***
Он любит эту комнату в своих Чертогах. Гостиная на Бейкер стрит — дом, в который он пока не может вернуться. Всё воссоздано до мельчайших подробностей. Вплоть до пыльных штор и лёгкого запаха сожжённой с утра яичницы. — Почему именно эта комната, Шерли? — усмехается Марлен. Не настоящая, конечно, Марлен.***
Пробуждение не из приятных. Но выбрали самый действенным способ, ничего не скажешь — всего-то облили ледяной водой. Сознание вмиг схлопывается до одной крошечной точки, вопящей «ПРОСНИСЬ!». И Шерлок просыпается. Конечно, сырой подвал. И он сам в наручниках, выворачивающих запястья. И палач уже готовится к пыткам. Безрадостная, однако, перспектива. — Па, почнимо*, — серб нехорошо ухмыляется, одёргивая заготовленную плеть. Он почти замахивается, когда в подвал (несомненно, хорошо охраняемый) входит ещё человек. Дама в явном положении, но скрывающая и свою гендерную принадлежность, и беременность. Вполне успешно, судя по лицу палача. Но Шерлоку хватает всего одного взгляда, чтобы всё понять. Ну, конечно. Марлен до сих пор не может наиграться в свои шпионские игры? Или хочет лично полюбоваться, как младшего брата изобьют? — Као што сте били! Горња наредио да преведе ово говно на други објекат*. — Ох, Марлен, как грубо! Мамуля бы точно таких выражений не одобрила! — Копилад… Све покварити забаву*… — недовольно ворчит серб. Шерлок только усмехается. Ничего, он не слишком пожалеет о внезапном окончании своего рабочего дня. Если поторопится, обязательно застанет свою жену с соседом-могильщиком в одной койке. Какие же женщины всё же неверные создания. По крайней мере, большинство из них. Долгая бумажная волокита — вот чего Холмс терпеть не может. Особенно, когда он сам полуголый, закованный в натирающие кандалы стоит посреди сырого и холодного подвала. А сестрица, как назло, медленно, очень медленно, подписывает необходимые бумаги. — Шинель и ушанка тебе не к лицу, — первым дело заявляет Шерлок, когда сербы всё же уходят прочь. — Полнят сильно… — А я и забыть успела, какой же ты засранец, — удивительно, шпилька о лишнем весе прошла мимо? Неужели, брак так на Марлен повлиял? Или это всё беременность? — Так или иначе, каникулы подошли к концу. Пора возвращаться в Лондон, братишка. Шерлок улыбается впервые за очень долгое время. Дом его ждёт.***
Родной Лондон, привычный шум улиц, запах его города. Вот та самая стихия, в которой Шерлок чувствует себя как рыба в воде. Знакомые узкие переулки и огромные площади, быстрые кэбы и глупые, приветливые люди… Удивительно, как по всему этому можно скучать. Но больше Холмс скучает, испытывает дикую тоску по другим вещам. По квартирке на Бейкер стрит, по своему креслу, по запутанным делам. И, конечно, по своим друзьям. — Мой человек в остатках синдиката Мориарти сообщил, что Сабрина Моран собирается совершить подпольный саботаж в Парламенте. Что именно планируется, он узнать не успел — его рассекретили раньше, — а у сестрички, как и всегда, новое дело. — Ты должен заняться этим делом. — Марлен, если ты не заметила, я только вернулся. И единственное, чего я хочу, — вернуться на Бейкер стрит, увидеть Джоанну и, наконец-то, познакомиться с сыном. — Вечные интриги сестры давно уже злят. — Чтобы заняться Парламентом, я должен вновь почувствовать Лондон, вернуться в привычную колею. — А не боишься вновь подвергнуть опасности свою… ассистентку? — Какая же всё же Марлен змея! Знает, на что надавить. — Не забывай, почему произошёл тот взрыв, поспособствовавший преждевременному рождению моего племянника. Шерлок молчит. Тогда, два года назад, слишком рано он полез к Сабрине Моран, ещё ощетинившейся после потери своего хозяина, агрессивной, как раковая опухоль. Хотел побыстрее разобраться с ней. И, очевидно, это было ошибкой. Ручной зверёк Мориарти вряд ли понял, кто именно ведёт на него охоту, но выпустил когти, послав Холмсам предупреждение в виде взрыва под боком у Джо. — Я поеду сейчас на Бейкер стрит, — Шерлок знает, что Марлен ему с семьёй поможет встретиться. В конце