На что ты пойдешь?

- Периметр абсолютно чист, мы никого не видели и никто не видел нас, - сообщил Бен, как только выбрался из патрульного джипа. Заместитель коменданта по обороне Паркер, кутавшийся в дождевик, коротко кивнул: - Хорошо. Ассасин подождал, пока из машины выберется Дитрих, и вместе с ним отправился вытаскивать вывезенные из парижских домов теплые вещи. Позавчера он еще чувствовал себя неуютно и фактически мародером, грабя чужие квартиры, но непрекращающийся трехдневный дождь и вид мерзших на постах солдат заставили поменять свое мнение. Хакса эти три дня он не видел. Мисс Грей любезно показала ему офисное здание на границе второго и девятого округов, которое являлось для Абстерго главным и на подземных уровнях которого располагалось большинство лабораторий, но внутрь Бен так пока и не попал. Да и придумать зачем он пока не мог. Поэтому три дня он работал без остановки - выезжал в город, знакомясь таким образом с местностью, стоял на стенах в дозоре, чтобы поближе увидеть местных людей, и даже успел побыть водителем грузовика, в котором на другой берег перевозили провиант. В двухкомнатной квартире, предоставленной ему комендантом, он только спал, мылся и брился, но не потому, что пожелал наконец расстаться с бородой и усами, а потому что аккуратный вид жителей резервации к этому располагал. Ел он в одной из общественных столовых, одновременно удивляясь вкусовому разнообразию, которое получалось у поваров из свинины, курятины и овощей, и собирая резервационные новости. За это время Соло узнал о жизни в городе очень многое. Во-первых, огромное количество удобных для ассасина крыш и даже балконов заняли под выращивание съедобной зелени, а которые не заняли - превратили либо в сторожевые посты, либо в бары, в которых по вечерам собирались люди и в которых можно было остаться на ночь, не беспокоясь о комендантском часе. В отсутствие интернета и телевидения человечество стало куда активнее общаться друг с другом, передавать новости и обсуждать общие дела. Во-вторых, парижское метро оградили под городом, как могли, но часть туннелей продолжали использовать как в качестве выходов в разоренный город, так в качестве лабораторий и даже подземных грибниц. С последним дела обстояли пока что не очень продуктивно, но тамошние работники заверили Бена, что еще полгода и парижане перейдут на вкуснейшие грибы, выращенные в метро. Правда, знаменитые парижские катакомбы периодически становились проблемой. Все входы и выходы в них перекрыть было невозможно и оттуда то и дело в метро появлялись зараженные - к везению, либо больные и раненные, либо одиночки, вероятно все изгнанные из своих живших на поверхности стай. Отдельным интересным пунктом стали правила, нарушение которых, как давно выяснил Бен, каралось смертью. Как оказалось, этот короткий свод знали все. Убивали на месте здесь за ношение оружия гражданским лицом, нарушение комендантского часа, провод в резервацию человека извне без разрешения кого-либо из высокопоставленных лиц, за дезертирство с поста и - на этом моменте Бен смеялся до слез - ношение капюшона. Он, конечно, слышал, что во всех памятках для сотрудников Абстерго в былые времена прописывали запрет на капюшон, но не думал, что это может дойти до такой степени. Капюшон, во избежание инцидентов, пришлось перестать надевать, зато стало очень понятно, отчего все поначалу в таком ужасе таращились на его толстовку. На неё и сейчас посматривали подозрительно. Бен у многих спрашивал про правила, у многих выяснял мнение насчет них. Никто, к его удивлению, высказываться на этот счет не боялся и не оглядывался по сторонам в страхе, что за ним следят и немедленно покарают в случае вольнодумства. К еще большему удивлению ассасина, подавляющее большинство в ответ на его вопрос: "а вы уверены, что такая суровость действительно нужна?" пожимало плечами и говорило: "А как иначе? В дерьмовые времена нужны хорошие законы. Нам тут вообще повезло". Некоторые отвечали: "Могло бы быть и хуже, неплохо так-то живем", и только единицы сообщали, что в гробу видели эти запреты и что с такими темпами они боятся антиутопического государства. А Бен смотрел вокруг и с недоумением видел, что живут здесь действительно неплохо. Никто не голодал, на случай болезни существовали врачи, у людей была работа, был отдых и возможность развлечения - больше всего ассасин впечатлился устроенным на одной из крыш боулингом - были книги, горячая вода и освещение, была даже еженедельная газета. У тех, кто не просиживал дни и ночи в лабораториях, отвлекаясь только на то, чтобы съесть приготовленную им еду и поспать, имелась зарплата, состоявшая из уравноцененных монет и