***
— Сегодня уже поздно вставать в смену, — говорит хозяин бара, протирая стаканы белым полотенцем. — Давай завтра. По оплате мы договорились. — Ага. Меня всё устраивает, — улыбаюсь. — Так, — парень опирается обеими руками на стойку и внимательно смотрит мне в глаза. Затем переводит взгляд на Тэ, который играл в бильярд за моей спиной. — Надеюсь, что вы с Тэмином не будете устраивать мне здесь семейных разборок. Говорю это в первый и последний раз. Я взял тебя на работу лишь потому, что хорошо отношусь к тебе. Отношения выясняйте за пределами этого места. — Минхо, я тебя умоляю, — усмехаюсь я, махнув рукой. — Какие у нас могут быть отношения? Действительно, какие? Мы стали друг для друга чужими людьми. Он предал меня. Мне даже говорить с ним не хотелось. — Ты же с Тэёном теперь живёшь? — неожиданно спрашивает он. — Да… — протягиваю я. Только какое вообще это имеет отношение? — Вот с ним в смене работать и будешь. Всё-таки ты девушка, а возвращаться одной поздно домой не безопасно. Так что жду тебя послезавтра. Ох, не рад будет он… Мало того, что дома с ним видеться придётся каждый день, да ещё и на работе вместе. Это не самое худшее. Пыткой будет то, что у Сидни с Тэёном смены тоже выпадают в один и тот же день. Ладно. Прорвёмся. Ведь я сама хотела устроить райскую жизнь этой шлюхе и её кобелю. Теперь уже её. — Отлично, — соглашаюсь с улыбкой на лице. Я подняла два больших пальца вверх, показывая всем видом, что довольна как никогда. — Всё просто шикарно. — Вот и решили, — не менее довольно произносит Минхо. — Тогда я пошла. Я шустро слезла со стула, широко улыбаясь. Нарочно прошла мимо Тэмина и не посмотрела на него даже. По выражению лица не скажешь, что он был счастлив своему воссоединению с первой любовью. Или, быть может, Тэ до сих пор оплакивал разбитое лобовое стекло. Сказал бы спасибо, что это была не его голова или той шлюхи. Я вышла на улицу. Стою, набираю номер такси. Кто-то сзади выхватывает телефон. Я резко оборачиваю и вижу того, кого в принципе ожидала увидеть — Тэмина. — Отдай телефон, — тут же говорю я. — Давай сначала поговорим. Парень хватает меня за руку, пытаясь увести подальше от посторонних глаз. Я вырываюсь. Он снова хватает меня. Я пытаюсь отмахнуться от его цепких рук. Зачем он это делает? Так сложно оставить меня в покое, хотя бы на какое-то время! Я стараюсь избегать его прикосновений, они доставляют мне невыносимую душевную боль. Не хочу… Не трогай, прошу… — Не о чем нам говорить, понимаешь?! — я из кожи вон лезу, чтобы казаться холодной, отвечая грубо. — Ты всё сказал своими действиями. — Камилла, прости меня. Я последний козёл, знаю! Тэмин хочет снова взять меня за руку, но я уворачиваюсь. — Верни телефон, — требую я, а сама боюсь даже взглянуть ему в глаза. — Сейчас же — Сначала поговорим! — отвечает он, словно я ему чем-то обязана. Прости, милый, но я уже не твоя собственность, и заставлять меня ты не имеешь никакого права. — Мне видеть-то тебя противно, не то что разговаривать, — брезгливо сморщившись, кидаю я, оглядывая его с ног до головы. — Кто ты такой, чтобы от меня что-то требовать? Блондин тяжело вздыхает. Ему на это сказать нечего, он прекрасно понимает, что не прав. — Оказывается, я тебя не так хорошо знал, — зачёсывая рукой чёлку, произносит он. — А ты что думал? Побегу по первому твоему зову? Тут же прощу? — саркастично спрашиваю я. — Знай же, я предательств не прощаю. Если ударил в спину один раз, то и второго раза не миновать. Сделай одолжение, не приближайся ко мне и живи своей жизнью. Наши дороги разошлись. Моя душа разрывалась, метаясь от любви к ненависти. Передо мной стоял мой мальчик, вот он… Я так хочу закрыть глаза на его поступок. Обнять его. Вдохнуть аромат его кожи, который