Не ясно, как так получилось?!

       В душе, конечно, хорошо, но в спальню возвращаться нужно. Тем более завтрак никто не отменял. Вчерашнюю одежду надевать не хочется. Потому Гермиона накинула на себя светло-коричневый халат, затянула пояс потуже, сняла заклинание с двери и шагнула в комнату. Без энтузиазма она встретилась со взглядом серых глаз. Те пристально осмотрели её с головы до ног, а после вновь вернулись к лицу.  — Почему ты всё ещё здесь? — в принципе не удивившись, спросила брюнетка. Она тоже придирчиво присмотрелась к нему. Мятые вещи, сонный взгляд, несколько осунувшееся лицо, лёгкая, еле заметная щетина. Ему определённо не помешал бы душ.  — Ты ещё спрашиваешь? — парень чуть наклонился вперёд, желая оказаться чуть ближе. — Я же не знаю пароля от твоей части башни.  — А ты так и не понял? В этом вся задумка, — слегка улыбнулась Грейнджер. От слёз теперь не осталось и следа. Она прошла к своему шкафу и выудила оттуда вещи на сегодня. В общем и целом от вчерашних они отличаются лишь степенью свежести. Кареглазая вновь направилась к двери в «рай». — Давай попробуем снова сыграть в исчезновение: я сейчас зайду в ванную комнату, а когда выйду — тебя уже здесь не будет?  — Так дело не пойдёт, — Слизеринский Принц мигом подскочил к заветной двери и перекрыл своим телом девушке вход. — Я не хочу «исчезать».  — Тогда позволь это сделать хотя бы мне, — она попыталась протиснуться мимо парня, но лишь оказалась в кольце его рук. С одной стороны, приятный жест, с другой — она всё ещё не забыла про тему «на одну ночь». — Малфой, да что с тобой не так? — вспыхнула Староста Девочек, предпринимая попытку вырваться.  — Сам пока точно не знаю, — пожал плечами Слизеринец, продолжая удерживать её. — А с тобой? — столь резкий поворот несколько выбил из колеи и девушка притихла.        И причина здесь даже не в том, что она якобы «сама точно не знает» что с ней. Всё как раз таки наоборот — она знает. Знает, но говорить вслух этого не станет. Уж лучше помереть старой девой, чем стать девочкой-на-одну-ночь. А признание своих чувств как раз приравнивается ко второму.        Они продолжали так стоять некоторое время. Руки блондина уже не прижимали её так сильно к нему, но девушка не торопилась отстраняться. Молчание начало понемногу давить, но юноша явно ждал ответа.  — Ты всё равно не сможешь сидеть в моей комнате вечно, — вместо этого выдала она, по-прежнему уткнувшись носом ему в плечо. — Рано или поздно тебе придётся выйти.Взять хотя бы завтрак, который скоро начнется… А пароль говорить я тебе не стану. Хоть круциатусом пытай, а не скажу.  — А если я не выйду? — спокойно осведомился тот, легко поглаживая её по золотистому водопаду только недавно уложенных локонов.  — То ты умрешь здесь от голода, потому что Живоглот не станет делиться с тобой своей едой, а сама я не буду тоскать её тебе из Большого Зала, — голос её стал чуть менее строгим от едва уловимых прикосновений к затылку и спине. — А если твоё присутствие мне надоест раньше, чем ты здесь усохнешь, то я попрошу Дамблдора выпроводить тебя отсюда под предлогом, что ты меня нервируешь.        Парень рассмеялся над такой перспективой, а Грейнджер нахмурилась: она же это сказала совершенно серьёзно. Никаких шуток. И спать в её постели он точно сегодня не будет. Если ему так приспичило, то может разместиться на диване в гостиной или, если не нравится столь большое расстояние от неё, может разместиться под дверью, этому противиться девушка не станет. Нужно же ему где-то спать в случае непробиваемой глупости, пока директор находится в отъезде. Или он может разместиться у самого выхода, чтоб поменьше нервировать её, а при приближении профессора — быстро капитулировать к себе, якобы заболел и из своей комнаты не выходил…        За всеми этими размышлениями брюнетка вовсе и не заметила, как Староста Мальчиков аккуратно приподнял её лицо за подбородок. На неё смотрели две смеющиеся мутные льдинки. Но ведь она действительно не шутит. Неужели ему это совсем не понятно? Сероглазый медленно наклонился к ней и одарил легким поцелуем, продолжая гипнотизировать её взглядом. Карамельные озерца чуть расширились, а после скрылись под тяжестью век. Девушка метнулась к нему, попутно выронив вещи и обвив его шею руками. Губы приоткрылись навстречу проворному, но робкому язычку. Сам Слизеринец вновь прижал её теснее к себе, оплетая руками тонкую талию, и ответил на поцелуй со всем запалом, что имел в столь ранний час.        