бумажек различных валют. За последние три дня Бен видел, как за фунты давали сдачу в долларах, за евро в рублях, за доллары в юанях, а за рубли в фунтах. Выглядело это весьма странно, но любопытно. - Эй, Кайло, ну что там снаружи? - позвал ассасина бельгиец по имени Карин, с которым они провели два предыдущих выезда за ворота. Он носил довольно частую в резервации вещь - парик, конкретно этот - светлый, чтобы гармонировал с серо-голубыми глазами. - Пока тихо, - ответил Бен и рывком вздернул коробку на плечо, чтобы Дитрих мог передать её стоявшему в кузове грузовика рабочему. - Сегодня поеду вместо обеда, ты тоже? - Да, - кивнул Карин. - Неохота здесь тухнуть. Он хотел было сказать что-то еще, но тут в небе раздался приближающий гул вертолетного винта, а вскоре над домами показалась и сама машина. В отличие от обычных военных и полицейских вертолетов, привозивших топливо, оборудование и другие нужные вещи, этот оказался смольно-черного цвета и имел на борту белый абстерговский треугольник. Бен с интересом уцепился за него взглядом и, махнув Карину в немой просьбе его подменить, сорвался на бег и почти мгновенно скрылся в ближайшем проулке. Ему повезло: улочка вывела на площадь, в центре которой стоял постамент, на котором однозначно раньше находился чей-то памятник. Вертолет, замерший над открытым пространством, начал плавно опускаться, разбрызгивая винтами потоки лившейся с неба воды. Его уже ждали: в дальнем конце площади стояли два абстерговских форда, и рядом с одним из них Бен увидел не кого иного, как Хакса. Тамплиер, опершись о машину, неспешно докуривал сигарету, этим изрядно удивив ассасина. Как только шасси вертолета коснулись мостовой, Бен зашагал вперед, совершенно не беспокоясь о том, что у новой абстерговской шишки может быть серьезная охрана и что не стоит так напрямую выяснять, кто это и зачем он здесь. Но даже если бы опасения были, они бы не оправдались, потому что Соло беспрепятственно обошел вертолет, а Хакс, увидев его, приподнял ладонь, молча здороваясь. Из кабины выпрыгнул пилот - крепкий молодой парень, не то испанец, не то мексиканец, судя по цвету кожи, низкорослый, с горбатым носом и с отрастающими черными волосами, глянул вокруг и улыбнулся во все тридцать два зуба: - Хорошо быть дома! Он почти тут же скрылся за вертолетом, но дольше ждать не пришлось, потому что отъехала дверь пассажирского отсека и наружу выбрался высокий мужчина. Бен похлопал глазами и пожелал врезать себе по щеке, чтобы понять, что он не спит. В человеке не было бы ничего выдающегося - строгая черная форма, напоминавшая военную, бледное лицо с острыми скулами и не менее острым носом, хорошее телосложение - даже две алые татуировки на безволосой голове не удивляли Бена - если бы не абсолютно черные белки глаз, и этим он совершенно не вписывался в абстерговскую привычность к корпоративной строгости. Но принадлежность к тамплиерам совершенно ясно выдавала висевшая на цепочке серебрянная булавка-лезвие с широким ореолом орнамента в верхней части вместо рукоятки и маленьким красным крестом в его центре. - Мистер Сноук будет рад вас видеть, - Хакс выбросил окурок в урну рядом и выступил вперед, чтобы протянуть мужчине руку. Тот охотно пожал её и весьма хищно улыбнулся: - Спасибо за гостеприимство, Генерал. Взгляд его в этот момент задержался на Бене, и из-за этого вкрадчивость в голосе показалась едва ли не угрожающей, из-за чего ассасин поспешил взглянуть на незнакомца иначе. Тот остался безразлично серым, и тогда Соло позволил внутреннему натяжению ослабнуть. - Вас проводят мои люди, а мне придется задержаться, - тем временем сказал Хакс, и мужчина кивнул: - До скорой встречи. Давно мы не говорили с вами. - Надеюсь, проблем у нас не будет, - усмехнулся в ответ Брендан, и прибывший вновь хищно осклабился: - Сомневаюсь, что я найду причину. Он сверкнул черными глазами - радужка у него, как показалось Бену, имела светло-карий оттенок и казалась почти желтой, что придавало ему еще менее человеческий вид, - и забрался в одну из машин. Черноволосый пилот махнул рукой уже отъезжающей второй и, когда та притормозила, нырнул в дверь, и оба форда уехали, оставляя Хакса и Бена в одиночестве. - Это что за хрен? - не счел необходимым сентиментальничать Бен. - Считай, полицейский, - отозвался Хакс и распахнул дверь в кабину вертолета. - Залезай, могу подбросить. Дважды просить ассасина было не надо, а мокнуть лишний раз под дождем не хотелось, и он, обойдя машину, влез с другой стороны. - Какой еще полицейский? - давя желание потрясти Брендана за эту треклятую немногословность, спросил Соло. - Тамплиерский, - коротко пояснил тот и принялся творить уже