безумно люблю. Он — половина моей души, без которой я не могу свободно вдохнуть. Послать всё куда подальше и быть с ним. Так больно, чёрт возьми. «Опомнись, Камилла!» — кричит внутренний голос. — Где ты живёшь? С тобой всё хорошо? Я волнуюсь, — говорит Тэ. Пытается уловить мой взгляд. — Не твоё дело, — на выдохе отвечаю ему, избегая столкновения взглядов. Я нахожу в себе силы, разворачиваюсь и иду обратно. Глаза заслезились, ещё мгновенье и слёзы хлынут нескончаемым потоком. Он не должен видеть моих слёз, мою слабость. Тэмин ловит меня за руку. Я разворачиваю и со всего маха влепляю ему звонкую пощёчину. На коже парня моментально выступает красный след. — Мне противно! Оставь меня в покое, ублюдок. Ненавижу тебя и всё, что с тобой связано! — шиплю я, из последних сил держа слёзы в себе. Тэ стоял ошарашено вылупив на меня глаза, приложив руку к месту удара. Он не ожидал увидеть в моих глаза столько ненависти. Ну и поделом ему. — Исчезни из моей жизни, точно так же, как и появился… Я выхватываю из его рук свой телефон и ухожу. «Только не иди за мной, — молюсь я, повторяя его миллионы раз. — Не делай мне больнее…» Попутно набираю номер такси, ускоряю шаг. Слезы скатываются по щекам крупными горошинами, обжигая кожу. До боли закусываю нижнюю губу. Убеждаюсь, что лучше терпеть физическую боль, чем душевную. Я справлюсь… справлюсь со всем этим дерьмом! Мир не крутится вокруг одного Ли Тэмина. Белая полоса обязательно наступит, нужно только подождать.Часть 11.
23 июля 2016 г. в 16:13
Утро, не задалось с самого начала. Ну, во-первых, я страдала от жуткого похмелья, меня тошнило и зверски болела голова, каждый звук, отдавался, словно били огромный колокол. Мы с Минхёком пили всё утро вплоть до самого вечера, пока его младший брат снова не уехал на работу. Не знаю, откуда во мне появилось столько выдержки, как у здорового мужика. Наверное, я так сильно злилась на Тэмина, заливая всё алкоголем, что меня просто не пробирало. По сути, в этот день была бессмысленная трата хорошей выпивки.
Тэён, как и предполагалось, ходил и ворчал о том, что мы две синявки, которые свинячат и сто процентов за собой не уберут. Так же он был недоволен тем, что в доме будет жить девушка. Квартирка-то холостяцкая. Неужели младшенький не знает всех плюсов проживания с женщиной? Я прекрасно могу помогать вести хозяйство: стирать, убирать, готовить и делать прочие бытовые мелочи. Тогда я поняла, это именно тот, кто следит за порядком в квартире. Тэён терпеть не может беспорядок, готов бороться всеми силами за чистоту, капая нам на мозг, взывая к совести. Нам было совершенно плевать на тактику его боя, мы отвечали ему полнейшим игнором, будто его не существовало.
Вообще выше перечисленное половина беды. Самое главное это то, что на утро я проснулась в кровати Минхёка. Мы оба были голыми… Когда и как это могло произойти не знаю. Я была слишком пьяной под вечер, что совершенно не помнила всего процесса. Последнее, что было в моей памяти, как бубня какие-то наставления по поводу порядка, Тэён уходил на работу.
Поначалу меня грызла совесть, как-никак у меня был всего один мужчина, которому я отдавала своё тело. Мне было неловко смотреть в глаза Минхёка, ведь мы оба понимали, что ничего бы этого не было, если бы Тэмин не предал меня, и я не напилась в стельку. Даже будучи трезвой, я себе этого не позволила бы. После того, как приняла душ, хорошенько взвесив ситуацию, то поняла, что теперь имею полное право делать всё, что захочу без угрызений совести. И инициатором секса с Хёком была наверняка я. Может, искала в его объятьях утешение? Или хотела тем самых отыграться на чувстве собственности Тэмина? Не знаю, что именно мной двигало в тот момент, а быть может и то, и другое.
