El Corazon del Lobo (Сердце волка)

Дерек ходил по дому Стайлза, собирая сумку и чувствуя, как растет ощущение пустоты внутри. Как будто с каждой вещью, которую он забирал из дома Стайлза, постепенно стирая себя из его памяти, Дерек отрезал крохотные кусочки от собственного сердца. Он планировал исчезнуть незаметно, будто его здесь никогда и не было. Он не хотел причинять Стайлзу больше боли, чем уже доставил. Поначалу это было неизбежно, но сейчас ему хотелось облегчить происходящее для Стайлза, насколько возможно. Он зашел в кабинет, чтобы забрать художественные принадлежности, купленные Скоттом, и остановился, глядя на портрет своей матери. С тех пор он больше ничего не написал — не хотел, чтобы что-то отвлекало его от заботы о Стайлзе — поэтому портрет все еще стоял на мольберте. Дерек снял его и подержал в руках, потом посмотрел поверх него на фотографию матери Стайлза, стоявшую на столе, и поставил портрет обратно. Подойдя к столу, он взял рамку с фотографией и слегка коснулся стекла. — Мне жаль, что все сказанное о нас Стайлзом было неправдой, — прошептал он. — Но если бы ты знала, на что мне пришлось пойти ради него, то я бы тебе понравился. Он поставил на место рамку, огляделся вокруг и счел комнату очищенной от своего присутствия. Снова посмотрев на портрет матери, Дерек слабо улыбнулся: — Присмотри за ним вместо меня, ладно, мам? — он сделал вдох и отвернулся, закрывая за собой дверь кабинета, которую они со Стайлзом всегда держали открытой, пока Дерек жил здесь. Он зашел в спальню, чтобы убедиться, что собрал всю свою одежду и не прихватил что-нибудь из вещей Стайлза, когда его внимание привлек звук открывшейся входной двери. Он понятия не имел, кто это может быть. Окончательно убедившись, что все, что нужно, попало в сумку, и закинув ее на плечо, Дерек вышел в коридор. Он решил, что Скотт, должно быть, заехал, чтобы посмотреть, все ли в порядке. Тот, кто вошел в дом, кем бы он ни был, находился на кухне, и Дерек заглянул туда, чтобы предложить свою помощь. И замер, увидев, кто именно стоит у стола, читая оставленное им письмо. — Стайлз? — спросил Дерек с удивлением. — Что ты здесь делаешь? — Я в порядке, поэтому меня отпустили, — пробормотал тот и обернулся, сжимая в руке письмо. — Серьезно? Вот это? — он помахал листом бумаги и прочитал: «Стайлз, прости за все. Рад, что тебе лучше. Дерек». Он бросил письмо на стол. — Это все что ты можешь сказать? — спросил он недоверчиво. Дерек вздохнул, закрывая глаза. — А что ты хочешь от меня услышать? Стайлз покраснел, и Дерек затруднился бы сказать, чего было больше на его лице — гнева или разочарования. — Ты… ты… — он сжал зубы и издал глухое рычание. — Как ты, блядь, вообще здесь оказался? — У тебя были воспоминания восемнадцатилетнего, а врачи считали, что сильный стресс вреден для тебя и может привести к необратимым последствиям, — равнодушным голосом сказал Дерек. — Я был первым человеком, о котором ты спросил, и твои друзья подумали, что если сказать «Дерек здесь больше не живет», это может стать для тебя слишком большим потрясением. Что еще они могли сделать… — Нет, — перебил Стайлз, — я понимаю, почему они разыскали тебя, но зачем ты вернулся?! С тех пор как ты уехал, от тебя не было никаких вестей, ни единого слова. Какого черта ты на это согласился? Дерек поднял взгляд, прищуриваясь, в то время как слова Стайлза заставили его плечи напрячься и окаменеть. — Ты действительно думаешь, я подверг бы опасности твою… — Да почему нет?! — заорал Стайлз. — Ты, Дерек-мать-твою-Хейл! Ты, блядь, свалил отсюда именно для того, чтобы избавиться от ответственности… Дерек оборвал его, швырнув сумку на пол и надвигаясь на него. — Даже не смей, — прорычал он, — говорить, что мне наплевать на тебя. Будь это так, разве я вернулся бы сюда и стал бы притворяться целых две недели! Ты хотя бы представляешь, как это было больно и трудно? — жестко спросил он, сжимая губы. — Так что не смей говорить, что мне все равно, после того, через что мне пришлось пройти! — О, мне так жаль, что тебя выдернули из твоей идеальной новой жизни, Мигель, — усмехнулся Стайлз. — Прости меня за это. Держу пари, тебе не доставило удовольствия возиться с людьми, которых ты оставил в прошлом, вместо того, чтобы проводить время в