Лёд и кровь

      — Поднять щиты! — скомандовала Эллана. На титановой поверхности ее оплота ярко вспыхнула искра, разворачиваясь зонтиком над подрагивающим черно-алым заслоном. Силы щитоносцев сплетались, образуя единую преграду, о которую разбился настоящий дождь разъедающей кислотной магии. — Сбить!       Одной из парящих над ними гаргулий солнечным диском раскромсало крыло. Другие попытались взлететь выше, но рано или поздно и их доставало. Каменеющие твари падали уже мертвыми, пропадали где-то за краем обрыва, а те единицы, дотянувшие до скал и пытавшиеся затянуть свои раны, познавали всю силу напоенных Светом мечей.       Лана не считала, сколько из отряда пошло за ней. Она не оглядывалась назад, чтобы увидеть, кто остался. Алору помогли усадить бесчувственного капитана в седло — это все, что она могла бы сказать. И еще — что именно адъютант поскакал со своим командиром в лагерь.       Чем дальше они продвигались, тем больше становилось нежити. Особенно гаргулий. Будь они живыми, можно было бы сказать, что здесь их гнездовье. Не раз и не два в темноте вспыхивали зеленовато-белесые огни, атакующие заклинания летели на звук хлопнувшего крыла, и сбитую тварь стремились иссечь в каменное крошево как можно скорее.       В мельтешении Света глаз не сразу распознал настоящие факелы. Почти настоящие — разгоняющие мрак безжизненные синие огни. И колдунов-культистов под ними.       — Защиту от чар!       Голос у Ланы хрипел и срывался.       Молодые рыцари четко, как по учебнику, сотворили разрушающие магию щиты. В среднего из троих некромантов врезалась сияющая птица.       — Вурдалаки! К бою!       Строй раздвинулся, пропустив задних попарно: одни держали магическую защиту, вторые встретили натравленную на них стаю клинками. Дальше вышло не так красиво, как их заставляли отрабатывать на плацу. Завывающие мертвяки навалились на переднюю шеренгу. Кто-то дрогнул. В барьере стали появляться прорехи, одного из рыцарей прошило заклинанием, отбросив назад.       — Ты! — Эллана, снеся кинувшемуся на нее вурдалаку полголовы, толкнула ближайшего мальчишку. — За мной! Прикройте!       Она бросилась сквозь толпу миньонов, разогнав их освященной землей, и прорвалась вперед, на прямую дистанцию к факелам. Одному из оставшихся в живых колдунов светлый диск со щита врезался в живот и швырнул о стену. Второму подрезало ноги – мальчик промахнулся. Упавший на колени некромант стряхнул с пальцев темную молнию. Лану, закрывшую собой молодого рыцаря, пронзила холодная боль. Она запнулась, и здесь спутник ее обогнал. В три огромных для латника прыжка он настиг темного мага и перерубил его от плеча до подмышки.       — Вы в порядке, миледи?!       — Какая я тебе леди… — Лана сплюнула кровь из прокушенной щеки и, прихрамывая, подошла к распростершемуся у стены некроманту, чтобы для гарантии ткнуть ему клинком между ребер.       — Виноват… командир, — нервно усмехнулся юноша и поспешил сделать то же самое с первым сраженным колдуном. Девушка махнула на него рукой и обернулась. Ребята добивали миньонов. Без необходимости поддерживать щиты они расправились с вурдалаками быстро. Лана перевела дух.       — Потерь нет?       Молодые рыцари дружно повернули головы на пострадавшего.       — Да что? — запальчиво вскинулся тот и передернул плечами. — Жить буду…       Девушка ему улыбнулась, кто-то из товарищей хлопнул по плечу. Они хорошо сражались, эти лучшие из худших. Может быть, они даже смогут выбраться отсюда живыми. Но северное направление нужно зачистить в любом случае.       Каменный карниз кончался. Синие факелы горели у начала решетчатых металлических мостков, лепящихся к стене, постепенно уходя вверх. Дальше они ветвились, поднимались лестницами, образуя сложную хаотичную систему. Неподалеку на мостках стоял скелет и методично долбил киркой в стену. Когда Эллана, лязгнув сапогом по саронитовым ступенями, ступила на мостки, он даже не повернул черепа. Девушка с оглядкой подошла к костяку и разнесла его ударом меча.       — Будем подниматься? –спросил последовавший за ней юноша.       — Придется… — кивнула эльфийка.       Откуда-то издалека донеслось призрачное лошадиное ржание, эхом отразившееся от стен. Рыцарь крови передернул плечами. «Сколько их здесь…» — подумалось Лане. Сколько бы ни было, наверное, большинство где-то внизу, где горны. Им не повезло наткнуться на патрульного. Девушка понадеялась, что больше они рыцарей смерти не встретят.       — Идемте, — сказала он притихшему отряду. — Внимательней смотрите по сторонам. Скелетов — на кости.       Саронит громко лязгал от их шагов. Здесь можно было погасить фонарики — через равные промежутки горели синие факелы, окрашивая лица в жуткие цвета, но давая достаточно света. Рыцари крови шли разрозненным строем, косясь на ответвления мостов и с опаской поглядывая наверх, где тоже тянулся рукотворный карниз. Несколько раз им попадались культисты, присматривающее за работающими костяками. С ними расправлялись быстро — темная магия разбивалась о барьеры Света, а ничего больше некроманты превосходящему числом противнику противопоставить не могли. Зачарованных скелетов тут было куда больше. Их походя разбивали одним ударом, и мелкие кости падали вниз, сквозь прутья решеток.       Второй раз жуткое ржание раздалось гораздо ближе. Лана жестом остановила отряд, напряженно прислушиваясь. Внизу шел бой — больше не били молоты, долетали крики и звон мечей. Девушка безуспешно пыталась определить направление.       — Пугает, зараза… — пробормотал шедший рядом с ней рыцарь.       — Думаешь, тот же самый?       Парень пожал плечами и попытался неуклюже пошутить:       — Они же попрочнее скелетов…       — Как тебя зовут?       — Истени Алое Солнце, командир.       — Веди отряд, Истени. Я пойду рядом с колонной, попытаюсь увидеть его раньше, чем он нас.       — Ты побеждала таких?       — По-разному… — призналась девушка честно.       Они двинулись дальше, теперь очень медленно, стараясь наступать потише. Карниз все поднимался: ступенчатыми лестницами и пандусами. Иногда им приходилось возвращаться назад, поднявшись на уровень выше, поскольку мостки обрывались. У очередной подвесной галереи, уходящей к центру Маликрисс, Эллана почему-то остановилась. Напряженный до предела слух все пытался уловить диссонанс в звуках охваченной боем крепости. Девушка положила ладонь на перила, слушая вибрации. Факелы там горели реже, но можно было разглядеть, что галерея дальше тоже ветвится лестницами вверх и вниз.       — Командир, упыри! — закричал Истени. Лана резко повернулась. Рыцари поднимали щиты и сдвигались ближе друг к другу. Девушка уже шагнула было к ним, но что-то — вряд ли едва уловимая дрожь металла, скорее, болезненная интуиция, развивающаяся тут, на севере, когда опасность чувствуешь спиной, — что-то заставило ее в последний раз оглянуться на мост.       Из темноты медленно приближался всадник на хромой лошади. Лане мгновенно стало холодно. Всадник остановился. Она как будто знала, что синие огоньки под открытым забралом смотрят прямо на нее. Это продолжалось пару мгновений, хотя ей показалось, что время замерло вместе с ней на целую вечность.       — Не пропускать! — собственный хриплый крик вырвал ее из оцепенения. — Следить за тылом! Враг сзади!       Она оттолкнулась от перил, перехватывая скобу на щите, и побежала — побежала прямо на мост, отозвавшийся грохотом и дрожью под ее ногами. Мертвая лошадь заржала, пущенная всадником в спотыкающийся галоп. Подвесная галерея затряслась в такт врезающимся в прочные решетки копытам. Расстояние стремительно сокращалось: пятнадцать ярдов, десять, пять… Сверкнуло маленькое солнце. Всадник охнул и отвернулся на миг, снова заржала лошадь. Эллана бросилась на мостки, кубарем прокатившись под копытами. Передние ноги коня смерти сухо хрустнули под кромкой щита, задние перерубил меч. Лошадь с дробящимся воем завалилась, придавив всадника, все еще перебирая костяными обрубками. Рыцарь с силой отпихнул изувеченного миньона. Рунный клинок вонзился в конскую шею. Гравировка коротко вспыхнула голубым.       