На что ты пойдешь?

Это было не Братство. Не могло быть Братство. Бен повторял себе эту фразу примерно раз в минуту, стоя на воротах вместе со своим маленьким отрядом. Впервые за несколько дней он опять держал в руках автомат, и на этот раз его всё-таки заставили надеть бронежилет. Ассасин упирался и даже наорал на Паркера, но появившийся как из ниоткуда Хакс наотрез отказался пускать его на стену без защиты. Пришлось уступить. Не пускать же в ход кулаки в таком случае. Очень не хватало Дитриха. Немец в те дни, что они работали вместе, всегда умудрялся поднимать настроение своей активностью и отменной бранью. Бену никогда не приходилось терять даже знакомых, и сейчас мысль о том, что Дитрих вот только недавно махал ему рукой, а теперь его больше нет, давила на сознание так, как будто случившееся являлось его, Бена, виной. За стенами было пусто, а на часах - двенадцать ночи. Дождь снова возобновился, но дождевиков больше не было, и повсюду отблескивали лишь каски, шлемы, бронежилеты, да стволы автоматов. Через десять минут после того, как Хакс отдал приказ о бомбардировке городских кварталов, с севера, перекрывая ревом двигателей заунывный вой резервационных сирен, появился клин из трех военных самолетов. Они явно получили от кого-то уточненные данные, потому что Бен, взлетев на ближайшую крышу, увидел, как самолеты разошлись в небе и как посыпались в трех конкретных местах темные фигуры бомб. Не успела надвигающаяся ночь запылать заревом пожаров, как с севера пришел еще один строй, но сбрасывал он уже не снаряды, а тонны воды, и огонь так и не распространился дальше своих очагов. Когда Бен доехал на одном из открытых грузовиков до своего места на стене, по городу уже поползли слухи о том, что летчики якобы уничтожили колонну автомобилей, двигавшуюся по направлению к небоскребам Ла Дефанс. Если это было правдой, то это успокаивало - Братство никогда не любило технику, предпочитая ей силу мышц и смекалку. - Как думаешь, будет что сегодня? - негромко спросил Карин. Бельгиец поднял забрало спецназовского шлема и смотрел туда, где по площади рыскали лучи прожекторов. Триумфальная арка заслоняла треть вида, но сегодня её смотровая площадка ощетинилась дулами пулеметов и автоматов, и темные силуэты людей то и дело передвигались по ней. - В три-четыре утра, - отозвался Бен, - не раньше. Это время, когда больше всего хочется спать, к тому же, у нас будет сменяться дозор. - Не думаю, что кто-то знает, когда у нас сменяется дозор, - подал голос Шарль. - Хотя могли проследить... На этом разговор неуютно оборвался, и все вновь уставились в темноту. Здесь, на пересечении трех секторов, с широкими проспектами, как лучи солнца расходившимися от арке, шанс атаки, на взгляд Бена, был невелик. Кто бы ни стоял за людьми из Ла Дефанс, у него вряд ли было столько сил, чтобы рвануть напролом. Хакс, видимо, считал, что противник думает как-то иначе, либо делал вид, что так думает. В любом случае, Бену оставалось только стоять и ждать, чувствуя, как капли дождя затекают за воротник, и периодически проверяя ночь с помощью Орлиного зрения. Солдаты по обеим сторонам от него почти не шевелились, в отличие от других обитателей резервации, сегодня тоже вставших на защиту стен. Кто-то из гражданских перекладывал оружие из руки в руку, кто-то не мог встать спокойно, кто-то то и дело прикладывался к фляжке - только с водой, ничего другого Хакс бы сюда не допустил. Сбоку и наверху, на крыше левого дома, в который перетекала заградительная стена, вспыхнул и тут же погас крохотный огонек: кто-то, видимо, закурил для успокоения нервов. Бен тоже не двигался, не желая привлекать к себе внимание по ту сторону баррикад, и передал команду следовать своему примеру. Да, приказывать было трудновато, но ассасин постепенно осваивался. В конце концов, о войне он знал больше и лучше, чем столь многие другие. Уж точно больше и лучше, чем эти шесть вверенных ему человек. Дождь сыпался с черного неба и непрекращаемыми кометными всполохами мелькал в свете рыскавших по площади прожекторов. Откуда-то сзади послышался далекий вертолетный гул. Наверное, патруль. А может, и десант. Вот только Хакс ошибся, посчитав, что у противника нет стингеров или их подобия, а значит, поднимать что-либо в воздух на низкую высоту сейчас было совсем небезопасно. От вертолетов и стингеров мысль плавно перешла на Хакса и то, что случилось днем. Бен устремил взгляд вдаль, как наяву видя взрывающийся вертолет. Братству ведь незачем убивать просто так, Абстерго выполнили договоренность... или Братство