По ту сторону отчаяния

      Странная штука жизнь. То она топчется на месте, будто устала от самой себя, то оглушает виражами на поворотах – только держись. Бывают дни, когда время ползёт медленно и вяло, а бывают такие, когда каждая минута на счету, как последняя. Нынешний день как раз был одним из таких.       В здании Верховного суда в Вашингтоне начался один из самых громких закрытых процессов Военного трибунала США. У крыльца и на прилегающей площади толпилось множество народа – родственники и близкие погибших от рук Зимнего Солдата, журналисты, просто сочувствующие с самыми разными мнениями, зеваки и прочая публика. Вход в здание был закрыт для всех, кроме свидетелей, но и те не имели права подходить к залу заседания до вызова. Их допустили не дальше первого этажа, перекрыли лестницы и лифты, чтобы исключить утечку информации. Только ключевые свидетели (Стивен Роджерс, Сэм Уилсон, Наташа Романов, доктор Алекс Ротман, эксперт доктор Дэвис, доктора Шрабер и Колман) были допущены в зал суда с самого начала слушания.       Внешний мир, отрезанный от участников процесса молчаливой стеной военной судебной системы, захлёбывался неудовлетворённым любопытством. Вокруг здания бурлила толпа, подогреваемая догадками и сплетнями. Соцсети плавились от напряжения. Суть обвинения была известна всем – среди жертв Зимнего Солдата было много гражданских, но обстоятельств дела не знал никто, а потому слухи легко выдавали за факты, пока не было опровержений, так что фантазировали, кто во что горазд.       В Центральном зале на втором этаже здания Верховного суда стартовало главное действо.       – Прошу всех встать, суд идёт! – объявил секретарь.       Председательствующий, военный юрист полковник Норман Милвертон занял главенствующее место. По его распоряжению секретарь официально сообщил имя обвиняемого, доложил о явке всех присяжных, всех заявленных свидетелей по делу и готовности доказательной базы к судебному следствию. Кроме того, были представлены: государственный обвинитель, военный юрист полковник Джейсон Уорд, его ассистенты, а также глава адвокатской группы, военный юрист майор Митчелл Аллен и его коллеги из группы защиты.       Затем в зал заседания были приглашены присяжные. Все, включая председательствующего, поднялись со своих мест, провожая их глазами. Шестеро военных различного ранга без специальной юридической подготовки и шесть гражданских лиц, также не связанных с подобной сферой деятельности. Двенадцать человек, от решения которых зависела судьба одного и боль души многих. У кого-то – за погибших родных, а у кого-то – за обвиняемого.       Глава коллегии присяжных, лейтенант Уильям Бейли доложил о готовности к слушанию, и председательствующий судья полковник Милвертон объявил о начале процесса:       – Слушается дело "Соединённые Штаты против сержанта 107-го пехотного полка Джеймса Бьюкенена Барнса" по обвинению подсудимого в следующих преступлениях: 1. Государственная измена, предательство, добровольный переход на сторону военного противника в разгар боевых действий. 2. Терроризм против мирного населения США. 3. Причастность к 62 убийствам. Подсудимый сержант Барнс, вы признаёте себя виновным по всем пунктам обвинения?       Стоящий за чёрной кованой решёткой Баки Барнс крепко сжимал её прутья обеими руками, закованными в наручники. Смотрел в никуда, а все взгляды в этом зале были направлены на него. На секунду он замер, заставляя себя вспомнить наставления адвоката:       "Отбросьте все эмоции, найдите в себе силы выдержать три ключевых момента. Первый: в самом начале заседания судья спросит, признаёте ли вы вину. Не признавайте ничего из перечисленного, иначе разрушите всю линию защиты. Ваше чувство вины за смерть погибших уже вывернуло вас наизнанку. Оно может потерпеть одну минуту? Признание вами вины автоматически будет означать обвинительный приговор. Тогда дальнейшее заседание будет посвящено только подтверждению вины и определению меры наказания. Это не позволит нам реализовать всё, что мы несколько месяцев готовили для суда. Дайте нам шанс рассказать суду правду о Зимнем Солдате и о преступлениях ГИДРЫ. Не связывайте нам руки. Хотя бы ради вашего друга капитана Роджерса, который столько сделал, чтобы помочь вам".       Джеймс Барнс на секунду прикрыл глаза.       – Нет.       – По какому-либо из пунктов, сержант Барнс?       