Наглый, мохнатый — гад полосатый!

Меня назойливо преследовало чувство, будто я забыла что-то очень и очень важное. А вот что именно… Прошла в кухню, заглянула на небольшой балкон – ничего. Потом бегло кинула взгляд на столик и три стула, плотно придвинутые к этому самому столу, чтобы не мешали тут расхаживать, так как места и без того было мало. Глянула на холодильник – заметок там тоже не было. Кроме, конечно, пребывающих там с самого моего вселения в квартиру: «Оплата жилья каждый месяц 1-го числа, деточка, не забывай!!!» – оставленное там бабулькой Верой Павловной, сущим одуванчиком и дьяволом в одном флаконе. Заплатишь вовремя – одуванчиком, хоть днём позже – дьяволом. Хорошо, что я учусь на собственных ошибках, ведь пережить ещё одного промывания мозгов на счёт нынешней молодёжи я вряд ли смогу. Вторая заметка была от меня к себе же: «Отойди от холодильника, Яна. А теперь посмотри на себя, на часы и вали спать». Это заставило меня отдёрнуть руку от ручки холодильника и ретировать подальше от него в поисках пропажи, которой я не замечала, но шестым чувством чуяла. Порыскала в карманах курточек и пальто, оглянулась в коридоре. Тоже ничего. Даже под коврик у двери заглянула – мало ли. Бросив эту затею, схватила со стула приготовленное банное полотенце и двинула в ванную. Открыла дверь, уже начала закрывать, а потом резко застыла, выровнявшись от пришедшей на ум мысли. Обернулась назад, опустила взгляд вниз, на кафельный пол, обнаружив там именно то, что и ожидала – кота. «Кота-оборотня», — напомнила я себе, пинками выталкивая его за дверь, а потом, от ещё одной пришедшей мысли в голову, насторожилась, прищурив глаза: — Эй! Ты всё это время подглядывал, когда я купалась?! Возмущённые крики того ничуть не смутили, только, кажется, ещё больше повеселили. Пробежал весь путь до расстеленной кровати и, вскочив на неё, попытался принять более удобное положение. А после произведённых манипуляций наградил меня своим самым коварным взглядом, протяжно мяукнув. С-с-сучёныш… Скрипнула зубами, но ничего не сказала. Только дверью громче обычного бахнула. После всех ванных процедур замоталась в полотенце и вышла в свою комнату, застыв. Кота там уже не было. Точнее был, но… О, Сатана, к этому ещё надо будет привыкнуть! Закинув руки за голову, парень развалился на кровати, укрывшись одеялом наполовину, выставляя напоказ свои широкие плечи и плоский пресс. Он, наверное, всё это время не сводил взгляда с двери, потому что теперь и не думал переводить его с замершей от неожиданности меня. Вроде ничего такого во взгляде этом видно не было: ни похотливых намёков, ни смешков, ни чего-либо другого. Самый обычный взгляд, разве что чересчур пристальный. Поэтому я даже не знаю, почему сразу поспешила к шкафу, пытаясь скрыть лёгкое смущение и побежавшие по шее мурашки. В такой же тишине достала майку, шорты и нижнее бельё, прекрасно зная, что парень всё ещё смотрит на меня. Даже не сомневалась в этом. Нерешительно перебирая вещи в руках, я вздохнула для успокоения, потом медленно выдохнула и повернулась, не выдержав: — Ты ведь не отвернёшься, да? — Зачем? — приподнял он одну бровь в недоумении. Ну капец! Мало того, что он оборотень, так ещё и бровью так умеет делать – несправедливость. Некоторым людям ни того, ни другого не дано! — Затем, что я хочу переодеться… Прозвучало больше как вопрос. Чёрт. — Так переодевайтесь, хозяйка, я не буду вам мешать. Не понимает? Или издевается? Я вспыхнула. И от смущения, и от раздражения. — Я как бы голая под полотенцем… — А я под одеялом, — не сдавался парень, невинно клипая глазами, — так что с этого? Поджала губы и спорить не стала. Этого наглеца не