****
Эрика самозабвенно отдавалась танцу. Двигая головой, она закатывала глаза и переставала обращать внимание на волосы, которые кружили перед её лицом. Ей всегда нравилось танцевать, но танцевать с наркотиками куда веселее. Руки становятся легче, сердце стучит сильнее, отбивая бит где-то в желудке, а алкоголь, который она хлещет из высоких бокалов, грозится вырваться рвотой через секунду после употребления. У неё пожизненно чувство тошноты и рвоты к этому миру. К идеальным друзьям, которые ничего хуже отцовского виски не употребляют. Тошнит от учебы, которая совершенно не идёт. Огромное желание спрятаться в туалете и выблевать всю ту материнскую заботу, которая давит на неё. Она размахивает руками, не как нибудь аккуратно и пластично, наоборот, не контролируя, вращает ими как дерево и бьет всех людей, кто подходит слишком близко. Она трясётся в припадке, закатываете глаза и иногда падает со своих шпилек, ломая каблуки хотя бы раз в неделю. Кто-то неизменно её поднимает, помогает добраться до дивана или стула, иногда её волной добрых рук уносит в туалет, где ей плещут холодную воду в лицо. А у неё не водостойкая тушь. Она находит в этом выход. Ей плевать на все "это неправильно" и "так нельзя". Ей хорошо, её трясёт от музыки, мозги превращаются в кашу, и она так часто оказывается где-то в незнакомых местах, продрогшая, иногда изнасилованная, иногда без туфлей и куртки. Она так часто убивает себя, что впору закрывать в центре помощи и лечить-лечить-лечить, но хер там. Почти никогда не стыдно. По утрам, когда рассудок возвращается, гадко. Мерзко находить себя с какими-то мужиками, с синяками и засосами. Мерзко тихо одеваться и идти до дома пешком, в какой бы части города она не оказалась, а потом лезть в окно. Совесть не сверлит где-то в подкорке, рассказывая какая она мерзкая, и что образ такой не пригоден. Никакой внутренний голос не вещает ей о правильных вещах. Крайне редко, стыд бьет её ножом в живот, когда двоюродный брат, а потом и все друзья, ввязываются в драку, потому что её обозвали. Они дерутся за её честь, а никакой чести нет. Те парни правы, она шлюха. Что такого? Да, она может перепихнуться за деньги или дозу, просто так, потому что хочется, но что в этом криминального? Хочется, но не можется? Поэтому все так бесятся? – Что ты делаешь? – кто-то грубо хватает её за руку. Рейс из последних сил заставляет себя открыть глаза и вырвать руку, на которой останутся синяки. Её шатает, она жалеет о высоте своих туфлей и мечтает их снять, но нельзя, это туфли Лидии, и они стоят дороже её зимней куртки, так что, если она их просрет , то Мартин её сожрет. – Ты кто? – она всегда быдлит под наркотой. Ей всегда хочется ввязаться в драку, начистить рожу кому-нибудь. Девушка перед ней на голову выше и это учитывая, что она в кроссовках, у нее длинные тёмные волосы и пухлые губы. Эрика думает о том, чтобы выпить текилы и окончательно улететь. – В глаза смотри, – телка бьет её по лицу, хватает одной рукой за щеки и смотрит в глаза. Зрачки шарашит нереально, они в собственном плясе. Блондинка заставляет их остановится и уставиться в одну точку. У девки перед ней над верхней губе лёгкий пушок, на который попадает луч зеленого прожектора. – Что ты приняла? – чего она до неё докапалась? Танцуй себе в сторонке, место мало что ли? – Отвали, – Эрика лениво отбивается от неё и делает шаг назад. Железная набойка скользит по полу, она начинает падать назад и закрывает глаза. Грохнуться с такой высоты будет больновато. Её ловят. Это настолько ожидаемо, что неожиданно. Типа зачем? Какой в этом толк? Кто-нибудь обязательно заметил бы как рядом с ним брякнулось тело в отрубе и помог встать, но вот ловить на ходу. Можно подумать, они играли