Обвиняемый придержал жёсткое дыхание. Глава стороны защиты майор Аллен, крепко стиснув зубы, не сводил глаз с его потерянного лица. В огромном зале – ни шороха.       – Нет, – через силу произнёс Барнс.       У адвокатской группы словно каменный мешок упал с плеч.       – Ваша позиция понятна суду, – председатель полковник Милвертон позволил ему сесть. – Переходим к оглашению сути обвинения. Слово предоставляется прокурору.       Полковник Уорд, подхватив папку с документами, поднялся с места:       – Благодарю, Ваша честь. Итак, господа присяжные, уважаемый суд, Соединённые Штаты призывают нас свершить справедливое возмездие и установить степень вины сержанта Барнса за оглашённые здесь преступления. Прежде всего хотелось бы обратить внимание на смену тактики стороны защиты, которая на предварительных этапах заявляла о признании вины. Что ж, будем исходить из того, что имеется, и доказывать вину сержанта Барнса на основании имеющихся у нас документов и вещественных доказательств, которых более чем достаточно.       Судья Милвертон приостановил речь прокурора:       – Полковник Уорд, сторона защиты просит право реплики, как я вижу. Не возражаете?       – Нет, если адвокат предоставит обоснование.       Майор Аллен поднялся с места:       – Формулировка прокурора по поводу непризнания вины была озвучена неточно. На предварительном слушании защитой была высказана позиция о частичном признании вины Зимнего Солдата по пунктам обвинения 2 и 3. Мы настаиваем на том же.       – Прошу прощения у защиты, – ухмыльнулся прокурор. – Военная прокуратура не видит разницы между сержантом Барнсом и Зимним Солдатом. Но если эта деталь так важна для адвокатской группы, обвинение будет ей следовать.       – Вопрос решён? – уточнил судья Милвертон у адвоката. – Тогда суд просит прокурора продолжать.       – Спасибо, Ваша честь. Отмечу для коллегии присяжных, что первый пункт обвинения так и не был признан защитой, – напомнил полковник Уорд, не пряча иронию. – Оставим это пока до этапа выступления адвоката. Уверен, он пояснит позицию. Итак, уважаемый суд, господа присяжные, перед нами – сержант Джеймс Барнс, человек, который в облике военного преступника под кодовым именем "Зимний Солдат" вёл террористическую и подрывную деятельность на территории США, бывшего СССР и нескольких стран Европы. Число его жертв превышает шестьдесят, среди них – женщины и дети. Всё началось ещё в 1943 году. В ходе неудачной военной операции, проводимой 107-м пехотным полком, в котором служил сержант Барнс, он оказался в плену крупного военно-научного подразделения нацистов – ГИДРЫ, изобличённой около трёх лет назад. В лабораториях этой организации он был подвержен обработке веществом, схожим по комплексу действия с сывороткой суперсолдата, в своё время применённой к Капитану Америка. Сыворотка была разработана под руководством нацистского учёного Арнима Золы. Обвинению известно, что масштаб её действия не был настолько мощным, как сыворотка доктора Эрскина, несколько уступала ей, являясь упрощённым или несовершенным аналогом. Впоследствии, будучи вызволенным из плена, сержант Барнс, по мнению обвинения, уже был завербован как агент ГИДРЫ. Его заданием была слежка за капитаном Роджерсом под видом соратника и поиск возможности его захвата ГИДРОЙ для вербовки или уничтожения.       Баки Барнс вытаращил ошалелые глаза на адвоката, тот в ответ сделал знак, мол, спокойно. Побледневший Роджерс, глядя на Баки во все глаза, едва заметно покачал головой: "спокойно, Баки, я знаю, что это бред".       В памяти Барнса всплыл ещё один фрагмент из наставлений адвоката:       "Второе. Прокурор будет давить на вас любыми способами. Любыми. Он будет жёстко провоцировать вас – комментариями, с помощью свидетелей и на перекрёстном допросе. Он будет искажать факты, вворачивать домыслы, обвинять дополнительно. Его цель – вывести вас из равновесия, заставить признать вину, чтобы облегчить себе задачу. Не поддавайтесь. Как ваш защитник, я буду вмешиваться. Но не всегда мне позволит суд. Ваша задача – выдержать".       Тем временем обвинитель продолжал:       – Выполнить данную миссию сержанту Барнсу не удалось, так как в ходе одной из операций он сорвался с поезда на полном ходу в горное ущелье и остался жив только благодаря предварительным экспериментам, проведённым над его телом в предыдущем плену. После этого падения сержант Барнс был найден русскими солдатами и доставлен в советское отделение ГИДРЫ, где с ним провели дальнейшую работу по переквалификации в штатные киллеры. Поскольку при падении сержант Барнс лишился левой руки, для него был разработан бионический высокотехнологичный протез, обладающий огромной силой.       