переговоришь. Как что-то ему надо, так он всезнающий Гугл на четырёх ножках, а как что-то я ему пытаюсь в голову вбить, так он сразу валенком притворяется и глазками клипает. Поди знай: правда не понимает или специально тупым прикидывается. А узнать неоткуда. Поэтому тоже хитро поступила, по-женски. Переоделась у него на глазах, чтобы не показывать лишний раз его превосходство в доме, а то ещё надумает, будто он хозяин, а не я. Дудки. Правда, судя по тихому вздоху, переодевалась я всё-таки не так, как тому хотелось. Под полотенцем, очень проворно. Трусы, шорты, майка, а, когда движением фокусника скинула полотенце, ещё и лифчик умудрилась надеть, ни разу не открыв лишнего участка голой кожи. Для меня это было достижением, даже приосанилась от гордости к себе. Вроде ничего такого: просто переоделась, но, так как даже в раздевалках в спортзалах переодеваться было для меня каторгой, этот поступок был реально поступком. Подумаешь… Будто закомплексованых людей на планете мало. После сего подвига, почувствовав себя Гераклом, я позабыла о ещё одном: у Геракла не один подвиг был… Строго скрестив руки на груди, нахмурилась, не сводя взгляда с треугольной морды этого гада. Лица, точнее. Или морды… Морды лица, в общем. О, да, именно морды лица. — Брысь! Я, конечно, всё понимаю, но спать с тобой в одной кровати не буду, даже не умоляй. — Но вы же уже спали со мной. Что-то в этой фразе заставило меня судорожно выдохнуть и заалеть. — С тобой я не спала. Я спала с котом. Ну, в смысле… — замялась я, почуяв в воздухе зоофилию. — Понимаешь, кое-что конкретно поменялось пару часов назад, когда выяснилось, что ты не только кот, а ещё и парень. Так что, — сказала я, сладко потянувшись и протяжно зевнув, — теперь будут определённые правила, которые ты будешь обязан соблюдать, иначе выкину на улицу, — я выдержала паузу. — Так вот: правило первое – брысь! – теперь здесь сплю только я, — выдала я, улёгшись в кровать, не обращая внимания на паренька, что непонимающе присел на кровати, когда я его бесцеремонно подвинула. — И где же теперь спать мне? — приуныл паренёк. Забавное зрелище, если принимать во внимание то, что по человеческим меркам он выглядел на двадцать лет. Только ушки его выдавали, причём в прямом смысле – выдавали все его эмоции. Когда ему грустно, когда ему радостно… то прислушивается, навострив ушки на макушке, то опускает их, когда настроение падает ниже плинтуса. Как дитё малое. — Не знаю. Когда ты был котом, такого вопроса не было, поэтому… Он неожиданно повеселел, ушки тоже приободрились, радостно подрагивая, как от нетерпения. — А если я обратно в кота перевоплощусь, хозяйка? Можно мне тогда на кровать? — Ты же от меня не отстанешь, да? — поняла я, а он на вопрос торжественно кивнул. — Какие забавные у тебя ушки! — отвлеклась я от темы. Нерешительно прикусила губу, а потом всё же робко спросила: — Можно? Паренёк широко улыбнулся, обнажив сверкающие белые клыки, и наклонившись к руке тогда же, когда я протянула к его ушкам свои загребущие ручки. Не сдержалась и улыбнулась ему в ответ, аккуратно прикасаясь к чудным слуховым аппаратам своего не менее чуднòго кота. На ощупь они были такие же, как всегда, самые обычные, не твёрдые и не мягкие… хрящеобразные какие-то, что ли. На свету даже просвечивались слегка бело-розовым светом. Никакого меха или пушка. А там, где должны быть уши у человека, ничего видно не было. Всё прикрывали густые чёрные волосы, длиной до шеи. Потрепала по чёлке, умилилась, и сжалилась: — Ладно, котом можешь и со мной спать. Только на другой половине кровати, — пригрозила я, опомнившись, углядев не понравившийся мне огонёк в серо-зелёных глазах. Оборотень