Нью-Йорке с Корой и твоей замечательной новой стаей… — КОРА МЕРТВА! — громко выкрикнул Дерек. Ему было больно от ненависти Стайлза, накрывавшей его волнами, и своей собственной злости на него за то, что он рассуждает о жизни, о которой не имеет и понятия. Стайлз замер, на его лице застыло выражение шока. — Ч-что? Дерек опустил голову, пряча лицо. Ему никогда не удавалось скрыть свои эмоции от Стайлза. — Кора мертва больше пяти лет. Мы переехали в Бруклин вместе, но вскоре она вернулась к своей прежней стае, в которой была, пока в дело не вмешался Дюкалион. Потом ее альфа сообщила, что Кора погибла в аварии. Я даже не смог похоронить ее дома, рядом с семьей, — произнес он со слезами на глазах. — Не суди о том, чего не знаешь, Стайлз. В Нью-Йорке у меня нет стаи. Нет Коры. Там ничего нет. Я семь лет жил как омега, так что не смей рассуждать о моей «идеальной» жизни, которой мне не хватает, пока я здесь. — Господи Иисусе! — Стайлз в шоке провел руками по волосам. — Омега?! Семь лет?! Дерек, о чем, блядь, ты думал? — сказал он, глядя на Дерека расширившимися, полными страха глазами. — Ради Господа Бога, как ты вообще выжил? Как ты не сошел с ума, и тебя не пристрелили охотники? Почему ты оставался в Нью-Йорке, если там ничего не было?! У тебя была стая здесь! Дерек многозначительно посмотрел на него. — Ты хорошо знаешь, черт побери, почему я не вернулся. — Что, из-за меня? — спросил Стайлз в недоумении. — Ты ненавидел меня настолько сильно, что предпочел быть омегой? — Твою мать, Стайлз! — взорвался Дерек. — Даже не пытайся. Ты знаешь, почему я уехал, и ты знаешь, почему я оставался там все это время! Не нужно снова ворошить это дерьмо. Я уехал по той же самой причине, по которой вернулся. Стайлз от досады всплеснул руками. — Дерек, я понятия не имею, о чем ты! Ты оставил меня… — Ты захотел, чтобы я ушел! — закричал Дерек, ударяя рукой по столу. — Ты сказал это, мне в глаза, и я… Стайлз горько рассмеялся. — Да, потому что ты не хотел позволить мне принимать собственные решения! Ты сказал, что «отказываешься смотреть», как я стану эмиссаром Скотта! — Да, — сказал Дерек, кивая. — А ты поставил мне ультиматум. Ты сказал: «Ты можешь принять то, что я стану эмиссаром, или можешь уйти…» — И ты ушел! — осуждающе прокричал Стайлз. — Ты упаковал свое барахло и уехал! Я любил тебя больше всего на свете, и ты оставил меня, Дерек! Ты воспользовался надуманным предлогом… — Потому что я не мог остаться и смотреть, как ты погибнешь! — проорал Дерек, судорожно сжимая плечи Стайлза. Рев Дерека отрезвил их обоих. Дерек, в шоке от собственных слов, с трудом переводил дыхание, Стайлз тоже хватал ртом воздух, обоих колотила дрожь, пока они смотрели друг на друга, побледневшие и потрясенные сказанным. — О чем ты?.. — Все, кого я когда-либо любил, мертвы, — слабо прошептал Дерек. — Все. Все, кто когда-либо что-то значил для меня, все, о ком я когда-либо заботился… они умерли. Считается, что эмиссары — это нейтральная сторона, но они становятся первой мишенью, когда дело доходит до драки между стаями. У эмиссаров трудная работа, которую не сделает никто, кроме них, — он покачал головой. — Люди умирают, просто потому что они рядом со мной. Люди умирают, просто потому что я люблю их. Когда мы были вместе, я прожил целый год в страхе, что подвергаю тебя опасности и однажды не смогу спасти тебя, Стайлз. А потом ты решил, что хочешь быть эмиссаром, — Дерек поднял голову и встретился взглядом со Стайлзом. — Я ушел, потому что не мог остаться. Я не мог смотреть, как ты тоже умрешь. Я потерял первую девушку, которую любил, я потерял свою семью, я потерял своих бет. Я не мог пройти через это снова, Стайлз. Ты хотел быть эмиссаром, и я знал, что ты не передумаешь, и когда ты сказал «уходи», я ушел, — он опустил голову и печально улыбнулся. — И ты так и не попросил меня остаться. Тебе важнее было стать эмиссаром, чем быть со мной, поэтому я сжег за собой мосты и ушел. Решил, что лучше я буду омегой, чем ты погибнешь по моей вине, Стайлз. Стайлз замер посреди комнаты, пока Дерек обошел его и поднял сумку, а потом издал судорожный вздох. — Тогда почему ты вернулся? — По той же причине, что и ушел, — Дерек глянул через плечо, слабо улыбаясь Стайлзу. — Потому что я люблю тебя, и