в сраную игру на доверие. Победа, десять очков Гриффиндору. – Да ты, блядь, в говно, – рычит телка и ставит её на ноги. Её все ещё штормит, так что она впивается пальцами в её плечи и старается не упасть. – Я в ништо, – пьяно подтверждает она и опускает голову на плечо. Руки незнакомки на её талии горячие,ногти больно впиваются в кожу. Она жалеет, что надела топ. – Идем, – она держит её со спины, одну руку приложив к пояснице уже, а второй держит за руку. Эрика не то чтобы очень против. Как правило, девочки выводят её из клуба и помогают придти в чувства, особо щедрые помогают добраться до дома. Исключительные суки крадут её браслеты и туфли, но это реже. А на ней туфли Лидии, и упаси Господь эту телку снять с неё туфли. Лидия сама её выследит по запаху и отберёт свои туфли, вырвав их с ногами этой сучки. – А куда мы? – не то что бы очень интересно, но так, для галочки, спросить надо. Ответа она не получает. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. По утру голова раскалывается, а в горле засуха. Мыча от боли, она отрывает голову от подушки и медленно садится, сжимая голову руками, надавливая ладонями на виски. – Пришла в себя?– грубо спрашивает кто-то где-то. Открывать глаза не охота, отвечать тоже, поэтому в ритме вальса с закрытыми глаза, поверяет наличие одежды и встаёт с кровати, шаря перед собой руками, как слепая. – Куда собралась? – она упорно молчит, но глаза открывает, ей ещё эти блядские туфли найти надо и как-то выбраться из этой западни. – Отвечай мне! – опять кто-то рычит. Приходится открыть глаза шире, смачно цокнуть языком, проглатывая вязкую слюну и откашлявшись, послать нахуй посредством жестов. – Ты давай, отвали от меня, – недовольно отвечает она и встаёт с колен, садится обратно и надевает туфли. Ну слава богу, каблуки на месте, и они почти не поцарапались. Можно сказать, вернула в целости и сохранности. Встав на ноги и отряхнувшись, она довольно улыбается. – Так где мы? В какой части города? – Мы за городом, – с такой же довольной улыбкой отвечает незнакомка. – Блядство, – выдыхает девушка и, порывшись по карманам, извлекает мобильный телефон. Надо позвонить Стайлзу и попросить её забрать. Она как всегда скинет всю вину на текилу, под которой шифруются наркотики, и они замнут это дело. Никому не обязательно знать, что она употребляет и в каком количестве. Жаль она не успевает набрать номер двоюродного брата. Девушка кидается на неё зверем, валит на кровать и разрывает ей голо своими клыками. Она трупом лежит на кровати, с открытыми глазами и ртом, из шеи потоком вытекает кровь. – Я решила вопрос с людьми, – говорит женщина по телефону, утирая кровь пальцами с уголков рта.****
Дэнни спокойно спит. В то время, пока где-то обращаются оборотни, начинают движение охотники, двое находят уединение и счастье, а кто-то планирует свадьбу, он, далёкий от всех этих дел человек, спокойно спит. Возможно именно в этом его провал, осечка, ошибка. Махилани редко ошибается. В то время, пока тысячи подростков задают сами себе вопрос "Какая у меня ориентация?", он твёрдо убеждён, он - гей. Без всяких "возможно" и "может быть". Он дружит с Джексоном и Лидией, и ему куда больше доставляет удовольствие созерцание задницы Уиттмора в джинсах, нежели декольте Мартин. Возможно, поэтому он с ними дружит, Джексон ревнивый и не терпит в своём окружении потенциальных угроз. Дэнни терпеливо сносит его роман с Лидией, прекрасно видя, что удовольствия никто не получает. Потом Джексон признаётся сам себе, что Айзек с его кучеряшками вызывает у него больше эмоций, чем Лидия. Дэнни успокаивает Лидию, поддерживает Джексона и тайно собирает вещи. Получив аттестат, он покидает город и не является на выпускной. В то время, пока