Лана ползком попятилась, ухватилась за опоры перил, пытаясь подтянуться. Мертвец уже встал. Она успела подняться на ноги как раз под его удар. Короткий меч скрипнул о подставленный щит, руку под ним обожгло морозом. Воздух вокруг эльфийки будто кристаллизовался, трудно было дышать. Амулет у нее под доспехами, казалось, раскалился, пытаясь разогнать этот лютый холод, сковывающий мышцы и выжигающий глаза. Лана неловко парировала второй меч и отступила. Рыцарь двинулся за ней, осыпая ударами — выверенными, четкими, механическими. Он двигался будто отлаженная до совершенства гоблинская машина. Машина для убийства.       Контратака провалилась. Два рунных клинка зажали ее меч, как тиски. Рыцарь дернул, вырвав оружие из ее рук, светлая полоска травленого металла блеснула в свете факела, улетев за пределы галереи. Эльфийка отпрыгнула от нового стремительного выпада, закрылась щитом. Он заставлял ее отступать все дальше, изматывая холодом и отдающимися резкой болью ударами. Эллана с трудом держала блок, боясь сотворить даже простенькое заклинание, чтобы не отвлечься и не пропустить атаку. Она настолько сосредоточилась на защите, что ощутила, как снова затрясся мост, только в тот момент, когда рыцарь смерти сам обернулся.       Громко, истерически заржала живая лошадь, отбрасывая мертвеца бронированной грудью. Лана прижалась спиной к перилам. Боевой талассиец промчался мимо и снова закричал от резкого рывка поводьев. Бледный перепуганный Алор пытался выправить командирского коня, натравив его на рыцаря смерти. Тот, быстро оправившись от удара, уже шагнул на нового противника. Юный адъютант рванул из ножен меч, замахнулся, целя в голову. Немертвый легко ушел от его выпада, вонзив клинок точно в стык лошадиной брони. Обезумевшее от боли животное взвилось на дыбы, выбрасывая всадника. Талассиец без седока слепо рванулся обратно, оставляя кровавую дорожку. Алор слабо шевельнулся, явно оглушенный падением. Рыцарь смерти сделал движение в его сторону. Вспыхнула золотая птица, лязгнув о саронит не хуже настоящего кованного щита. Немертвый пошатнулся от удара, с его головы сорвало шлем, взметнув длинные сальные волосы и расцарапав острое эльфийское ухо.       — Иди ко мне, тварь! — заорала Эллана, отступая шаг за шагом обратно. На голову рыцарю смерти обрушился светосотворенный меч. — Иди сюда!       Казалось, рыцарь колеблется. Но вот он шагнул в ее сторону, небрежно вычертив мечом руну. Вокруг Алора сомкнулись ледяные оковы.       Лана побежала. Позади раздался быстрый лязг сапог о металлический пол. Эльфийка в последний момент обернулась на звук, подставляя под атаку щит. Ее отбросило на несколько шагов и чувствительно ударило о перила. Потянутая лодыжка подвернулась на какой-то неровности, и девушка неожиданно для себя полетела вниз по боковой лестнице. Уцепившись за опоры, она успела выровнять падение, чтобы не сверуть шею, и скатилась на промежуточный пролет.       И оттуда увидела свой меч.       Светлый клинок переливался под тусклым факелом на краю моста парой уровней ниже. Взгляд Элланы успел выхватить переплетение лестниц и переходов, ведущих туда. Сверху прыгнул рыцарь смерти. Девушка откатилась. В темную кирасу снова ударился сотканный Светом силуэт птицы. Мертвый син’дорай только слегка покачнулся, и обратным движением попытался достать эльфийку. Лана ударила по мечу кромкой щита, сама уходя влево перекатом. Ослепила противника высверком фантомного клинка и снова кувыркнулась, в этот раз зная, что за спиной еще одна лестница. Где-то в середине падения она ухватилась за перила и рывком подняла себя на ноги. Преодолевший ступеньки в два прыжка рыцарь прижал ее к поручням. Навстречу ему Эллана выставила окутавшийся золотом щит. Немертвого отбросило взрывом Света на несколько шагов, его сапоги противно проскрежетали по металлическому полу. Девушка проскользнула в открывшуюся брешь и побежала по недлинному мостику к следующей лестнице.       