El Corazon del Lobo (Сердце волка)

Джон встретил его возле небольшого дома — Дерек был несколько удивлен, поскольку считал, что Стайлз предпочтет жить в квартире. Когда он поднялся на крыльцо, Джон с натянутой улыбкой вручил ему ключи. — Спасибо за то, что ты делаешь, Дерек, — сказал он. — Я понимаю, что мы просим от тебя слишком много, но… Мы не смогли ничего придумать, чтобы он перестал волноваться и спрашивать о тебе. Я не мог подвергнуть его риску и сказать правду, не попросив Скотта попытаться найти тебя. Мне очень жаль, действительно жаль. Но он мой сын. — Я понимаю, — просто ответил Дерек, и выражение лица Джона слегка смягчилось. — Ты всегда был хорошим парнем, Дерек. Иногда тебе приходилось действовать жестко, но, на самом деле, ты неплохой человек. — Стайлз поступил бы так же, случись такое со мной, — пробормотал Дерек, и Джон кивнул, потому что они оба знали, что это правда. Это было еще одной из многих причин, почему Дерек не смог сказать «нет», как бы ему ни было трудно. — Я помогу тебе немного освоиться в доме, — предложил Джон. Дерек повернул ключ в двери и распахнул ее. Они вошли в гостиную. Слева была дверь на кухню и коридор, ведущий к трем остальным дверям. — Гостиная, кухня, — пояснил Джон, потом прошел вперед. — Спальня, — сказал он, показывая на дверь справа. — Ванная, — указал он жестом на дверь в конце коридора, прежде чем повернуть налево. — Кабинет завален книгами и вещами из колледжа, но ты можешь сдвинуть их в сторону и освободить немного пространства для себя. Дерек заглянул внутрь — места было немного, но он мог бы устроить вещи Стайлза у одной стены, и все художественные принадлежности, которые они смогут найти, у другой, чтобы создать впечатление, что они пользуются кабинетом вдвоем. — Выглядит неплохо. Я принесу сумку, посмотрим, что у меня есть, а потом позвоним Скотту и попросим помочь с остальным. Ему было почти больно от того, насколько легко он чувствовал себя рядом с Джоном. Их знакомство началось не лучшим образом — шериф арестовал Дерека по подозрению в убийстве. Через некоторое время Джон узнал, что они со Стайлзом больше, чем друзья, и посадил сына под домашний арест до совершеннолетия — тогда Дереку показалось, что это два самых длинных месяца в его жизни. Несмотря на это, Дерек и Джон поладили на удивление хорошо. Стайлзу нравилось повторять, что его пугает, как быстро они спелись, но Дерек знал, что Стайлз называет его и Джона «своими мужчинами», объединяя как объекты своего внимания и заботы. Забирая чемодан из машины, Дерек не мог отделаться от мысли, что ему было бы легче, если бы Джон проявлял враждебность, а не сочувствие. Войдя в дом, он нашел Джона в спальне, где тот освобождал место в шкафу, чтобы Дерек мог разложить свою одежду. — Надеюсь, у тебя достаточно много вещей, чтобы создать впечатление, что ты живешь здесь, — сказал Джон. — У Стайлза целая куча всякого барахла. Дерек бросил чемодан на кровать и открыл его. –Ну… у меня есть кое-что, — сказал он неловко, глядя на одежду Стайлза, висевшую в шкафу, но по большей части разбросанную по комнате. — Помоги мне отыскать что-нибудь не слишком пестрое, — попросил он, оглядываясь по сторонам. — Я уверен, он заметит, что «твоя» одежда слишком маленькая… — Стайлз носит мешковатые вещи, так что я смогу продержаться какое-то время, особенно если не придется надевать их, — объяснил Дерек. — Это может сработать, — согласился Джон. — Займись этим, а я поищу в других комнатах, что еще может сойти за твое. Когда Джон ушел, Дерек вернулся к своему занятию, развесив часть одежды в шкафу. Когда он складывал остальное в ящик комода, его пальцы наткнулись на что-то холодное и гладкое. Он отодвинул в сторону носки — как и следовало ожидать, самых немыслимых расцветок — и обнаружил на дне ящика небольшой голубовато-серый камень. Дерек повертел его в руке, пытаясь сообразить, почему этот предмет кажется ему настолько знакомым. Он определенно видел раньше такие камни, там, где течение воды делало их гладкими и скругляло края. Дерек напряг память, вспоминая все случаи, когда ему