*****
Наутро Стив проснулся от непривычных шорохов. Потирая сонные глаза, он обнаружил Баки на ногах, одетым и явно куда-то собирающимся. Он был таким же мрачным, как и весь предыдущий день после разборок со Старком, которые, хоть и закончились относительно неплохо, но вызвали мощный всплеск негатива. Эта волна, едва схлынувшая после оправдательного вердикта, накрыла по новой и жёстко резанула по ещё свежим душевным ранам. – Баки, ты что делаешь? – растерянно спросил Роджерс, потирая глаза спросонья. – Ты помнишь, мы должны сегодня подписать один документ? – Помню, – не поднимая глаз, ответил тот. – Подпишем. – А что за сборы? – Стив показал глазами на рюкзак. Баки остановился и тихо ответил: – Стив... мне нужно побыть одному. Какое-то время. – Баки, – осторожно возразил Роджерс, – ты и так слишком долго был один. В Румынии. Потом за решёткой, – он хотел прибавить ещё "в ГИДРЕ", но не рискнул. – Может, хватит с тебя? Баки не ответил, но уверенно помотал головой "нет". Подняв голову, он глянул в глаза Стива с такой тоской, плохо замаскированной под непоколебимость, что у Роджерса похолодело внутри. Когда они покидали квартиру, Стив тихо попросил: – Баки, скажи, что ты не навсегда уходишь. Тот промолчал. Не потому, что не хотел отвечать. Он просто не знал ответа. В здании Верховного суда формальности немного затянулись, несмотря на все старания майора Аллена. Хотя, волокита – вечный спутник судебно-правовой системы, ничего удивительного. Наконец, документы были подписаны. Протоколы, постановления, заключения по поводу секретности всех данных о кодировке Зимнего Солдата, акты о неразглашении – всё было отправлено в архив, а также выдано в персональных экземплярах им обоим. Затем Стив и Баки сели в арендованный автомобиль и помчались по автостраде. Роджерс остановил машину только на загородной трассе, когда они покинули пределы Вашингтона. – Ты уверен? – Стив чувствовал, как его собственная решимость разваливается карточным домиком. Баки с минуту молчал, затем тихо заговорил, не поднимая глаз, и эти слова стали самой длинной фразой, сказанной им за последние пару дней: – Я должен разобраться во всём, что случилось. У меня в голове была сплошная каша, Стив. В суде всё прошло, как в тумане, особенно в конце. А сейчас я помню всё так ясно, каждую секунду, каждое слово. Я должен подумать, как с этим быть. – Может, мне всё-таки с тобой? – Стив пытался настоять, хотя Баки отрицательно качал головой. – Даю слово, буду молчать, сколько ты захочешь. – Нет. Прости. Ты и без того сделал для меня слишком много. – Не говори так, Баки, я не смог бы иначе. – Погоди, не перебивай, – голос Барнса хрипел от волнения. – Я знаю, тебе неприятно, что я вот так ухожу. – Баки... – Я не могу в себя прийти. И не знаю, как на всё реагировать, чего мне от себя ожидать, – он умолк на несколько мучительно долгих секунд, а затем добавил: – Мне нужно время. Нервно скрипнув зубами, Стив сунул руки в карманы и прошёлся вдоль обочины открытой трассы. Прикусив губу, Баки напряжённо наблюдал за ним и молча ждал. Чувствовал вину перед Стивом за неуместный побег, но пока был слишком расшатан изнутри, чтобы нормально воспринимать хоть что-то. Ему предстояло собрать собственную душу по кускам, на которые та рассыпалась на разборках со Старком. И перевешивать эту проблему на Стива он не собирался. Наконец, Стив подошёл и остановился перед ним в паре шагов. Не поднимая глаз, спросил сквозь дрожь в голосе: – Это из-за того, что я сказал в суде? Тебе мои признания не нужны? Я могу держать всё в себе, если... Он не договорил – Баки шагнул ближе и зажал ему ладонью рот, заставив замолчать. Роджерс резко поднял голову, почти испуганно таращась на Баки, а тот сгрёб Стива в объятия и сжал его так, что укреплённые сывороткой кости были готовы затрещать. – Нет. Я не хочу, чтобы ты понял это так. Дело не в тебе, дело во мне. Я просто чувствую себя развалиной. Он отпустил Стива и, не решаясь глянуть на него, закончил мысль: – В башке всё перепуталось. Мне нужно разобраться, вот и всё. Роджерс помолчал, потом кивнул. Заставляя пересохшее горло трудиться, хрипло произнёс: – Тогда это – тебе, – и сунул Баки ключи от машины. Тот попытался отказаться, но Стив настоял: – Я принял твоё условие, прими и ты моё. – Как ты вернёшься в город? Стив небрежно усмехнулся и вяло махнул рукой: – Тоже мне, проблема. Они обнялись ещё раз, на прощание. Стив через силу заставил себя отпустить. Нервно сглотнув, молча смотрел вслед удаляющейся машине. Когда Баки всё-таки оглянулся, Стив почувствовал, как от сердца чуть отлегло.*****