виденную ранее магию с кнопками. - Внутренний судья, если хочешь. Имеет полное право убить того, кого уличил в предательстве Ордена. Например, моего отца, если бы ассасины не сделали это за него. Хотя именно он был тем, кто раскрыл все его махинации, Братство там так... случайно оказалось. - А здесь он зачем? - не понял Бен. - Проверять, - ответил Хакс. - И решить то дело с Бошеном, в котором мы оказались по уши четыре дня назад. Тебя могут попросить в качестве свидетеля, так что будь готов. Вертолет плавно оторвался от мостовой и принялся набирать высоту. - Никогда ни про какую вашу полицию не слышал, - недоверчиво сказал Бен. - Ты мне не врешь опять? - Не то, чтобы я когда-то тебе сильно врал, - хмыкнул Брендан, - но если не веришь, у него самого спроси, и услышишь, что он отвечает за идеологическую чистоту. Если помнишь, как я рассказывал тебе в Лондоне про винтики механизма, то он тот, кто этот механизм чинит. И тот, кому сложнее всех, потому что его-то уже никто и ничто не сдерживает. Соло задумчиво уставился в окно, буркнув только: "До площади Согласия подкинь". Он действительно никогда раньше не слышал, чтобы у тамплиеров была какая-то независимая сдерживающая сила или как там её назвать. Вкупе с тем образом существования, что он видел вокруг себя, образом, никак не похожим на тотальный контроль над каждой сферой жизни, недоумение становилось всё сильнее и сильнее. Но Бен по-прежнему не мог заставить себя не подозревать в каждом слове каждого абстерговца подвох, а в резервации - хорошо поставленный спектакль. Какая-то маленькая часть разума понимала, что ему давно не врут, но признавать это остальная часть отказывалась. - А ты сам куда? - спросил Бен. Вертолет тем временем поднялся над домами и плавно накренился, беря курс к Сене. С высоты птичьего полета очень хорошо была видна зелень, разбросанная повсеместно по крышам, чтобы быть ближе к солнцу. В данный момент она блестела от хлещущего на нее дождя. - Отведу вертолет и обратно в главное здание, - Брендан надел на голову наушники и, прикрывшись ладонью, что-то быстро проговорил по-французски, но потом снова вернул внимание Бену. - Я теперь планирую ваши выезды за ворота, так что дел хватает. - Понятно, - откликнулся тот. То, что они сидели практически бок о бок, напомнило об их последней встрече, обернувшейся для ассасина неожиданно и неловко. Сейчас ощущение неудобства вернулось, хоть, судя по всему, Брендан никаких подобных проблем не испытывал. Бен хмуро напомнил себе, что ему уже давно не пятнадцать, и занялся разглядыванием города.

***

- Привет, ты Кайло, да? - раздался из-за спины незнакомый голос. Бен оторвался от созерцания Триумфальной арки посреди заброшенной площади и обернулся. Внизу, под ведшей на парапет лестницей, стоял чернокожий парень и испытующе на него глядел. - Ну да, - повел плечом Соло. - А ты? Парень ловко взобрался по лестнице и остановился рядом, хоть и глянул вскользь и с опаской на его левую руку. - Я Финн, Финн Дэмерон, - представился он. - Паркер прислал отстоять с тобой смену. - Американец? - по акценту рассудил Бен. Финн закивал: - Ага. Жил в Нью-Йорке до этого всего. Эвакуировали сначала в Мадрид, потом сюда. - А ты кто по профессии? - поинтересовался Соло. - Ну-у... - замялся Финн. - Я сейчас типа военный, но вообще... Вообще я сантехник, главный в одном из округов. Так что этим тоже занимаюсь. Но сейчас я чаще палю из пистолетов и бегаю в бронике, чем работаю по специальности, как-то так получилось. Он перебрал по воздуху пальцами, и Бен обратил внимание на золотое кольцо на безымянном пальце левой руки. - Женаты? - Нет, я замужем, - смущенно улыбнулся Финн. - Мой муж вернулся сегодня утром, но у нас пока не было возможности пересечься. Бен понятливо наклонил голову. В Братстве в последнее время было достаточно людей с нетрадиционной ориентацией, но ассасин как-то никогда не был к ним близок. Нет, он вовсе не отрицал возможности любви к своему полу и вообще считал, что человек должен быть свободен любить, кого хочет, но в жизни ему доводилось быть только с девушками, а молодых людей, оказывавших ему знаки внимания, он обычно избегал. - И как вам с мужем здешняя жизнь? - спросил Соло. Все его разговоры стабильно сводились к этому крайне интересовавшему его вопросу. И тут же, чтобы собеседник мог спокойно выражать свои мысли, добавил: - Как по мне, так эти правила мне не по душе. И тут Финн блеснул карими глазами и горячо закивал: - Мне они совсем не по душе! Но говорят, так везде, где есть вот такие вот резервации, и от этого не сбежать. Можно, конечно, да только там опаснее, снаружи, чем внутри, но я не знаю. Смерть за нарушение чего-либо