приходилось бывать в таких местах, — и замер от поразившей его догадки. Озеро. Дерек смотрел на камень с отсутствующим выражением лица, переживая бурю эмоций, которые боролись внутри него. Волнение. Страх. Потеря. Боль. Ностальгия. Слабый отголосок ощущения счастья и любви. Дерек сжал камень в руке и закрыл глаза, тяжело опираясь на комод. Он вспомнил, как в тот день Стайлз прислал сообщение, что отпросился у отца к Скотту на весь день и ночь, и Дерек тут же написал ему ответ, назначив встречу в заповеднике. Их отношения только начинали выходить за рамки дружеских. Взгляды и прикосновения, несколько вечеров, которые заканчивались тем, что они целовались до одури в джипе Стайлза, и другие, куда более спокойные вечера, когда они смотрели фильмы, сидя рядом на диване и держась за руки, или копались в ноутбуке Стайлза. Они не могли по-настоящему пойти на свидание — Дерек, с которого еще не были официально сняты обвинения, и Стайлз, сын шерифа, — и не до конца понимали, что происходит между ними. Оглядываясь назад, Дерек был практически уверен, что в то время он уже знал, что любит Стайлза, но ни один из них не был готов поговорить об этом. В тот день они планировали всего лишь погулять по лесу и заночевать в палатке, чтобы без помех провести время вместе, но все закончилось тем, чего ни один из них не ожидал. Они ушли к озеру, гораздо дальше тех мест, которые обычно выбирают туристы, и провели большую часть дня, прыгая по камням и переходя вброд мелководье, выискивая рыбу и угрожая столкнуть один другого в воду. Это был первый день с тех пор, как погибла семья Дерека, когда он смеялся и улыбался так много. Что бы он ни думал о том, что происходило между ним и Стайлзом, к концу дня он знал, что это нечто особенное. Той ночью, свернувшись калачиком, они устроились в стороне от костра, чтобы видеть звезды на небе, которое казалось бездонным, но достаточно близко, чтобы держать все под контролем, на случай, если загорится палатка или случится еще что-нибудь непредвиденное. Ни один из них не думал, что они зайдут дальше объятий и нескольких поцелуев. Дерек хорошо помнил, что Стайлзу семнадцать, а ему двадцать три, и до этой ночи он вовсе не намеревался нарушать закон. Также он понимал, что Стайлз отправился с ним вовсе не потому, что планировал сентиментально-романтичный первый раз под звездами. После они смеялись почти до слез, насколько банальными оказались. Когда они наконец-то переставали смеяться, кто-нибудь из них хихикал или фыркал, и все начиналось по новой. Не было неловкости, не было неуютного молчания, вместо этого, когда послевкусие улетучилось, оно уступило место спокойной удовлетворенности. Стайлз и Дерек оделись и пошли спать в палатку, понимая, что легкость, которую они чувствовали рядом друг с другом, была знаком чего-то большего, чем можно было ожидать, когда между ними все только начиналось. Дерек смотрел на камень в своей руке, чувствуя себя так, будто его разрывает на части. Он заставил себя забыть, насколько прекрасен был тот день, и давным-давно навсегда захлопнул воображаемую дверь с надписью «Стайлз». Но камень был не просто напоминанием о том, что он так и не смог полностью стереть из памяти. Он также был доказательством, что и Стайлз не хотел этого. Камень был спрятан там, где его никто не увидит. И даже если бы кто-то нашел его, то не понял бы, что это. Дерек присел на край кровати, вертя камень в руке и размышляя, как часто Стайлз доставал его и вспоминал обо всем, как это делал сейчас Дерек. Он задавался вопросом: было ли ему так же больно, как сейчас Дереку? Но зачем ему вспоминать об этом? Конечно, это был его первый раз, но Стайлз не вел себя так, будто придает этому значение. И почему камень был единственной памятной вещью в ящике? За прошедшие годы в жизни Стайлза наверняка появился кто-то, имевший для него куда большее значение. Кто-то получше бывшего подозреваемого в убийстве, способный избавить Стайлза от воспоминаний о Дереке. — И все-таки, почему он здесь? — пробормотал Дерек, пряча лицо в руках и стараясь побороть волну нахлынувших