все заняты своей собственной драмой, у Дэнни тоже имеется личная жизнь, и она слишком печальна. Они расстались с Итаном, но он продолжает писать. Аргумент "Может ты и решил, что мы расстались, но мы не расстались" сшибает с ног. Если он решил, что они должны быть вместе, то будут, без вариантов. Порешали. Их отношения похожи на ад. Дэнни устаёт, его это утомляет, он пять раз говорит, что все кончено, что они друг другу не подходят, у них ничего не получится и лучше это прекратить. Итан так не считает, так что у Дэнни заведомо не было шансов. Если Итан решил, что они вместе, то они вместе. Плюсы, конечно, есть. Итан страстный, как хищное животное. Он не церемонится, нагло хватает, прижимает, целует и лапает. Он не спрашивает, он делает и знает что делает. Итан настойчивый. Он сносит все. И истерики, и обидные слова. Он свято убеждён, что они идеальная пара, предназначены друг другу. Дэнни не понимает такого фанатизма, пока Итан не обращается и не показывает свою суть. У Дэнни появляются ещё поводы для скандалов и расставаний, у Итана доказательства их любви, потому что их связала судьба. Зверь чувствует его. Зверь знает лучше. На самом деле, большая часть скандалов надумана, вызвана всплеском гормонов, шальной истерикой переходного возраста, дальностью их отношений и невозможностью прекратить ссору простыми объятиями. Ссориться лицом к лицу тяжело, когда сгораете от любви. Невозможно формулировать мысли, давать отчёт языку. Писать обидные смс удобно, можно подумать над фразой, перефразировать, чтобы кольнуть как можно больнее. В общем, они все ещё учатся быть вместе и жить в гармонии. Обычно они видятся на летних каникулах, стараясь проводить каждый день вместе. Не стоит заблуждаться, что они проводят все дни и ночи в кровати, не вылезая из неё. Секс притирается, если им заниматься постоянно, а отсутствие общих интересов рано или поздно задавит вас, подобно огромному валуну, и даже секс перестанет быть радостью. В общем, они стараются полюбить закидоны друг друга. Дэнни таскает его на бейсбол, учит основам фотографии и хакерства. Итан знакомит его с удивительным миром гоночных мотоциклов, учит играть в баскетбол и на гитаре. В целом? За исключением вкусов в одежде и фильмах, они довольно хорошо уживаются. Утро Махилани начинается скверно. Сумасшедшая кошка прыгает ему прямо на лицо, впиваясь в кожу стрижеными когтями. Взвыв от боли и швырнув зверушку в угол, он мгновенно покидает мир сновидений и со злобой смотрит, как полосатая паскуда уносит своё бренное тело на огромной скорости из его комнаты, по пути собирая все углы. Возможно поэтому она такая ненормальная, столько биться головой.. Не каждый переживёт. – Бабушка! Я же просил! – кричит Дэнни, хватаясь за исцарапанное лицо и ощупывая царапины. И как он должен с этим жить? – О, милый, доброе утречко, – женщина преклонного возраста появляется в дверях, мило улыбаясь. В уголках её глаз глубокие борозды морщин, как и у уголков губ. Это намного меньше, чем должно быть у женщины её возраста, к счастью, человечество придумало ботокс в её эпоху. – Оно не доброе! Посмотри что с моим лицом! – парень убирает руки от лица, женщина охает и подходит ближе, поднимая его голову за подбородок и крутит им в своих руках, рассматривая царапины со всех сторон. – Я принесу тебе мазь, вставай и собирайся, тот милый мальчик опять ждёт тебя под окнами. Пригласи его на завтрак, он стоит тут уже полчаса, – Сантана Махилани мило улыбается внуку, заботливо целуя его в один из "шрамов" и выходит, стараясь припомнить в каком месте лежит мазь, которая чудным образом заживляет раны за один-два дня. У неё три тюбика про запас, потому что её кошка очень неугомонное создание. Мулат встаёт с кровати, лениво