концов, это же не она два года носилась от Азии до Европы, отсекая головы сети Мориарти. Миссис Холмс-Лестрейд (как же непривычно её так называть) лишь натянуто улыбается, отправляя сообщение своей верной Антее. — Через час Джоанна возвращается домой. Сейчас миссис Хадсон вышла погулять с Хэмишем, а после поедет встречать Джоанну, — Марлен улыбается по-прежнему натянуто. Странно, что она так осведомлена о жизни Джо. Даже не просто странно, а подозрительно. Или шпиона своего заслала, или камеры опять везде разместила. Что ж, теперь с неё станется всё убрать. — Если хочешь сделать им сюрприз, езжай сейчас. Эффектное воскрешение точно обеспечено. Только прими совет: убери из зоны поражения все колюще-режущие и бьющиеся предметы. Мамуля точно не оценит, если Джоанна тебя от… радости покалечит. Всё же она два с половиной года по тебе траур несла. — Напомни мне, почему мне пришлось притворяться мёртвым? — замечания сестры могут и Георга из себя вывести, что уж говорить о Шерлоке, и так с детства слушающим её вечные придирки и упрёки. Но Марлен молчит, усмехаясь. А её помощница подаёт Шерлоку пальто, то самое, любимое. — С возвращением, мистер Холмс. Нет, он пока ещё не вернулся. Не до конца. Нужно ещё с Джоанной объясниться. И изловить, наконец, Сабрину Моран. Не забудь извиниться. — Я помню, Джо!***
За два с половиной года квартирка, родная, привычная и уютная, изменилась почти до неузнаваемости. Идеальная чистота везде (прощай, любимый бардак), даже пыли нигде нет. Также нет и химических реактивов, и частей тел, распиханных по всему холодильнику. Да, скучная чистота, ужасающий порядок. И в воздухе витает запах детского питания и присыпки. В принципе, логично: в доме маленький ребёнок. Теперь грязь, пыль и сомнительные эксперименты в доме более не допустимы. Но это так непривычно, до зубного скрежета и обиды. Ещё одно странное изменение: на каминной полке рядом с черепом — хоть что-то неизменно и стабильно — стоят фото в рамках. И не только показывающие взросление Хэмиша, но и старые, охватывающие период общения Шерлока и Джо. Как это нелогично. Впрочем, Джоанна всегда была склонна к излишней сентиментальности. Это подтверждает и футляр со скрипкой, покоящийся на подоконнике. Странно, что Ватсон её не выбросила. Надеется, что Хэмиш, когда подрастёт, захочет играть? Возможно. Если, конечно, Джо сможет внушить ему должный пиетет перед памятью его отца, то есть Шерлока. Впрочем, теперь это точно не понадобится. Ведь Холмс вернулся в изменившийся, но по-прежнему родной дом. Но любимая скрипка — определённо приятный сюрприз. Не сыграть ли на ней в ожидании? Подходящих женщин Шерлок видит в окно. Кажется, они совсем не изменились за прошедшие годы: Джо по-прежнему смеётся над глупыми шутками миссис Хадсон, а Марта по-прежнему также ворчливо-заботлива. Только забоится она больше о карапузе в коляске. А у Джоанны порядком прибавилось морщин от пережитых переживаний. И седины, если судить по краске. Но что за странное волнение? Почему сердце так колотится в груди, а из влажных пальцев вот-вот готов выскользнуть смычок? И это знаменитый Шерлок Холмс, без страха противостоявший Мориарти, в одиночку разгромивший его сеть, вечно смеющийся в лицо самой смерти? Боится встречи с верной подругой? Хотя никто ещё не притворялся мёртвым на два с половиной года. А с Джоанной Ватсон всегда были шутки плохи — «глок» по-прежнему за поясом брюк, равно как и не слишком хорошие рефлексы, оставшиеся со службы в Афганистане. Хэмиш капризничает (от недосыпа, конечно), отвлекая внимание дам на себя. Есть ещё время успокоиться, прекратить паниковать. Да, узнай Марлен, что Шерлок сейчас откровенно трусит, задразнила бы, забыв, что ей почти под сорок. — Я принесу тебе чай, — пожалуй, по голосу миссис Хадсон Шерлок всё же скучал. Всё же никто из его знакомых таким вечно бодрым тоном не может говорить. — Спасибо, я была бы не против, — а вот Джо говорит куда тише обычного. Боится потревожить задремавшего сына? Нет. Что-то надломилось