Коктейль для неудачников

      – Всё! – Слаг рухнул рядом со Свиндлом и по обыкновению навалился на стойку всем корпусом. – Сегодня ваще не уйду отсюда! Эй, Блерр, слышишь? – громогласно объявил он на весь бар. – На всю ночь!       Свиндл улыбнулся.       – Тебя… давно не было. Все в порядке?       Пришлось немного подвинуться, потому что динобот действительно занимал много места, но Свиндл поймал себя на мысли, что рад наконец-то видеть его здесь, а не мельком в Роквуде. Выглядел Слаг потерто, но воодушевленно. Он собирался что-то ответить, наверняка – возмущенно заявить, что у него всегда все в порядке, но тут перед ними с визгом притормозил Блерр.       – Ойданеужели, – выпалил он, потирая ладони, – работничекпришел!       Багровый оптосенсор сверкал злорадством.       – Фраг, – завозился Слаг, скалясь и разглядывая бармена, – а я слышал, тебе Рикошет морду расквасил! Жаль, наврали…       У Блерра охладительные решетки за спиной разошлись, будто понадобилось стравить целый баллон раскаленного воздуха. Инцидент был еще свеж в памяти посетителей «Маккадамса», уже два дня дуоботы даже не маячили на горизонте, и кое-кто начал переживать, что музыки больше не будет.       Свиндл удивленно сверкнул оптикой, когда динобот вытащил из сабспейса целую пригоршню шаниксов и вывалил ее на стол перед Блерром.       – Закрываю счет, – заявил он. – Наливай по новой!       – Хороший динобот, – похвалил Блерр, аккуратно сгребая кучу, в которой, по прикидкам Свиндла, была вся недельная зарплата Слага. – Сейчасвсебудет.       – Ты… так много ему задолжал? – Свиндл был не единственным, кто проводил взглядом целую гору денег. Не очень корректный вопрос сам вырвался из вокалайзера.       – Причем сам не заметил, – фыркнул Слаг. – Осторожней с ним. Пьешь, пьешь, а потом он из тебя искру вытрясет, – Свиндл чуть расширил оптику, а динобот продолжил, как ни в чем не бывало: – Запомни на будущее. К Блерру в должники попадать нельзя. Не отдашь вовремя – сдохнешь наболт.       Свиндл озвучил догадку раньше, чем успел подумать:       – Так ты… поэтому работу искал?       – Нет, просто захотелось славно потрудиться, – огрызнулся Слаг. – Зачем еще-то?       Он почти вырвал стакан из руки Блерра и залил в себя половину крепкого пойла разом. Бармен ухмылялся – его явно не смущала рекомендация, выданная диноботом, – а Свиндл растерянно болтал трубочкой у себя в коктейле.       – Хорошочтояпаринезаключал, – весело сказал Блерр наконец. – Ябыставилнаточтотынепотянешь…       – Что-о?! – рявкнул Слаг. – Я не потяну?!..       – Наслаждайся новым кредитом, – довольно махнул тот рукой и оставил вернувшегося постоянного клиента в покое.       Тот недовольно заворчал:       – Болт гнутый. Полшаникса не простит. Почему, думаешь, он тут каждого в рожу помнит? – Слаг чуть подтолкнул Свиндла в плечо, провернув колесо. – У большей части счет открыт. И попробуй вовремя не закрой…       – Но… зачем залезать в долг, если… ну… – растерялся Свиндл.       – Блерр проценты не дерет. Если платить, он на отработку не исходит, – Слаг задумчиво уставился на дно стакана и добавил: – Это лучше, чем ничего, а?.. Эй, Блерр, у меня уже целый клик пусто!       «Лучше, чем ничего». Свиндл слышал легкий оттенок снисхождения в том, как Слаг объяснял ему причину своего необычайного трудолюбия. Нет, вообще-то, какая разница, ради чего кто-то хочет поработать на благо Аякона? Помощь Слага в Роквуде сложно переоценить, и это главное.       Пугало другое. Один из диноботов, самой сокрушительной и неудержимой группировки автоботов, только что признался, что побаивается Блерра. Что ж, и правда, физическая мощь мало значит против способности лишать заряда чужие генераторы.       – Он и правда… гасил из-за долгов? – спросил Свиндл негромко. Он только-только убедил себя, что Блерр не такой уж жуткий бот, как…       – Гасить из-за долгов совершенно бессмысленно, – услышал он и вздрогнул. Шлак, Слаг же позвал Блерра, и было глупо предположить, что для него метнуться в другой конец бара займет какое-то время! Экс-врекер спокойно заполнил подставленный стакан и добавил: – Сначала выбить долг, потом убивать, если настроение есть. Неизменное правило.       – Но в процессе можно немного покалечить, – задумчиво поднял палец Слаг, хлюпнул напитком и заржал. – Убери эту рожу! Кто разрешил конам делать такие рожи? Куда Праул смотрит вообще?       Свиндл смущенно уткнулся в стакан. Они… смеются над ним. Блерр тоже фыркнул, прежде чем отвлечься на новых вошедших клиентов. Да, они просто смеются; новый Аякон – далеко не утопия, в которой искоренено насилие, но все же… у них не какие-то нелегальные гонки, не гладиаторские бои, где неудачная ставка может привести к оторванным пальцам. Это ведь бар – единственная, как все рекламируют, мирная территория на Кибертроне.       На периферии видеозахвата было видно, как Блерр решительно затолкал в стакан ветошь, которой прочищал стекло, и так завертел ей, что стекло заскрипело и застонало. Кто-то решительно обрушил локти на стойку с другой стороны от Свиндла.       Он не сразу заметил, что стало как-то тихо. Пугающе тихо.       – Ацетонированной октанки, – потребовал голос, который Свиндл мгновенно узнал. Он не подслушивал чужие разговоры в баре, потому что приходил сюда сосредоточиться и поработать, а не поболтать, и отвлекался, по сути, только на Танкоров. Но этот голос все завсегдатаи слышали, в конце концов, Джазз здесь пел.       Блерр почти всадил стакан в стол, тут же сдернул квадратную в основании канистру с желтым наполнителем с полки и, поболтав ей немного, но резко, заполнил его до краев.       – Ого, а где брательник твой? – поинтересовался Слаг, ковыряя когтем в дентах. На его фейсплейте было написано откровенное предвкушение – не иначе как того, что спровоцированный Джазз полезет чесать кулаки. – Мириться не придет?       Свиндл попытался втечь в табурет, на котором сидел, но тот плохо впитывал твердый металл. Почему-то сосредоточиться получалось только на мысли, что Джазз до сих пор оттачивал шипы на белой с голубыми полосами броне. Свиндл не знал, какой у него статус: состоит ли он в официальных военных частях или Голдбаг решил послать бывших телохранителей Прайма подальше. Может, он даже простой гражданин нового Кибертрона, как Свиндл, как – вот – Блерр, но выглядел он именно что бойцом.       Джазз сдернул стакан со стойки, не удостоил динобота взглядом и ушел. Посетители, устроившиеся на том диване, который обычно они с Рикошетом занимали, завозились, освобождая место. Стол уже стоял новый, а вот на прорезиненном покрытии сидения остались прорехи, просто наскоро заклеенные.       – Праймус! Слаг, з-зачем ты… – не веря, что все хорошо закончилось, простонал Свиндл.       – Чо, топливо слил? – хмыкнул тот, свысока сверкая желтой оптикой. – Не хнычь. Джазз так не опустится.       – Он тебе во время перезарядки башку отвертит, – согласился Блерр. Молча обслужив дуобота, он проводил его взглядом и не стал убирать канистру далеко.       – Пусть найдет, – пожал Слаг массивными плечами. – Шлак, когда последний раз их видели пьющими в одиночку?..       – Ри… Рикошет, наверное, не хочет извиняться, – пробормотал Свиндл. Имя автобота тяжело перекатывалось на глоссе. Свиндл так не привык произносить их! К тому же, от Рикошета даже в мирное время как будто пахло дезактивами – не тем энергоном, который заливают в баки, а тем, что вытекает из порванных топливных артерий.       – Рикошет не хочет мира, – Блерр оперся на стойку не ладонями, локтями, сгибаясь рядом со Свиндлом, а не нависая, как обычно. Он вообще, как правило, не останавливался нигде надолго, не болтал с одними и теми же мехами дольше десяти кликов, но сейчас не торопился возвращаться к традиционному обходу столиков. – Джазз не отпустил его с Родимусом, и теперь ему отвечать за все, что Рикошет натворит.       – Почему? – решился Свиндл.       