считало, что в вертолете мог находиться кто-то из высокопоставленных членов корпорации? А может, было уверено, что Абстерго сбрасывают не медикаменты, а бомбу? Но все эти подозрения - не повод убивать остальных людей. Обычных солдат, пилота, не говоря уже о случайно оказавшемся в составе группы враче. Впрочем, о враче никто не мог знать. Бен моргнул. В голове промелькнуло осознание чего-то очень важного, и ассасин с усердием вцепился мысли в хвост, не позволяя ей раствориться в общем потоке. Он вытянул - и пожалел. Пожалел, потому что понял, что ни к чему хорошему мысль не приведет. Он вдруг вспомнил, что сам отнял немало жизней обычных охранников, телохранителей и сотрудников полиции множества стран мира, потому что они были связаны с Абстерго. Сейчас Соло, прожив немало дней в резервации, прекрасно знал, что все эти люди не в курсе того, кто такие Абстерго Индастриз и чего они хотят. Ни Дитрих, ни Дэмерон, ни Иворе, ни Мари, ни многие другие оперативники и работники компании - да и глупо было бы предполагать, что тамплиеры направо и налево раскрывают тайну своего существования. Но он знал это и раньше. Знал каждый раз, когда перерезал горло очередному секьюрити с пистолетом, пытающемуся защитить своего босса, и когда вонзал клинок в шею очередному стражу правопорядка, намеревающемуся задержать "преступника". Тем не менее, это знание никогда его не останавливало, потому что ни мать, ни другие взрослые ассасины никогда не расценивали таких людей как невинных, о которых говорило Кредо. Так что должно было остановить Братство по ту сторону стены, если они считали, что вертолет представляет угрозу? Бен довел мысль до конца с несвойственными ему отстраненностью и спокойствием. Осознание еще только закреплялось в голове и медленно приобретало логическое продолжение: раз все эти люди ничего не знали, то получалось, что они просто выполняли свою работу. Профессия полицейского или солдата никак не могла сделать человека автоматически виновнее насильника, грабителя или наркоторговца. Разве выбор неправильной стороны должен был становиться приговором? Если люди не имеют никакой причастности к тамплиерским аферам и одновременно в общем-то не желают другим людям вреда - то, выходит, они всё-таки невинные, просто оружие у них в руках не дает это разглядеть? Бен почувствовал, как с каждый новым вопросом неуверенность всё сильнее и сильнее вгрызается в душу. Более того, он вдруг начал сомневаться в том, а действительно ли тогда он следует Кредо всю свою жизнь или он оступился в самом начале. Неважно, из-за матери или из-за того, что сам не смог понять и обдумать такую простую, но такую безумно сложную вещь: где эта чертова граница между виновным и невинным? И когда именно человек её переступает. Солдаты принадлежали войне, а значит, боли и страданиям, но тому же принадлежали и ассасины. Как и ассасины, нормальные солдаты воевали за то, что им было дорого, будь то страна, принципы, другие люди или собственная семья - и, как и ассасины, воевали они за это с оружием и убивая других. И неважно, какие паутины и сколько нитей плели политики над их головами - важны были личные мотивы. Охранники, пожалуй, просто хотели заработать денег, чтобы прокормить себя и семью. Полиция... несмотря на то, что полицейские были очень тесно связаны с контролем и надзором, Бен не мог не признать, что они появились для того, чтобы оберегать простых людей. А ублюдки отыскивались везде. Периодически даже у ассасинов. Бен рывком натянул капюшон, не беспокоясь сейчас о запретах. Всё, что волновало сейчас ассасина, это как выбраться из того болота, куда его затягивали мысли. В кои-то веки выход пришел сам. На севере прокатился глухой взрыв. Люди на стене тут же инстинктивно вскинули автоматы, и только Бен остался недвижим: он быстрее остальных определил, что разорвалось слишком далеко, чтобы волноваться. Взрыв повторился, теперь восточнее, и тут же - западнее. Теперь послышался и заутробный, нечеловеский вой. Доносился он только смутным эхом, но даже с такого расстояния и сквозь шум дождя он вызывал мурашки вдоль хребта. Соло слышал, что заложенные резервацией мины невозможно деактивировать без подрыва. Вряд ли кто-то по темноте полез их взрывать - если только тамошние командующие ни настолько хорошо осведомлены, чтобы знать, где они находятся. А значит, по ним шли зараженные, и на этот раз у них хватало агрессии, чтобы не бояться и не останавливаться. - Эй, босс... - шепотом позвала Шон, но Бен остановил её поднятой ладонью, а затем указал за стену. Он не хотел