Вернувшись в Нью-Йорк, Стив не находил себе места. Как тигр по клетке, бродил по квартире. Из-за бессонницы намеренно выбегал из дома, едва горизонт начинал сереть, и затягивал утренние пробежки почти до полудня, пытаясь измотать себя. Он пробовал тренироваться на базе Мстителей и за пару дней разнёс почти в щепки все бревенчатые и механизированные постройки, установленные на полигоне для имитации больших групп противника. Расшвырял камни, служившие полосой препятствий, пробил с десяток боксёрских мешков в зале и случайно сорвал с крюка канат, предназначенный для лазания. Несмотря на уйму сброшенной энергии, ничто не помогало. Стив чувствовал себя раздавленным лавиной одиночества и внутренней пустоты. От неё не было спасения. Когда-то он уже прошёл через самую тяжёлую потерю в своей жизни. Попытался жить с этим и не смог. Выбрал подходящий момент и направил самолёт в ледяную воду, надеясь, что смерть избавит его от боли. Но она всего лишь отпустила – на время. Очнувшись в новом веке, Стив долго боролся с собой, уговаривая принять эту данность. Он уже почти смирился с тем, что Баки потерян навсегда. И тут мир снова перевернулся. Судьба решила посмеяться над чувствами Стива Роджерса, швырнув ему в лицо острый взгляд киллера, в которого превратили единственного любимого человека, оказавшегося всё-таки живым, но искажённым до неузнаваемости. Теперь страшно даже вспомнить, через что прошли оба – как вместе, так и по отдельности – чтобы избавить Баки Барнса от всех ловушек, в которые он оказался пойман. И вот Баки снова далеко, а Стив готов взвыть от тоски. Он уже успел поверить, что Баки рядом. Вырвал его из цепких сетей кода и судебной системы, даже убедил одержимого местью Тони Старка в его невиновности. Но не вернул. Пока нет. И под большим вопросом – удастся ли вообще? Что происходило с Баки все эти десять дней с момента, как машина растаяла за пыльной пеленой загородной трассы, Стив тоже не знал. А вдруг что-то случилось – ну, мало ли – и Баки сейчас в большой опасности или остро нуждается в помощи, но не может об этом сообщить? Ведь никакой связи с ним нет. От одной мысли об этом Стива начинало буквально трясти. В конце концов, он не выдержал и признался Наташе, по какому поводу его колотит, как от лихорадки. – Роджерс, прекрати панику и обратись в фирму проката, – Наташа честно старалась смягчить тон. – Надеюсь, они не совсем идиоты и поставили на свою машину "маячок". Стив нервно усмехнулся, благодарно кивнул в ответ и рванул в контору прокатной компании. Поначалу там неправильно поняли, решили, что речь идёт об угоне, чуть не вызвали полицию. Стиву пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить их не делать этого, а просто отследить машину. – Мой друг забыл свой мобильный, понимаете? А мы не условились заранее, где встретимся, – переволновавшийся Капитан Америка был чертовски убедителен. – Прошу вас, разыщите машину. Уверен, с ней всё в порядке, вы получите её обратно в целости и сохранности, а я смогу найти своего друга. Вот и всё. Наконец, ребята из проката успокоились и, отследив "маячок", сообщили Стиву координаты. Он поблагодарил, прыгнул за руль одолженной у Тони Старка "Ferrari" и сломя голову помчался в аэропорт, чтобы как можно скорее добраться до штата Техас. Перелёт и транспортировка машины прошли быстро и без проблем, но удивляться Стиву уже давно надоело, да и не до того было сейчас. Обнаружить машину, в которой уехал Баки, было и просто и сложно. Добравшись до места, оказавшегося окраиной лесного массива, Стив не сразу нашёл её, ловко замаскированную под стог сена рядом с десятком настоящих. Подумав, Стив решил не трогать маскировку и сначала поискать Баки. Ради этого ведь примчался. И всё-таки навязываться Баки Стив не хотел. Душа и сердце протестовали, требуя общения и – особенно остро – прикосновений. Хотя бы объятий, не говоря уже о большем, о чём Стив пока не решался даже думать. "Я только посмотрю на него. Издали. Просто чтобы убедиться, что он цел. И всё", – заверял сам себя Роджерс, когда свернул в лес. Даже почти поверил. Пройдя меньше ста шагов, Стив был вынужден остановиться, чтобы осмыслить увиденное. Повсюду виднелись следы бурных вспышек ярости. Это явно не было сделано какими-то животными, это оставил человек – тот самый, которого Стив искал. Других людей здесь не было – слишком далеко от жилых мест. Кругом валялись обломки разорванных в клочья толстых ветвей, на фоне тёмной коры на стволах деревьев были крупные пятна светлой древесины, потрескавшейся из-за мощных ударов кулаком, которые пробивали их в глубину долго и упорно. У некоторых сосен стволы были отбиты сбоку так, будто кто-то огромный отрывал или отгрызал от них крупные куски на уровне чуть ниже плеча Роджерса. Бурые пятна запёкшейся крови по краям и внутри пробоин подсказывали, чего стоило Баки бить с такой