в ней за эти два года. Ты и сам знаешь что, Шерлок. Ты же в этом и виноват. — Заткнись, Марлен! Не до тебя сейчас. Закрыть глаза, не видеть ничего… Жаль, что со слухом также нельзя сделать. Тяжёлая поступь Джо — поднимается на верхний этаж. Понятно, из чьей комнаты сделана детская. Нескладное её пение. «Remember, remember…» стала колыбельной для Хэмиша, можешь гордиться собой, Шерлок. Шуршание пакетов и бумаг — Джо возвращается вниз. Скрип двери (давно надо смазать петли). Холмс всё же открывает глаза. Джоанна, и прежде не отличавшаяся внимательностью, даже не замечает бывшего соседа (друга, любовника?), занятая изучением каких-то квитанций. Возможно, сиди здесь живой и невредимый Мориарти, она бы его тоже не заметила. Только такая встреча закончилась бы для неё куда плачевнее. Ну, же, Шерлок, не трусь. Это же так просто — открыть рот и поздороваться. Не убьёт же Джо его, в конце концов? — Привет, Джо, — а голос всё же хрипит. Реакция Ватсон столь же занимательна, сколь и предсказуема. Женщина дёргается, встречаясь взглядом с Шерлоком. Её руки опускаются, и продукты высыпаются на пол, на упавшие квитанции. Удивление, неверие, шок… Кажется, всё это слишком большой стресс для одной измученной женщины. И обморок — естественная реакция организма. Ошибка системы. Перезагрузка. Холмс едва успевает подхватить падающую Джоанну. Нет, эта женщина всегда была слишком эмоциональна! Нельзя поддаваться чувствам. Вот кто бы говорил? Не напомнишь, почему в детской спит твой сын? Где-то здесь должна быть аптечка. Проклятье, куда Джоанна и миссис Хадсон в своём стремлении навести идеальный порядок её засунули? Почему Холмс из-за них вечно попадает в идиотские ситуации? — Джо, милая, звонили Рэни и Мэри, обещали придти к ужину. Говорили, что у них какие-то новости… — А Марта уже открывает дверь гостиной. И через секунду застывает на пороге, роняя поднос. Как же женщины любят кричать по пустякам… — Миссис Хадсон, обойдёмся без лишнего шума — наверху спит маленький ребёнок, — конечно, упоминание Хэмиа заставляет Марту чуть успокоиться и прекратить визжать. — Шерлок? — Холмс лишь вздыхает. Ещё немного и к лежащей на диване Джоанне присоединится и домоправительница. А это точно будет лишним. — Успокойтесь, миссис Хадсон. Я не призрак, а живой и реальный человек, — как там в детстве с Шерлоком Марлен говорила? Тихо, ласково и без криков? Идеальная стратегия. — Но Джо говорила, что ты прыгнул с крыши… — а сколько ужаса в голосе, сколько драмы! — Вынужденная мера. Иначе люди Мориарти убили бы вас, — два с половиной года прошло, но злость так и не собирается отпускать. Впрочем, сейчас есть дела поважнее нелогичных и иррациональных вспышек гнева. — Я всё расскажу после, но сначала нужно привести в себя Джо. Где аптечка? — Где и всегда: в столе, — кажется, миссис Хадсон успешно начинает приходить в себя. Конечно, если судить по возмущению в голосе. Она всегда была резвой дамой. Впрочем, сейчас не до неё. Нашатырь находится быстро. Ещё быстрее приходит в себя Джо от резкого запаха аммиака. Морщится, хмурит лоб, пытаясь справиться с дезориентацией. О, Джо, в конце концов, ты не первый раз в обморок падаешь! — Джоанна, ты слышишь меня? — негромко зовёт Шерлок, пока миссис Хадсон со вздохами и ахами падает в кресло. — Джоанна? — Ты жив? — самый глупый, предсказуемый и логичный вопрос. Холмс только улыбается. Вот она, привычная и родная мисс Ватсон. — Жив, Джо. Соображает Джоанна медленно. Недопустимо медленно. Вот взгляд её проясняется, становится осмысленным, а лицо принимает обиженное выражение. Определённо, сейчас начнётся знатная головомойка. — Ну, ты и сволочь, Холмс! — неутешительный вердикт. — Два года… Два года ты где-то шлялся! Шерлок лишь вздыхает. Следующий час точно будет тяжёлым!***
Передай своей жене, что я её ненавижу. ДВ За что на этот раз? Лестрейд За подарок из Сербии. ДВ Она и вам подарки привезла? Лестрейд Фотография успешно отправлена Подожди! Это… Шерлок? Собственной неподражаемой персоной! Вот… Засранец!