мне вообще не нравится. Мне кажется, люди должны мочь всегда решать сами за себя. Вы, тут говорят, один из этих, кого Абстерго боится, вы же меня понимаете? Бен улыбнулся, почувствовав наконец, как вместе с единомышленником к нему возвращается та уверенность, которой он уже давно не ощущал. - Более чем, - заверил он. - Да, мы тоже считаем, что люди должны иметь возможность всё решать сами. Люди должны быть свободны, а все эти правила мешают им. Особенно такие жесткие. От них ведь ничего не стоит перейти к еще более жестким. - Обычно те, кто такое придумывают, упиваются своей властью, - опасливо стрельнув глазами по сторонам и этим став первым человеком, кто сделал такое при Бене, перешел на шепот Финн. - И я уже давно думаю, что делать, если здесь начнут туже закручивать гайки. - Я помогу тебе сбежать, если захочешь, - просто ответил ассасин. - Для меня это совсем несложно, но пока что невыгодно. Приходится сотрудничать с Абстерго... временно. Финн подался ближе и совсем уже тихо произнес: - Я слышал, вне резервации есть такие, как ты. В капюшонах и вот с этими странными ножами. По крайней мере, надписи точно они делают. Бен похлопал глазами, принимая неожиданную информацию. Значит там, снаружи, есть кто-то из Братства?.. Если это правда, то это лучшая новость за последние полгода. Новость, которую тамплиеры от него тщательно скрывали. - Какие надписи? - решил уточнить Бен. - Ну, внутри стен периодически появляется, - развел руками Финн. - Никто никогда не видел, как они через стену лазают и когда пишут, но факт фактом. Самая для меня запомнившаяся спрашивала: "кто устережет самих сторожей?". Правда, хорошо, что они вроде как только с Абстерго не дружат и против них копают, потому что выглядит такое с раннего утра реально стремно. - Обычных людей никто не тронет, можешь быть уверен, - сказал Бен. - Они стараются уберечь вас от Абстерго, только и всего. - Ну, это радует, - откликнулся Финн. - Радует, что если вдруг что, то есть куда и к кому сбежать. - Финн! - раздался с земли мужской голос, и парень обернулся. Соло обернулся следом, чтобы уставиться на того самого пилота, который утром привез странного абстерговца. Финн тем временем засиял и, неразборчиво бросив Бену что-то типа "до встречи!", спрыгнул со стены и бросился к пилоту. Как только они обнялись и с головой ушли в долгий поцелуй, Бен отвернулся, чтобы не быть ненужным зрителем. Но Финна он взял на заметку.

***

Сегодняшний день оказался богат на события, потому что не успело дежурство закончиться, как Соло стал свидетелем очередного приступа ссоры между комендантом Левек и её заместителем Паркером. По словам военных, они очень часто грызлись на тему обороны города и поведения солдат, и нынешний случай не стал исключением. - Я бы посадил за решетку тех, кто это сделал, если бы у нас были тюрьмы! - шипел Паркер, тряся какой-то размокшей хренью. Дождь успел наконец прекратиться еще до разговора с Финном, так что промочено это нечто было явно до того, как Паркер взял это в руку. - Что за херня, Анна, а потом мы удивляемся, какого хера у нас очередной едва-не-прорыв! - Успокойся, пожалуйста, я не хочу разговаривать с тобой, когда ты на меня орешь, - холодно отвечала комендант Левек, стоя напротив кипящего помощника. - Лучше бы ты начал выяснять, кто оставил эти фаеры под дождем, чем просто так сотрясать воздух. - Да пустить весь отряд разгрузки под трибунал! - не унимался Паркер. - Ты представь, что было бы в случае тревоги, а? Да их бы там переубивали, потому что сраные фаеры не работают и на помощь позвать нельзя! Бен, бывший до фразы про трибунал на стороне Паркера просто потому, что тот ничем не был связан с Абстерго, недовольно нахмурился. Левек тем временем невпечатленно сложила руки на груди. - Я, конечно, за коллективную ответственность, - сказала она, - но спешу напомнить, что у нас здесь не только профессиональные солдаты. Никакого трибунала не будет, не сходи с ума. Можешь отправить на исправительные работы весь отряд. Это максимум, что я тебе позволю. Паркер в сердцах вышвырнул непригодный фаер в сторону. - Потому что ты нихрена не знаешь об ответственности, - сплюнул он. - И муж твой мозгами не шевелил, вот его и прихлопнули. Кто-то из стоявших неподалеку и наблюдавших за всем патрульных громко присвистнул, но Левек и бровью не повела. - Хорошо, - согласилась она. - Давай, прямо сейчас мы меняемся местами. Ты идешь и начинаешь решать вопросы о том, кому и как распределять в первую очередь дефицитные продукты, какое слабое место стены первее заделывать, а какими людьми рисковать на еще неукрепленных, делаешь ставку на то, какие болезни вспыхнут раньше и какие