Прокурор приблизился к ложе присяжных и предоставил доказательство №14-1 (фото) и №15-1 (общий план строения бионической руки и в виде схемы) для рассмотрения.       – В данный момент, – продолжал прокурор Уорд, – мы не можем наблюдать металлическую руку у подсудимого, но в ходе следствия этот вопрос будет выяснен, тем более, что факт наличия бионического протеза в течение многих лет подтверждён и самим обвиняемым, протокол допроса №7-1. Итак, после вышеописанных событий ГИДРА получила в его лице преданного наёмника, стремящегося во что бы то ни стало заслужить доверие и положение в ГИДРЕ. Поэтому абсолютное большинство проведённых им операций по ликвидации людей (в том числе безоружных) в разных уголках планеты были успешными, несмотря на их дерзость или цинизм. Подсудимый управляет любым военным транспортом, владеет практически любым видом оружия и массой боевых навыков, позволяющих уничтожать цель где угодно и зачастую открыто, а после – бесследно исчезать. Многочисленные жертвы, дела о смерти которых во всём мире закрыты или приостановлены по причине, что поиски убийцы зашли в тупик, занесены в полный список, который имеется у каждого из вас, господа присяжные, это лист доказательств №9-1. Там указан возраст на момент смерти и характер травм, несовместимых с жизнью. Кто-то из погибших от рук Зимнего Солдата был целевой жертвой, кто-то – случайной, а некоторые были ликвидированы как ненужные свидетели. Если уважаемый суд позволит, я бы хотел начать с доказательств по второму и третьему пунктам обвинения, которые во многом связаны.       После речи прокурора судья Милвертон задал вопрос адвокатам:       – Мнение стороны защиты по поводу предъявленных обвинений?       Майор Аллен поднялся с места:       – Защита полностью поддерживает позицию, высказанную на предварительном слушании, а именно: полное непризнание вины сержанта Барнса по первому пункту и частичное признание вины Зимнего Солдата по второму и третьему пунктам обвинений.       – Благодарю, – кивнул судья и объявил: – Переходим к судебному следствию. Обвинение просит вызвать первого свидетеля.       Секретарь поднялся с места и назвал имя:       – Свидетель Мартин Кирби.       Судебные приставы пригласили свидетеля в зал, привели к присяге. Прокурор перешёл к делу:       – Мистер Кирби, назовите полное имя вашего отца.       – Его звали Колин Джеральд Кирби.       – Кем он работал?       – Он трудился в биохимической военной лаборатории в штате Невада, этот объект был засекречен.       – Понимаю, что подробности работы вашего отца вам не известны, – уточнил прокурор. – Но стороне обвинения (то есть представителю Военного ведомства) удалось установить, что доктором Колином Кирби была разработана уникальная вакцина, позволяющая приумножать силу иммунитета человека в самом широком спектре. Господа присяжные, под №16-4 вам предоставлена экспертная характеристика данной многоплановой вакцины. Скажите, мистер Кирби, куда направлялся ваш отец 14 мая 1987 года?       – Он сказал, что улетает на международный симпозиум в Норвегию, чтобы представить и апробировать там свою разработку.       – Уважаемые присяжные, вам предоставлено доказательство №18-4 с кратким описанием симпозиума, состоявшегося в Осло с 15 по 17 мая 1987 года. Поднимались вопросы о новейших разработках в биохимии и медицине. В списке среди прочих выступающих значится подавший заявку доктор Колин Кирби (штат Невада, США). Мистер Кирби, пожалуйста, назовите дату смерти вашего отца.       – 14 мая 1987 года.       – Документ, подтверждающий факт, приобщён к делу, доказательство №17-4, – отметил Уорд. – То есть ваш отец не появился на симпозиуме, мистер Кирби.       – Он даже не доехал до аэропорта, – подтвердил свидетель. – Был застрелен кем-то неизвестным.       – Идентифицировать оружие не представлялось возможным, в материалах дела по расследованию убийства Колина Кирби об этом сказано (доказательства №19-21, том 4), – продолжил прокурор Уорд. – Установили только, что это был пистолет Макарова. Никаких материалов и разработок, которые вёз с собой на симпозиум доктор Кирби, не было найдено рядом с его телом. Зато с тех пор мгновенная адаптация бойцов ГИДРЫ к самым разнообразным зонам на планете не может не впечатлять. Полагаю, с вакциной, созданной доктором Кирби и отшлифованной в ГИДРЕ, их возможности умножились в разы. Боевикам ГИДРЫ не страшны никакие вирусы незнакомых территорий, инфекции не способны свалить их лихорадкой ни в одном уголке Земли. Как удобно, однако. Мистер Кирби, следствие по делу вашего отца было закрыто?       – Да. Сказали, что найти киллера не представляется возможным – никаких следов.       – Вопросов больше нет, Ваша честь, – прокурор Уорд отошёл к своему столу.       Его место с разрешения судьи занял адвокат:       – Мистер Кирби, вы сказали, что имя подозреваемого установлено не было.       – Нет.       – То же самое подтверждают и материалы дела об убийстве Колина Кирби, – продолжил Аллен. – Таким образом, никто не может утверждать, что в этом виновен конкретный человек?       – Протест, Ваша честь! – подскочил прокурор. – Давление на свидетеля.       – Отклоняется. Отвечайте на вопрос адвоката, мистер Кирби, – объявил судья Милвертон.       – Я не знаю, – пробормотал свидетель, – вам виднее.       – Вопросов больше нет, Ваша честь, – адвокат Аллен вернулся за свой стол.       – Послушайте! – Кирби сорвался на крик. – Я понимаю, ваша работа – защищать подсудимого, но он убил моего отца, когда мне было четырнадцать! Я вырос без него. Его достижениями снабдили не больницы по всему миру, а террористов! И сегодня убийца даже не ответит за это?       Баки Барнс сидел за решёткой, низко опустив голову, затем глянул исподлобья на удаляющегося свидетеля глазами побитой собаки. Адвокат поднялся со своего места, подошёл к Баки и жёстко прошептал:       – Сержант Барнс, не вздумайте брать на себя вину Зимнего Солдата. Помните, вы обещали.       Баки с тоской покосился на Роджерса, сидящего в зале. Тот выглядел не лучше, почти как отражение в зеркале, только кивнул: "Держись".       – Обвинение вызывает свидетеля Маргарет Уильямс.       Пожилая женщина, потихоньку утирая слёзы, после присяги прошла за свидетельскую трибуну.       – Миссис Уильямс, назовите вашу девичью фамилию, пожалуйста, – попросил прокурор.       – Андерсон.       – Кем вам приходились Энн Джеральдин Андерсон, 1928 года рождения, и Мэйбл Кейт Андерсон, 1954 года рождения?       – Мои мать и сестра. Мы с сестрой были близнецами.       – Где вы проживали до десятилетнего возраста, миссис Уильямс?       – Дом №1637 по Хьюстон-стрит, Даллас, штат Техас. Мы жили на десятом этаже.       – Как всем известно, уважаемый суд, господа присяжные, 22 ноября 1963 года в Далласе во время проезда по улице Элм-стрит на пересечении с Хьюстон-стрит был убит 35-й президент США Джон Фицджеральд Кеннеди. Скажите, миссис Уильямс, из окон вашей квартиры на Хьюстон-стрит видно пересечение с Элм-стрит, где по президентскому кортежу был открыт огонь?       – Да, прекрасно виден весь перекрёсток.       – В этом можно убедиться, господа присяжные, взглянув на карту этого района в Далласе, доказательство № 32-4. Миссис Уильямс, расскажите суду, что произошло в вашей семье на следующий день после покушения на президента Кеннеди?       Нервно теребя влажный платок в руках, пожилая свидетельница стала рассказывать:       – Мы были в Вашингтоне уже неделю, отца отправили туда по службе в Госдепартаменте. В эту командировку он взял меня, а сестра осталась дома с мамой. Отца задержали в этой поездке из-за убийства Президента. Утром 23 ноября раздался звонок телефона. Отец ответил, а через минуту резко побледнел и выронил трубку. Он едва не потерял сознание. Я страшно испугалась, мне было всего девять лет. Стала сильно кричать, звать на помощь. Его увезли в больницу и позволили мне ехать с ним.       – Вам известно, что именно сообщили вашему отцу во время того звонка?       – Да, господин прокурор. Это был звонок из полиции Далласа. Офицер сообщил, что мои мать и сестра были найдены мёртвыми у нас дома.       – Уважаемый суд, господа присяжные! Полиция Далласа установила время и причину смерти Энн и Мэйбл Андерсон. Они были задушены за два часа до покушения на Президента Кеннеди, – сообщил прокурор и вернулся к свидетельской трибуне. – Миссис Уильямс, примите мои соболезнования. У меня остался всего один вопрос. Скажите, убийство вашей матери и девятилетней сестры расследовали?       – Да, но в полиции сказали, что никаких следов, живых свидетелей нет. Поэтому нельзя найти убийцу... Да что там, господин прокурор, ведь даже убийство самого Президента Кеннеди не раскрыли, куда уж там разбираться со смертью обычных людей, которые просто оказались на пути.       