силой. Потоптавшись немного на месте, ошарашенный Стив медленно побрёл обратно к машине и какое-то время простоял, опираясь на капот и пытаясь сообразить, как быть дальше. Затем всё-таки набрал на мобильном номер, надеясь, что роуминг справится. Ему повезло – вскоре гудки в трубке сменились щелчком, и знакомый голос отозвался: – Капитан Роджерс? Что-то случилось? – Добрый день, доктор Ротман. Кажется, мне нужен ваш совет. Он вкратце пересказал ситуацию. После пары уточняющих вопросов профессор ответил: – Видимо, Барнсу было необходимо выпустить пар, так сказать, из-за накопившихся противоречий и тяжёлых обстоятельств прежней жизни, исправить которые он не может. Кроме того, его тело из-за мышечной памяти требует реализации силы Зимнего Солдата, которую Барнс так долго держал в себе, взаперти. Думаю, он был абсолютно прав, когда решил, что ему необходимо дать выход этому внутреннему кипению, причём так, чтобы никто не пострадал. – И что теперь делать, доктор? Он так может себе руки переломать! – Надеюсь, до этого не дойдёт. Хотя, судя по описанию пробоин на деревьях... Но если их довольно много, как вы говорите, то значительную часть напряжения Барнс уже сбросил. Попытайтесь набраться терпения и дождаться его возвращения. – И что потом? Как мне дальше действовать, профессор? – Ну, тут я вряд ли смогу вам помочь, капитан Роджерс. – Почему? – Потому что лучше вас никто не знает Джеймса Барнса. Вы – единственный человек, которому он настолько дорог. И вы единственный, кому он способен по-настоящему доверять. Только вы сможете найти подход к нему, который сработает. Стив помолчал, вздохнул и ответил: – Кажется, я понимаю, о чём вы. Но хоть какую-то подсказку можете предложить? – Попытаюсь. К примеру, смена обстановки может помочь. Может, совет банальный, но на самом деле действенный. К примеру, стоит попробовать увезти Барнса, если он не будет возражать, туда, где вы найдёте сочетания самых разных природных зон – моря, леса, скал и тому подобного. Лучше, если удобств цивилизации и вообще людей вокруг будет поменьше. Это поможет заметно менять обстоятельства за считанные минуты и отвлечёт его новыми впечатлениями. Но не пытайтесь ему что-то навязать, только предлагайте. Проявите деликатную настойчивость, заинтересуйте его. И ещё, не забывайте, ему временами понадобится сбрасывать энергию Зимнего Солдата. Само собой, без кодировки замена личности не произойдёт, но мускулатура потребует своё. – Спасибо, доктор. Вы, как всегда, здорово помогли. – Рад, что оказался полезен вам, капитан Роджерс. Желаю удачи. Держите меня в курсе. Они попрощались. Стив выключил телефон, бросил его на сидение машины и вернулся в лес. Стараясь двигаться бесшумно, насколько мог, Роджерс шёл сквозь не слишком густые заросли, пытаясь обнаружить хоть какое-то приспособление для ночлега, которое мог соорудить для себя Баки из подручных средств, но долгое время ничего, кроме пробоин на стволах деревьев и разломанных веток, на глаза не попадалось. Никаких шагов или шорохов, кроме шелеста листьев в порывах ветра и трепета крыльев вспорхнувшей птицы. Баки словно растворился в этом лесу. Озадаченный Стив остановился, откинулся спиной на ствол ближайшего дерева и попытался сообразить, как же всё-таки искать Баки, как вдруг до боли знакомый голос заставил его вздрогнуть: – Выходи. Я знаю, что ты здесь. Неловкая улыбка мелькнула на губах Стива. Рано радоваться – его сюда не звали. Все надежды пройти незамеченным и тихо исчезнуть рухнули. С виноватым лицом Роджерс развернулся и шагнул навстречу голосу. – Прости, Баки, я не выдержал. Хотел просто знать, что ты цел... Стив осёкся. "Цел" – это явно с натяжкой. Пусть не новая, но добротная куртка Барнса была изрядно ободрана, на шее Баки виднелась и тонула за воротом заживающая рана, а на правой руке Стив заметил несколько багровых полос. – Я просил оставить меня одного, – мрачно напомнил Барнс. В его взгляде читалась всё та же решимость, разве что теперь в ней было больше упрямства, чем стремления. – Да. Я надеялся, ты не заметишь, – слова Стива оборвала небрежная усмешка Баки. – Глупая идея. – Не то слово, – тихо произнёс Барнс и внезапно знакомым любому солдату движением сунул руку за спину. Так достают из-за пояса пистолет. – Ты хочешь, чтобы я ушёл? – напрягся Роджерс, а Баки едва слышно ответил: – Не двигайся. – Баки, ты что?! – вытаращив глаза, ошалело заорал Стив и вскинул перед собой ладони, а в следующее мгновение резкий звук выстрела разорвал тишину леса. Гулкое эхо разнеслось на многие мили, сотни птиц испуганно рванули вверх, разметав густую листву ветвей, и резкие лучи солнца, прорвавшись сюда, замелькали бликами в просветах. Через несколько мгновений воцарилась мёртвая тишина.