Лабиринты памяти

Это всего лишь сообщение по внутренней связи. И чего было так волноваться? Судорожно приводить себя в порядок и с идиотским энтузиазмом проверять крепления на ремнях безопасности? Выдохни. Гейл не видит тебя и Пита. Ему не придётся объяснять, почему твоё дыхание сбилось, а губы отдают багрянцем. — Готова? — спрашивает Мелларк, и я не сразу нахожусь, что ответить. — Да. Да, готова. По плану после приземления мы должны спрятаться в потайном отсеке и ждать сигнала Гейла. А если сигнала не будет, нам придётся два с лишним часа сидеть в укрытии. К счастью, Хоторн возвращается быстро. И нам с Питом разрешено выйти наружу. Мы немедля покидаем планолёт и встречаем восходящее солнце. Оно почти встало и осветило собой спрятанное за высокой травой озеро. Мы идем к воде молча. Теперь я не знаю, о чем говорить. Пит снимает куртку и укладывает её на край понтона, чтобы мы могли присесть и немного отдохнуть. — Что-то не так? — Нет, ничего, — отзываюсь я. — Тогда заверни штанины и опусти пятки в воду. — Ты шутишь? Вода же ледяная! — Просто проверял тебя на бдительность, — смеется Пит. — До вылета ещё час. Давай проведем его с пользой. — Предлагаешь порыбачить? — Предлагаю серьезно поговорить, Китнисс. — Хорошо. — Не знаю, что на меня нашло в планолёте. Я не мог остановиться. Прости. Лучше бы я с головой окунулась в холодное озеро. Тогда бы не пришлось выслушивать всё это. А теперь мне придётся сильно постараться, чтобы скрыть гримасу разочарования на лице. И не сорваться на Пита. — Ты сердишься на меня? — продолжает Мелларк. Солдат Эвердин, пора бы восстановить способность говорить. — Я очень зла на тебя, — наконец, отвечаю я. — И на себя тоже. — Твоей вины здесь нет, Китнисс. — Отчего же? Я — зачинщик. Набросилась на тебя, как дикое животное. Не дала пути к отступлению. Но знаешь, о чём я жалею больше всего? — Пит нервно сглатывает, предвкушая продолжение рассказа. — О том, что не сделала этого раньше. Правда даётся тяжелее, чем я думала. Как после этих слов смотреть друг другу в глаза? Но я прихожу в чувства, когда Мелларк берет меня за руку и говорит: — Рад это слышать. Северный ветер подгоняет нас покинуть пирс и вернуться на свои места. Вскоре на корабле появляется Гейл. Он бросает на нас тяжелый короткий взгляд. И я отчего-то чувствую себя предательницей. — Через 2 часа мы будем в Капитолии. Проверить аппаратуру лучше сейчас. Не факт, что на месте представится такая возможность. Мы следуем совету Хоторна. На всё про всё нам хватает 10 минут. Планолёт поднимается высоко над землей, и я замечаю, как солнце ярко освещает дорогу к столице. Серые макушки деревьев утопают в густоте утренних облаков. И в пробежавшей за окном искре угадывается отсвет ледяного озера, на котором мы с Питом нарушили молчание. Чем ближе к столице, тем меньше разрушенных зданий и следов человеческого присутствия. Кажется, что город вымер. В Капитолии без людей всё иначе. Зелень повяла без постоянного ухода, и парки слились с серыми мостовыми и холодными стеклянными крышами. Через считанные минуты мы будем на месте. Сколько займёт дорога до Президентского дворца? Всё зависит от удачи. Опыт показывает, что она почти никогда не бывает на нашей стороне. Гейл напоминает нам о ремнях безопасности. В нынешних обстоятельствах предупреждение звучит комично, ведь уже на выходе из планолёта нас может поджидать армия миротворцев. Или того хуже — приспешники Койн, прознавшие о безумном плане Сойки-пересмешницы. Корабль мягко приземляется на крыше одной из высоток. Ближе подобраться к дворцу не получится. На это нужно особое разрешение. Но уже отсюда я вижу замок Сноу. Пит первым выбирается на устойчивую поверхность и внимательным взглядом изучает всё вокруг. Я опускаюсь следом. С этого момента наши с Гейлом пути расходятся. Солдаты Мелларк и Эвердин отправляются в путь, а разведчик Хоторн должен остаться в планолёте. Для связи с Гейлом есть рация. Но и её можно будет использовать только в самом крайнем случае. Пит протягивает мне руку и увлекает в чёрную дыру открытого люка. — Вместе? — спрашивает он. И я вторю его словам. — Всегда вместе.