***
Джеймс Олсен снова протестовал, когда речь зашла о Супергёрл: «Не получится, мисс Грант, я не могу звать её всякий раз, когда вздумается», и в ответ на предложение заманить сюда героиню, притворившись, что случилась беда, разразился таким праведным гневом, что Кэт, несомненно, заработала себе язву. Картер прямо намекнул, что ей нужно задержаться на работе допоздна, чтобы он «мог заняться сочинением» и «никто ему не мешал», — и вот она, в конце длинного трудного дня. Одна. Было девять вечера. Она не смогла взять ещё одно интервью у Супергёрл и подвела сына. Не смогла приструнить арт-директора, не смогла запугать команду «Трибьюн» — хотя в этом, пожалуй, стоило винить Кару. Та, конечно же, не передала им её оскорбление слово в слово. Хотя что-то всё же сказала, потому что через два часа в руках Кэт оказалось нечто, что не захотелось тут же отправить в мусорную корзину. Её ассистентка могла уйти несколько часов назад — после всех-то насмешек над её трудовым рвением. Но Кэт посмотрела на её стол и поняла, что, пожалуй, не смогла кое-что ещё. Кое-что очень важное, невысказанное и огромное. Она сделала глубокий вдох, задержала взгляд на девушке и цокнула языком. Она должна была уйти. Какого чёрта она до сих пор тут? — Кира, — это прозвучало тихо, почти как выдох. Кэт сама не знала, зачем зовёт её, но это было неважно. Всё равно Кара не услышит. Через несколько секунд Кэт подняла взгляд. Напротив неё стояла Кара и улыбалась всё той же невозмутимой и вежливой улыбкой. О, как же Кэт ненавидела вежливость. Кара вздрогнула, и Кэт удивилась — чего это она, — пока не почувствовала, как застыло, будто покрылось ледяной коркой, её лицо. Она отвела взгляд в сторону и постаралась смягчить выражение, хотя бы немного, чтобы Кара не выглядела так, словно на неё долго и страшно орали. — Мне нужно выпить. — Да, мисс Грант. Кара направилась к бару, а Кэт взяла ноутбук и правки и пошла к дивану. Было уже поздно, она устала, у неё болели ноги. Давая краткий отдых глазам, она посмотрела в окно, на ночной город. Она слышала, как Кара наливает жидкость в стакан и ещё один — Кэт улыбнулась — наполняет M&M’s. Звуки успокаивали. Кара протянула ей напиток и поставила второй стакан на столик. Разумеется, она сделала всё безупречно, и сама была безупречно обходительна. — Что-нибудь ещё, мисс Грант? Это была превосходная возможность. Сказать «да, останься». Сказать «прости меня». Сказать «я ошиблась». Но ничего этого она не сказала. Посмотрела на напиток и ответила: — Нет, Кира. На этом всё. — И медленно добавила: — Спасибо. Она не смотрела на Кару, но чувствовала, как та задержалась на миг, — и потом, когда Кэт снова подняла глаза, её уже не было, и на столе не было её сумки. Значит, ушла домой. Наконец-то.***
Казалось, прошло совсем немного времени, — хотя на самом деле больше часа, — когда прилетела Супергёрл. Кэт оторвалась от монитора и улыбнулась. — Я не ждала тебя. — Правда? — подняла брови Супергёрл. — Джеймс сказал, вы просили о встрече. — Значит, теперь можно готовиться к встрече всякий раз, когда мистер Олсен скажет, что мне тебя не заполучить? От этой формулировки брови Супергёрл поднялись ещё выше. — Нет, я… здесь из-за Картера. Кэт отставила ноутбук в сторону и поднялась с дивана. Супергёрл не отрываясь смотрела ей в глаза — что, вообще говоря, разочаровывало. Кэт шла к ней неспешной и решительной поступью, при которой её бёдра, несомненно, заслуживали взгляд-другой. Она приблизилась, и Супергёрл отступила на шаг назад. — Почему? — Кэт медленно отпила из стакана, и вот оно — заметила то слишком быстрое движение глаз, когда Супергёрл взглянула на её губы. Кэт не сдержала самодовольной улыбки, и та, должно быть, заметила, потому что через долю секунды скрестила руки на груди, и лицо её снова приняло спокойное и отстранённое выражение. — Я пообещала дать ему интервью. Мне пришлось рано уйти, и я хотела бы загладить свою вину. — Хм-м. Да, — согласилась Кэт. Супергёрл говорила правду. — Но почему ещё? Супергёрл помолчала. — Он мне нравится. Кэт ждала. Она умела ждать, если на кону была история. И, призналась она себе, эта конкретная история была для неё особенной. История Супергёрл. Она дала ей имя не просто так, не для того лишь, чтобы спасти «Трибьюн». И теперь чувствовала, что вот-вот всё поймёт. Но Супергёрл не сдавалась. Прошла минута, две, и она не выказывала ни малейших признаков неловкости. Напротив, казалась почти расслабленной. Безмятежной. Потом Кэт чуть пошевелилась, Супергёрл снова посмотрела на неё, посерьёзнела и снова отступила на шаг назад. — У Картера есть ещё вопросы? — спросила она, и Кэт кивнула. — Я буду здесь завтра в восемь вечера. Вам удобно? Странно, но это подходило к их расписанию. Кэт опять кивнула, и Супергёрл исчезла. Это становилось чем-то вроде привычки, раздражённо подумала Кэт.***