потом расплачиваться чужими жизнями за утерянное внимание. Разорвалась еще одна мина, теперь уже ближе. - Стрелять в ответ на движение, - раздался голос Паркера, усиленный мегафоном. Его самого не было видно в темноте, но Соло улыбнулся: может быть, Паркер и боялся принимать административные решения, однако жизнью своей он рисковать не боялся. Париж за черными грядами домов лопнул целой канонадой взрывов, и отблески вздыбливающегося огня впервые оказались видны сквозь полуразбитые стекла. Звуковые волны, накладывающиеся одна на другой, глушили любые посторонние шумы. Всё прекратилось так же внезапно, как и началось. И тогда рычание вперемешку с прерывистым воем оказалось еще ближе, чем ожидал даже Бен. Люди на Триумфальной арке по какой-то своей команде зашевелились, раздался приглушенный окрик, что-то громко щелкнуло, и противоположный конец площади, к которому еще только подбирался луч прожектора, озарился несколькими разорвавшимися гранатами. Бен прищурился. Со своей позиции он видел только край этого места - остальное заслоняла арка - но Орлиное зрение и через камень показало колыхавшуюся там алую массу. С другой улицы, принадлежавшей резервации и также выходившей на круглую площадь с аркой, люди открыли огонь, и ночь перестала быть темной. Прожектор остановился там, куда велась стрельба, слепя противнику глаза и мешая идти вперед. Если толпа зараженных на той улице являлась отвлекающим маневром, то кто бы ни командовал атакой, он просчитался. Еще один прожектор высветил на крыше левее странные очертания, которых раньше там не было. Бен выстрелил первым, скривив губы от непривычно сильной отдачи, врезавшей в плечо. Он сказал Хаксу, что будет защищать мирных жителей резервации, и он намеревался следовать своему обещанию. Его поддержали стоявшие рядом, и свет луча замер там, где был. Но когда Бен глянул на противника иначе, фигуры не высветились красным. Они вообще никак не высветились. - Не стрелять! - успел крикнуть Соло, когда из боковой улицы, идущей параллельно убегавшей вправо стене, вылился новый людской поток. У ассасина не было времени оценить двойной отвлекающий ход - у него было секундное колебание, когда отголоски прошлых убеждений вдруг разом всколыхнулись внутри. Но Бен прищурился в прицел и вдавил спусковой крючок: если Хакс и был в чем-то прав, так это в том, что нельзя бездействием предпочитать заболевших здоровым. Сколько там падало, он предпочел никогда не знать. Попытка выискать на нерезервационных крышах силуэты, определившие бы принадлежность Ла Дефанс к Братству, не увенчалась успехом, и ассасин отбросил эту затею вместе с опустевшим рожком. С арки застрочил перетащенный к другому краю пулемет. До смешного глупо было ощущать себя в середине фильма про зомби-апокалипсис и одновременно с этим до холодного пота жутко слышались крики и рычание зараженных, пытавшихся добраться кто до самой правой из трех стен, выходивших на площадь, кто до средней, на которой стоял Бен, кто до арки. Единицам удавалось покинуть свою улицу больше, чем на десять шагов. Ассасин привык сражаться всю свою жизнь, но никогда не попадал в то, что фактически являлось полноценными военными действиями. В кино вокруг, наверное, царил бы дух героизма и силы воли и играла какая-нибудь мощная боевая музыка. На самом деле звуки нескончаемо льющихся выстрелов вгрызались в мозг сквозь гудящие барабанные перепонки, правое плечо, каждый раз дергавшее болью на новой очереди, постепенно немело, а из-за необходимости постоянно вглядываться в поле яркого света, окаймленное темнотой, перед глазами начали плавать круги. Но никто не жаловался. Ни ученый Аркас Леджер, у которого было на один глаз меньше, ни хрупкого телосложения Джейн, ни Шон, которая как-то рассказывала, что в детстве сломала себе правую ключицу и плечом по плохой погоде двигать больно до сих пор, ни Шарль, у которого из-за резкого светового контраста почти всегда случались мигрени. А потом всё вдруг как-то разом пошло на спад, улеглось и через полминуты замолчало совсем. Бен коротко посмотрел по стене в обе стороны, оглядывая тех, кого видел. Свет на улицах, примыкающих к стенам, сегодня не горел, чтобы не выдавать количество защищающих и их позиции, и видно своих было только благодаря отсветам прожекторов. Никто не оглядывался, как ассасин: все настороженно обводили глазами площадь, ожидая новой угрозы. Но ничего не происходило. Откуда-то издалека, наверное, с соседней улицы, голосом Паркера донесся приказ ни о чем не думать и не терять концентрации. Бен был рад его выполнить.