Шерлок всегда ненавидел объясняться. Как-то с детства пошло и прочно закрепилось в юности. Доказать наличие мотива и улик? Это запросто. Вывести подозреваемого на признание? Легче, чем заставить Марлен сесть на новую диету. Поговорить с кем-то? Нет, нет и ещё раз нет! Лучше пусть Джоанна это сделает. Вот только проблема: сейчас Шерлок должен серьёзно поговорить с этой самой Джо, хмурой, злой и недовольной. Страшное зрелище, честно говоря. — Когда я шёл на разговор с Мориарти, я подозревал, что он решил покончить со мной раз и навсегда, — оказывается, это большая проблема — подобрать нужные слова. Особенно когда напротив сидит сердитая Ватсон. Благо, что миссис Хадсон сейчас в комнате нет. Её бы вздохов и замечаний Шерлок точно не выдержал бы. — На этот случай мы с Марлен разработали несколько вариантов развития событий. И, уже на месте, я должен был выбрать наиболее оптимальный… Джоанна как-то неопределённо фыркает, сердито складывая руки на груди. Буквально каждое её движение сквозит обидой. Что ж, Шерлок подозревал, что этот разговор дастся им обоим крайне тяжело. — Ты лучше скажи, кто ещё, помимо Марлен, знал, что ты не расшибся в лепёшку, — судя по тону, Джо едва удерживается от крика. Если бы наверху не спал их сын, точно давно бы раскричалась и пустила в ход кулаки. А вопрос, однако, каверзный. Соврёшь — Джо обязательно почувствует и обидится ещё сильнее. Предоставишь список — Джоанна всё равно обидится. Патовая ситуация. Типичная встреча с женской логикой. Но ответить как-то надо. Иначе Джо по молчанию поймёт, что не только Марлен было осведомлена об операции «Лазарус» и, опять-таки, обидится. Вот и попробуй потом понять женскую натуру. — Молли знала, — Джо уже меняется в лице. — Сеть бездомных. И мои родители — их Марлен известила… — Ладно, я могу понять Ванду и Карлтона: у Ванды гипертония, ей лишний раз волноваться нельзя. — Голос у Джо начинает срываться. А это явный признак беды. Стоп! Она назвала мамулю и папулю по именам? Да что такого в их семье произошло за эти два года? — Молли… Хорошо. Она патологоанатом, может тоже чем-то тебе помогла. Но… Бездомные? — А что с ними не так? — к чему это Джо ведёт? — Ты им рассказал и посветил в планы своего спасения. Но мне ты ни намёка не оставил, что жив. Не меня ли ты называл своим лучшим другом? — и всё же Джоанна переходит на крик. — Не я ли тебе родила здорового сына, несмотря на все переживания и слёзы в подушку? Ты хоть представляешь, чего мне это стоило и как тяжело далось?! — Я не хотел подвергать вас опасности, — Шерлок может лишь вздохнуть. Конечно, сейчас Ватсон, мечущаяся по тесной кухоньке, вряд ли внемлет гласу разума и успокоится. Она долго ещё будет перегорать и переваривать эмоции. От недели до месяца точно… — Ты мог хотя бы весточку послать с одним из своих бездомных! Хоть что-то… — руки у неё вновь трясутся. Всё же излишняя эмоциональность её главный недостаток. А может достоинство? Стоит рассмотреть на досуге все «за» и «против». — Хотя бы для того, чтобы я тебя не оплакивала. — Я приходил к вам в больницу в тот день, когда Хэмиш родился, - сознаётся Шерлок. Может быть, если подогреть эмоции Джо, она быстрее успокоится? — Марлен мне помогла. Но, подозреваю, ты после операции приняла меня за галлюцинацию. Или, что более вероятно, вообще не увидела. Джоанна замирает на месте, вспоминая то уже далёкое пятое ноября. Если, конечно, она его помнит. Наркоз имеет свойство стирать определённые моменты из памяти, а некоторые наоборот впечатывать клеймом. — Ты держал Хэмиша. И пел «Remember, remember…», — Джо кусает губы. — Ты всё это время был в Англии? — Вёл охоту на Тигрицу, — Шерлок внимательно следит за всеми эмоциональными выбросами Джо. И за своими тоже. — Не слишком удачную, но в