— Эл, я так рад, что ты предложила второе интервью. Наша прошлая беседа в основном подтвердила то, что я уже знал. Называя её Эл, он чувствовал себя робко, неуверенно. Но она ничего не сказала на этот счёт — так что, наверное, всё в порядке. — Я же обещала, что вернусь, Картер. Он наклонил голову набок и нахмурился. — У тебя всё нормально? — Да. — Точно? Ты выглядишь напряжённой. Супергёрл сменила застывшую позу и вздохнула. Когда она снова заговорила, её голос звучал мягче, и Картер понял, что был прав. — Я была очень занята в последнее время. И теперь ощущаю последствия. — То есть ты устала, — перевёл он, и Супергёрл едва заметно улыбнулась. — Да. — Я постараюсь задать вопросы побыстрее. Ты… тебе нужно спать? — Она кивнула, и он сделал пометку. — Круто. Какая суперсила твоя любимая? — А как ты думаешь? — Умение летать, да? — Она кивнула. — Почему? — он поднял руку, прежде чем она успела ответить. — Я понимаю, что уметь летать — нереально круто. Я спрашиваю: почему эта сила самая любимая. Какое-то время Супергёрл обдумывала ответ. Она хотела сказать что-то, о чём он мог бы написать. Но ещё больше хотелось быть честной с этим мальчиком, в котором она души не чаяла. — Наверное… потому что это свобода. Не защита или нападение, а что-то только для меня. — Но ты используешь её, когда сражаешься. — Верно. Но… как бы тебе объяснить. Пуленепробиваемая кожа полезна, потому что никто не сможет мне навредить, как бы они ни старались. Тепловое зрение полезно, потому что это оружие и моя сильная сторона. Но мне не нужно сражаться с врагом, чтобы летать. Нужно просто захотеть, и я полечу. Когда и куда угодно. — В этих словах прозвучала грусть, но Картер не хотел перебивать и спрашивать почему. — Иногда мне нравится просто летать высоко над городом. Летать в облаках и над облаками, смотреть, как заходит солнце. Таких цветов нет больше нигде на этой планете. — Сделаешь мне фото? Супергёрл широко распахнула глаза и улыбнулась. — Посмотрим. Он улыбнулся в ответ, кивнул и принялся один за другим задавать остальные вопросы. Он же пообещал, что закончит побыстрее, и неважно, как сильно ему нравился их разговор. — Ты используешь свои силы дома? У тебя есть дом? А может, какое-то крутое логово? Мама ещё хочет знать, работаешь ли ты где-то днём, но на это можешь не отвечать. — Я владею суперскоростью, но сразу на всё ответить не могу, — сказала она, когда Картер сделал паузу. Наверное, первое интервью вселило в него уверенность, потому что на эти слова он только усмехнулся. — Да, я пользуюсь своими силами, они здорово облегчают мне утренние сборы. Люблю поспать подольше, — призналась она, хитро подмигнув. Снаружи показалась голова привставшей Кэт. Картер смеялся, Супергёрл улыбалась, и она не могла дождаться, когда же запись интервью попадёт ей в руки. Ужасно, что приходится ждать. — Да, у меня есть дом, и логово тоже есть, очень крутое. — А работа? — спросил Картер, просто чтобы проверить, как далеко можно зайти. Супергёрл лишь улыбнулась. Он закатил глаза. — Ладно. Ну, это всё была основная информация. Я хотел подтвердить её, потому что учитель сказал получать данные не из имеющихся источников, а на основе собственных вопросов. Супергёрл кивнула. Картер сглотнул и крепче стиснул блокнот в руках. — Но ты героиня, настоящая героиня, поэтому я и хочу написать о тебе. Как ты это делаешь? — Мне даны суперсилы… — Нет, я не о том, — Картер задумчиво нахмурился, рассматривая страничку. — Каждый герой, — сказал он наконец, — становится героем по каким-то причинам. Какие твои? Супергёрл изумлённо посмотрела на этого мальчика — на этого юного и смышлёного мальчика, который