не смутился, только снова улыбнулся, теперь не так сильно. Больше усмехаясь, чем улыбаясь… — А у меня ещё хвост есть, хозяйка, — выдал он, а в подтверждение слов повернулся ко мне своей крепкой спиной. Я пару раз моргнула, прежде чем углядела этот самый хвост, хоть назвать его маленьким язык не поворачивался. Длинный, пушистый, угольно-чёрный хвост, довольно двигающийся, так же как и уши выдавая настроение своего кота. Игривое настроение, игривый кот, красивая спина, очень красивая спина… — Эээ, — выдала я, почувствовав себя полной дурой. — Ладно. Пожалуй, хватит с меня на сегодня впечатлений. Выключи свет, пожалуйста, и ложись спать. Ойкнула и моментально закрыла глаза, забыв, что он внизу без одежды. Только когда услышала звук выключателя, тогда и успокоилась. Перевернулась на бок, уткнулась носом в подушку на своей законной правой половине кровати и уже почти заснула, когда почувствовала, что спине непривычно жарко, хоть, смотря сквозь темноту комнаты на окно, могла с точной уверенностью сказать, что там, как и прежде, выли холодная вьюга и метель, заметая белоснежным снегом всё вокруг. Полуобернулась назад, углядела пристроившегося под боком котёнка. — На другой половине кровати, — чуть ли не пошипела я, услышав в ответ только жалобное кошачее «мя-я-у!». — Ладно, Чешир, спи уже, — буркнула я, выдохнув. Этот мелкий гадёныш нагло мной манипулировал, давя на то, что он… что он маленький кот, чёрт возьми! Ни дать ни взять – умная животина, чересчур умная. Провалилась я в сновидения очень быстро. Сказывался очень трудный и полный приключений день, вымотавший меня. Во сне же случилось то, чего всегда ждёшь с нетерпением и страхом каждый раз, когда ложишься спать. Обычно это происходит от "недотраха", но у меня, в прочем, происходит такое каждый раз, как приходят красные войска. Раз в месяц, значит, и длилось около недели, каждую ночь. Сон был туманной дымкой, ускользающей так же, как прозрачная ткань сквозь пальцы, когда я попыталась во сне прикоснуться к волшебному полупрозрачному балдахину огромной кровати. Поэтому я даже не пыталась осмыслить всё, просто плыла по течению, ощущая, как к моей оголённой коже прикасаются чьи-то тёплые надёжные ладони. Прикрываю глаза, чувствуя себя как под сладким, тягучим ощущением экстаза, льющимся под бледной кожей. Приятная патока вдоль позвоночника, когда незнакомец за спиной продолжает прикасаться к моей оголённой спине. Медленно развязывает узелок на платье, после чего оно мягким облаком собирается у моих ног, оставляя меня почти полностью обнажённой. На несколько долгих мгновений руки исчезают, и я понимаю: он смотрит! Рассматривает меня, мою спину, мои ноги, руки, даже шею, которая не скрыта от взгляда незнакомца за моей короткой стрижкой. Смотрит на меня, представшую перед ним в одном-единственном нижнем белье. Не считая того, что бюстгальтера с самого начала не было. Холодок сомнения бежит по спине. Ему не понравилось. Как может понравиться какая-то несуразная девчонка. Невысокая, с полными ногами, с лишними килограммами, такая болезненно-бледная. И волосы короткие, и неуместные веснушки под глазами, едва заметные, но всё же… Сомнения пропадают одним разом, когда на талии снова ощущаю прикосновение рук, действующих более смело. И нега снова разливается от сжатых пальцев ног до помутневшего рассудка. Ничего. Совершенно ничего не важно. — Яна, — шепчет незнакомец, а я у меня от его голоса в животе всё мучительно-сладко сжимается до такой степени, что даже коленки волей не волей подгибаются. Мягко укладывает на кровать, нависая надо мной. Такой неясный, но светлый образ. Как и всё вокруг. Сияющее белое марево, колыхающийся