***

Их сняли с дозора в четыре утра. Пар срывался с губ, и промозглый холод вместе со всё непрекращающимся дождем лез под бронежилет. Соло давно перестал шевелиться, чтобы не расходовать энергию, и теперь хотел бы пробежаться по крышам, чтобы разогреть мышцы, но учитывая царившее повсюду напряжение, подобное вряд ли было бы безопасным. Вернуться на дежурство они должны были через две смены - в шесть вечера. Бен намеревался добраться до отведенной ему квартиры и рухнуть спать, но неугомонный Иворе вбросил внезапное предложение пойти немного расслабиться. "Поспим, когда помрем", - аргументировал он. Как ни странно, поддержали его все, даже Леджер, и Бену не оставалось ничего, кроме как развести руками и дать Тулльюсу указывать дорогу к какому-то из его знакомых баров. Бар оказался маленьким, но крытым, выстроенным на крыше бывшего отеля на улице Риволи. Внизу, на маленькой площади, по другую сторону которой возвышалось крыло Лувра, стояла какая-то позолоченная конная статуя. Тулльюс куда-то пропал, но через десять минут вылез из люка за барной стойкой, волоча за собой сонного, однако весьма активно матерящегося на французском бармена. Тот поворчал еще немного, неодобрительно косясь на посетителей в неурочное время, но Иворе что-то напомнил ему - французское и короткое, отчего бармен сразу присмирел и со вздохом полез за алкоголем. Бен был рад шлепнуться на один из истертых стульев под натянутым тентом - выцветшим красно-белым, как будто снятым с переезжего цирка, какие водились еще в США. У бара не было стен, был лишь натянутый тент крыши, стойка, за которой находился в том числе люк, ведший на верхний этаж гостиницы, преобразованный в склад, были стулья и столики и один бильярдный стол в неожиданно хорошем состоянии. - Эй, босс, шевельнись! - хмыкнула Шон, хлопнув Соло по плечу. - А то без бронежилета выглядишь, как мокрый мешок с дерьмом. - Вредно пить с утра, - буркнул тот. - Вредно сидеть с кислой миной, - ответил ему Карин, опускаясь за стол напротив Бена и пододвигая ему стакан с золотистой жидкостью. Виски, однозначно. На улице было сыро и противно, а еще бар насквозь продувался ветром, и ассасин, мысленно махнув на всё рукой, опрокинул в себя стакан вместе с остальными, когда все расселись. Какое-то время пили молча. Карин заведовал бутылкой без этикетки, старательно подливая каждому, у кого кончался алкоголь. Бен грелся, довольный тем, что не нужно ни о чем думать, а просто ощущать, как обжигающая жидкость стекает по горлу и приятно разносится по крови. Тишину нарушила Джейн: - Всегда очень хотела повидать Париж. Мечтала, что когда-нибудь наконец пересеку два океана и окажусь здесь. Смешно, что я так здесь и осталась. Повисла секундная пауза, а потом Шон со стоном закатила глаза. - Как ты умудрилась всё испортить? - вздохнула она. - Три фразы и всё, никакого настроения. - Какое настроение, Шон? - тихо спросил Шарль. - Сейчас все сидим, как на пороховой бочке, понимаем это, но скрываем друг от друга страх. Кого ты обманываешь? - Мы хотя бы здесь, а не по ту сторону стены, - вмешался Бен. - Не живем по подвалам с шестью замками, не питаемся крысами, не просыпаемся от каждого звука и не прячемся. А еще мы не с теми, от кого прячутся. Он не ожидал от себя слов, которые бы косвенно похвалили Абстерго, но, произнеся их, сквозь смутную пелену на сознании улыбнулся, потому что наконец нашел в себе смелость принять правду. - Да, повезло, - поддержал его Карин, - надеюсь, что будет везти и дальше. - Тебя спасли из-за твоих умений исключительно, - недовольно фыркнула Шон, но бельгиец пожал плечами: - Да. Может, потому я и пахал единственный на своем курсе, что подсознательно жить хотел. Предлагаешь спасать в первую очередь дворников и безработных иммигрантов или?.. - Цыц! - достаточно громко, чтобы сидящие вокруг вздрогнули, оборвал начинающийся спор Иворе. - Достаточно. Мы уже давно закончили этот разговор. - Вы спорили о том, правильно ли поступили абстерговцы? - удивленно поинтересовался Бен. Тулльюс пожал плечами: - Поначалу в резервации все только об этом и говорили. Как можно было выкинуть за стену всех "лишних", откуда