на него эмоций — от тошноты до сжимающих горло рыданий. — Прости, что? — услышал он голос Джона у себя за спиной и сильнее сжал в руке камень. — Я не расслышал. Дерек вздохнул и покачал головой. — Ничего, я просто размышлял вслух. — Ну как скажешь, — Джон скептически кивнул. — Скотт скоро будет здесь с принадлежностями для рисования. Давай постараемся закончить все к его приходу. Прежде чем присоединиться к Джону, Дерек вернул камень на его законное место. Как бы сильно ему ни хотелось узнать правду, это был не его дом, а значит, камень должен был остаться там, где хотел Стайлз. Дерек и Джон сделали все, что смогли, чтобы дом выглядел так, будто в нем живут двое. У Стайлза не должно возникнуть никаких подозрений на этот счет. Дерек прошелся по комнатам, стараясь запомнить, где что лежит, а затем передвинул стол и книжный шкаф в кабинете Стайлза. Скотт помог ему установить мольберт и холст, который нашел для него, а после оставил одного, чтобы Дерек мог написать что-нибудь, в качестве объяснения, почему он «оставался дома» в последние дни. Джон ушел с остальными, чтобы не мешать, но Дерек долго не мог взяться за работу. Он понимал, что ему не нужно пытаться изобразить нечто особенное, достаточно простого наброска, но почему-то никак не мог решить, что именно рисовать. Он огляделся в поисках чего-то, что он смог бы использовать для эскиза. Зацепился взглядом за снимок в рамке, стоявший на столе Стайлза, подошел и взял его в руки. Как предположил Дерек, на снимке была мать Стайлза. За годы знакомства с ним Дерек много слышал о Клаудии, но никогда не видел ее фотографий — в доме Джона их не было. Стайлз объяснил как-то, что отцу все еще тяжело говорить о ней, несмотря на то, что она умерла много лет назад. Стайлз, должно быть, отыскал фото, когда уезжал в колледж. — Итак, ты Клаудия Стилински, — пробормотал Дерек, глядя в большие теплые карие глаза, улыбающиеся ему с фото. — Теперь я знаю, в кого он такой красивый. Дерек поймал свое собственное отражение в стекле рамки и был поражен мыслью, которая не посещала его очень долгое время: — Он похож на свою маму, так же, как и я, — ощутив укол боли, он усилием воли загнал ее поглубже и поставил фотографию на стол, потом посмотрел на пустой холст и сразу же понял, что будет писать. *** Дерек вышел из машины у госпиталя. Он почти не спал, потому что рисовал всю ночь. Поначалу он собирался просто сделать набросок, чтобы иметь доказательство рассказанной им истории, но стоило ему начать, и он не смог остановиться, пока не проработал все до последней детали. Ему хотелось добиться абсолютной точности. На запястьях и вокруг ногтей осталась краска, которую он не успел как следует отмыть, когда внезапно понял, что уже настало утро и ему надо быть в госпитале, потому что Стайлза выписывают. Вчерашний день был для Дерека непростым, но сегодня ему предстояло забрать Стайлза домой и провести рядом с ним несколько дней, а возможно, недель. Большую часть времени — наедине. Это будет по-настоящему серьезным испытанием. Дерека приветствовал ожидающий его Джон. — Ты готов? — спросил он, и Дерек натянуто улыбнулся. — Насколько это в принципе возможно. — Он проследовал за Джоном по коридору до палаты Стайлза. Прежде чем они успели войти, дверь распахнулась, и Скотт выкатил в коридор инвалидное кресло с сидящим в нем Стайлзом. — Не могу не заметить, что это ужасно тупо, — сказал Стайлз Мелиссе, которая шла следом за ними и несла сумку с его вещами. — Я могу идти сам. — Так записано в правилах госпиталя. Чтобы ты не мог подать на нас в суд, если по пути случайно споткнешься, упадешь и сломаешь ногу, — сказала она, подмигивая Джону. — Ты побывал здесь достаточное количество раз, чтобы знать об этом. — Если учесть, что я этого не помню, у меня есть полное право жаловаться, — возразил Стайлз, а затем расплылся в улыбке, заметив своего отца и Дерека. — Эй, вы двое! Прибыли, чтобы взять меня под арест? — Конечно, — сказал Джон, поприветствовав Мелиссу. — Какие будут рекомендации? Мелисса многозначительно посмотрела на Стайлза. — Как обычно. Не