Рыцарь смерти снова нагонял ее. Пришлось разворачиваться. Титановая сталь вновь оделась золотом, Эллана напряглась, и сотворила в пару к нему из Света меч. Загнанная в форму сила, вечно стремящаяся вперед, рвалась и взбрыкивала, но девушке удалось пройти до самого конца моста, парируя парные клинки мертвеца. Последним усилием она преобразовала распадающийся меч в прошивший противника разряд. Это дало ей несколько секунд, чтобы прыгнуть прямо на лестницу. Лана схватилась за перила одной рукой и оттолкнулась от них, продлевая свой прыжок. Она приземлилась на ноги уже внизу, в тот же миг понимая, что не устоит, что лодыжку прострелило болью, что она уже падает, — и ушла в перекат через левое плечо. Пальцы сомкнулись на рукояти вожделенного клинка. Она вышла из кувырка, в этот раз встав на ноги, уже распрямляясь в полный рост, несмотря на боль в суставе, уже разворачиваясь лицом к рыцарю смерти.       Ударом ее смело обратно, спиной на железный мост. Коротко хрустнуло железо — дважды, — Эллане показалось, что она услышала, как лезвие царапнуло о позвоночник. Ей в глаза смотрели два синих огня на почерневшем от мороза лице. Из оскаленного рта рыцаря смерти вырвалось облачко дыхания, еще более холодного, чем воздух Ледяной Короны. Знакомое мерзкое ощущение заполняющихся кровью легких, металлический привкус во рту. Боли не было. Лана подняла взгляд выше. Над ней переливалась алым цветом жертвенная печать. И белело совершенно бескровное, искаженное болью лицо Истени, перевесившегося через галерею наверху.       Эльфийка стиснула зубы и ткнула мечом прямо между мертвых синих глаз. Лезвие пробило череп насквозь, гарда смяла хрящи, превратив лицо рыцаря в неопознаваемое месиво. Пальцы девушки разжались. Окончательно мертвый син’дорай завалился набок рядом, оставив рунические мечи в ее груди.       — Салтерил!!!       Откуда-то из темноты вынырнул Алор, тяжело бухнулся рядом с ней на колени, откатил труп рыцаря смерти и стал трясущимися руками вытягивать его клинки. Эллана посмотрела вверх и с сожалением подумала, что за переплетением мостов и галерей неба не видно. Потом закашлялась кровью.       — Ты это бросай, сестренка… — рядом присел Зейб. — Тут очень плохое колдунство.       — Я помню… — прошептала девушка и поискала глазами, но Алантира нигде не было. Лана повернула голову к мертвому син’дорай с рукоятью ее меча вместо лица, и ей стало не по себе.       — Держись, Салтерил, я сейчас… — лихорадочно шептал Алор, срывая с рук перчатки. Он попробовал пальцем трещины в кирасе. Толстый поддоспешник не дал порванному металлу впиться в тело. Юноша прерывисто вздохнул и возложил ладони, окутавшиеся теплым светом. Эллана посмотрела на него. Краски выцветали. Пшеничные волосы Алора казались белыми.       — Так это мир духов…       — Рано тебе сюда, — проворчал тролль.       — Да, пока еще рано…       Свет с ладоней молодого рыцаря лился толчками. Как кровь из сердца. Он вкладывал все, что у него было, но этого было мало. Их всех учили одинаково.       — Живи, бес тебя забери, Салтерил! Живи! — у Алора сорвался голос, губы скривились, из глаз брызнули слезы. Лана подняла свою очень тяжелую руку и уронила на его горячие ладони. И безмятежно улыбнулась. Ее наполнял Свет.              Алор помог ей подняться и сам вытащил меч, пробивший голову рыцаря смерти. Эллана долго всматривалась, но гарда слишком сильно разбила мертвому лицо, чтобы можно было его узнать. Адъютант Аленжона под руку довел ее обратно на первый мост. Девушку шатало. Слабость от кровопотери смешивалась с эйфорией, оставленной всплеском светлой магии. Пропитавшаяся кровью одежда остыла, холодя тело. Лану разбирала дрожь, но в то же время хотелось смеяться. Она чувствовала себя пьяной.       — Ты живой? — спросила эльфийка у привалившегося к перилам Истени.       — Ты сама-то после такого живая? — буркнул тот. — Мне показалось, что меня вскрыли, как кролика перед потрошением. Как ты ее только вытащил…       — Она сама, — ответил Алор, отводя глаза. Эллана улыбнулась. Эти мальчишки — они были лучшими. Не из худших, а просто. Кель’Талас еще поймет это, когда они вернутся.       Конь командира пал, истекший кровью. Было жаль… Лана присела рядом, проверяя, можно ли здесь еще что-то сделать. Но тут с карниза, где ждали остальные рыцари, донесся шум. Эльфийка нахмурилась и поковыляла туда.       — Это что, здесь кончилось веселье?! Ха! — донесся до нее грубый говор на орочьем. — Кто ваш командир, длинноухие?       — Я их командир! — как смогла, напрягла голос девушка, все еще опираясь на плечо адъютанта. — Север чистый.       — В тудыть мою бабулю! — удивленно выругался орк с заплетенной в косы длинной седой бородой. — Ты еще живая!       — Агмар, ты ли это? — усмехнулась Эллана.       — Я думал, ты полегла под Ангратаром! А, смотри, обросла-таки стаей. Командир она. Ха!       Орк осекся, вперившись взглядом в разломы на ее кирасе.       — Чистый север, говоришь? Так вали отсюда вместе со своими фениксами! Юг чистый. Мои ребята пока останутся тут.       Эллана по привычке отдала честь, ударив себя кулаком против сердца, и махнула рукой своим син’дорай.       — Птичка! — рыкнул Агмар уже ей в спину. — Еще кто из моих там выжил?       Лана остановилась, повернулась и молча покачала головой.       — А, и ладно… К бесовой бабушке… — пробормотал старый орк. — Встаем здесь!       — Возвращаемся! — крикнула Лана.       Обратный путь был спокойным. Судя по звукам, бои внизу затухали, крепость была практически взята.       — Ты… — негромко начал Алор и замялся. — Ты скоро оправишься?       — Я уже почти в норме, — ответила девушка. — Голова немного кружится. Надо поесть и выспаться.       — Ты считаешь меня трусом?       — Нет. Я тебе благодарна. А испугаться может каждый. Важно уметь переступить свои страхи.       Алор угрюмо промолчал, глядя себе под ноги. Они теперь замыкали колонну и немного поотстали из-за Ланиной слабости.       — Капитан пришел в себя в госпитале, — наконец, произнес юноша. — Лекари говорят, что до утра они его не поставят. Тяжелых много. Короче, он приказал тебе принимать командование.       — Кажется, я уже приняла… Алор?..       — Солнечный Клинок.       — Что?       — Алор Солнечный Клинок.       — Ты его сын?       — Нет, племянник…       — Будешь моим адъютантом, Алор Солнечный Клинок, — хмыкнула Эллана.       — Ребята не поймут. Назначь Истени.       — Хватит с него. Рядом со мной будет страшно.       — Не верю, — юноша несмело улыбнулся. – То есть, для меня будет честью сражаться рядом с тобой, командир.       — Эй! Вы!       Приглушенный возглас из темноты стал для них полнейшей неожиданностью. У Ланы сама собой дернулась рука к ножнам. Но это оказалась всего лишь троллиха из Темных Охотников.       — Среди вас есть лекари?! — разведчица выступила из теней, и эльфийка вдруг ее узнала. Та самая рыжая, что сопровождала ее на Железный вал. Троллиха тоже ее вспомнила. — Ты служила на «Молоте Оргрима»! — она подскочила к Эллане и ухватила ее трехпалой лапой за руку. — Твоя подруга орчиха ранена, я боюсь, она не дотянет до лагеря.       У девушки кольнуло сердце.       — Командир?..       — Возвращайтесь, Алор. Я догоню.       — Но…       — Я в порядке. Вернусь с орками. Отправь к целителям, кого нужно, остальные пусть отдыхают. Иди.       Эллана выпустила локоть юноши и поспешила за троллихой. Голова все еще немного кружилась, но держалась она уже вполне уверенно. Может быть, ей сейчас не хватит сил, чтобы исцелить серьезное ранение, но она продержит Ажику, пока кто-нибудь не приведет настоящего лекаря.       — Сюда, — глухо бросила разведчица, скользнув в узкий боковой лаз. Они его даже не заметили, когда проходили здесь. Лаз вел в старый забой, над которым нависала внешняя галерея. Здесь было чуть светлее, чем в Маликрисс, и Лана сразу увидела распростертое на земле тело орчихи. Сердце испуганно трепыхнулось снова, поскольку под Ажикой уже успела натечь приличная лужа крови, словно ее никто и не перевязал. Эльфийка бросилась к подруге и с натугой стала переворачивать тяжелое мускулистое тело в броне. На ее пальцах уже затеплились светлые искры. Ажика откинулась на спину, ее голова мотнулась, как у тряпичной куклы. Лану будто ударило током. Темные глаза остекленело смотрели в небо, а под подбородком зияло жуткой кровавой «улыбкой» перерезанное горло.       Короткий укус боли в шею заставил эльфийку вскинуть руку. Пальцы наткнулись на чужеродный предмет и выдернули дротик. Еще не понимая, что происходит, Лана машинально ухватилась за рукоять меча, даже успела выдернуть его из ножен — и так и завалилась назад, внезапно ослабев всем телом. С трудом повернув голову и скосив глаза, она увидела троллиху, неторопливо идущую к ней.       — Вот и все пташки в силках, — иронично проговорила разведчица.       — Что все это значит?!. — прошипела Лана. Губы не слушались, язык ворочался с трудом. Это не говоря уже об остальных мышцах, которые словно атрофировались все разом. Доспехи давили на грудь, было трудно дышать.       — Я, пожалуй, расскажу тебе историю, — посмотрела на нее троллиха. — Она короткая, да нас в любом случае вряд ли тут найдут. Ты же отослала своих рыцарей, — она хмыкнула, и тут же уголки приподнятых тонкими клыками губ опустились. — А история вот какая. Жили были две сестры, одна была охотницей, а другая ведуньей. Когда мертвяки посыпались с неба и стали жрать добрых соседей из их деревни, обе отправились воевать. Долго ли, коротко ли, оказались они в северной земле и стали служить на большой летающей лодке. Одна в разведке, вторая в Темных Смотрителях, — разведчица сделала выразительную паузу. — Вторую вы убили.       Троллиха замолчала, холодно глядя на беспомощную эльфийку.       — Она на нас напала… — с трудом выдавила Лана, вспомнив и рыжую магичку, и пламя, бьющее в лицо.       Разведчица серьезно кивнула.       — Да. Было у нее такое задание. Чтоб вы с этой зеленой не творили смуту на корабле. У нее не получилось, хотя драться вы прекратили. И то хорошо — два бойца лучше, чем один. Вы бы вернулись с победой, она нет. Я бы простила это, сжевала горький хлеб за упокой, да забыла бы. Но ты написала проклятую писульку своему мертвяку, а он устроил капитану скандал. Только приказ был не Черного Шрама, — троллиха снова умолкла и посмотрела на Эллану теперь с плохо скрываемой яростью. Она справилась с ней и опять заговорила шутливым тоном сказительницы. — Жили были две сестры, одна охотница, другая ведунья. Но еще была у них мать, и их мать была самой сильной, самой ловкой и самой мудрой. Она возглавляла разведку «Молота Оргрима» до этой шлюхи Мулги. Она была предана Орде и капитану всем сердцем. А из-за тебя ее сослали вниз, под Морд’ретар, где она и погибла! – рявкнула рыжая. И добавила мрачно, достав из ножен кривой кинжал-кукри: — Око за око, как вы любите говорить.       Эллана попыталась дернуться. Бесполезно, троллья отрава разлилась по всему телу, сделав его тяжелым, как скала. Ей голову-то с большим трудом удалось сдвинуть. Перед глазами снова оказалась Ажика, невидяще глядящая сквозь нее. К горлу подкатили слезы. Это нечестно. Ажика Яростная не должна была погибнуть так — бездарно, глупо, от удара в спину, даже не в бою.       — Вас было так легко поймать друг на друга… — проговорила рыжая разведчица, приближаясь. — Стоило только шепнуть нужное имя. Как удачно, что вы обе оказались в Маликрисс.       Эльфийка выдохнула и попыталась отрешиться от голоса предательницы, от неподвижного лица Ажики и холода, пробравшегося под доспехи. Свет еще мог бы ей помочь. Как можно затянуть раны, так можно и очистить кровь от пагубного яда. Нужно только искреннее желание и немного силы. Гораздо меньше, чем она уже потратила на себя, но, кажется, в ней ничего не осталось…       — Не трепыхайся, это сильный яд. Я бы с радостью оставила тебя вурдалакам и понаблюдала бы из теней, как они тебя раздерут, — троллиха все же остановилась, внимательно глядя на свою жертву. — Жаль, что вы их всех изничтожили.       