ближайшее время я надеюсь взять реванш. — Тот взрыв… - а Джоанна не столь глупа. И за время их общения она определённо научилась делать правильные логические выводы. Впрочем, и Ватсон влияет на Холмса: как Шерлок иначе может объяснить свою странную, почти нежную привязанность к этой женщине? — Я слишком близко к ней подобрался. И слишком рано, — а после этого Джо вполне способна выгнать своего непутёвого товарища из квартиры, запретив ему общаться не только с ней, но и с сыном. К слову о сыне: ребёнок всё же проснулся от криков своей матери. И, видимо, лишь этот факт спасает Шерлока от роковой отповеди и изгнания с родной Бейкер стрит. И почему подобные мысли вызывают такое неприятие? — Я любила тебя, Шерлок, — глухой голос, отчаянно бегающий взгляд, нервно сжатые пальцы… Похоже, чувства эти не забыты. Более того, Джо определённо их берегла и пестовала всё это время. Но как кто-то может любить Шерлока? Мрачного, язвительного, прямолинейного и зацикленного на себе ублюдка? Как такая добрая, заботливая женщина могла решиться на подобное? Это же так нелогично и неправильно. Даже родня скорее терпит Шерлока. — От сумасшествия меня спасали лишь мысли о вас. Можно ли это считать неуклюжим признанием? Вряд ли. Шерлок не умеет признаваться в эмоциональных привязанностях. Но Джо особый человек. Каким образом она всегда понимает мысли Холмса — загадка. Однако и сейчас Ватсон улавливает ход его странных намёков, если, конечно, брать во внимание её озадаченный взгляд и иррациональную улыбку, спрятавшуюся в уголках губ. — Джо, ты займёшься Хэмишем? — миссис Хадсон, как и всегда, своевременна. — Или ваш с Шерлоком скандал в самом разгаре? Важное качетсво Джо: она, конечно, своенравна и обидчива, но отходчива. Будь она мужчиной, съездила была Шерлоку пару-тройку раз по лицу, помолчала бы, дуясь, пару дней и успокоилась. У женщин и мужчин психология разная, поэтому Джо пока хватило их разговора. По крайней мере, Холмс на это смеет надеяться. Не факт, что Ватсон потом не продолжит их разбор полётов и не обидится на что-то новое, но пока буря миновала. — У нас всё в порядке, — Джо встряхивается, направляясь к выходу из комнаты. — Я сейчас займусь Хэмишем. Наверное, всё прошло не так плохо, как представлял себе Шерлок. Джоанна выслушала его, не прогнав с порога сразу же. Может быть даже скоро простит. Ты извиниться-то не забудь, идиот! — Я помню, Джо, помню. Только странно: почему Джо так быстро спускается со второго этажа? И почему требовательное хныканье Хэмиша кажется всё ближе и ближе? Что Ватсон удумала? — Тебе давно пора познакомиться по-нормальному со своим сыном, — голос женщины звучит уверенно. И, кажется, сейчас она не намерена слышать никаких отговорок. — Если ты, конечно, хочешь. Шерлок поворачивается. Он не раз представлял, как Джо могла бы держать их сына. Не раз думал, каким мог стать Хэмиш за эти два года. Но видеть в живую — это совсем другое. Реальность, как и всегда, удивляет. Сонное, странное существо непонимающе хмурит маленькое личико, выпячивая нижнюю губу. Маленькие дети слишком нелогичные, слишком глупые создания. Шерлок их, честно говоря, немного боится. Но одно дело бояться чужого ребёнка и совсем другое — собственного сына. Тем более, что это может расстроить Джо, сломать тот хрупкий мир, с трудом возведённый в последний час. И Холмс всё же делает шаг вперёд под ободряющую улыбку подруги. — Хэмиш, — Джоанна в роли матери выглядит непривычно. Рождение ребёнка повлияло на всех них. Однако она по-прежнему всё та же Джо, родная и заботливая. — Хэмиш, это твой папа. Хныкающее пугающее существо — совсем не тот свёрток, который Шерлок некогда держал дрожащими руками — смотрит на Холмса влажными серыми глазищами, выглядывая из-под чёрной вьющейся