за несколько секунд додумался до самого сложного вопроса, — и отвела взгляд. — Думаю, отчасти причина в моём доме. — Из-за того, что он был разрушен? — Нет, — она казалась удивлённой. — Нет, в моём доме здесь. На Земле. У нас на Криптоне была пословица — «Эл майяра». Это значит «Вместе мы сильнее». Но там, на Криптоне, у меня было всё, чего можно пожелать. Идеальная жизнь, — с тоской сказала она. — Я была просто ребёнком. Мне не нужно было выигрывать сражения. Но здесь… я пообещала себе, что не упущу ни одного дня. У меня не было другого выхода. Ему хотелось расспросить об этом побольше. Какой у тебя здесь дом? Кто твоя семья? Ты только недавно объявила о себе, с кем же ты сражалась? Зачем тебе нужно быть сильнее? Но он решил оставить эти вопросы при себе. — Каким был Криптон? На какое-то кратчайшее мгновение на её лице отобразилась вселенская грусть. Это выражение исчезло так быстро, что Картер, наверное, сам его выдумал. Супергёрл улыбнулась. — О, Картер, он был прекрасен. Острые шпили зданий вздымались высоко в небо, всё выше и выше, и среди них пел ветер. Мне говорили, что возвращаться туда — всё равно что входить в серебряный лес, что это как будто заново обретать себя. Из окна моей спальни был виден весь город, как на ладони. Мне всегда казалось, что он движется вслед за солнцем. А далеко-далеко на горизонте возвышались горы. Когда красное солнце садилось, их тени достигали края города. Всё было чистое, яркое, гладкое. Прекрасное. Супергёрл смотрела в сторону, и Картер понимал, что она видит сейчас вовсе не эту комнату. — Воздух там был сладким. Словно… — она поморщилась. — Здесь нет такого вкуса, с которым можно сравнить. Чем-то похоже на сахарную дымку, которую используют в драмкружках, — эта фраза вышла у неё очень человеческой. — Чтобы сделать туман, знаешь? Он кивнул. — Что-то вроде неё. И в то же время совсем другое. Она рассмеялась, и в уголках глаз у неё появились лучики. — У тебя там были силы? — Нет. Ваше жёлтое солнце позволяет мне делать то, что я делаю. Рао не позволял. — Рао? — Наше солнце. Наш отец. — Вы поклонялись солнцу. Я понял. — Не солнцу, — мягко поправила она. — Рао. Он первый из рождённых, отец Криптона. Был им. — Можешь рассказать о нём? — Я помню не так много, — призналась она. — Он был первым, кто родился из пустоты, и он привнёс порядок в хаос. Сперва он велел быть звёздам, ибо они были ярки, потом велел быть планетам, ибо так было правильно. После он велел быть волнам, орбитам и ходу времён. Когда он закончил, он был одинок, и он создал Криптон и его народ. — Расскажи о криптонианцах. — Когда мы были молоды, мы были сильны, быстры и скоро бросались в бой. И Криптон, прекраснее которого не существовало, был огромным и красным. И мало еды росло на нём, и племена сражались за еду и с яростью защищали её. Первые годы нашей истории были красны от крови и злобы, и имён мёртвых было слишком много, чтобы помнить их всех. И тогда отложили мы свои оружия, и приняли врагов своих как свою кровь. И вместе мы созидали, и жили все как один, и делились всем, что имели, и вместе принимали воздаяния. И Криптон, в мире и единении, стал сильным и процветающим. Она произнесла это словно по памяти, словно сама слышала это много раз. Картер сидел как зачарованный. — Значит, семьи произошли от первоначальных племён? — Возможно. Мне было не так много лет, чтобы запомнить всю историю, — её голос снова стал обычным. — Но погоди, разве ты не была младенцем? Как ты можешь помнить что-то о родной планете? Супергерл долго молчала, а потом медленно произнесла: — Когда меня отправили на Землю, мне было тринадцать. А мой кузен был младенцем. — Но он старше тебя. — Ты уверен в этом, маленький человек? — голос Супергёрл опять изменился, стал каким-то нездешним, неземным. Картер распахнул глаза и сидел, боясь сделать вдох, пока она не рассмеялась и не покачала головой. — Формально я старше. С другой стороны, я моложе. — Но это же бессмыслица. То, что ты инопланетянка, не значит, что ты можешь играть со временем. Голос Картера звучал так, будто он категорически не одобрял это. Даже больше — как будто он отчитывал Супергёрл. Та снова рассмеялась. — Прости. Он смерил её долгим взглядом и снова посмотрел в свой блокнот. — Насчёт