отставил кружку на грубо сколоченный табурет, заменявший прикроватную тумбочку, и сел на прежнее место, рассеянно коснувшись ее руки. Глубоко вздохнул.       — Я вытребовал для тебя увольнительную. Отправил в Даларан. Отдохнуть. Отоспаться. Может быть, в последний раз перед следующим наступлением. А ты что?..       — А я грохнулась в обморок посреди ставки Серебряных, — отрешенно проговорила Лана. — Прямо к ногам Фордринга.       — Серьезно?       Девушка слабо улыбнулась.       — Не знаю… Но, кажется, это были его сапоги…       Рыцарь смерти издал короткий неуверенный смешок. Затем провел ладонью по лицу, будто стирая усталость, и посмотрел куда-то мимо нее.       — Паладин тебе поверил сразу?       — Да. У него таких, как я, было еще трое. Или двое. Я так и не узнала, видел ли брат Аллан что-то или просто был ближайшим советником Фордринга… — Лана уставилась в потолок. — Они все там погибли. Кроме Ретлы. Она не полетела… Мы видели разное, но все — мальчика Матиаса Нетлера. Брат Аллан считал, что это из-за саронита…       — Вот как.       — Ты на меня злишься? — Лана повернула голову к нему.       — Почему ты не написала? — вопросом на вопрос ответил Ткач Смерти, и в его интонациях как будто прозвучала обида. — Почему ко мне явилась Кельнара Фаэрлис, жаждущая спасти верховного лорда, а не гонец с письмом от тебя?       При упоминании имени одноухой у девушки на секунду замерло сердце. Но, значит, наемница не отдала ему конверт. Это должно было принести облегчение, но вместо этого вызвало досаду.       — Я побоялась… — сказала эльфийка очень тихо. Конечно, у нее было много причин не написать. Но если не лукавить — если бы не угроза шпионажа, если бы Тирион Фордринг не потребовал от них молчания, написала бы она? Нет. И оттого ли, что не доверяла ему? Тоже нет. Конечно, нет. — Ты велел мне не появляться. Я побоялась, что за неподчинение ты отошлешь меня с «Молота Оргрима». Совсем…       — А самоубийственной операции Фордринга ты не побоялась? — тоже очень тихо пророкотал он и сжал ее ладонь, явно сдерживаясь, чтобы не повысить голос. — Глупая… Глупая девчонка!       Лана отвела глаза, боясь взглянуть на него. Кольтира сжал губы и тоже посмотрел в сторону. Молчание становилось тягостным.       — Спасибо… — наконец выдавила девушка.       — За что?       — Ты спас мне жизнь. Спасибо.       Рыцарь смерти тяжело вздохнул.       — Я перед тобой виноват.       — Нет…       — Виноват, — категорично повторил Кольтира. — Это я обрядил тебя в саронитовый доспех. Это, в первую очередь, я недооценил важность твоих видений. И это я совершил ошибку, отчего-то решив, что тебя могла коснуться только моя метка смерти.       — Тот след принадлежал призраку…       — Я понял это, как только вошел с тобой во врата смерти лорда Могрейна. Догадайся я раньше, тебя бы здесь не было. Все произошло бы по-другому.       — Но мы его ранили, — сказала Эллана, почему-то смутившись. — Верховный лорд ранил Короля-лича. Разрубил его сердце… А… он в порядке?       Кольтира безрадостно улыбнулся и кивнул.       — Он в куда большем порядке, чем ты, Птичка. Уже собирает войска. Распорядился устроить рыцарский турнир, чтобы воодушевить бойцов и привлечь новых рекрутов. Если хочешь, съезди, как поправишься. Перед возвращением на «Молот».       — То есть, ты на меня… не злишься?       Рыцарь смерти посмотрел на нее очень серьезно, уголки черных губ опустились.       — Если ты еще раз в обход меня ввяжешься в подобную авантюру, клянусь, я вышлю тебя обратно в Кель’Талас. И сам прослежу, чтобы портал за твоей спиной закрылся. — Кольтира умолк, но как-то неуверенно, словно раздумывая, стоит ли говорить дальше, и вздохнул опять. — Лана… Один раз я тебя уже похоронил. Не хочу снова.       — Прости…       — Не проси прощения у меня. Неужели дома тебя никто не ждет?       Эллана сжала губы и отвела взгляд.       — Извини. Я не подумал.       — Нет, — отмахнулась она. — Не в этом дело… Отец… В общем, он жив, у него все в порядке.       — Ему будет больно, если ты не вернешься.       Девушка помолчала. Потом произнесла уверенно и сухо:       — Не будет. Лорду Салтерилу никогда не было дела до своих дочерей.       