водить машину, не выходить на улицу, если в этом нет необходимости, и никаких лишних физических усилий. По большей части сидеть на попе ровно и лечиться, Стайлз. Стайлз вздохнул. — Отлично, отлично, — он прищурился, глядя на Дерека. — Так значит, я ожидаю от тебя руку и ногу помощи, правильно? Дерек закатил глаза. — Уверен, что ты вполне способен самостоятельно передвигаться по дому. — Можно подумать, ты мне это позволишь. Я уже слышу твое «Стайлз, сиди тут и не двигайся», — грустно сказал он. — Мне будет так скучно. — Не сомневайся, — сказал Дерек, и Стайлз слегка улыбнулся. Стайлз через плечо обернулся к Скотту, а потом указал на коридор. — Ну ладно, тогда вперед! Марш! — скомандовал он, и Скотт засмеялся, даже не думая обижаться. Несмотря на то, что прошли годы, Скотт и Стайлз по-прежнему оставались такими же хорошими друзьями, как в шестнадцать, когда Дерек встретил в лесу двух испуганных подростков. По крайней мере, Дерек надеялся, что та часть жизни, которую Стайлз забыл, не слишком изменила его. Ему хотелось, чтобы годы назад Стайлз выбрал для себя другой путь, но он не настолько ожесточился, чтобы не желать Стайлзу самого лучшего в той жизни, которая у него была. И ему совсем не нравилось, что он стал ее частью таким образом. Мелисса поймала его за руку, когда он пошел за Скоттом и Стайлзом. — Ты справишься с этим? — снова спросила она. Дерек кивнул, заставив себя улыбнуться. — Если бы я не был уверен, что справлюсь, то я бы не приехал. — Удачи, милый, — сказала она и сжала ему руку, словно пытаясь утешить. Дерек сделал вдох, а затем последовал за парочкой, направлявшейся к выходу из госпиталя. Когда они со Стайлзом останутся наедине, вся ответственность будет на Дереке. И будь он проклят, если эта мысль его не пугает. *** Дерек смотрел, как закрылась за Скоттом дверь, когда тот ушел, и не мог не чувствовать себя не в своей тарелке. Он повернулся к Стайлзу, развалившемуся на диване, не зная, что сделать или сказать. Как бы он вел себя, если они были вместе все эти восемь лет, словно идеальная пара, в которой не бывает размолвок и неловких ситуаций?.. Он подошел к дивану, изо всех сил пытаясь вести себя естественно. — Эй, ты голоден? Я мог бы приготовить что-нибудь, — предложил он, и Стайлз улыбнулся ему так тепло и любяще, что сердце Дерека пропустило удар. — Ооооо, ты лучший, — с благодарностью сказал Стайлз. — А я пока приму душ. Я, наверное, пахну больницей. — Крикни, если тебе что-нибудь понадобится. И смотри, не упади, береги голову, ей и так досталось, — сказал Дерек, и Стайлз коротко рассмеялся. — Стоит в твоей жизни случиться короткому периоду неуклюжести, и тебе будут напоминать об этом до конца твоих дней, — пробормотал он, идя по коридору. Дерек занялся делом, надеясь, что достаточно хорошо ориентируется на кухне. Для того чтобы приготовить жареный сыр и суп, ему вряд ли понадобится то, что он не сможет разыскать. Он приступил к готовке, размышляя обо всех вещах, которые наверняка делает неправильно или по-другому, но это не имеет значения, поскольку Стайлз даже не помнит, что это его дом. Дерек может разложить одежду на полках, принадлежащих Стайлзу, и он об этом не узнает. И если он будет спать на неправильной половине кровати, Стайлз ничего не заподозрит. Дерек чуть не выронил сковороду, когда до него дошло то, о чем он раньше не подумал, — они будут спать в одной постели. А что, если Стайлз будет ждать от него, что они займутся сексом? Дерек не был уверен, что способен найти убедительную причину для того, чтобы избежать близости, если Стайлз захочет этого, и не разрушить их ложь. Если они были вместе восемь лет, следующая пара недель — слишком большой срок для двух молодых мужчин, чтобы не заниматься сексом. Значит, ему придется найти какой-то предлог, чтобы решить проблему целиком. Дерек не мог спать со Стайлзом. Это было неправильно, учитывая, что Стайлз не знает, что они не вместе и что он «настоящий» не захотел бы этого. Как бы ни хотелось Дереку заполучить Стайлза в свои руки, он ни при каких обстоятельствах не может этого допустить.