подходя к окну и заглядывая в него. Через дорогу от бабушкиного дома стоит разгневанный Итан, а в телефоне у Дэнни тринадцать пропущенных и шесть смс. Все же хорошо, что кошка его разбудила. – Прости, – Дэнни смотрит через окно как Итан тянется в карман, достаёт телефон и отвечает на звонок. – Я слышал твой крик, так что так и быть, прощу, – отвечает Итан со смешком, поворачивая голову к окну и смотря прямо на Дэнни. – Во первых, не подслушивай! Во вторых, не ты ли натравил на меня кошку? – Дэнни улыбается ему и уходит к шкафу, открывая его двумя руками, придерживая телефон плечом. – Все может быть, – пожимает плечами Итан и вздыхает. Дэнни достаёт из шкафа бордовую хенли и тёмные джинсы, быстро одевается, пока Итан рассказывает как провёл утро. – Я в ванную, не мёрзни там, заходи, уверен, бабушка уже накрыла на тебя и с маньячным блеском в глазах ждёт, когда ты оценишь её кулинарные изыски. – А это не опасно? Я многое могу пережить, но не все, – Итан неуверенно поглядывает на входную дверь. Он знает, что его пригласили и бабуля Махилани то и дело поглядывает в окно, переживая не замёрзнет ли он насмерть или не уедет обратно. – Ой, да прекрати, она готовит лучше чем личный повар Королевы, живо иди сюда, – Закатывает глаза парень и глянув в окно, машет оборотню рукой и уходит в ванную. Итан со вздохом убирает телефон в карман и идёт к дверям, он не успевает нажать на дверной замок, как дверь открывается и женщина с улыбкой приветствует его, прося войти. Дэнни со второго этажа слышит, как дрожит голос у парня и быстрее умывается, втирая мазь которую бабушка оставила на раковине. Завтрак проходит весело. Бабушка и Итан быстро находят общий язык, на пару издеваясь над Дэнни и его "боевыми шрамами". Махилани обещает им обоим отомстить и дуется, пока Итан держит его за руку под столом. Спустя час они наконец покидают дом и отправляются в парк, стараясь не обращать внимание на пронзительный холодный ветер, который проникает под куртку и неприятно ласкает кожу своими холодными языками. Дэнни то и дело морщится, глубоко вдыхает и начинает стучать зубами, отвыкший от такого холода, хотя в Джексонвиле всего на пару градусов теплее. – Ладно, пойдём в кино, пока ты не околел, – вздыхает Итан, которому погода нисколько не мешает, и он с удовольствием ем провёл бы на улице ещё пару часов, заботливо укутывая Дэнни в собственный шарф и обнимая, прача его застывшие руки и грудь под своей курткой, которая у него на распашку. – В кино ничего интересного нет сейчас, – отвечает Дэнни, силясь припомнить что сейчас идёт в кино, но раз в голове ничего не всплывает, значит интересного не показывают в этом месяце. – А кто сказал, что мы собираемся смотреть фильм? – с ухмылкой спрашивает Итан и подмигивает ему, приближаясь к его губам и легко целуя их. Дэнни радостно улыбается, он любит, когда такое происходит, и готов растечься в лужицу, потому что подобные моменты мгновенно откладываются у него в памяти и сердце, помогая ему продержаться до следующих каникул, согревая одинокими вечерами. Днём, в будний день, в кинотеатре всего пара человек и это, очевидно, такие же продрогшие как они парочки, которые зашли погреться. Зал почти пустой, на экране какой-то скучный фильм, который они смотрят в перерывах между поцелуями и заигрываниями. Итан как-то обмолвился о том, что всегда хотел попробовать купить ведро попкорна с дыркой в днище и с тех пор они подозрительно часто начали ходить в кино. Когда муторное кинцо заканчивается, они выходят из зала с довольными лицами. Ведерко попкорна все ещё целое и никаких дыр в нем нет, но Итан слишком довольный и пара влажных салфеток, отправленных в мусорку как-то неоднозначно намекают на то, что руки у Дэнни запачканы далеко не карамельным попкорном. На улице уже начинает вечереть, а погода становится хуже, сильнее холодает и ветер усиливается. Дэнни проклинает мотоцикл Итана, просит его добраться до дома как можно скорее, иначе пальцы у него заледенеют и отпадут. Оборотень смеётся и надевает на него шлем и свои перчатки. "Волки холода не боятся", – говорит он, но Но Но Но никто не говорил про минивэн, который чуть не сносит их с дороги, про то, как ужасно на самом деле хрустит шея, когда её ломают.*****