твоей человеческой семьи. Ты сказала, что стала героиней из-за них. — Помнишь мои слова об «Эл майяра»? Он кивнул. — Я стала той, кто я есть, благодаря урокам, полученным от них. От тех, кто приютил меня, и тех, кто встал на мою сторону. Мне очень повезло, что меня окружали сильные люди, которые объясняли мне, что хорошо и что плохо, которые помогали мне расти, вдохновляли меня быть лучше, поступать лучше. Которые словом и делом показывали мне, как быть сильной, как ставить интересы других впереди моих собственных. Как не стыдясь принимать помощь, когда нуждаешься в ней. Как предлагать помощь, не ожидая ничего взамен. Она знала, что эти слова звучат казённо, что почти всё сегодняшнее интервью она говорила казённым и архаичным языком. Но она не была человеком, и казалось правильным обозначить между ними дистанцию. Кроме того, она действительно научилась всему этому у людей, и если он пишет сочинение о тех, кем восхищается, что ж… Все те черты, которые его восхищают, она переняла у других. — Твоя мама тоже помогла мне, — добавила она очень тихо, и Картер поднял на неё удивлённый взгляд. Он искоса посмотрел на маму, которая что-то печатала и понятия не имела, что разговор зашёл о ней. Супергёрл смотрела на маму с осторожностью, и Картер не был уверен, что именно он видит. — Моя мама? — Она очень умная женщина. Она много раз давала мне советы, вдохновляла меня быть лучше как героиня. И лучше как человек. — Моя мама? — повторил Картер. Он, конечно, шутил, но только отчасти. Ему было любопытно. Он знал, каким человеком была его мама. Но большинство людей — нет. Большинство и не пыталось узнать, не пыталось разглядеть что-то за холодностью и напористостью. Но Супергёрл посмотрела на него с улыбкой, словно знала, что он пытается её проверить. — У тебя ещё остались вопросы? Он посмотрел на свой листок и встревоженно закусил губу. — Нет. Я закончил. На сегодня. Она кивнула. — Если нужно, я найду время для ещё одного интервью. — Правда? Спасибо тебе огромное! — Не вопрос. — Эл? — Да, Картер? — Я просто хотел сказать, — он не сводил глаз с ковра, и Супергёрл видела, как покраснели его уши и затылок. — Тебе не обязательно делать для меня фото. Если ты не хочешь. У тебя ведь много дел. Я понимаю. Кара со сжавшимся сердцем смотрела, как Картер, низко наклонив голову, пинает ножку столика, как тянет за края рубашки. Ему было неловко. Наверное, он думал, что перешёл черту и попросил слишком много. — Я с удовольствием поделюсь с тобой, — вот и всё, что она смогла ответить. И поняла, что ответ был правильным, едва Картер поднял голову и просиял.***
Когда Кэт на следующее утро пришла на работу, на её столе лежал свёрток. Кэт застыла на месте — ей раньше уже угрожали бомбами — и махнула рукой Каре. Та вбежала в кабинет. — Кто его принёс? — О. Эм-м, — Кара поправила очки. — Джеймс. Олсен. Мистер Олсен заходил несколько минут назад. И оставил это. Кэт посмотрела на неё, подняв брови. «Серьёзно, Кира? — как будто говорил её взгляд. — До сих пор сохнешь?» Кара опустила руку и тихо проговорила: — Он сказал, это от неё. Подарок. Кэт медленно повернула голову к столу. Она снова рассмотрела свёрток: длинный, плоский, обёрнутый в коричневую бумагу и обвязанный бечёвкой. Из-под бечёвки торчал белый конверт — записка. В его верхнем левом углу была вытиснена эмблема КэтКо. От наглости героини Кэт охватил шок, к которому примешивалась капелька восторга. Подумать только, использовать фирменный бланк Кэт, чтобы оставить ей записку! — Что ж, посмотрим, что там, — сказала она и удивлённо распахнула глаза. Каре хватило дерзости схватить её за запястье. — Нет, мисс Грант. Это для Картера. — Прости, что? — Это для Картера, — нахмурившись повторила Кара. Она кивнула на конверт, где и в самом деле было аккуратно написано имя сына. Кэт вздохнула и пожала плечами. Значит, придётся подождать. Кара всё не убирала руку, и Кэт демонстративно посмотрела на неё. Девчонка ахнула, отдёрнула ладонь и спрятала обе руки за спину. Отскочила назад и наткнулась на диван. — Боже, простите, мисс Грант, я не заметила, как… Кэт отвернулась и пошла прочь, радуясь, что Кара не видит её улыбки. Это поведение было каким угодно, только не профессиональным. Кэт скучала по нему.