навес кровати, подрагивающий от слабого прохладного ветерка. Ничего необычного ещё не произошло, а я уже едва могу дышать, чувствуя себя такой тёплой и мягкой, такой пылающей изнутри, как пылает камин. Расстёгивает пуговицы на своей рубашке, одна за одной, чересчур медленно. А по взгляду ярко-зелёных глаз видно, что он пылает желанием не меньше моего, но медлит. Верхняя одежда его летит вон, далеко отсюда, неведома куда. Ну и пусть. Она не нужна. Совершенно не нужна. Наклоняется к шее, прикасается губами, и я… и я чувствую! Будто бы это по-настоящему, будто я не во сне. Лишь бы это было не во сне… Он дышит хрипло, а я влажно, с придыханием, совсем тихо. Вздрагивая каждый раз, когда его оголённая кожа касается моей. Когда он отрывается от моей шеи, когда он смотрит вниз, приподнимаясь на локтях по обе стороны от моего лица. Смотрит вниз на мою полную грудь, вздрагивающую каждый раз, как я судорожно вздрагиваю, хватаясь за его плечи ноготками. И снова… и снова чувствую! Это по-настоящему. Лишь бы это было по-настоящему… Языком прочеркивает себе дорожку до моей груди. А я закрываю глаза, и стону. Без стеснения, со всей страстью, на которую способна. Обхватывает сосок губами. Посасывает, прикусывает. А я растворяюсь, тону в ощущениях. Чувствую, что уже мокрая. Не только от того, что волосы прилипли к влажной шее. Даже не от того, что на ключицах проступили бисеринки пота. Я влажная там, где всё так же есть преграда в виде нижнего белья. Там, куда светлый незнакомец и не думает смотреть своими зелёными глазами, увлёкшись. Отрывается только для того, чтобы посмотреть, уверенна, на затуманенные желанием каре-зелёные глаза, а потом прикоснуть губами к моим губам. Мягко. Нежно. Посасывая и покусывая каждую губу по очереди. Кровать внизу растворяется, и я будто парю в щёлке, гладко, не в силах ухватиться за ускользающую мысль. За ускользающий сон… — Мя-я-я-у! — недовольно взревело у меня под ухом, от чего я разлепила глаза, тяжело дыша, вся в поту. Застыла, проморгалась, а потом поняла – явь. Прощай , сон, привет реальность! Полосатая бестолочь взобралась на меня, упёршись своими лапами в мои майку аккурат над моей грудью, выпустив когти, а носом едва ли не утыкаясь мне в нос. Я встретилась с парой больших серо-зелёных глаз. Он моргнул, я моргнула. — Мя-я-я-у! — повторил он требовательно, громче прежнего. От неожиданности я сбросила его с себя, каким-то образом закинув за изголовье раскладной кровати, прямо на висевший на стене ковёр, за который он додумался схватиться своими когтищами. — И тебе доброе утро, собака полосатая! — фыркнула я, с просонья не придумав ничего умного и более язвительного. — Чего разорался? Сейчас дам тебе еды, надоел. Даже поспать нормально не могу. Не знаю, на что я была зла. На кота? Ну, мяукнул пару раз, бывает. Это же кот, всё-таки, чего ещё от него ожидать? На то, что разбудил?.. Да, наверное из-за этого. Из-за того, что сон сорвался, и его уже не вернуть, даже если лечь спать обратно. Момент упущен, незнакомец растворился, всё пропало. Пропало ощущение реальности. Я запуталась в ощущениях. Что сон, что явь? Или… Бросила быстрый взгляд на кота, что уже легко спрыгнул с ковра на подушку, недовольно приглаживая языком вздыбленную шерсть. Посмотрела на него, даже рот открыла, чтобы спросить. Но в последний момент замолчала, нахмурившись. И как ему объяснить, как спросить? Ты не… ты не трогал меня, случайно, а то, знаешь ли, у меня тут это… Влажные сны, вот. Не трогал – подумает, что хозяйка спятила, а если трогал, то… — Пошли, чучело Чеширское, насыплю тебе есть. Ты ведь для этого меня разбудил? В ответ меня наградили довольным мурчанием.