Мертвенно-бледный Баки Барнс судорожно сжимал кулаками прутья чугунной решётки, казалось, они вот-вот затрещат и посыплются на пол чёрной пылью. Глава адвокатской группы майор Аллен отправил к нему своего ассистента, шепнув: "Меня сейчас вызовут к свидетелю. Иди к Барнсу. Хоть из кожи лезь, но отвлеки его. Глянь, он уже готов признавать всё подряд".       – У обвинения нет больше вопросов, – прокурор Уорд вернулся к своему столу.       Помощник адвоката, остановившись рядом с решёткой, что-то тихо говорил подсудимому, а тот молчал, глядя только на Роджерса, вцепившегося побелевшими пальцами в столешницу перед собой.       – Адвокат Аллен, свидетель ваш, – объявил судья Милвертон.       – Сочувствую вашему горю, миссис Уильямс, – начал Аллен, – но прошу вас ответить на такой вопрос: можно ли обвинять в гибели ваших родных человека, если против него нет улик?       – Я не специалист, господин адвокат, – мрачно ответила та.       – Это не юридический вопрос, миссис Уильямс. Только ваше мнение. Можно ли обвинить в гибели ваших родных, к примеру, меня? – спросил Аллен. – Или, скажем, кого-то из присутствующих в этом зале? Или кого-то из прохожих на улице, если нет доказательств?       – Наверное, нельзя.       – Я уверен, миссис Уильямс, что и профессиональные юристы, и закон Соединённых Штатов того же мнения, – резюмировал адвокат. – Ваша честь, вопросов больше нет.       – Спасибо, свидетель, вы свободны, – обратился к ней судья Милвертон.       – То есть, – растерянно пролепетала женщина, – что, это всё? Как же так?       – Присяжные рассмотрят и изучат ваши показания, миссис Уильямс, – ответил ей судебный пристав и чуть ли не силком проводил опешившую леди к выходу.       Следующий свидетель оказался возмущён результатом допроса в суде не меньше. Обвинения в причастности Зимнего Солдата к смерти людей, указанных в деле, рассыпались одно за другим. Казалось, прокурор либо небрежничал при подготовке к суду, либо взял паузу перед чем-то более впечатляющим.       Разрушив неполную доказательную базу по нескольким убийствам подряд, адвокат Аллен попросил слово:       – Уважаемые господа присяжные, уважаемый суд! Относительно оставшейся части списка погибших сторона защиты объявляет полное признание вины за Зимним Солдатом. Наша коллегия тщательно изучила все доказательства, особенно на основе обнародованных материалов Щ.И.Т.а и ГИДРЫ, а также других доказательств и улик, собранных полицией при расследовании дел. По каждому из оставшихся обвинений в убийствах ключевыми доказательствами служат записи с видеокамер наружного наблюдения улиц, трасс и зданий, уже установленных к тому времени. Зимний Солдат не был прежде обвинён из-за его неуловимости, но что касается доказательной базы по оставшимся обвинениям – она уверенная. Таким образом, сторона защиты подтверждает причастность Зимнего Солдата к 56 убийствам согласно списка (доказательство № 9-1), начиная с фамилии Карпентер и далее до самого конца.       – Цель вашего заявления, майор Аллен? – спросил председательствующий.       – Защита желает сократить время судебного следствия, поскольку детальный разбор такого количества фактов, уже признанных, затянет работу суда на неопределённое время, но не изменит результат этого расследования.       – Мнение обвинения? – спросил судья Милвертон.       – Обвинение в принципе не возражает, – ответил прокурор Уорд. – Но защита, похоже, желает лишить всех оставшихся родственников погибших их законного права взглянуть в глаза подсудимому и высказать ему всё, что они пожелают. Там ждут более восьмидесяти человек.       – Вина подсудимого не объявлена коллегией присяжных, – ответил майор Аллен. – Защита продолжает настаивать на том, что признаёт вину Зимнего Солдата, а не сержанта Барнса. Родственники погибших получат такую возможность в полной мере, если сержант Джеймс Барнс будет признан виновным.       – Суд поддерживает предложение стороны защиты, – заявил судья Милвертон. – Мнение прокурора?       – Согласен.       – В таком случае, – решил судья, – ситуация со вторым и третьим пунктами обвинения ясна. Переходим к расследованию по первому пункту – измена Родине и добровольный переход на сторону противника. Слово прокурору.       – Спасибо, Ваша честь. Прошу разрешения зачитать резюме по материалам обнародованных архивов ГИДРЫ (доказательства по делу № 47-53 том 3). Это записи исследований, проводимых Арнимом Зола в отношении сержанта Джеймса Барнса, обозначенного как ”объект WS-17”. Точность номера подтверждена записями в справочных материалах архива ГИДРЫ, лист №41-3 доказательной базы. Из резюме, составленного независимой экспертной комиссией, следует, что нет никаких данных о том, что сержант Барнс подвергался хранению в криокапсуле ранее, чем с 1946 года. На основании этого обвинение утверждает, что сержант Барнс всё это время находился в ГИДРЕ добровольно и проходил определённую подготовку. На данном этапе обвинение желает вызвать доктора Шрабера.       Пожилой врач после присяги занял свидетельское место.       – Сфера вашей деятельности, доктор Шрабер? – начал прокурор.       – Экспериментальная медицина. Я работал в лаборатории, основанной Арнимом Зола, в составе бригады врачей по проекту WS-17.       – Вы имеете в виду Зимнего Солдата?       – Да. Он был семнадцатым в наших попытках создать супероружие ГИДРЫ, именно этот эксперимент оказался удачным.       – А предыдущие?       – Умирали на этапе предварительной подготовки. По разным причинам, в основном – не выдерживало сердце.       – Доктор Шрабер, опишите манипуляции, проводимые с объектом WS-17.       – Мне казалось, он обречён. Я был удивлён, что именно он стал успешным результатом эксперимента, а не кто-то другой.       – Почему так пессимистично, доктор?       – Он был изначально искалечен, левая рука отсутствовала почти до половины плечевой кости, большая кровопотеря, болевой шок. Конечно, у нас были наработки по многофункциональным протезам, но база для создания супероружия в виде искалеченного тела была неудачной.       Стив Роджерс сидел неестественно прямо, крепко стиснув зубы, его пальцы, вцепившиеся в край стола перед ним, чуть вздрагивали от напряжения. За чёрной решёткой Баки Барнс намеренно не смотрел в сторону свидетеля.       – Какая процедура была самой опасной, доктор Шрабер?       – Повторная обработка сывороткой. Обычно объекты умирали после первой или второй обработки.       – А почему повторная? – продолжал прокурор. – Ему уже вводили сыворотку?       – Да, почти за полтора года перед тем. Он тогда был в целом в порядке, когда попал в плен первый раз. Перенёс неплохо. Правда, закончить работу в тот раз не удалось. Вмешался Капитан Америка и испортил нам ход эксперимента.       Стив Роджерс даже не пытался спрятать презрительную усмешку. Барнс едва заметно ухмыльнулся, не оборачиваясь.       Прокурор Уорд продолжал:       – Доктор Шрабер, каковы были дальнейшие манипуляции с объектом WS-17?       – Тренировки, выработка навыков, физические нагрузки... разного рода.       – Поясните.       Баки Барнс медленно развернулся всем корпусом к свидетелю. Если бы мог, прожёг бы в нём взглядом дыру, скорее всего, не одну. Стив даже издали по движению его губ прочитал беззвучно брошенное "мразь". Пожилой доктор краем глаза покосился на подсудимого и начал запинаться:       – Ну, нагрузки, тренинги... я точно не могу сказать, так как всего лишь ассистировал, а потому присутствовал не везде.       – Протест, Ваша честь! – адвокат Аллен поднялся с места. – Свидетель уходит от прямого ответа.       – Ваша честь, – вклинился прокурор, – свидетель действительно мог не присутствовать на абсолютно всех этапах работы по подготовке Зимнего Солдата.       – Протест отклонён. Продолжайте, прокурор Уорд.       – Благодарю, Ваша честь. Что ещё по части медицинских процедур, свидетель?       – Для него совершенствовали бионическую руку, – ответил Шрабер. – Пробовали разные, пока не получилось добиться хорошего результата. После операции приживления он стал пользоваться ею, как живой рукой.       – Насколько сильна была такая рука? Каковы были её возможности помимо уникальной управляемости?       – Огромная сила, – свидетель начал запинаться. – Настоящая мощь. Электроимпульсы, боевые навыки...       – Дайте свидетелю воды, – прокурор обратился к приставам, замечая неладное со свидетелем. – Доктор Шрабер, вы можете продолжать?       Тот судорожно кивнул – повторного вызова в суд он бы не выдержал.       – Что ещё можете сообщить суду?       – Криохранение начали применять с осени 1946 года.       – Цель такого воздействия?       – Удержать как можно дольше в отличной боевой форме между миссиями, когда его навыки не требовались, и продлить срок использования.       – А до первой заморозки, доктор Шрабер?       – До этого проводилась разная подготовка и... – свидетель запнулся, судорожно сглотнул, потом продолжил: – обработка объекта по части специальной психотерапии. Но я об этом только слышал, её выполняла другая бригада врачей.       – Среди присутствующих в зале есть тот, кто участвовал в дальнейшей работе с WS-17?       – Да. Один из представителей той бригады врачей – доктор Колман, он в зале.       – Последний вопрос, доктор Шрабер. Посмотрите на подсудимого. Вы узнаёте его?       В глазах свидетеля проступил немой ужас. Он нехотя покосился на Барнса, поднявшегося на ноги за чёрными прутьями решётки, и пробормотал:       – Я не уверен. Он похож на объект WS-17... но рука у него, кажется, не бионическая.       – Узнал меня? – жёстко прошипел Баки сквозь зубы, глаза горели неприкрытой яростью.       Кованая решётка, которую он сжимал, мелко дрожала, и казалось, не выдержит и треснет в любую секунду. Шрабер сильно побледнел и, судорожно глотая, допил воду. Затем опустил взгляд и пробормотал:       – Я не уверен.       – Подсудимый, сядьте, – велел судья Милвертон, и Баки, напряжённый, как натянутая струна, нехотя опустился на край скамьи.       – Больше нет вопросов, Ваша честь, – доложил прокурор. – Но я бы просил у суда позволения сперва резюмировать некоторые результаты уже выясненного, а затем предоставить свидетеля адвокатам.       – Прошу, полковник Уорд.       Прокурор, вооружившись парой бумаг, начал:       – Сторона обвинения предлагает уважаемому суду и господам присяжным освежить в памяти уже доказанный ранее факт, что сержант Барнс не был помещён в криокамеру вплоть до 1946 года ни разу, но при этом оставался в живых в ГИДРЕ. Таким образом, исчезновение сержанта Барнса после падения с поезда в 1944 году и отсутствие попыток сбежать можно рассматривать как нежелание покинуть сторону, выбранную по собственной воле. В противном случае, как мы понимаем, он был бы либо убит, либо помещён в тюрьму для военных преступников, кем он и должен был бы являться для нацистов. Его послужной список в составе "Ревущих коммандос" должен был действовать на ГИДРУ, как красная тряпка на быка, но этого не произошло.       Баки Барнс, бледный, как полотно, сверлил тяжёлым взглядом прокурора. В другом конце зала такое же выражение лица было у Стива Роджерса.       – Протест, ваша честь, – объявил адвокат Аллен. – Это не выводы, а домыслы обвинения.       – Ваша честь, – объяснил полковник Уорд, – поскольку нет доводов, которые могли бы подтвердить невиновность сержанта Барнса, мы получаем причины, по которым в ГИДРЕ ему сохранили жизнь.       – Майор Аллен, – пояснил судья адвокату, – сам по себе факт выживания сержанта Барнса в плену ещё не является прямым доказательством его вины. Суд не видит причин для протеста.       – Благодарю, Ваша честь, – продолжал Уорд. – Помимо этого, обращаю внимание суда и присяжных на то, что в так называемом плену сержанту Барнсу была предоставлена обработка сывороткой суперсолдата, дающая значительное увеличение физической силы, самоисцеление, замедляющая старение организма. Пусть не настолько эффективная, как та, которую получил капитан Роджерс, но тем не менее, благодаря ей сержант Барнс выжил при падении в горное ущелье с поезда на полном ходу. Полагаю, этот факт говорит о многом. К тому же, в ГИДРЕ ему создали уникальный бионический протез, действующий, как реальная рука, но являющийся также и мощным средством ведения боя. Таким образом, сержанта Барнса в ГИДРЕ снабдили своего рода привилегиями. К тому же, его натренировали, о чём свидетельствует масса высококлассных боевых навыков Зимнего Солдата. Видеоматериалы поединка между ним и Капитаном Америка на мосту, полученные с камер уличного наблюдения в Вашингтоне, подтверждают это. Вряд ли в ГИДРЕ стали бы столько возиться со своим военнопленным. Подобные преимущества могли быть причинами выбора сержантом Барнсом новой родины для себя. Кроме того, статус солдата вражеской стороны провоцировал его сделать всё, чтобы заслужить доверие у новых хозяев фактическими действиями. Поэтому получить его согласие на добровольное участие в террористических акциях ГИДРЕ было несложно.       – Как вы можете! – вскочил Стив.       – Сядьте, капитан Роджерс! – оборвал его судья Милвертон.       – Протест, Ваша честь, – вмешался адвокат, сделав резкий знак рукой Стиву сесть. – Все комментарии приведенных фактов также являются домыслами стороны обвинения.       