Она была осторожной, как и полагалось разведчице. Но, увы, Лане нечего было ей противопоставить. Эльфийка в отчаянии попыталась вытянуть силы хотя бы из своего амулета. Но это была магия совсем другого порядка. Базовый курс, как сказал бы Алантир. Слишком мало.       Разведчица улыбнулась и крутанула кукри в пальцах, примериваясь, как нанесет удар. И в этот момент Лана почувствовала на груди что-то теплое. Она сосредоточилась только на этом ощущении, попыталась поймать. Нет, это не амулет. Это вообще не ее магия. Чужой Свет робкой звездочкой теплился у сердца, растекался по венам, разгоняя свой бег, согревая ослабевшие мышцы и возвращая их к жизни.       Улыбка троллихи превратилась в оскал. Она метнулась к своей жертве сверху, и кинжал, подобный клюву коршуна, сверкнул в отблеске пробившегося сквозь доспехи Света. Брови заметившей это разведчицы взлетели вверх. Эллана с рычанием рванула меч, схлопываясь, как тугая пружина. Острие кукри царапнуло по кирасе, а ее клинок с хрустом врезался в троллью шею, перебив артерию и позвоночник. Горячая кровь обожгла эльфийке лицо. Лана уложила уже мертвую противницу на землю, провернула меч и вырвала его, дерганным, неуклюжим движением пытаясь оглядеться.       — Я здесь! — крикнули сверху. Крикнули на всеобщем. Девушка подняла голову и увидела человека в табарде со звездой на галерее. — Сейчас я к тебе спущусь!       Спускался он долго. В это место сверху не вела ни одна лестница. Человеку пришлось крепить веревку и осторожно сползать по ней в полной боевой выкладке. Эллана все это время просидела над телом Ажики, то и дело трогая страшный разрез. Но даже Свет не способен вернуть к жизни мертвое. А кровь орчихи уже поблескивала ледяной корочкой.       — Ты цела?..       — Она столько раз спасала мою жизнь, — не поворачиваясь, прошептала эльфийка. Она сорвала голос окончательно. — А я ее — не успела. Как обычно…       — Зато я успел, — паладин положил руку ей на плечо. — Ты меня, наверное, не помнишь. Ты спасла меня в долине Эха.       Лана подняла взгляд на его широкое лицо, порченное холодом и ранними морщинами. Это был тот самый человек, которого она вытащила из нерубского кокона. Он ее тогда запомнил. Она его – нет. Но теперь запомнит.       — Помоги мне донести тело до лагеря. Она заслужила достойного погребения.       Эллана встала и покачнулась. Паладин категорически отверг ее помощь, взвалив тело орчихи себе на плечи.       — А вторая? — спросил он.       Девушка молча достала меч и на всякий случай отрубила разведчице голову.       Обратный путь она проделала механически, почти не задумываясь, куда идет — благо, дорога была одна. Падение Маликрисс уже было почти очевидным. На подвесных мостах устанавливали нормальные, рыжие, факелы. То и дело на пути им попадались воины с союзными знаками различия, разрубленную нежить сгребали в кучи, собираясь сжечь.       — Лана!       Мальчишечий голос вырвал эльфийку из оцепенения. Из застилающего глаза тумана вырвалось знакомое лицо орчонка.       — Хвала духам! Мы уже начали волноваться за сержанта. Она ранена?!       — Она мертва, Дарго.       Он осекся под тяжелым взглядом Элланы, даже отступил на шаг, будто налетев на камень. Радостное возбуждение на его лице медленно сменилось растерянностью, испугом и, наконец, пониманием и злостью.       — Тот, кто это сделал, тоже мертв, — добавила Лана без выражения.       Дарго, сжав губы, молча кивнул и махнул рукой. От оказавшегося на их пути отряда орков отделились несколько. Двое рубак забрали у паладина Серебряных тело Ажики.       — Эллана?..       Она даже не удивилась, увидев Келтана, спешащего к ней. Все они теперь были здесь — в крепости или под самой Цитаделью. Жрец поймал ее под руку и обеспокоенно заглянул в глаза.       — Отпой ее, — хрипло попросила Лана, провожая орков взглядом. – Пусть у нее будут зеленые луга мира предков — или во что они там верят. Ажика всегда сражалась с честью, и она заслужила покой… Отпой их всех, Келтан. Пусть они не встанут…       Эльфийка неуклюже оттолкнула руку жреца и, спотыкаясь, побрела дальше. Уже когда она была у самых ворот, взлетевший над стенами Маликрисс звук горна возвестил о победе.       