и с какой стати у Абстерго такая власть, чтобы это решать, а что бы мы думали, будь мы на их месте, потому что нам хорошо говорить, когда не мы решаем... И всё в том же духе. Тут поначалу творился кошмар, люди ломились на строящиеся стены днем и ночью. Не знаю, может, надеясь, что болезнь их не застигнет, если они будут подальше от заболевших, а может, что они достанут антидоты. Тулльюс поджал губы; видно было, что оживление воспоминаний давалось ему крайне нелегко. - Многих гражданских тогда перестреляли. Периодически военные не выдерживали и бросали оружие. Мы думали, их расстреляют свои, но их просто переводили куда-то подальше от людских масс, метро перекрывать или возводить укрепления там, где тише. Потом сил на сдерживание стало не хватать, и кто-то приказал бомбить город. Как вчера приходили самолеты, сбрасывали бомбы на еще жилые кварталы. Это подействовало, и кто был в состоянии думать и двигаться, те стали разбегаться. - И ты тоже согласился стрелять? - тихо спросил Бен. - А что бы ты предложил делать? - Тулльюс скривил рот в подобии усмешки. - Я солдат, Кайло, и я знаю, что такое война. Меня никто не заставлял, я сам принял ответственность. Тут всё было просто: либо ты спускаешь курок в больного и безоружного, либо эти больные и безоружные топчут тебя ногами и разрушают последние остатки цивилизации, тогда уже не оставляя никакой надежды на будущее. Бен промолчал и влил в себя еще виски. - Я слышал, абстерговские лаборатории работают над лекарством, но никто еще не придумал, как вылечить обычное безумие, что говорить об этом, - подал голос Аркас. - Хотя, наверное, если кто и найдет решение, так это Абстерго. Мне... приходилось с ними работать пару раз. Серьезные ребята. - И не говори, - не смог удержаться от знающей усмешки Бен. На него как-то разом обратились все шесть пар глаз, и ассасин подобрался. Нет, выдавать им тайну существования Братства он не собирался, даже выпив куда больше виски, чем можно на пустой желудок. - Так что там за ссора у вас с Абстерго? - подала голос Шон. - Мы слышали, вас таких дохрена где-то за стеной. Я только в компьютерную игру однажды рубилась, где были похожие на вас чуваки. Едва ли не ассасинами звались. Бен закивал, вовремя припоминая всю ту лапшу, которую намеревался повесить на уши Хаксу еще в Англии. Никогда ничего не придумывается зря, правильно говорят. - Мы просто паркурщики, - как можно более беззаботно начал Бен. - Безо всяких особенностей, пока Абстерго не выпустило ту игрушку про девушку-ассасина в тринадцатом году. А потом кто-то в интернете предложил поразвлекаться и принять за форму толстовку с капюшоном. Вышло так, что согласившимся развлечься в большинстве своем частенько приходилось участвовать в уличных драках, и кто-то сделал нож из игры. Бен выщелкнул скрытый клинок, с некоторой меланхоличной отстраненностью демонстрируя его слушателям, и спрятал обратно. - А потом выяснилось, что кто-то из зачинщиков поимел неприятный спор с абстерговскими агентами насчет авторских прав. Встреча их закончилась печально, двух агентов увезли в больницу, Абстерго мы начали напрягать. Не знаю, что за паника у них на тему капюшонов, но не думаю, что это связано с нами. Ассасин замолчал, и некоторое время висела тишина. - Не умеешь ты врать, Рен, - заключил Леджер и, несмотря на американское происхождение, с по-британски чопорно оттопыренным мизинцем отпил виски. - Я не..! - моментально возмутился Соло, но тут Тулльюс рассмеялся в голос, заглушая любые протесты. - Кайло, пятилетний ребенок придумал бы что-нибудь более убедительное. Я в компьютерные игры не играю, и то не верю. Не знаю, что у вас за проблемы с Абстерго, но тут ходят слухи, что это вот такие вот люди в толстовках с капюшонами и ножами в рукавах убили и Клода Левек, и Мориса Гарсье, и некоторых других основателей и руководителей Гавани. Так что не вешай взрослым людям лапшу на уши, она с них стекает. - Зачем ты вообще со мной, если так говоришь? - вызывающе спросил Бен, потому что иначе спрятать стыд за с треском провалившееся вранье не мог. Иворе повел стаканом в сторону и уставился на Бена внимательными карими