Время сейчас почти восемь вечера, я слышу, как братья ходят за дверью моей комнаты и о чём-то разговаривают. Не хочу выходить. Просто хочу лежать овощем посреди кровати и забыть обо всем, что видела, что сделала… Хочу полнейшую пустоту в голове.
Возникает вопрос: как жить дальше? С чего начать? Сколько будет ещё так больно? Я зарываюсь лицом в подушку и накрываюсь одеялом с головой. Опять хочется плакать. Просто дико взвыть. Хочу к Тэмину. Хочу увидеть его улыбку. Хочу, чтобы он обнял меня и сказал, как обычно: «Малыш, всё будет хорошо. Мы со всем справимся». Но я понимаю, что этого уже не будет. Мне будет противно подпустить его к себе снова, зная, что он был с другой. Пф… Я даже не знаю, как это долго у них продолжается. Как же ещё совести хватило привести её в наш дом и трахать на кровати, где спит со мной?
— Зачем ты так со мной, сволочь? Ты знаешь, как мне сейчас больно? — бормочу в подушку.
Сердце разрывается. Я так привыкла к нему. Даже слишком. Такое ощущение, что оторвали руки у музыканта, который всю свою жизнь только и знал, что играть. Будь проклят тот день, когда я его встретила. Глаза снова слезятся. Чёрт бы побрал эту суку — любовь. Никогда в жизни ни о чём не жалела, но сейчас проклинаю всё, что связано с ним.
Зазвонил телефон, нарушая мои страдания. Машинально отвечаю на звонок, даже не взглянув на экран, ибо уверена, что никто важный не позвонит.
Я готова послать звонившего в эротическое трёхбуквенное турне.
— Привет, — говорит Минхо. — Как себя чувствуешь?
— А, это ты Минхо…
— Ожидала кого-то другого услышать? — усмехается он.
— Нет, — почти шиплю. Видно уже в курсе, что случилось, так как пытается подколоть. — Нормально со мной всё. Чего хотел?
— Сделаю вид, что поверил, — чувствую, что улыбается падла. — Вообще-то, не я хотел, а ты. Работа уже не нужна?
Точно. Я совсем забыла. Мне нужно на что-то жить. Не могу же я злоупотреблять гостеприимством братьев, к тому же косые взгляды Тэёна мне не по душе.
— Ах, да… Конечно нужна, — отвечаю я, отрывая голову от подушки и откинув одеяло.
— Приезжай сегодня. Обсудим всё лично, — говорит Чхве. — Ладно, у меня много работы. Жду тебя.
— Идёт, — отвечаю я, но он меня даже не дослушал и отключился.
Я перевернулась на спину и распласталась звёздочкой, хлопая глазами в потолок. Так не охота вылезать из кровати и выходить в мир к людям. И всё же, я хочу как тот страус на неоновой вывеске Минхо. Только вместо песка одеяло и подушка.
Раздаётся настойчивый стук в дверь. Я вздрогнула. Напугал блин.
— Камилла, ты там в порядке? — доносится голос Минхёка. — Живая хоть? Выходить не собираешься?
Видимо ускользнуть из дома по-тихому не получится. Я сажусь и молюсь, лишь бы не поднимал тему. Хотя понимаю, что нужно прояснить ситуацию.
— Да. Будь добр, налей мне кофе, — я встаю, достаю из-под кровати сумку и достаю вещи, в которых собираюсь поехать в бар. — Я выйду, как оденусь.
Я надеваю обычные светлые джинсы и свободную футболку голубого цвета. Привожу себя в порядок возле зеркала. Ужасно опухшие красные глаза не скроет никакая даже супер дорогая косметика, к сожалению. После попытки, не увенчавшейся успехом, скрыть последствия пьянки и истерик я выхожу из комнаты. Прохожу на кухню. На столе уже стоит кружка с ароматным колумбийским кофе. Ясное дело, что Минхёк живя в такой дорогущей квартире дешёвое дерьмо пить не станет. Это прекрасно. Не садясь за стол, я беру кружку и делаю глоток божественного напитка. Чёрный. Без молока. Без сахара. Как раз то, что мне сейчас жизненно необходимо.