***

      Пара часов сна в палатке обернулись неодолимой бессонницей. Лана пыталась приказать себе, но, в конце концов, сдалась и пришла сюда. В скалах завывал ледяной ветер. Амулет почти не грел, и девушка стояла, зябко обхватив себя руками. Цитадель торчала прямо перед ней, прямо над ней. Даже не верилось, что до ее ворот так близко — всего-то, обледенелая равнина, заполненная сейчас кострами и штандартами. Перед уходящей вверх широкой многоступенчатой лестницей темнела громада исполинского тарана. Завтра его вкатят по этой лестнице, и начнется штурм. Уже завтра.       — Птичка?       Она вздрогнула и обернулась. Улыбнуться не вышло.       — Извини, если напугал, — сказал Кольтира.       — Нет… Просто волнуюсь перед штурмом. Хорошо, что ты здесь, — она снова отвернулась к Цитадели. Рыцарь смерти подошел, негромко лязгая по камню подбитыми металлом сапогами.       — Ты не на часах?       — Не спится…       — Все в порядке?       Девушка не ответила. Она снова будто заледенела вся изнутри. Перед глазами все еще метался призрак пламени погребальных костров. А утром их ждет новый бой. Последний. В этот раз они либо победят, либо их разобьют еще раз и окончательно. Но, в любом случае, завтра будет много крови. И вернутся не все.       — Ажика погибла, — после долгого молчания сказала Эллана.       Он ответил не сразу, будто вспоминал, как правильно, перебирая дежурные фразы.       — Тебе больно?       — Да. Мне больно. Но это пройдет.       Тихий шорох от прикосновения доспеха к доспеху. Кольтира взял ее за плечи осторожно и даже неуверенно. Девушка отклонилась назад, опираясь на него спиной. Его руки медленно обхватили ее тонкую фигурку, как в тот раз, на дирижабле. Лана накрыла одну его ладонь своей и легонько сжала.       — Во время взятия Маликрисс я убила рыцаря смерти, — без эмоций поделилась она. — Он был син’дорай. И теперь я все думаю — мог ли это быть…       — Не мог, — ответил Кольтира. — У Врат Гнева не осталось ничего для воскрешения.       Лана кивнула. И почувствовала вдруг, что ее трясет. Сердце гулко билось о ребра, и от этого, казалось, сотрясается все тело, ее распирает и раскачивает.       — В любом случае, он был уже мертв.       — Кольтира…       Завтра вернутся не все. Незачем обманываться. Завтра большинство не вернется. Первые проложат дорогу вторым, и дай Свет, чтобы жрецы успели их отпеть, чтобы они не встали заново… Она может оказаться среди и тех, и других. Как карта ляжет, но она будет там, потому что поведет своих рыцарей. Потому что Свет должен сиять. А если солнца нет, то кто еще развеет вечный мрак Ледяной Короны? Но первыми пойдут не паладины. Первыми пойдут те, кто в одиночку стоит десятерых. Те, кто ничего не боится. И кому терять уже нечего.       Рыцарь смерти терпеливо ждал.       Завтра один из них умрет. Или оба. Или никто. Но здесь и сейчас ее последний, может быть, шанс сказать ему правду. Только губы деревенеют каждый раз, когда она пытается протолкнуть сквозь них нужное слово.       Эллана глубоко вдохнула морозный воздух, закрыла глаза и медленно выдохнула.       — Вернись из этого боя…       Она не говорит «живым» — они оба знают, что он уже давно не жив. Она не добавляет «ко мне» — какая разница, к кому он вернется? Важно лишь то, что он будет.       Кольтира молчит, и Лана снова набирает в грудь воздуха.       — Я не знаю, что будет завтра…       Он прерывает ее, легонько прижимая к себе, и разворачивает лицом на восток.       — Завтра будет новый день, — уверенно говорит рыцарь смерти, и от скал отражается звенящее металлом эхо. Он указывает на горы вдалеке. На их гребнях робкой тонкой полоской белеет рассвет.