– Ты идиот, – Лидия тихо смеётся над Джексоном, который жалуется на доставщика Китайской лапши, который застал их с Айзеком в самый неподходящий момент. Точнее, эго Джексона и настойчивость доставщика, который несколько минут трезвонил в звонок, сыграли своё дело, и он голым, со стоящим членом, пошёл открывать двери, в то время как голый и смущённый Айзек прятался за одеялом. – Где Стайлз? – Скотт верно ждёт друга, внимательно следя за дверями Универа, стараясь разглядеть в толпе студентов лучшего друга. Или Эллисон, которая безбожно задерживается. – В кабинете Хейла, – не задумываясь, отвечает Лидия, забывая о том, что она хранитель их секрета. МакКолл исчезает с линии горизонта так быстро, что рыжая забывает испугаться. Что ж, это должно было произойти. – Твоя сестра все ещё не спалила тебя? – Стайлз довольно улыбается, обнимая Дерека и успокаивая его, благодаря своим обнимашкам. Лора уже неделю в городе, и она не собирается уезжать обратно, пока не родит. Каждый день она забрасывает его сотней сообщений где она самыми разными способами издевается над ним и его ориентацией, присылая тупые фото и картинки. Он трижды блокирует её, но она покупает себе новые номера. – Нет, но ей удаётся и без этого мне надоесть, – вздыхает Дерек и опускает одну руку, поворачиваясь к столу и стараясь собрать бумаги одной рукой. Ему катастрофически не хочется отпускать Стайлза. – Стайлз! – в аудиторию врывается Скотт. Дерек на автомате глубоко вдыхает, втягивая ноздрями запах аконитовых пуль и Рябиновой пыли, что осела на паренька плотным слоем. Глаза загораются красным, а рот наполняется слюной. Все происходит стремительно. Дуновение ветра, которое разносит запах рябины, слишком тонкий для человеческого нюха. Удивленные глаза Стайлза, которые растираются от шока и ужаса. Красное свечение оборотнических глаз. Удивление и замешательство в глазах Скотта, которое моментально сменяется решительностью и гневом. Протянутая рука Стайлза. Рука Скотта, которая вытягивает из-за пояса пистолет. Пылинки в воздухе, которые провисают между ними. – Блядь, Скотт! – Стайлз отрывает руки от Хейла, чтобы в туже минуту встать перед ним и закрыть своим телом от пистолета и пуль, с полной уверенностью, что Скотт не выстрелит в него. – Стайлз, отойди от него! Сейчас же! – сталь в голосе звенит и режет по ушам, как острый нож. – Скотт, убери пистолет! – Стилински поднимает руки и медленно опускает их, побуждая друга сделать тоже самое. – Отойди от него, он опасен! Что он делал с тобой? Угрожал? Какого черта такого как он допустили к ученикам? – злобно скрежеща челюстями, МакКолл старается припомнить все уроки стрельбы, что ему успели преподать, но ничего, кроме яростного желания выпустить всю обойму в зверя, нет. – "Такого как он"? – с презрением спрашивает Хейл, одной рукой отодвигая Стайлза, – Ты что, расист? В чем твоя проблема, парень? Мне вызвать охрану или сразу копов? У тебя есть разрешение на пистолет? – недовольно спрашивает Дерек, складывая руки замком на груди. – Я знаю кто ты, зверь, не пытайся заговорить мне зубы! – Скотт делает шаг вперёд. Стайлз вновь порывается прикрыть Дерека собой, хотя это глупо, он в половину меньше Хейла, и даже если шмалять будет