лекарства, соответственно, нужнее остальных, а потом занимаешься перерасчетом топлива и электричества, чтобы по возможности хватило на всё и всех. А если нет, то выбираешь, кому оно нужнее. Я тем временем пойду попинаю ошибающихся людей. Согласен? Паркер открыл было рот, но в итоге только зло зыркнул на Левек, развернулся и быстрым шагом пошел прочь. - Тогда уж надо было соглашаться, - сам для себя хмыкнул Бен. Он был разочарован, потому что ожидал, что Паркер окажется лучше принадлежащей тамплиерам Левек, а Паркер банально струсил. - Знаешь, почему он не согласился? - вдруг раздался сбоку от ассасина голос Хакса, и тот появился в поле его зрения, неотрывно глядя на то, как комендант устало проводит рукой по лицу и направляется прочь. - Испугался количества дел, - отозвался Бен. - Нет, - покачал головой Брендан. - Он испугался принимать решения, от которых слишком многое зависит. Это свойственно всем. - Но, конечно же, не тамплиерам, - с иронией добавил Бен. - Тамплиеры всегда знают, как лучше. Судя по выражению лица Хакса, он очень устал слышать подобное от ассасина. Да и сам Соло в глубине души понимал, что иронизирует по привычке, а не потому, что действительно испытывает скепсис. Хотя он хотел бы его испытывать. - Разве что на самую малость. Мы принимаем решения, потому что кроме нас этого почти никто не делает. Сколько я буду оправдываться перед тобой за то, чего никогда не было, Кайло? - серьезно спросил Хакс и едва ли не печально глянул из-под очков. - У нас и без того хватает грехов. Бен промолчал. Он хотел бы, чтобы его оставили в покое и опять вернули уверенность в собственном прошлом, но Хакс вместе с этим Сноуком и всей остальной корпорацией как будто сговорились в попытках сломать ему мозг. Самым худшим было то, что Бен даже не мог сказать, что его пытаются перетянуть на другую сторону - так как раз было бы всё ясно. Но нет, никто не пытался заманить его в тамплиеры, никто на него не давил и не заставлял ничего делать. "Иди и смотри", - говорила ему мать, цитируя, вроде бы, Библию, и это именно то, чем он занимался. Но виденная вокруг жизнь не вписывалась в те представления о врагах, которые были у него с раннего детства. Бен совершенно не желал принимать хоть какое-либо решение относительно происходящего и втайне желал, чтобы случилось что-то, что расставило бы все точки над "и". - Ты всё прикидываешься добрым и справедливым, а тем временем утаил от меня, что вне этих стен живут представители моего Братства, - выложил козырь Бен и с интересом уставился на Хакса, надеясь уловить на его лице хотя бы мимолетную досаду или раздражение. Но тот как обычно остался абсолютно спокоен. - Это никем не подтверждено, - сказал он. - Ходят слухи, но никто их не видел и сами они не показывались. Кто-то убил мужа мадам Левек, заподозрили ассасинов, но на деле никто ничего не знает. Из вещественного были только надписи на стенах из серии: "Абстерго лжет". Это, конечно, весьма по-ассасински, так что если хочешь их искать - пожалуйста. Только за стеной минное поле, а проводника тебе выделить не смогут. Бен потер лицо рукой. У этих абстерговцев было удивительное свойство гасить разгорающиеся ссоры: вот и сейчас на него как будто ведро воды вылили. - И тем не менее ты от меня это скрыл. Брендан повел плечом: - Да, и теперь ты будешь ждать и надеяться, что они за тобой придут и подтвердят, что тамплиеры тираны, манипуляторы и убийцы детей и что с ними надо не разговаривать, а просто отправлять на тот свет, не то навешают на уши лапши, которая заставит тебя сомневаться. Бен хмуро глянул исподлобья. Его изрядно достали эти попадания в точку, но точка была мертвой, и сдвинуться с неё он всё никак не мог. Сейчас в голове что-то перещелкнуло, заставив ассасина вдруг ясно осознать, что Хакс, говоря о боязни решений и следующей за ними ответственности, сказал и о нем тоже. Это разозлило. - Тогда и ты объясни мне, - твердо произнес Соло. - Объясни, что можешь. Как это сделал мистер Сноук. Ты ведь тоже считаешь, что я неправ, так расскажи мне, в чем проблема. - Я не считаю, что ты не прав, - ответил Хакс. - По-своему ты более чем прав. - Но по-твоему я неправ, - упрямо надавил Бен. - Так поясни, хватит отмалчиваться. Пора было признаться хотя бы в том, что ему надоела неопределенность. И что бы там ни ждало впереди, проще шагнуть навстречу и наконец узнать, чем топтаться на месте. Брендан рядом слабо улыбнулся: - Если ты хочешь. Приходи вечером, думаю, найти меня для тебя не будет проблемой. Бен бесцеремонно поймал его за рукав и повернул запястье, чтобы глянуть на черные ролекс. Три часа дня. Стоило записаться в ближайший рейд, к тому же, он обещал Карину.