глазами: - Ты хороший воин, хотя видно, что официально не служил. Мне глубоко плевать, кто ты такой, будь ты хоть бывший боевик, пока ты работаешь с Гаванью и на Гавань. В дозоре ты стоишь хорошо, на рейдах незаменим, внимателен, чуешь опасность, как будто у тебя шестое чувство есть - кого мне еще желать видеть рядом? - Э, а там и впрямь... - начала было Шон, но Бен как будто невзначай перебил её - не хватало еще кому-то лишнему узнать про Орлиное Зрение. - Удивлен, что ты мне доверяешь свою жизнь после стольких слухов, - он скривил губы. - Я бы опасался. - Я же не Абстерго, надеюсь, мне не нужно, - хмыкнул Тулльюс. Бен открыл рот - и с тяжелым вздохом закрыл его обратно. - Я наврал, ты прав, - буркнул он. - Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Но разговор было уже полноценно не спасти. Зашла речь о том, кто и где жил в последние годы, но эта тема оказалась слишком болезненна, чтобы долго её поддерживать. Бен с неприятным чувством собственной везучести и одновременно с ярким осознанием своего одиночества понял, что оказался единственным, кто не только никого, но и ничего не потерял. В результате они разошлись в районе шести утра, чтобы встретиться снова за час до смены, каждый унося с собой горьковатое послевкусие больных тем.

***

Бен уже готовился запрыгнуть на проезжающий мимо БТР - солдат наверху разрешающе махнул ему рукой - как его отвлек выбежавший из входа в метро парень в технической форме и замызганных очках. Ассасин моментально почуял, что что-то не так; тот споткнулся, осмотрелся бешеными глазами, и Соло, махнув транспортеру, пересек улицу. - Что?.. - громко начал было он, но парень уже бросился к нему, вцепился в толстовку и почти затряс, выдавая при этом поток неразборчивой французской речи. Бен бросил взгляд на спуск в метро, но оттуда не валили толпой зараженные, и ассасин поморщился в сторону парня: - Я не понимаю! Тот затих, а затем с еще большей силой встряхнул Бена. - Двое моих ушли на обход путей полтора часа назад! - на вполне вменяемом английском выдал он. - Они не возвращаются и связи с ними нет! Свяжите меня с кем-нибудь, я... - Погодите, - мягко ответил Бен и, отцепив от пояса рацию, переключил её на соответствующую волну. - Паркер? Паркер, это Рен. Ты слышишь? Но ответом ему послужили одни помехи - то ли линия была перегружена, то ли что, Бен в этом не разбирался, - и ассасин вызвал другого человека. - Хакс. - Да? - моментально ответил ему слегка искаженный голос абстерговца. - Что у тебя? Соло молча протянул рацию технику, и тот быстро-быстро залопотал на французском, оставляя своего спасителя пристально смотреть на вход в метро. Хакс что-то ответил, судя по тону - что-то успокаивающее и одновременно несколько напряженное. - Он просит подождать полчаса, но я... - парень глянул на Бена и растерянно обернулся на метро. - Эй, не волнуйся, - как мог ободряюще произнес тот, похлопал его по плечу и осторожно забрал рацию. - Хакс, давай я схожу посмотрю. - Даже не думай, - отрезал голос Брендана. - Ты не любишь приказы, считай, что это просьба. Большая. Не лезть туда и приезжай на пост, Кайло. Там ты нужен больше, к тому же, под землей ты ничего не знаешь. Бен приоткрыл рот, но аргументов не нашел и буркнул что-то вроде: "ладно". Отключившись, он обратился к технику: - Я подожду приезда оперативной группы. Как тебя звать? - Жорж, - ответил тот, и этим именем Бена неприятно резануло: одного Жоржа он уже лишил жизни, отняв отца у будущего ребенка. Ассасин не верил в знаки, но верил в возможность исправить дурное. Потому он и остался стоять вместе с Жоржем, и они оба замерли у входа в метро. В процессе ожидания с Беном связался Карин, а затем туда подтянулась вся группа "Рен", решив, что на стене их в случае чего найдется, кому подменить, а вот потенциально опасную дыру в подземелье без охраны оставлять не стоило. Снова начал накрапывать холодный дождь. Бен переминался с ноги на ногу. Полчаса. Полчаса - сумасшедшее время, за него можно пробежать по крышам пол Парижа. Техник рядом безумно нервничал, и в результате ассасин не выдержал. - Я иду внутрь, - безапелляционно заявил он и начал