слепой с тремором рук, хоть одна пуля, но дойдёт до цели. – Дерек! – за спиной Скотта появляется парень, быстро уловив запах аконита, который так плотно забил ему нос,что слизистая начинает щипать, он толкает МакКолла на пол и придавливает сверху своим телом, выбивая пистолет. Стайлз действует мгновенно, подбегая к пистолету и забирая его себе, пряча за пояс и тут же кидаясь на парня, который близок к тому, чтобы вырвать Скотту кусок горла. – Свали с него! – кричит Стилински, толкая его в плечи. Против оборотня его слабых ручонок явно мало, а падла лис выходит только по праздникам, и когда ему хочется. – Эд, встань, – приказывает Хейл, сверкая глазами, парень тут же встаёт. Скотт поднимается следом, собираясь накинутся на незнакомого оборотня, но Стайлз перехватывает его, пока он встаёт. Скотт стоит на одном колене, медленно разворачиваясь к оборотню, раскрывая руки, чтобы снести его с ног, когда он встанет. Стайлз хватает его, подтягивая на себя и беря его руки в замок. В глотке Эда зарождается рёв, медленно вибрируя по стенкам. Скотт оборачивается на Стайлза, удивлённо поднимая брови и открывая рот. – Скотт... – Не договаривает Стайлз, когда друг дёргает руками. Мышцы в руках напрягаются, руки с натяжением отпускаются, и его сносит в сторону. – Ты такой же? Ты это от меня скрывал?! – орет Скотт, недовольно смотря на бывшего друга, который превратился в тварь. Стайлз, полулежащий на полу, мычит от боли в пояснице и копчике, медленно поднимаясь и пристыжено смотря в пол. Все трое в аудитории созерцают его золотые глаза и слегка деформированное лицо. Клыки мешаются во рту, на щеках, ближе к крыльям носа, торчат неприглядные лисьи усы в виде длинных антеннок. Уши заострились и покрылись тёмным пушком, который распространяется на линию челюсти и шеи. – Скотт, я... – он не может это объяснить. Это началось неделю назад, и он не знает почему так происходит. Сейчас это можно объяснить страхом и опасностью, но буквально вчера, пока он смотрел сериал, он точно не был напуган или находился в опасности. Ногицунэ на связь не выходит, ничего не объясняет, лишь иногда портит его сны своим смехом. – Верни мой пистолет, – презрение на лице друга больно бьет по груди, разливаясь болью по запястьям. Вытащив ствол из-за пояса, он кладёт его на пол и сильно толкает, устремляя к выходу из аудитории. Оружие тихо скребет по полу и останавливается у выхода, так и не долетев. Стайлз думает о том, что мало того, что он уродец, так ещё и слабак, коих ещё поискать надо. МакКолл подбирает пистолет и молча выходит, не оборачиваясь. Стайлз подтягивает ноги к груди и обхватывает их руками, пряча в коленях лицо. Только что произошло то, чего он боялся так же сильно, как смерти отца. Скотт от него отказался. Семнадцать лет дружбы улетели в трубу.****
– Все готово? – мужчина недовольно хмурится, поднимая со стола тряпку и начиная протирать ей детали пистолета. – Да, мы точно знаем сколько их в городе и кто у них альфы, – отвечает молодой парень, сверяясь с бумагами в своих руках. Старший отрывает взгляд от оружия и внимательно смотрит на парня. – Альфы? Две стаи? – переспрашивает он и протягивает руку, перепачканную в масле для смазки пистолетов. Взяв в руки листы, которые ему передаёт паренёк, он внимательно смотрит в них, пробегаясь глазами по строчками, заостряя своё внимание на фотографиях. – Да, оба Альфы Хейлы. Талия и Дерек, мать и сын, – сообщает помощник и указывает на две фотографии. Недовольство уходит из его глаз, замещая его хищным желанием раздавить и растерзать его цель, указательный палец вжимается в фотографию парня. – Дерек, – говорит он с ухмылкой, пачкая снимок маслом и оставляя на месте лица оборотня свой отпечаток. Они выходят на охоту.