***

В кабинет Хакса он попал почти ровно через четыре часа. Уже начинало смеркаться, но Бена возможность задержаться здесь за начало комендатского часа совершенно не волновала. Входить пришлось как обычному человеку - мимо, как выяснилось, ждавшей его появления охраны, через двери холла, потом на лифте, по коридору и снова через двери. Наверное, это был первый раз, когда член Братства Ассасинов входил в здание Абстерго не для того, чтобы убить, и ему не пытались оказать сопротивления. Можно было бы и через окно влезть, но тогда пришлось бы бить стекло и перепрыгивать через широкий пролет между абстерговским зданием и соседним, а Бен решил лишний раз не ссориться - пусть лучше все думают, что он утихомирился и бунтовать не собирается. Хакс сидел за письменным столом из черной пластмассы, но голову от каких-то бумаг, разложенных перед ним, поднял сразу, как только открылась дверь в кабинет. В общем освещении ненавязчиво блеснул алый крест, висящий на шее. - И часто ты тут работал до катастрофы? - поинтересовался Бен, оглядывая строгое помещение. Два зачехленных компьютерных экрана стояли на дальнем столе в углу, у стола Хакса пустовало крутящееся кресло для посетителя, на правой от входа стене висело зеркало в тонкой раме. Всё. Ничего лишнего, ничего индивидуального, как обычно. - Не очень, но кабинет мой, - ответил Брендан и поднял очки на лоб, чтобы чуть близоруко прищуриться на ассасина. - Садись. Я слышал, за те часы, что мы не виделись, мадам Левек предложила тебе отряд. Бен опустился на стул, вытянул ноги и кивнул. Это произошло по возвращении из рейда. Комендант просто подошла и спросила, не хочет ли он работать с конкретными людьми, а не всё время с разными, раз уж так часто выезжает за ворота. - Да, и я согласился. Хотя привык действовать один. - Ну, за воротами ты не тамплиеров режешь, так что другие руки ничего не отнимут, - ухмыльнулся Хакс и откинулся в своем кресле, а Бен вспыхнул, раздраженно выпаливая: - Как же ты надоел насмехаться! - Извини, - уже безо всякой иронии сказал Брендан, и лицо его действительно приобрело серьезное выражение. - Ты хотел, чтобы я что-то попытался объяснить. Я полностью в твоем распоряжении. - Начни с начала, - повелел Бен, как будто действительно мог заставить его говорить, и сложил руки на груди. - С бедного Авеля? - хмыкнул Хакс, но при этом остался серьезен. - Как скажешь. Он подался вперед и, сложив руки в замок и опустив их на стол, заговорил: - Когда ты рассказывал мне эту историю тогда, в поле, я впервые её услышал. Что там случилось с Яблоком и между Каином и Авелем давно утеряно, и ни тамплиеры, ни тем более ассасины ничего не помнят, - видя, что Бен пытается возразить, Брендан поднял вверх палец. - Если и вспомнят, то только если найдут прямого потомка одного из них. Но твоя история показалась мне весьма правдоподобной. Только как по мне, так Каин не хотел возвращать Яблоко Предтечам не потому что боялся потерять власть, а потому что оно было символом. Могущества, страха, непобедимости - в любом случае, людям свойственно поклоняться и объединяться вокруг символов. Распятие тебе в качестве крупнейшего примера. Так, вероятно, Каин желал удержать сплоченность только-только зародившегося общества, а Авель ему мешал. Оттого он и убил его. Малая жертва ради большего блага. Так всегда и было. - Мистер Сноук уже говорил мне это, - поморщился Бен. - И добавлял, что если жертвуешь чужими жизнями, то и свою должен ставить на одну планку со всеми, мол, тогда всё становится справедливо. Он назвал это "мерой всех вещей". - Мудреное определение, - Брендан приподнял уголки губ, - в его стиле. Повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов, которых ассасин без Орлиного зрения не мог углядеть, как ни пытался найти. - Почему вы не верите в людей? - наконец устало спросил он. - И не отнекивайся, если дело не просто в жажде власти, то это следует из всего вашего желания их контролировать. - Да потому что они невежественны, потеряны, часто злобны и любят перекладывать ответственность на других, чтобы потом имелось, кого клясть в своих неудачах, а себя можно было жалеть, - невозмутимо ответил Хакс. - Скажи, ты много видел хорошего от людей хотя бы за последний год? - Майкла Бэя, - моментально отозвался Соло, и тамплиер кивнул: - Согласись, редкий случай. - Люди боятся и оттого не спешат помогать друг другу, - продолжил ассасин, потому что на вопрос в пользу людей ответить не мог. - Но не... - Нет, людям просто хватает проблем, - мягко прервал его Брендан. - Они не могут решить свои, а чужие им вовсе не плечу. А уж когда на кону собственное выживание и нет ничего, что бы сдерживало на пути к нему... - он повернул голову и посмотрел за окно. - То вопрос состоит только в том, на что ты пойдешь. "Тик", - громко сказали невидимые часы, как будто подтверждая его слова. Бен устал от философии. Пытаясь разобраться во всем сразу он пришел к мысли, что, вероятно, упускает детали. Или это голова отказывалась укладывать в себя что-то еще - что-то всё такое же скользкое и опасное для всего того, во что он верил. Во что он привык верить. - Хватит, поговорим о тебе, - решил Бен и вольно закинул ногу на ногу. Хакс чуть приподнял бровь: - Надеюсь, не о моих извращениях? Ассасин едва не поперхнулся, чувствуя, как щеки уже начинают гореть, хотя стыдно если и должно было быть, то явно не ему, а сидящему