Если Джазз захотел остаться и убедил брата, значит… его мир устраивает. Может, потому он и приводил Рикошета сюда? «Маккадамс» открыт для всех, здесь быстро проникаешься… духом нового настоящего. Все немного растеряны, но счета каждого обнулены. В баре есть один вид долгов – которые отдают Блерру за выпивку. Прочие вынесены за эти стены. Тут легче привыкнуть к миру, к равенству знаков, и Свиндл находил такую обстановку обаятельной, пусть и нередко напряженной – ведь памяти ты не лишаешься, встречая того, кто когда-то убивал твоих товарищей. Просто… законы Блерра было так просто выполнять. А они немногим отличались от законов Аякона, только касались битой посуды и поцарапанной брони. А еще слов, срывающихся с вокалайзера. Это место учило держать себя в руках, но при этом позволяло отдохнуть и забыться… Джазз, наверное, тоже это прочувствовал. Конечно, сложно представить, что творится в эмоциональных контурах автоботов, но что-то общее есть у них всех…       Слаг, довольный собой, продолжал выковыривать застрявшие крупицы изо рта. В его стакане плавала мелкая серая крошка, придававшая коктейлю кисловатый вкус, но охотно забивавшаяся в любую маленькую трещину. Свиндл поэтому никогда не брал такой – состояние дент не позволяло, да и изношенные фильтры не перенесли бы столько мусора. Заботиться о корпусе до сих пор как-то не получалось.       Свиндл не ожидал, что Блерр ответит.       – Потому что, если фрагов болторез сорвется, учинит что, Голдбаг его прикончит. Ему сойдет любой повод уничтожить память об Оптимусе. А тогда Джазз сдохнет тоже. Одна искра на двоих – не позавидуешь, – наноклик мрачной серьезности – и темный фейсплейт прорезала злорадная улыбка.       Свиндл подумал, что ничего хорошего в этом нет. Даже если братья – плохо контролирующие себя убийцы, бывшие ближайшие офицеры Прайма, почему надо радоваться их ссоре? Злорадствовать, что кто-то не смог приспособиться к миру, не справился с военной прошивкой, прописавшимися в подпрограммном коде жестокостью и ненавистью?       – Некоторым просто надо больше времени, – шепнул Свиндл. Он не хотел шептать, но так получилось.       Мотормастеру, например, надо больше времени. Конечно, сложно сравнивать бригадира стантиконов и одержимого показательными убийствами маньяка, но шаги навстречу явно давались тяжело им обоим.       – Коны частенько дают второй шанс всякому шлаку, да? – Блерр сверкнул единственной оптикой и выпрямился. По крайней мере, он не гнал Джазза, даже не потребовал с него извинений. Не стал давить, посмеиваясь над тем, что тот не выдержал и пришел. – С Рикошетом не сработает. Он утянет брата на дно, даже если тот с ним порвет. Не переживай, Джазз в курсе.       После дезактива одного дуобота второй не обязательно умирает. Есть и такая вероятность, но… Свиндл сообразил, что дело не в этом. Не в медицине. Ему сложно было представить, каково это – разделять искру, чувствовать чужую боль и тоску как свою, но Джазз был с момента активации связан с Рикошетом узами, более прочными, чем любые клятвы и обязательства. Им нельзя не заботиться друг о друге, а Рикошет не готов, не согласен принять выбранную братом для них обоих жизнь. Ответственность за его адаптацию в мирное время полностью легла на Джазза, а договориться они так и не смогли. Должно быть, особенно тяжело заливать эту горечь в «Маккадамсе».       Но едва ли Джазз хотел чужого сочувствия. К счастью, он не был телепатом, так что оскорбительные для любого автобота мысли Свиндла останутся тайной.       – Ну, я хоть послушаю, как он поет, – заявил Слаг. – Он же будет это… того, а? – уточнил он у Блерра. – Иначе чего ты разрешил ему вернуться?       – Меньше треплись, больше пей, – посоветовал тот, разворачиваясь.       Свиндл покачал головой. Кое-кому здесь просто не под силу понять ничего… тонкого.                     Конечно, Джазз не собирался петь, ни в тот вечер, ни в последующие. В нем исчезало столько выпивки, что к его столику никто, кроме Блерра, и приближаться не решался. В первый раз, уходя, он оставил почти такую же горку шаниксов на стойке, что и Слаг, и Блерр удовлетворенно хмыкнул, сгребая их в ладонь: «Прибыльныйдень». Там было куда больше, чем стоила выхлебанная Джаззом канистра высокооктанки, так что сомнений не оставалось – это компенсация за беспорядки. Блерр принял ее как должное. Почему-то подумалось: если бы Джазз не заплатил сам, Блерр бы все равно потребовал вывернуть сабспейс; раз Слаг говорит, что он такой… принципиальный в материальных вопросах.       Без выступлений Джазза «Маккадамс» стал менее… уютным. Удивительно, что уют ассоциировался у Свиндла с личностью яростного фиолетовознакового бойца, но он уже привык к тому, что все как-то… перемешалось.       