Дыхание тут же сбилось, её ладошки затерялись в белёсых прядях, его — в каштановых локонах, периодически поглаживали спину и возвращались к затылку, не давая Гриффиндорке возможности отстраниться или просто прервать поцелуй. Одна из его рук часто смещалась к её плечу, вырисовывала какие-то узоры длинными пальцами, будто бы поощряя за столь яркие эмоции. Когда в груди у обоих стало жечь неимоверно от недостатка кислорода, Слизеринский Принц отпустил её губы, но перешёл мягкими поцелуями на шею, доходя до ворота халата, но даже не стараясь его хоть немного сместить. По телу Гриффиндорки бегала не толпа, а целая армия мурашек, вызывая восторг и помутнение рассудка. Постепенно эмоции стали стихать, а дыхание возвращаться в норму.  — Малфой, — едва слышно позвала она, намереваясь отступить. И уже опустила руки к нему на плечи…  — Не смей, — рыкнул сдавленно он ей в шею, легонько прикусив нежную кожу. — Гермиона, не смей, — более мягко повторил он. — Пожалуйста.  — Ладно… Драко, — она вновь расслабила руки, больше не пытаясь отстраниться.        Постояв так примерно пять минут, Малфой облокотился на дверной косяк, а после и плавно соскользнул по нему на пол, увлекая с собой Старосту Девочек и усаживая её к себе на ноги.  — Посиди со мной так ещё немного, — прошептал он. — Пожалуйста.        Это его «пожалуйста» просто убивало все возможности возмутиться на корню. Зато внутренняя язва ликовала: он уже дважды за последние минут десять именно попросил, а не приказал! Чем это вызвано непонятно, конечно, но всё же это хоть что-то! Не иначе, как его мозг всё ещё размякший после поцелуя.        Некоторое время они так и просидели в молчании: она откинулась на его плечо и смотрела куда-то в бок, а он уткнулся носом ей в макушку, методично вдыхая запах её шампуня в перемешку с собсвенным запахом. Возможно эта идиллия так бы и продлилась, если бы не внезапное урчание. Желудок Гермионы, который уже успел привыкнуть к раннему завтраку, отчаянно взвыл, напоминая о себе. Девушка подняла своё личико к блондину.  — Ты же не собираешься действительно сидеть здесь безвылазно?  — Тогда предложи другой вариант, который исключит вариант вылавливания тебя по всему замку, — хмуро ответил собеседник.  — А для чего тебе меня вылавливать?  — Потому что ты избегаешь меня и вечно где-то прячешься, — устало пробормотал он, откидывая свою голову назад.  — Так для чего ты меня постоянно искал?  — Чтоб извиниться…  — Ты уже извинился. Теперь можешь не искать.  — Я хочу, чтобы Башня Старост вновь стала общей.  — А я пока этого не хочу, — кривить душой конечно нехорошо, но и так просто признавать своё поражение по всем фронтам Грейнджер не собиралась. — То что ты извинился, ещё не значит, будто я про всё забыла. А теперь вставай и иди к себе, выглядишь не очень свежим, — усмехнулась она, уже поднимаясь на ноги.        Драко тоже поднялся и просто обнял девушку. Она не сопротивлялась, а он не настаивал. Просто так захотелось им двоим. А эта ночь… Она стала первой за всю неделю, когда сон был крепким и без кошмаров. Для обоих.        Первым опомнился Слизеринец. Он отступил от неё, натянув на лицо привычную нахальную улыбку. Это несколько обрадовало Гермиону: таким парня легче выпихнуть из своей части Башни.  — Гермиона, — весело позвал тот. — А зачем ты в такую рань просыпаешься?  — Чтоб ты успел умыться и сменить одежду до завтрака, — заявила она в ответ. И добавила ехидно: — Всю неделю вставала пораньше, чтоб порепетировать, как именно буду тебя отсюда гнать.  — Допустим, — согласился Малфой и заулыбался сильнее. — Это мне нравится. А ещё мне нравится тот кружевной комплект, который ты планируешь сегодня одеть, — он кивнул на ворох вещей, лежащих у ног, среди которых были видны и кружевные трусики. Грейнджер вмиг покраснела и принялась собирать одежду, скурпулёзно запихивая бельё подальше от пристальных глаз. Улыбка Драко разрослась до неприличных размеров.  — Хватит скалиться! — возмущенно воскликнула Гриффиндорка. — Иди к себе! — крикнула она, попутно закрывая дверь. За дверью послышался раскатистый смех, который быстро стих. На смену ему раздались быстро удаляющиеся шаги.