не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Рваное дыхание Стайлза, было последним, что услышал Дерек, когда развернулся и, не оглядываясь, направился к двери. *** В гостиничном номере, лежа в одиночестве в холодной постели, Дерек заново привыкал к почти забытому им ощущению. Физическая боль от разлуки со Стайлзом была так же сильна, как и в прошлый раз. Дистанция между ними была как натянутая до предела резиновая лента, которая, казалось, могла вырвать сердце из груди Дерека. Он перевернулся на другой бок, борясь с воспоминаниями о прошлой ночи, о том, как держал засыпающего Стайлза в своих руках. Они делили постель всего лишь две недели, но Дерек чувствовал себя так, будто потерял руку или ногу. Им и раньше случалось ночевать в одной постели, но в большинстве случаев Стайлз возвращался домой после проведенного вместе дня или свидания вечером. Прожить со Стайлзом две недели, делить с ним постель и дом — Дерек никогда не должен был узнать, каково это. Впервые с тех пор, как он запретил себе такие мысли, чтобы не испытывать лишней боли, Дерек задал себе вопрос, жил ли Стайлз с кем-нибудь еще. Возможно, с Джейсоном, мужчиной с фотографий? Отсутствие незнакомого запаха доказывало, что он не появлялся у Стайлза по крайней мере несколько месяцев, но это не означало, что они не жили вместе до того, как по какой-то причине расстались. А что насчет колледжа? Стайлз и Дэнни отправились туда вместе, а вернувшись, создали общий бизнес. Было ли что-нибудь между ними до того, как возвращение домой заставило их понять, что лучше остаться друзьями? Встретил ли Стайлз кого-нибудь, кого он любил так же, как когда-то Дерека? Может быть, он вырос и понял, что чувства, которые он испытывал к Дереку, недолговечны? Дерек всегда боялся того же, чего, как оказалось, боялся и Стайлз — что тот перерастет свое чувство к нему, поймет, что это была всего лишь подростковая влюбленность и Дерек не тот человек, который ему нужен. Стайлз так и не нашел такого человека, или это произошло, но потом все развалилось? Когда Дерек начал задавать себе все эти вопросы, то не мог не задать главный из них: что если тогда, в прошлом, Стайлз любил его так же сильно, как Дерек любил его? Возможно, он напрасно пошел на поводу у своих страхов и лишил себя шанса на долгие, счастливые «вместе состариться» отношения. Все эти годы Дерек запрещал себе думать об этом, потому что такие мысли в конце концов свели бы его с ума. Если бы существовал какой-нибудь способ удостовериться, что Стайлз остался бы с ним навсегда, Дерек не позволил бы своим страхам взять над ним верх, как бы ни пугало его решение Стайлза стать эмиссаром. Лежа в кровати, уставившись взглядом в пустую стену напротив себя, он не мог избавиться от мысли, что ему стоило задать себе этот вопрос семь лет назад. *** Дерек выехал с парковки отеля и посмотрел на дорожные знаки на перекрестке. Повернув налево, он попал бы на трассу, которая вела в аэропорт Сакраменто. Направо — и он оказался бы в двух часах езды от Бикон Хиллс. Поворот налево означал возвращение к его прежней жизни в Нью-Йорке, к искусству и одиночеству. Он мог бы провести остаток своих дней, рисуя, пока не стал бы слишком старым, чтобы удерживать кисть, и больше никогда не возвращаясь к болезненным переживаниям из своей прошлой жизни. Ему не пришлось бы беспокоиться о ком-либо, кроме себя самого и своего агента. Но если бы он повернул направо… Если бы Дерек повернул направо, он мог бы получить ответ на свой вопрос, о котором запретил себе думать семь лет назад и не мог перестать задавать после вчерашней ночи. Он мог бы вернуться и прямо спросить Стайлза, почему он не пытался остановить его. Он мог бы спросить, действительно ли тот считал, что Дерек рано или поздно разлюбит его, если они будут вместе. Он мог бы спросить Стайлза, представлял ли тот когда-нибудь, какой была бы их жизнь, если бы Дерек не уехал. Если бы Дерек повернул направо, он рисковал получить ответы, которые могли ему не понравиться, но, по крайней мере, он перестал бы мучиться, задавая себе эти вопросы, и неважно, как сильно ранила бы его правда. Дерек колебался, протягивая руку к поворотнику арендованной машины. Он знал, что это его единственный и последний шанс сделать выбор. Дерек повернул направо.