напротив. - А если о них? - назло и Хаксу, и себе произнес Бен и внимательно прищурился. Но абстерговец не спасовал, а еще больше подался вперед: - Допустим. И? - Если я тебя убью, тебе тоже понравится? - брякнул ассасин первое пришедшее в голову, одновременно стараясь звучать максимально естественно. Брендана, похоже, не смущало вообще ничто. - Не знаю, - честно ответил он. - Можешь проверить когда-нибудь. Хотя я вроде не мазохист. Бен внутренне застонал и решил проиграть эту идиотскую схватку стремительной сменой темы: - Почему ты тогда представился пилотом? Брендан ухмыльнулся, принимая тем самым это негласное поражение. - По правде сказать, я подумал, что ты можешь попросить меня перевезти тебя на континент, - ответил он. - Не то, чтобы я жаждал делить с кем-то дорогу, особенно с ассасином, но я всегда считал себя неплохим актером и всегда хотел получить шанс поближе узнать ваш образ мысли. Крест я снял в ту ночь в офисе, но не предположил, что ты можешь начать копаться в моих личных вещах. Мне всегда казалось, ассасины слишком благородны для такого. Хакс произнес это без единой капли презрения или разочарования, но Бена задеть всё равно сумел: - Ты ведь главный координатор операционного отдела Абстерго, ты должен знать наше Кредо полностью, нет? Тамплиер не выразил ни малейшего удивления насчет того, что Соло знает его должность, и этим вызвал уже испытанное сегодня желание его встряхнуть. - У меня и моих людей хватало забот без вас, но я готов тебе его повторить, - отозвался он. - "Не обращай клинка против невинного, прячься на виду, не подставляй Братство. Пока другие слепо следуют за истиной, помни - ничто не истинно. В то время, когда остальные ограничены моралью и законом, помни - всё дозволено. Мы работаем в Темноте, дабы служить Свету. Мы - Ассасины". Я сдал экзамен? - Я имел ввиду... - Ту самую строчку, - кивнул Хакс. - Что раз "ничто не истинно и всё дозволено", то нет никакого благородства, которое можно преступить, что оно - одна из выдумок тамплиеров для сдерживания общества в нужных им рамках, а на правде дело лишь в твоих собственных барьерах и твоей ответственности за свои поступки. Этому и учит Кредо. - По твоим словам можно решить, что ты просто каждый день разговариваешь с ассасинами, - усмехнулся Бен. - Да, я имел ввиду именно это. В ответ Хакс прищелкнул пальцами и глубоко задумался, явно что-то вспоминая. - Помнишь, я тебе говорил кое-что о моем Ордене? ...чем ты больше вникаешь в суть вещей, тем меньше опор у тебя остается, - медленно произнес он. - Уходит мораль, придуманная обществом, уходят все модели поведения, уходит честь, уходит совесть и глохнет сострадание. В результате ты остаешься наедине с самим собой, не имея понятия, где хоть какая-то черта. Потом ты приходишь к выводу, что нет и её тоже. Брендан откинулся в кресле и опустил очки со лба. - Кажется, мы невольно опять скатились в философию. Бен молчал. Он никогда не смотрел на свою и чужую организации с точки зрения того, что их роднит, потому что ему никогда не приходило в голову, что между ними вообще может быть хоть что-то общее. Теперь общего вдруг оказалось пугающе много, а обилие того, о чем он "никогда-не-думал", окончательно вывело его из себя, и виноватый в этом не находился. Тут же вспомнилось хаксово "люди любят перекладывать ответственность на других, чтобы клясть не себя", сделалось еще противнее, и Бен порывисто вскочил со стула: - Меня ждет дозор, - сообщил он. - Мне пора. До встречи. И не оглядываясь ни разу, Соло отступил с поля боя, на котором всё никак не мог вырвать ни одной победы. Он страстно желал запереться у себя в комнате, закрыть шторы и весь оставшийся месяц никуда не выходить, чтобы избавиться от ненужных ему мыслей.

***

Он стоял на одной из крыш, не занятых под огороды, и бессовестно нарушал комендантский час. Бен всё еще был уверен в том, что обратно доберется незамеченным, а оттого не спешил, смотря на затянутое низкими темными облаками небо. Жаль, не было звезд. В голове всё вертелся последний разговор с Хаксом, и разговор со Сноуком, и слышанные до этого слова, и отключить чужие голоса он не мог. Только сейчас вспомнилось "ты ничего не понимаешь!", брошенное ему в лицо одним из тех самых заместителей финансового директора, когда тамплиер уже умирал от нанесенного ему удара, и "почему ты решил, что можешь судить меня?", сказанное его самой первой, лондонской, жертвой, и другие, бесконечно похожие друг на друга в своей общей усталости фразы. Сноук спрашивал, замечал ли он, что смерть от его клинка принимают со спокойствием. Тогда Бен был уверен, что это очередная тамплиерская бравада, но сейчас у него возникли сомнения. - Не спится? От неожиданности Соло выпустил клинок и резко развернулся, а черноглазый абстерговец бесшумно выступил из-за его спины, чтобы встать рядом. И он не напал, а, напротив, сложил руки за спиной, как будто намеренно демонстрировал свою открытость. - Не очень, - признал тогда Соло и с глухим щелчком спрятал лезвие, тем не менее оставаясь наготове. Орлиное зрение продолжало показывать незнакомца серым. - Слышал, вы четверо суток назад спасли Брендана Хакса, - продолжил как ни в чем не бывало тамплиер и с интересом склонил голову набок. - Почему? Бен задумался, наконец отвлекаясь от более тяжелых мыслей. До сих пор он не спрашивал себя, почему это сделал, почему предпочел жизнь Хакса жизням