чёлки. Боится своего отца, совершенно незнакомого ему человека, не меньше, чем сам Шерлок боится собственного сына. Очаровательно. — Помнишь, я тебе показывала фото? — Джо, подойдя к каминной полке, показывает на одну из фотографий. Шерлок молчит, наблюдая за реакцией ребёнка. Странные они, эти дети. Глупые, медлительные. Холмс никогда не понимал, как они могут кого-то умилять. Вон, даже его собственный сын кажется ему непонятным. Хэмиш придирчиво и внимательно смотрит сначала на фото, потом столь же внимательно на Шерлока. Какой-то смутно знакомый у этого мальчика взгляд. А, да, Марлен точно так же смотрит на что-то незнакомое и потенциально опасное. Но улыбка у Хэмиша открытая и до безобразия ватсоновская. — Папа, — маленький мальчик указывает на Шерлока. Логичный вывод. И быстрый для ребёнка двух лет. Холмс улыбается шире, подходя к мальчику и его матери. — Хочешь подержать? — вот уж точно вопрос, застающий врасплох. Кажется, таким растерянным Шерлок себя в последний раз чувствовал, когда Мориарти пустил себе пулю в рот. — Шерлок, он тебя не съест. — Зато я могу его уронить, — паника, паника, паника… Что делать? Почему в Чертогах Разума нет на это ответа? — Один раз не уронил — и второй раз не уронишь, — Джоанна говорит слишком уверенно, подавая ребёнка. Приходится подставлять руки и пытаться хотя бы удержать Хэмиша. — Вот видишь, в этом нет ничего страшного. Мальчик куда тяжелее, чем был два года назад. И стал куда более подвижным и громким. Ёрзает, хнычет, просится обратно, на родные материнские руки и по-прежнему боится незнакомого ему отца. Как его успокоить? — Remember, remember the fifth of November, Gunpowder, treason and plot… Простенький напев. Однако он успокаивает этого маленького плаксу. Нет больше страха в глазах, скорее сомнение: голос и песня знакомы, а вот лицо — нет. Ничего, привыкнет. В конце концов, два года — самый плодотворный возраст для обучения. — На сегодня эмоций хватит? — Джо улыбается слишком хитро. — Или ты его подержишь, пока я ему поесть приготовлю? Шерлок с удовольствием посадил бы Хэмиша куда-нибудь — ещё силён страх уронить ребёнка или расстроить его какой-нибудь выходкой. Но страх обидеть Джо много сильнее. Вероятнее всего, она ещё не скоро простит своего соседа по-настоящему. А пока придётся потерпеть странные желания мисс Ватсон. Может, попросишь прощения, гениальный ты наш? — смеётся воображаемая Джо, пока вполне реальный Хэмиш дёргает Шерлока за шарф. — Джо, — зовёт мужчина подругу, удобнее перехватывая мелкого упрямца. — Я тебя слушаю, Шерлок, — а Ватсон, чуть озадаченная, осмысляющая что-то, выглядывает из кухни. — Извини, что не сообщил тебе, что смерть моя была не настоящей, — Холмс всегда просил прощения только у Джоанны. Что ж, она может собой гордиться. Но вот Ватсон вздыхает, опуская взгляд в пол. Интересно, какие мысли сейчас крутятся в её голове? — Я на тебя по-прежнему сердита, — признаёт совершенно очевидный факт Ватсон. — Всё же смерть и внезапное воскрешение близкого человека не очень-то легко пережить. Но я прощу тебя. Обязательно. Шерлок может лишь кивнуть. Это вполне ожидаемо. И не слишком проблематично. В конце концов, он же Шерлок Холмс, он всегда добивается своего. Вот только куда подевалась миссис Хадсон? Опять строчит эпопею Марлен? Стоит под дверью, ожидая развязки? — Джо, милая, Рэни и Мэри пришли, — легка на помине. Стоп! Кто такие Рэни и Мэри? Джоанна тихо ругается сквозь зубы, спеша на кухню. А по лестнице уже поднимаются гости. Что ж, меньше всего на свете знаменитый Шерлок Холмс хотел, чтобы Эта Женщина видела его с сыном на руках. А Ирэн Адлер меньше всего, в свою очередь, мечтала о том, чтобы великий детектив испортил ей день помолвки своим внезапным воскрешением. Как и всегда, 1:1.