Опустившись на скамью, Стив раздражённо покачал головой. Судья Милвертон обратился к прокурору:       – Полковник Уорд, прошу впредь менее категорично комментировать факты.       – Да, Ваша честь, – кивнул тот. – Впрочем, на данный момент я готов передать свидетеля адвокатам.       – Доктор Шрабер, – начал допрос майор Аллен, – вы помните, что были приведены к присяге?       – Да.       – Вы обязаны отвечать на любые, даже неприятные вопросы. Поэтому вам придётся рассказать о процедурах по физической обработке Зимнего Солдата.       – Протест, Ваша честь! – прокурор поднялся с места. – Давление на свидетеля.       – Отклоняется, – отрицательно мотнул головой судья. – Требование защиты уместно. Доктор Шрабер, отвечайте на вопрос.       – Я не уверен, что могу точно вспомнить, – свидетель боялся поднять глаза.       На лице Баки Барнса появилась новая кривая усмешка.       – Доктор Шрабер, – продолжал адвокат, – какие ещё препараты вводили объекту вашего эксперимента, кроме сыворотки, о которой вы уже говорили?       – Ещё... – тот запнулся и побледнел, – некоторые препараты для поддержки специальной психотерапии.       – Вы помните их названия? Или хотя бы группу? Напоминаю, их список приобщён к материалам дела.       Свидетель вытер пот со лба и нехотя забормотал:       – Группа психотропных препаратов. Я не вполне уверен, но кажется, хлорпромазин и перфеназин. Это нейролептические средства.       Наташа Романова в зале сидела, вытаращив глаза, Стив рядом с ней напоминал живой сгусток ярости. Ната чуть слышно прошептала: "Стив, тихо, а то всё испортишь. Хочешь, чтобы тебя удалили из зала? Не зли судью. Спокойно. Адвокат сейчас сам порвёт его. Так лучше, поверь. Лучше для Барнса».       Имя Баки подействовало на Роджерса, как заклинание. Он замер, хотя выражение лица осталось прежним.       Допрос в разгаре.       – Доктор Шрабер, назовите заболевания, при которых назначаются данные препараты, – потребовал адвокат.       – Все так сразу и не вспомню... если не ошибаюсь, обострения шизофрении, паранойя, эпилепсия, маниакально-депрессивный психоз... – нехотя называл свидетель, его лихорадило.       – Впечатляющий список, – отметил майор Аллен для коллегии присяжных. – Доктор Шрабер, скажите, какие заболевания из перечисленных были диагностированы у объекта эксперимента WS-17?       – Протест, Ваша честь! – вмешался прокурор.       – Отклоняется, – уверенно ответил Милвертон. – Доктор Шрабер, отвечайте.       Полная тишина в зале, как будто все разом оцепенели и никто не дышал.       – Доктор Шрабер?       – Ничего из перечисленного, – он тяжело опустил голову.       – В таком случае, с какой целью ему вводили упомянутые препараты? – жёстко спросил Аллен.       – Для... для воздействия, для психической обработки, – запинаясь, пробормотал свидетель.       – Какого рода обработка, доктор Шрабер? Уточните для суда и присяжных, – настаивал адвокат.       Свидетель замялся, его взгляд метался по залу. Его поторопили:       – Вы обязаны отвечать на вопросы суда, доктор Шрабер.       – Это входило в комплексную психотропную обработку для создания объекта WS-17, – тихо пробубнил он. – Нам приказали, я не имел права отказаться...       Несколько секунд гнетущей тишины в зале.       – Работать на Золу было вашим выбором. Сожалею о вашем состоянии, свидетель, – холодно произнёс майор Аллен, – но, исходя из совершённого вами, не возникает даже мизера уважения к вашему возрасту и состоянию. Вы не могли не понимать, что рано или поздно об этих преступлениях против личности станет известно. Я вас больше не задерживаю.       Молчаливая презрительная усмешка на лице Баки Барнса – как пощёчина свидетелю.       Председательствующий смерил свидетеля тяжёлым взглядом:       – Доктор Шрабер, задержитесь в зале до прихода военной полиции. Вас передадут в руки этого ведомства для начала следствия по поводу вашей деятельности.       Пожилой доктор на трясущихся ногах еле выбрался со свидетельского места и с трудом поплёлся к скамейке в зале суда. Никто ему не помогал.       – В заседании объявляется перерыв, – объявил председательствующий судья Милвертон. – Суд продолжит работу завтра в 9 часов утра.       Подсудимого увели. Он обернулся всего раз, чтобы встретиться взглядом со Стивом. Тот замер, глянув ему в глаза – неважно, что издали. Через мгновение за Барнсом захлопнулась тяжёлая дверь, но отблеск его глаз остался ожогом на сердце Стива.