нескольких зараженных. В начале их совместного пути он бы однозначно так не поступил. - Он удивил меня, - решил наконец ассасин. - Я не ожидал, что он способен... попытаться принести себя в жертву, что ли. - О, и давно вы знакомы? - поинтересовался непрошенный собеседник. Бен усиленно принялся высчитывать и в конце развел руками: - Меньше двух недель, - а ему казалось, что прошло уже больше месяца. И поскольку тамплиер замолчал, Соло сам перешел в словесную атаку: - А вы неплохо лазаете, раз сюда добрались. - Это часть работы, - просто ответил тот. - Удивительно, как вас приняли в Абстерго, - честно сказал ему Бен. - Учитывая вашу приверженность неформалам. На этот раз тамплиер коротко рассмеялся и коснулся длинными пальцами правой татуировки на голове. - По молодости чего только не сделаешь. А это не худшее из того, с чем придется прожить всю оставшуюся жизнь. Когда-то я был таким же, как вы, мистер Рен, и мечты о свободе влекли меня по дороге беспечности и безнаказанности. Соло повернулся к нему и потрясенно уставился во все глаза, подозревая, что всё же плохо понял: - Вы были членом Братства? Ассасином? - Очень давно, - подтвердил тамплиер. - И вы предали? - Да, в какой-то степени - безусловно. Я ведь бросил Братство и оказался в стане так называемого врага. Для стоящего рядом Бена подобное звучало дико. Пусть всё то, что он видел и слышал в последнее время, и пыталось доказать ему, что он не понимает и не знает своих врагов, но для него они всё равно оставались врагами. И представить, что он предаст своих ради них... Невозможно. - И что же произошло? - с нескрываемой недоброжелательностью спросил он, думая, что услышит что-нибудь либо про деньги, либо про личные обиды. Но собеседник оказался таким же непредсказуемым, как и все остальные тамплиеры: - Кажется, я вырос, - невесело усмехнулся он. - В каком смысле? - не понял Бен. - Скажи, сколько раз за всю историю ассасины перебегали к тамплиерам? - вопросом на вопрос ответил собеседник, и Соло болезненно поморщился: - Достаточно много. - А тамплиеры к ассасинам? Вопрос заставил Бена перекопать всю известную ему историю конфликта Братства и Ордена, поэтому ответил он далеко не сразу, крайне неохотно и одновременно недоуменно, так как ни разу не фокусировал на этом свое внимание. - Не помню ни одного. - И это тебя не удивляет? - вкрадчиво спросил тамплиер. Из-за облаков проявилась луна, и её серебристый свет сделал его глаза совсем желтыми. - А теперь расскажи мне, что становится с ассасинскими агентами, которые пролезают в Абстерго. - Либо в итоге предают Братство, либо быстро вскрываются, - честно ответил Бен. - В отличие от ваших проныр, которые так прекрасно маскируются, что хрен их отличишь. - Да-да, - плавно закивал черноглазый. - Ну а это тебя не удивляет? Бен скрестил руки на груди и вызывающе приподнял брови: - Попытаешься втереть мне, что тамплиеры правы? Тот оскалился в усмешке и развел руками, как будто приглашал в объятья. - Никто, кроме меня, не сообщит тебе этого прямо, потому что они хотят, чтобы ты начал думать своей головой. Но я вот что скажу: беги оттуда, где ты есть, кроме насилия и отголосков давно потерянной цели в твоих людях больше ничего нет. - Лжешь, - фыркнул Бен. - Именно мы делаем мир лучше. - Ну и где ваши резервации? - поинтересовался тамплиер. - Где ваше электричество, где горячая вода, где оплоты науки, где хоть какая-то цивилизация, которую сохранили ассасины? За последние полгода я дважды пересекал континент от Японии до Испании и нигде не видел от вас никакой помощи. Зато я неоднократно видел, как вы убивали тех, кто эту помощь оказывает. Он повернулся и повел ладонью, показывая на спящий Париж. - Ты видел резервацию. Знаешь, что люди здесь могут не опасаться ежесекудно за свою жизнь, а значит, могут иметь другой смысл существования, кроме как выжить. Ты был за воротами и видел разницу, - тонкие, но цепкие руки легли Бену на плечи и крепко сжали, а тамплиер наклонился ближе и буквально выдохнул в лицо: - Объясни хотя бы, почему нас убивают за очевидно хорошее. - Да как будто вы нас не убиваете! - как мог отмахнулся Бен. - Не смеши меня, - хмыкнул черноглазый. - Тамплиеры давно не расценивают ассасинов как врагов. Скорее как... досадную помеху, да и то очень редко. Ты просто увиливаешь от ответа. Соло и сам понимал, что увиливает. - Я не знаю, что было там, где был ты, - наконец выкрутился он. - Вот если бы здесь происходило что-нибудь такое, я бы еще задумался, но тут-то тихо. Тамплиер в очередной раз усмехнулся: - Подождите еще месяц, и тут тоже станет громко. Тогда ты поймешь, но будет уже очень поздно. Помнишь, татуированные глаза не худшее, с чем приходится жить? Он запрокинул лицо к небу и задумчиво изрек: - И когда он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот конь белый, и на нем всадник, имя которому смерть, и ад следовал за ним. Цитата, три слова из которой Бену говорила мать, прозвучала настолько зловеще, насколько могла, исходя из уст человека, в лунном свете вполне похожего на темного духа. - Спокойной ночи, - с широкой улыбкой сказал тамплиер. - Знаете, в вас здесь очень верят. Надеюсь, вы всё же успеете до того, как будет поздно. Да направит вас Отец Понимания, мистер Рен. С этими словами он отступил к краю крыши, а затем спиной вперед шагнул вниз. И когда Бен приблизился и с опаской глянул вниз - то никого не увидел.