Настала очередь Кольтиры молчать. Лана могла бы и не говорить ему это. Просто кивнуть или сделать вид, что у нее нет семьи. Но зачем-то сказала. Может быть, чтобы не чувствовать себя виноватой хотя бы в том, в чем на самом деле не была.       — Салтерил… — задумчиво повторил рыцарь смерти. — Я и не знал, что он был женат.       — Потому что он не был, — безразлично сказала Эллана. — И я, и Флайран — его внебрачные дети. Свою мать я даже не видела никогда. Наверное, ей я была нужна еще меньше.       — Лана…       Девушка пожала одним плечом. Второе все еще дергало.       — Это, по крайней мере, честно. Когда я сказала отцу, что ухожу воевать в Призрачные Земли, его больше волновал букет вина у него в бокале. Поэтому — нет, Кольтира, ему не будет больно.       — Когда это было? Два? Три года назад?       — Пять лет…       — Ты с ним с тех пор не общалась?       — Нет.       — Напиши ему, — помолчав еще, сказал немертвый. — Напиши хотя бы о том, что жива.       — Незачем… — буркнула Лана. — Кольтира?..       Почувствовав его движение, эльфийка, смотрящая преимущественно в стену, испуганно повернула голову. Рыцарь смерти собирался уходить.       — Подожди, — вырвалось у нее. — Останься…       Лана вдруг поняла, что они до сих пор держатся за руки. Но не отпустила.       — Аура рыцаря смерти плохо влияет на здоровье раненых, — сказал мужчина. — Еще немного — и паладины выгонят меня сами.       — Еще немного… — прошептала девушка, сжав его пальцы.       — О тебе здесь позаботятся, Птичка, — Кольтира аккуратно освободился от ее хватки и встал. — А я должен возвращаться на «Молот Оргрима».       — Виновата, командир… — вздохнула эльфийка, чувствуя, как зачем-то краснеет.       — Я постараюсь вырваться к тебе еще раз, — он поправил ей одеяло. — И, правда, напиши отцу. Он тебя любит.       — Да с чего ты взял… — пробормотала Лана растерянно, с тоской вглядываясь в лицо рыцаря смерти напоследок.       — Потому что ты носишь его фамилию.       Кольтира застыл над ней на одну лишнюю секунду дольше, чем требовалось, затем почему-то дернул уголком рта и ушел, оставив Лану на милость лекарям.              Это были самые ужасные две недели. Две недели бездействия, даже хуже, чем когда она приходила в себя после кровопотери и первое время ее шатало при каждой попытке встать на ноги. Раненое плечо начинало дергать от любого неосторожного напряжения мышц, а при любой попытке встать и размяться, ее настойчиво укладывали обратно лекари. Магия Ледяной Скорби оказалась так сильна, что ее остаточная темная сила не давала целительному Свету просто срастить кости и ткани. Жрецы потихоньку ослабляли злые чары, жесткая повязка, пропитанная притупляющей боль мазью из ледошипа, фиксировала сломанные кости плеча и ключицы. Лана прекрасно понимала, что нужно просто переждать, пока целители и ее собственный организм справятся с напастью, но от безделья ей хотелось лезть на стену.       К началу третьей недели лекари приободрились. И хотя эльфийка изменений не ощущала, она верила им, что пошла на поправку и вскоре сможет вернуться на службу, — просто чтобы не озвереть окончательно. Где-то уже трубили герольды Серебряного Турнира, объединенные под началом Тириона Фордринга войска собрались и осадили Корп’ретар, протодраконы Авангарда сломили преимущество врага в воздухе, а Эллана все еще отдыхала на больничной койке. Ей было тоскливо.       Поэтому знакомому голосу, зазвучавшему в лазарете, она сначала обрадовалась, а лишь потом подумала, что ждала вовсе не его. Но это почти ничего не изменило.       — Ну, здравствуй, моя самая важная пациентка, — улыбнулся корабельный лекарь, заходя в ее угол, все так же огороженный ширмой.       — Здравствуй, Келтан, — Эллана ответила ему улыбкой. — Или нужно звать тебя «брат Келтан»?       — Хоть вурдалаком бледным, только щитом не бей.       — Мой щит в арсенале, — поморщилась эльфийка. — А добрые жрецы меня дальше отхожего места не выпускают.       — Как ты? — лекарь сел на край ее постели и без спроса взял за руку.       — Говорят, выздоравливаю… — пробормотала она и погрустнела. Искреннюю радость от встречи омрачило понимание того, что жрец пришел к ней не просто так. Он пришел вместо.       — Верни улыбку, — негромко попросил Келтан. — С ним все в порядке.       