***
Прошло более двух недель с того момента, как Наруто смог нормально есть. Ему сняли шину, сделали операцию, вставив металлическую пластину, соединяя два куска нижней челюсти. Все это проходило под местной анестезией. Он и вправду ничего не чувствовал в тот момент, лишь бледнеюще-зеленеющий «помощник» доктора Орочимару постоянно нюхал ватку, пропитанную нашатырем. Надрез, зашитый тем же мастером своего дела, также затянулся, оставляя бугор. Да чего умалчивать, внешне — он в норме. Шикамару заходил реже обычного, но каждый его визит практически праздник. Гаара и Сай не интересовались подбитой игрушкой, а доктор лишь настаивал на полном прохождении курса: еще неделя-другая, и он, может, не получит особых увечий, пребывая в своего рода «отпуске». Все слишком спокойно — так бывает перед бурей. Пресловутое сравнение, но четкое. Этот штиль его пугает куда больше обычных условий существования: где его побои? Где насмешки? Где глумление? «Я вытащу тебя», — пообещал Нара, и после этого о нем как будто забыли. Неужели шатен как-то убедил оставить его, Узумаки, в покое? Они так и не затронули тему того неловкого момента, что произошел накануне перед насилием. Было чертовски неловко: в разговорах проскакивали странные фразы, блондин старался все превратить в шутку и все чаще смеялся, пусть наигранно, но это уже лучше. Шикамару и правда становился другом. Нару ему нравился. «Ты жалок, пресмыкаешься как крыса!» — в такие моменты «радости» всегда вклинивался злой и рычащий. Нет, обычно это был абсолютно ровный тон, но Голосу, его так окрестил Наруто, почему-то не нравилась близость Шикамару. Ему вообще не нравилась любая близость — все чаще Голос требовал чего-то, все меньше обращал внимания на происходящее вокруг. И все же Узумаки решил единожды вступить в диалог со своим «соседом». Случилось это после того, как Сай все же посетил его, тогда еще лежачего с шиной во рту. Заглянув меньше чем на минуту, осмотрел тело, решил, что «пес» в нерабочем состоянии, и, уходя, обронил кому-то за дверью: — Шалава еще в наморднике. Когда завязался диалог, он так и не смог понять, но поймал в сознании произошедшее лишь в тот момент, когда измученное тело против его воли встало и проковыляло к зеркалу. Ведомое кем-то или чем-то, но не им. Он был будто сторонним наблюдателем. Просто лишним в этом существе, испытав дикий страх он с легкостью вернул себе «борозды правления». «Чего такое ты творишь, как ты это сделал?!» — зло думал Наруто, но Голос молчал. Теперь казалось, что все, что делала эта странная сущность в его голове — так это пробовало личность хозяина «на устойчивость», что вызывало еще больший страх. Ужасно, он молчал долго, не отвечал ни на то, «Кто ты? Что тебе надо? Почему ты тут?», ни на попытки оскорблений. Казалось, что он исчез, но нет: Голос лестно окрестил его «крысой», пока тот тянул улыбку для Шикамару в очередной беседе, делая вид, будто не заметил, как шатен взял его за руку. Может, рассказать Орочимару? А вдруг это не побочный эффект лекарств или еще чего? Это что же, у него крыша поехала? Вполне может быть. Ведь он был болезненным ребенком? Вспомнить, что именно было с ним «не так», — проблема. Да и рыться в складках и заломах изменчивой памяти не для Наруто. Да, его мама часто занималась его здоровьем, приговаривая «сынок, тебе надо беречь себя, здоровье — главное!» Но никогда не говорила, что именно для него несет угрозу или же что именно с ним и его телом. Просто факт: ты часто болеешь. Просто ложь: тебе незачем знать — мама все решит. Ты обычный мальчик, будь им. Он и был. Ну, почти что обычным. Если бы в его жизни с самых малых лет не присутствовал еще один человек — Саске. Он бы мог быть абсолютно нормальным. Он бы мог быть. Теперь же это эстафета выживания. Каждые сутки, и не потому, что он находился в руках маньяка, а потому, что его существование не имело смысла. По крайней мере он не видел его. Сейчас, сидя в своей каморке, что гордо окрестили «комнатой», он никак не мог убедить себя встать и идти в зал, где должно проходить очередное собрание. Они достаточно редкие, но почти всегда несут унижение для блондина. Лишь благодаря неведомым силам собственного упрямства он все еще оставался собой. Пусть псих Собаку и утверждал о том, что «манекен сломался», — сам он был уверен в обратном. Не слабак же. Это вполне реально, если запрещать себе думать над тем, что с ним происходило. Не анализировать. Глянув на часы, что были единственным объектом на стене, он все же двинулся. Шагать четко, держаться прямо, смотреть в глаза — шушукаются? Пусть. Ногти врезаются в кулак. Да кому какое дело, что там говорят? И не такое проходил. Поднялся по ветхой лестнице наверх, в зал с белоснежным «троном». Сай и двое рядом стоящих парней резко заулюлюкали, завидев его. Удивительно, что не весь зал. Его фотография еще не всеобщее достояние? Прекрасно! Натянув обезоруживающую широкую улыбку, он направился к Наре, что стоял недалеко от клеток. — Эй, привет! — закинул он руку на шатена. — Наруто, потише, видишь — готовимся. — Для чего это все сегодня? И я в клетку не полезу, — сразу задал настроение Узумаки. — Прием новичка, — все же ответил на улыбку блондина своей, такой же широкой, и добавил тише: — Мы скоро выберемся. Неверящий взгляд скользнул по лицу: как же? Он это повторял почти месяц: «скоро-скоро» — да он дедушкой станет раньше! — Да-да, — мирно соглашаясь, как-то поверхностно. Вообще, это уже становится его кредо — «не вникать». Так проще. Гам затих, вышел красноволосый. «Наказать». «Убить бы к чертям этого извращенца!» — в ушах шумно пульсировало, глаза наливались яростью. Как бы он хотел стать палачом этого гада. Но когда рядом оказался белобрысый паренек практически такого же телосложения, что и Собаку-но, разве чуточку повыше, появилось любопытство. — Наш новый друг Кимимару. Сразу сообщаю, что этот вот паренек — помощник Сая. Доходчиво? Теперь расходимся. Узумаки лишь ухватился за мысль, что слишком уж короткое собрание. Гаара не в настроении, а новичок с прищуром пялился на Наруто. Надо уходить, совсем не хочется, чтобы вот так, пока еще не знакомый человек узнал о том, кто он для этой группировки, что с ним делают. Чем меньше народа знает, тем лучше. Ему-то какое дело до всех этих приемов-проводов-переговоров? Вот и комната, Нара рядом — все вполне себе сносно. Наруто сам прикрыл дверь за другом. Проведя по лицу рукой, он решил действовать. Обещал же себе, а обещания надо сдерживать. — Нара, — немного нерешительно начал Наруто, на что шатен лишь приподнял бровь, — расскажи мне, где живет Гаара. — Что? Зачем? Мстить собрался? Брось, себе хуже сделаешь. — Нет, мне нужно знать, я просто... — сказать не мог: вдруг он подставит этим кого-то? Да и Кабуто уже давно поглядывал странно на Шикамару. — Надо мне — и все тут! Скажешь? — Напишу, — слишком легко пошел на уступку. А Нара лишь пожал плечами: разве эта такая уж большая тайна? Человека три-четыре точно знали. Наруто просиял: неужели все так просто? Вот так?! Ему надо было лишь спросить у Нары сразу; он готов был расплакаться от своей глупости и рассмеяться от иронии происходящего. Столько страданий, а тут тебе просто «напишу». Ха! — Спасибо, Нара! — Наруто обнял шатена крепко, тесно и слишком эмоционально. Шквал чувств от такого тусклого Узумаки заставлял верить, что этого паренька еще можно спасти не только физически. А еще... Еще хотелось прижать его к себе в ответ. Ведь сейчас можно? Руки скользнули к талии загорелого, и Шикамару так же крепко обнял его. Сначала это походило на дружеские крепкие объятия. Шатен просто не мог уловить: почему Наруто так благодарен ему? Что тому опять взбрело в голову? Но ни к чему эти мысли. Когда рядом он — объект трогательных чувств. Блондин замер, ведь все эти обжимания затянулись. Нара странно уткнулся носом в его шею, его руки слегка подрагивали на талии, перестали стискивать его изо всех сил — теперь это были нежные прикосновения. Ступор. Что ему делать? Да, они не говорили о том случае, но хуже то, что блондин и не пытался обдумывать, не уделил внимания произошедшему, так и не решил, как должен вести себя. Впрочем, своих загорелых рук он не убрал. В голове месиво: ему казалось, что так он может сделать вид, что не замечает, а может и в шутку свести. Он не обидит своего друга. Не сейчас, не в этот раз. Ничего лишнего, мгновение — и нос соприкоснулся с чужим. Робкий, какой-то вымученный жест, и «почти поцелуй» состоялся. Скорее, легкое прикосновение к слегка раскрытым от удивления губам. Узумаки не знал, что делать, в этот момент дверь его комнаты раскрылась. В дверном проеме стоял Кимимару. Белобрысому хватило пары секунд, чтобы осознать увиденное. Шикамару неспешно отошел; Наруто олицетворял собой растерянность. Глупо хмыкнув, он закинул руку за голову и почесал затылок. «Как же неловко!» «Это было мерзко! Уничтожить ублюдка!» — рыкнул вдруг очнувшийся Голос. Кимимару сделал шаг в комнату, и на этот раз запер дверь за собой. — А я тут от своего хозяина, и у меня есть интересная информация для вас двоих, голубки. Скривилось лицо, улыбка, по ней можно было понять лишь одно — он своего не упустит. Эта же весело, Саске понравится.***