Парень присаживается на стул, берёт в руки кусок пиццы и жестом предлагает мне. Я отказываюсь, помотав головой. С такого похмелья никакой кусок в горло не полезет.
— Садись, чего стоишь? — говорит блондин с набитым ртом.
— Стоя больше влезет, — улыбаюсь я.
— Вот как? — искренне удивляется. — Надо будет провести эксперимент. — Минхёк откладывает свой почти доеденный кусок на тарелку. — Насчёт того, что между нами было… Я всё понимаю, что это типа ошибка, мы оба были пьяны и все дела. Не волнуйся по этому поводу и не чувствуй себя неловко.
Легко сказать, но трудно сделать знаете ли… Но вообще я рада, что он такой понятливый, не придётся объяснять всё самой.
— Ладно, — соглашаюсь я. А по сути, в этом же нет ничего такого? Миллионы людей по пьянке спят с кем попало. Некоторые вообще трахаются по дружбе. — Всё равно я ничего не помню.
На лице парня промелькнуло некое разочарование.
— Прям совсем? — разочаровано удивляется Минхёк. — Я был пьян, но помню всё…
— Так, давай закроем тему и не будем вдаваться в подробности, океюшки? Было и было… — предлагаю я. Очень-очень жаль, что он это помнит, вот лучше бы было наоборот. Почему-то начинаю думать о том, как я наверняка была ужасна в постели. — Я сейчас уеду насчёт работы. Так что не знаю во сколько вернусь.
— Послушай, Камилла, — Ли опускает глаза в свой стакан с колой, — я понимаю, что ты не готова. Но ты мне действительно нравишься. Поэтому я готов помочь тебе всем, чем только смогу. И так же готов подождать ровно столько, сколько тебе потребуется.
Он говорил это очень серьёзно, мне даже чуточку стало не по себе. Минхёк мне нравился, как человек, и внешне он привлекательный, но, черт возьми, о каких отношениях может быть речь? По крайней мере в данный период времени. Я и так старалась через силу улыбаться, делая вид, что всё в принципе неплохо, в то время, как мне хотелось сдохнуть. Я тяжело выдохнула.
— Хорошо. Я приму это к сведению, — я постаралась улыбнуться, чтобы не обидеть парня. Ведь он был единственным человеком, который мне помогал в трудную минуту и поддерживал. Как бы это эгоистично не звучало, но мне не хотелось его потерять. Я допила свой кофе и поставила кружку на стол. — Спасибо за кофе, мне нужно идти.
— Поехать с тобой? — вставая, спрашивает Хёк.
— Нет, не нужно, — с улыбкой отвечаю ему.
Уже перед выходом он аккуратно берет меня за запястье и останавливает.
— Подожди, — блондин достаёт из тумбочки запасную связку ключей и протягивает её мне, — вот, возьми. Вдруг кого-нибудь из нас дома не будет, когда ты придёшь. И ещё, — он лезет в карман пиджака, который висел на вешалке, вытягивает из бумажника одну из пластиковых карт. — Это тебе тоже пригодится.
— Ты с ума сошёл? Я не возьму её, — говорила я, отводя от себя его руку с карточкой. Ещё чего удумал! — Нет, даже не думай предлагать мне деньги.
— Не отказывайся от моей помощи, — обижено произносит Минхёк. — Сама же говорила, что на мели.
Я и это ему вчера сказала? Что-что, а деньги это чересчур.
— У меня есть немного денег. Мне пока хватит, оправдываюсь, зная, что в кармане лежит всего двадцатка.
— Хотя бы возьми это. Если не хочешь брать так, то с зарплаты вернёшь. Я так понимаю, ты собираешься работать в баре, а это значит, что придётся раскошелиться на такси. — Парень сует мне в руку стодолларовую банкноту, сжимает мою руку в кулак. — Ничего не хочу слышать.
Минхёк выталкивает меня из квартиры и напоследок кидает:
— Если что, то звони, и я сразу приеду.
Затем захлопывает дверь у меня перед носом, дабы исключить мои последующие возмущения и отказы.