Лана вскинулась, устремив на лекаря внимательный взгляд. Он улыбался теперь немного натянуто и, пожалуй, печально.       — Я про Ткача Смерти. Ты ведь его ждала? — жрец понимающе кивнул, несильно сжал ладонь девушки и полез к себе за пазуху. — Я привез от него письмо. Только оно не совсем тебе.       — Я не понимаю… — пробормотала Лана.       — Экипаж «Молота Оргрима» расформировали. Корабль готовят для последнего полета — к Цитадели Ледяной Короны. На борту остались капитан, несколько офицеров и техники. С ними полетят главнокомандующий Саурфанг и его кор’кроны. Ткач Смерти отправился к лорду Дариону Могрейну. Это рекомендательное письмо для твоих новых командиров.       Девушка приняла из его рук запечатанный воском конверт.       — Куда он меня направил? — спросила она без выражения.       — На самом деле, ты вольна сама выбирать, Эллана…       — Куда он меня направил? — упрямо повторила девушка свой вопрос.       — Я передаю его слова, — вздохнул жрец. — Он сказал, если ты решишь пойти к оркам или еще куда — это письмо будет иметь ту же силу. Послушай, Лана, ты можешь остаться с Серебряным Авангардом.       — Ты испытываешь мое терпение.       Келтан посмотрел на ее серьезное личико и рассмеялся. Эльфийка не поддержала.       — Рыцари крови добрались до Ледяной Короны, — наконец, сказал он. — Ткач Смерти направляет тебя под командование Аленжона Солнечного Клинка.       — Я поеду, — помолчав, сказала Лана. — Как только снова смогу держать щит и меч.       Жрец кивнул и протянул руку к ее искалеченному плечу ладонью вниз.       — Уже очень скоро.       — У меня тоже есть письма… — эльфийка завела руку под подушку и вынула два конверта. — Это на континент. Можно попросить тебя их отправить?       — Конечно. Родным? Я отправлю с нашей корреспонденцией — дойдет быстрее. Ну, мало ли что случится…       Лана серьезно кивнула.       — У меня есть еще одна просьба… — она отвела глаза. — Можно мы немного погуляем? Я уже видеть эти четыре стены не могу.       — Под мою ответственность? — усмехнулся Келтан. — Ладно. Давай, помогу тебе одеться.       Они вдвоем выбрались из госпиталя и вышли во двор. Был «день». Наставники муштровали новобранцев. Хотя было их не так уж много — юнцов, да и не только их, сейчас больше интересовал турнир на севере. Син’дорай неспешно дошли почти до самых казарм, где оклики ветеранов были ближе, а звон неточенного железа громче, и остановились у большого костра.       — Я слышала, долину Павших очистили от призраков жрецы во главе с исповедницей Пейлтресс, — сказала закутанная в плащ до самого носа Лана, наблюдая за неловкими ударами ученического меча в деревянную чурку. — О ней говорят с придыханием, а я даже не знаю, кто это…       — Не удивительно, — ответил Келтан. — Она из народа людей. Она… как бы это объяснить… Удивительно чистая. С потрясающей способностью к состраданию. Очень сильная жрица, хотя и очень молодая. Думаю, тебе было бы интересно с ней увидеться лично. Она как раз отправилась на Серебряный Турнир, чтобы поддержать бойцов и испытать самых достойных.       — Мне кажется, я на него не успею… — эльфийка по привычке прикоснулась к повязке. Жрец положил свою ладонь поверх ее.       — Я чувствую темную магию, но ее сети непрочны.       — Лекари каждый день пытаются ослабить ее с помощью Света.       — А ты сама пыталась?       — Я пока еще не настолько хорошо понимаю целительство.       Келтан вздохнул и встал позади нее, оставив ладонь на плече. Лана почувствовала, как сквозь одежду и бинты просачивается тепло.       — Я давно хочу спросить тебя: когда ты смогла преодолеть свою стену? Когда Свет милосердный тебе откликнулся?       Девушка промолчала. Жрец, не дождавшись ответа, снова спросил:       — Он был сильно ранен? На том вылете, когда вы вдвоем отправились к Морд’ретар.       — Он умирал… — после недолгой паузы проговорила Лана.       — Значит, все-таки так… — Келтан покачал головой и усмехнулся. — У тебя огромное сердце. Я бы так не смог.       — Тебе он не нравится.       — Не больше, чем другие рыцари смерти. Я понимаю, что акериты сильные союзники и благодарю судьбу, что они сражаются за нас. И, в самом деле, восхищаюсь их стойкостью.       — Ты не пускал Кольтиру в лазарет. Ко мне.       Жрец рассмеялся.       — Я всего лишь хотел, чтобы лазарет был чистым. Все-таки он — нежить.       — Однажды мне пришлось провести ночь с ним в одной комнате. Я была слабой, как котенок, но ничего — к утру оправилась…       — Тебя оберегает Свет. Ты очень сильная, Лана.       — Как ваша Пейлтресс? — спросила эльфийка скорее в шутку.       — Нет, — по голосу было слышно, что он улыбается. — По-другому. Свет тоже бывает разным. Но, если ты дашь себе время, подучишься и наберешься опыта, о тебе тоже будут говорить с придыханием.       — Вряд ли, — хмыкнула девушка смущенно.       — Пока ты здесь, я постараюсь научить тебя тому, что умею сам.       — Спасибо, Келтан… — Лана осторожно пошевелилась и сняла его руку. — Не трать на меня силы. Им найдется и более достойное применение.       — Для чего еще даны мне эти силы, если не для того, чтобы лечить маленьких птичек, которые хотят летать? — покачал головой жрец. — Каждый из нас должен делать то, что умеет. Так мы вместе, в конце концов, придем к победе в этой проклятой войне.       Эллана бездумно кивнула и повернула голову. Недалеко от них колыхалось на ветру знамя со звездой — не особо приметное на фоне выложенного из массивных глыб нового парапета, но обнесенное каменной оградкой. Под ним горкой высились черепа.       — Уже скоро, Келтан, — прошептала эльфийка. — Уже совсем скоро.              Несмотря ни на что, Лане пришлось провести на Вершине Рыцарей еще полторы недели, пока окончательно срослись кости и прошел краткий период реабилитации. Она еще не очень твердо держала блок щитом, но тянуть еще больше не хотела. Черный Клинок обошел горы и взял местечко под жутким названием Мясопилка, а следом пали и Врата Ужаса. Турнир закончился, Тирион Фордринг с избранными чемпионами выступил к Цитадели. Ощущение того, что война близится к развязке, витало в воздухе.       Облаченная в светлые доспехи Серебряного Авангарда Лана в последний раз проверила заточку своего меча, заколола черный шерстяной плащ и поверх него надела чехол со щитом. В стойлах ее ждал одинокий дракондор.       — Теперь насовсем нас оставляешь или еще вернешься? — усмехнулась Фаэрлис при виде девушки, как раз заканчивая водить щеткой по серым бокам летуна.       — Кто знает, — пожала плечами Эллана, ощущая перед ней неловкость. — Не самый близкий к Цитадели госпиталь, но, может, я еще заверну сюда на обратном пути.       — Передумала бросаться под Ледяной Трон?       — Как карта ляжет. Кто-то же должен будет это сделать.       Одноухая фыркнула и со снисходительной улыбкой покачала головой.       — Кельнара Фаэрлис… — медленно произнесла Лана.       — Командор следопытов в отставке, — кивнула женщина. — Кто сказал тебе мое имя?       — Кольтира. Вы были знакомы?       Фаэрлис пожала плечами.       — Я его в лицо не вспомнила. Все может быть. Он умирал за Кель’Талас. Я выживала ради Кель’Таласа. Но сражались мы тогда на одной стороне.       Одноухая порылась в поясной сумке и отдала Лане ее письмо. Печать была сломана, конверт вскрыт.       — Ты его не отдала…       — Конечно. Ты же вернулась живой и относительно здоровой, — хмыкнула женщина. — В этот раз можешь не благодарить. Но больше никогда не пиши таких вещей в предсмертных записках.       — Мне хотелось, чтобы он знал…       — Зачем? — резко оборвала ее Фаэрлис. — Чтобы осознал, что потерял, даже в руках не подержав? Хочешь сказать — иди и скажи в глаза. А не хватает смелости — неси с собой в могилу.       Лана растерянно посмотрела на конверт в своей руке, затем смяла его и заткнула за пояс. Усмехнулась, тряхнув головой.       — Спасибо. Прощай, Фаэрлис.       Она надела на дракондора седло, закрепила маленькую сумку с провизией, выданной на кухне, и вывела крылатого зверя из загона. Снаружи горели факелы. Лана вытащила помятое письмо и сунула его в ближайший. Конверт вспыхнул. Она держала его, пока огонь не добрался до пальцев, потом выронила, и пламя доело бумагу на лету. У самой земли пепел подхватил ветер, смешивая его с песком и снегом. А девушка поднялась в седло и ударила пятками по чешуйчатым бокам, отправляя дракондора на северо-запад, прочь от Вершины Рыцарей. Не оглядываясь.