«Хм... «Просто пусть свяжется со мной», — сказал. Говоришь, собирается сдать меня с потрохами, но кому — не узнал? Ким, расстраиваешь. Что я должен делать с этой информацией? Что-что, а разговор с Кисаме показал лишь одно — я неправильно оценил степень угрозы с его стороны. Да, допустим, сегодня мы договорились. Он все же выполнил свою часть условия. Даже подсказал, кто и зачем сунул придурка Узумаки к Гааре — неслыханный аттракцион щедрости, лохотрон для идиотов. Нужно проверить достоверность. Если Ким на этот раз облажается, я не стану напрягаться и откуплюсь от Кисаме именно этим парнем. Пусть там развлекаются, или что они делают? Неважно. Дальше куда интереснее. Все тот же Кагуя получил приглашение к Фишерам. И на десерт... Карин подтвердила, что Орочимару — приемный отец Гаары. Интересная все же история. Собаку-но в возрасте шести лет убил своего старшего брата (вроде бы Канкуро? Неважно); собственный отец сдал его в детский дом, оттуда его перенаправили в психушку закрытого типа. Добродетель, не имеющий лицензии психотерапевта, хирург, кандидат наук Орочимару, славящийся лишь тем, что ведет безумные опыты, маньяк науки своего рода. И ребенок? Дураком надо быть, чтобы не понимать, для чего ему этот выродок. Хм, значит, глава Дзигоку не Собаку, а его опекун. Зачем же? Докторишка, повернутый на своем ремесле, сегодня имеет лицензию и психотерапевта, а значит, развивается и в этой области. Прикрывается незаконными группировками для свободного использования своих безумных методик? Вполне. Знать бы его лично — тогда , возможно, я бы сказал точнее. Но это пока что единственный логичный вывод. Как же бесит. Колода перемешалась». Автобус, вихляя от остановки, что ютилась вдоль стены закрытого кладбища, к центру Токио — в Сибуя, вез в себе ворох фантомов и юношу, все меньше походившего на человека. С каждым днем его сущность менялась, энергетика, исходящая от бледного парня на задних рядах общественного транспорта, перестала быть «на грани» — теперь она сгущалась. Случайный попутчик средних лет, зайдя на очередной остановке, лишь посмотрев на симпатичного парня, предпочел сесть на первых рядах. Подальше от этого страшного взгляда: он прожигал, ненавидел, и хозяин не осознавал, что смотрит именно так. «Возможно, придется и Карин отдать Орочимару, раз такая пляска пошла...» Девчушка давно надоела, но Саске не рассматривал вариант избавления от нее. Она была вернее любой собачонки — это плюс, пусть и навязчива, но верна. Даже такой, как Учиха, это признавал. «Не то чтобы жаль, скорее не хотелось бы». Хеби стремительно проникали в структуру Дзигоку, подрывая авторитет, вербуя все новых людей, они действовали выборочно, как будто зная наверняка где та «точка натяжения», нажав на которую можно обрушить купол над головами слишком уверенных «врагов». Они подтачивали основание и Акацуки, и Фишерам, хотя вторых трогать не хотели, но что поделать: Кисаме сам захотел стать угрозой, а значит и целью. Хеби развивалась, в то же время угасая. «Рыба гниет с головы», — Саске сам это чувствовал, но ничего поделать не мог. Так надо.***
Высокое здание встречало Орочимару и его временного помощника Кибу приветливым мягким светом, что лился из окон. Сегодня встреча с Акацуки вне их базы — это отель с большими конференц-залами. Шестидесятый этаж. Киба нервничал; он уже более трех недель следовал по пятам за «наставником», учился, точнее делал вид. Ему нужен еще один заход именно в логово к этой шайке. В предыдущие разы все же нашел компьютер Пейна в закоулках подземелья, что когда-то было военной базой к Югу от Токио. И даже успел что-то скачать. Но это совсем не то, что нужно. Теперь же престранный семпай его тащил на тупые переговоры, зачем — без понятия. Просто «будет полезно». В целом доктор был необычным, поэтому подозревать о чем-то Киба не стал и бодро шевелил ляжками в сторону нужного зала. Наставник толкнул дверь, пропуская вперед Инузуку. Вошли, дверь закрыли. — Господа, — с ходу обратился врач к присутствующим. — Мой ученик пытался вынести что-то важное из вашего подземелья. Думаю, с моей стороны будет верным отдать его вам. — Что?! — завопил Киба. — Нет! Неправда! Учитель, что вы такое говорите?! Впрочем, никто и не подумал оценивать эти вопли. Пара человек в плащах встала, подходя к собачнику, у которого от страха подкосились колени. Орочимару, проводил взглядом незадачливого парня и усевшись за стол переговоров, улыбнулся Пэйну. — Прощай, Киба-кун.