свой спуск по ступеням. Один, не один, без разницы, главное не стоять без дела в идиотском неведении. - Тебе же сказали не лезть! - бросил ему в спину Леджер, но тем не менее пошел следом. - Если только ты не лишишься второго глаза, беспокоиться не о чем, - хмыкнул Карин. - Я тоже за то, чтобы проверить. - Куда? - спросил Бен у Жоржа, останавливаясь на первой развилке подземного перехода. Техник указал пальцем направление, и ассасин, забросив за спину автомат и приготовившись в случае чего действовать бесшумно, пошел первым. Орлиное зрение не показало никакой угрозы впереди или на глубине. Не показывало оно ничего ни когда они спустились по неработающему эскалатору, ни когда слезли на пути с засаженной зеленью платформы и Жорж повел их куда-то в темноту. Тулльюс и Шон зажгли фонари на стволах автоматов, но держали лучи на близком расстоянии, опасаясь светить вдаль. Было тихо и сыро, как в склепе. Жорж толкнул какую-то неприметную дверь в стене, и за ней открылась обшарпанная комнатушка с трубами вдоль облезлой дальней стены, стулом со стертой до дыр обивкой сиденья и столом, на котором стоял запылившийся монитор компьютера. Над ним торчала одинокая лампочка, изливавшая на окружение желтый, как в двадцатом веке, свет. Рядом стоял какой-то прибор, который напомнил Бену помесь рации-переростка и давно вышедшего из употребления факса. И прибор этот вдруг обеспокоенно запищал. Жорж рванулся вперед, что-то на нем надавил, и оттуда брызнула французская речь, больше похожая на отдельные фразы, произносимые паническим шепотом и перемежаемая приглушенным далеким рычанием. Бен инстинктивно выпустил скрытый клинок, Тулльюс погасил фонарь и приподнял дуло. Жорж что-то закричал в ответ, заставив ассасина скривиться и перебороть желание закрыть ему рот, чтобы объяснить, что нужно вести себя потише. Джейн и Шарль молча отделились и вышли в коридор, вставая друг к другу спинами и беря под прицел оба направления туннеля. Поскольку Жорж продолжал бессмысленно и почти панически переговариваться с тем, кто был на том конце, Тулльюс рывком отодвинул его в сторону и склонился над прибором. - Óu etez-vous (Где вы)? - грубо рявкнул он. В ответ что заговорили, Иворе бросил "attendez-nous" (ждите нас) и широким шагом вышел из комнаты, прихватывая Бена за рукав и выволакивая вслед за собой. Снаружи Шарль объяснял проблему как из-под земли выросшей в туннеле группе военных, видимо, тех самых, которых прислал Хакс. - Кто главный? - перебил Шарля человек в форменном бордовом берете, и Бен сделал короткий шаг вперед: - Я. - Информация о... - начал было беретник, но Иворе сообразил быстрее, чего он хочет. - Понт-Неф. Платформа. Кто-то выматерился, и Соло был с ним согласен. Названная станция находилась в сердце города, и если зараженные отыскали путь туда в обход всех заградпостов и зацементированных проходов, то у Гавани серьезные проблемы. Бен отстраненно подумал о том, мог ли кто-то иной привести зараженных по туннелям. Но в метро некуда было залезать и обратно невозможно было повернуть, поэтому ассасин отбросил мысли о загадочных третьих силах и махнул своим, встраиваясь в хвост отряда Хакса. Тот, кто носил берет, то и дело переговаривался по микрофону у губ с разными людьми. Из той толики английского, что он использовал, Бен понял только, что он приказывает перекрывать все ходы, которые могут пропустить зараженных наружу. Лучи фонарей рыскали по оплетенным трубами и проводами стенам, но не вылавливали ничего, кроме новых труб и новых проводов. Соло то и дело осматривался, каждую секунду ожидая увидеть всплеск красного, но они постепенно подходили к станции Пале-Рояль, а всё пока еще было тихо. Может, ушли в другую сторону? Но беретник вроде как приказал всё перекрыть. - Хэй, - шепотом позвал военного Бен, которому надоело мерять его головными уборами, - как твое имя? - Антуан Девард, - с сильным акцентом и в таком же приглушенном тоне откликнулся тот, не поворачивая головы. - Ты Кайло Рен, я знаю. Про тебя говорят. Бен не успел удивиться, как ожила его собственная рация. Сдернув устройство с пояса, он успел только выдохнуть: "Рен слу...", как Хакс по ту сторону связи бросил: - Настройся на тот же канал, раз полез в заваруху. - Разве я мог иначе? - ухмыльнулся ассасин. - Потому я и не пытаюсь отговорить, хоть ты и бросил свой пост, - можно было представить, как тамплиер пожимает плечами. - Не сдохни только, ты еще пригодишься. И возвращайся быстрей. - Так точно, - насмешливо, но совершенно беззлобно ответил ему Бен и нагнал Деварда, чтобы отыскать тот же канал. Они прошли Пале-Рояль безо всяких приключений - просто два тусклых прямоугольника платформ, окруженных грязными стенами, свинченные для других нужд лавки, кое-какая зелень в пластмассовых ящиках, хаотично разбросанных то тут, то там, - и ни души. Переговоры по рации перешли на еле-еле слышные и по мере продвижения в туннель затихли совсем. Теперь Бен шел впереди. О существовании автомата за спиной, как абсолютно лишнего в тесном пространстве предмета, он окончательно забыл и полагался теперь только на Орлиное зрение, слух и реакцию тела. Первое наконец выхватило далеко впереди отблеск красного, и ассасин, замерев сам, поднял вверх сжатый кулак руки. Шаги затихли, фонари погасли. Теперь единственным источником света служили отблески тусклых станционных фонарей впереди за поворотом. Девард почти что выдохнул ассасину в затылок, останавливаясь позади. - Что? - Они там, - ответил Бен. Француз одарил его взглядом, где любопытство смешивалось с недоверием, но предпочел не перечить. - Сектор перекрыт, - низким тоном сообщил он. - По ту сторону станции есть еще одна группа, десять человек. Они ждут нашей команды. - Там довольно много, и мы рискуем спугнуть большую часть, перестреляв меньшую, - Бен снова перестал моргать, и туннель впереди поплыл серым. Красное не шевелилось, замерев плотной массой, и невозможно было посчитать отдельных зараженных - настолько тесно они стояли друг к другу. Те двое обходчиков должны были либо сбежать, либо... - Если взять их неожиданностью, они скорее всего нападут, а не побегут, - подал голос один из Девардовских людей, но командир покачал головой: - Нет, Донал. Это парижские больные. Они не такие голодные. Бен бросил на говорившего подозрительный взгляд, но тут же опознал в нем одного из наиболее поздних прибывших в Резервацию. В таком случае действительно неудивительно, что он еще не знает таких вещей. И тут Соло озарило. - Жорж! - позвал он. Техник пробрался к нему из их импровизированного арьергарда. Вид у него был, как будто его сейчас стошнит от страха, и тем не менее он крепко сжимал пистолет, переданный кем-то из военных. - Есть обходной путь? - спросил Бен. - Способ пробраться на станцию не по туннелю? Девард издал еле слышный уважительный смешок, Жорж забегал глазами по стенам, быстро соображая. - Есть пара технических ходов, - быстро заговорил он, - шахты вентиляции и еще один боковой коридор для дрезин на случай... - Как отрезать их оттуда, откуда они пришли? - перебил Соло, помахал рукой, чтобы кто-нибудь включил фонарь, и, обняв Жоржа одной рукой за плечи, принялся показывать ему примерное положение зараженных. - Я понял, - шепнул в ответ тот и ощутимо сглотнул вставший в горле ком. - Вам придется отрезать их от туннелей в любом случае. Я могу провести часть через вентиляцию, но только тех, кто хорошо лазает. Вы выйдете примерно в десяти метрах за ними, но там будет решетка, её замок можно отстрелить, он тонкий, я думаю, но они услышат, когда вы за это примитесь. - Свяжись со мной до того, как приметесь, - кивнул Девард. - Я и вторая группа зайдем со стороны станции и скоординируем атаку с вами. Хаксу я передам. - Идет, - согласился Бен и, перетянув автомат на грудь, вытащил из него рожок и отдал французу. - Забери. Мне не нужен. После чего коротко отправил Леджера и Шарля в основной отряд, а остальных поманил к себе ладонью. Включилось еще два фонаря, пустое оружие тихо легло на рельсы, Соло жестом попросил Жоржа: "давай, веди", и тот двинулся вперед, определенно стараясь ступать как можно тише. - Удачи, - пожелал им в спины Девард. Бен коротко улыбнулся - он верил в то, что они справятся без особых проблем. А потом стоило вернуться и честно отстоять смену на стене.