Тот же Блерр. Долгое время он был членом грозного штрафного отряда под командованием Спрингера. Во врекеры попадали те, кого даже автоботы не могли держать в узде. Кто бесчинствовал настолько, что ставка Прайма находила это невыносимым. О каждом врекере рассказывали байки, удивительно правдоподобные, несмотря на цветистость. Автоботы усугубляли впечатление, рассылая на взломанных десептиконских частотах отчеты о деятельности врекеров. Эти «Хроники Физитрона», возможно, и были полны преувеличений, но искра от них заходилась в истерических сокращениях.       Должно быть, в армии автоботов такие байки считались веселым способом провести время после отбоя, но своей оптикой видеть вычищенные врекерами станции… совсем другое.       Свиндл не так хорошо представлял быт отряда Спрингера. Что он точно знал: какие разрушения они оставляют и как наслаждаются каждым убийством. Последствия их атак внушали ужас, а к расчленению корпусов они подходили пугающе творчески. Свиндл как-то оказался на небольшой станции у нейтральных территорий, которую они захватили и вырезали. Те… композиции из сваренных частей конов, если верить Физитрону, принадлежали Персептору. Хотя, сложно этому верить, ведь он написал, что врекеров на станцию впустил один из десептиконов, Амбулон, медик из служившего на станции комбайнера. Все-таки основная цель хроник Физитрона была – деморализовать врагов, а не донести истину. Но впечатление от увиденного врезалось в память Свиндла отчетливо и болезненно.       Свиндл тогда участвовал в гештальт-проекте Мегатрона, а на той станции базировался Гардиан, вернее, мехи, составлявшие его. Новую идею по укреплению связей комбинирования Свиндл собирался проверить на Гардиане, но, когда корабль десептиконов достиг места назначения, выяснилось, что врекеры не так давно прошлись по станции уничтожающим вихрем. Некоторые останки едва удалось идентифицировать, а Амбулона и Драйвера, лидера гештальта, так и не нашли. Их судьба осталась неизвестной.       Блерр… был там, где погиб Гардиан. В даталоге Физитрона, посвященном этой операции, он упоминался вскользь, но… Каждый раз, когда Свиндл вспоминал последствия той резни, у него пропадало желание пить. Приходилось напоминать себе, что к Спрингеру Блерр пришел не добровольно. И что бросил отряд, когда отслужил свое.       Пребывание во врекерах не было чем-то вечным: отбыл срок, выжил – и можешь валить. Как раз выживание – самое сложное. Задания, которые получал отряд Спрингера, отличались невероятно малыми шансами на успех. Прайм не особенно щадил штрафников, и надо было лезть вон из корпуса, чтобы заслужить свободу. Немногие выживали, а еще реже кто-то уходил. Как успел заметить Свиндл по случайно брошенным фразам мехов за стойкой, быть врекером – это даже престижно. По-своему. Как будто вступаешь в своеобразное братство, и даже если формально освобождаешься, искрой уже повязан. Уйти демонстративно, как Блерр… так почти никто не делал.       Сейчас легендарный отряд распался, о судьбе самого Спрингера и некоторых штрафников никто не знал, а на оставшихся врекеров немедленно наложил руку Праул, но Блерр – эти слухи в «Маккадамсе» перемалывались часто – послал его к Юникрону в глушитель и напомнил, что свой срок во врекерах отслужил.       Искупает ли это убийства? Делает ли Блерра менее жестоким? Свиндл наблюдал за ним и не мог понять, стоит ли искать какой-то слом. Уж точно не угрызения совести, да? Потихоньку тлело робкое желание как-нибудь решиться на разговор – с Блерром все болтали, и он трепался с посетителями охотно, пусть и не подолгу, но… дружелюбно. В каком-то смысле. Если может казаться дружелюбным мех, двигающийся, как профессиональный убийца.       И однажды, когда Блерр задержался в поисках шариков из легко разлагающейся резины с маслянистым наполнителем, которые он иногда кидал в коктейли, вопрос сам сорвался с вокалайзера.       – А как ты… ну… как ты стал врекером? – Свиндл немедленно испугался и смутился одновременно. Стоило, наверное, как-нибудь подойти к вопросу издалека. Правда, невозможно подойти издалека в разговоре с мехом, который почти не стоит на месте. Конечно, насколько Свиндл заметил, Блерр предпочитал прямоту и презирал расшаркивания, но все-таки… – Прости, если я… да, мы не так… близко знакомы, чтобы ты рассказывал…       Блерр выпрямился, по обыкновению положил обе ладони на стойку и нагнулся вперед. Багровая оптика горела, казалось, особенно ярко.       – Дело. Открытое. В общем-то, – он ухмыльнулся, демонстрируя отточенные клыки. – Я послал наболт Оптимуса Прайма.       Свиндл поперхнулся.       – Оптимус такого не любил, – продолжал Блерр. Говорил он негромко и довольно размеренно, что всегда означало или волнение, или злость; а Свиндлу совсем не хотелось быть мехом, который его разозлил. – Но, когда я выжил после его внушения, Праул зачитал мне обвинение, и там значился выбор. Меня гасят и вешают в тронном зале на стенку – или собирают и отдают Спрингеру.       Послал Прайма? Нет, Свиндл не настолько спятил, чтобы спрашивать, при каких обстоятельствах. Сам факт уже потрясал.       – С Им… с Импактором ты не служил? – выдавил он вместо этого и получил в ответ небрежное:       – Нетспрингерегоужеубрал.       Блерр подхватил коробку с коктейльными шариками, и Свиндл понял, что разговор долго не продлится.       – У нас… говорили про него. Что, когда он был во главе врекеров, все было… ну… не так. Менее… разрушительно, – попробовал он подобрать слово. Желание Блерра обустроить мирное пространство, где все могут спокойно пить, никак не вязалось с манерой командования Спрингера и всем тем, о чем говорилось в даталогах Физитрона, поэтому Свиндл и вспомнил об Импакторе. По слухам, выходило, что вот он и правда был сдерживающим фактором для штрафников. Но потом его сместили… или убили? Что имел в виду Блерр под «убрал»? В какой-то момент тактика врекеров изменилась, и десептиконы прочувствовали это намного раньше автоботов. – Прости, я не к чему-то конкретному, мне… интересно…       – Ты что, врекерских баек хочешь? – расхохотался Блерр оглушительно. – У тебя нервы-то выдержат, а?..       Свиндл растерянно мигнул оптикой. И правда, он хочет услышать… истину? От Блерра? Что тот делал на войне, как выжил во врекерах?       – Тебе ни одна не понравится, – отрезал вдруг Блерр и бросил через плечо, уже отворачиваясь: – Половинамнесамомуненравится.       – Прости, – выдавил Свиндл, как оказалось, не готовый услышать такой прямой ответ. – Мне… жаль.       Блерра рядом уже не было, но десептикон был уверен, что бармен выпалил бы что-то вроде «нечеготутжалеть» на жалкую попытку Свиндла высказать… понимание?       Главное – выживание, верно? Блерр не был милым добряком и до войны, Свиндл уже достаточно слышал про гонки до дезактива, да и Драг Стрип едва не погиб из-за него в Айбексе. Но и психованным маньяком он не был. Он сохранил свой актив и дожил до перемирия – шлак, до мира! Свиндл сам едва верил, что у них когда-нибудь будет мир. А такие, как он, со своими дурацкими вопросами про врекерское прошлое, наверняка не дают Блерру ни на клик забыть, что у права оказаться на мирном Кибертроне была такая большая цена.       – Ого, он рассказал тебе про Прайма, – прогудел Слаг. – Он рассказывает эту историю только тем, кто ему нравится.       Свиндл провентилировал в свой стакан – гулко и виновато.       – Я понимаю, да… это неприятно...       – Неприятно? – переспросил динобот и заржал. – Думаешь, он, типа, слишком чувствительный? Просто это история о том, как он проиграл и чуть не стал спрессованным кирпичиком. Автоботы такие истории кому попало не рассказывают.       – Никто не любит проигрывать, – улыбнулся Свиндл нешироко, надеясь отвлечь Слага от мыслей о Блерре и его врекерском прошлом, потому что динобот точно начнет докапываться. – Что, у твоего отряда нет историй о проигрышах?       Желтая оптика пьяно сузилась.       – …сказал кон. Сколько раз вы Гримлока на цепь сажали? Тоже мне, «король»!.. Щас поди тоже прячете где-то, а?..       – Разве Гримлок не оказался на Гаррусе-9? – удивился Свиндл. Он уже привык не бояться Слага. С Блерром сложнее, а Слаг, он… он только болтает. Ему так важно казаться угрожающим, как его товарищи, высланные за стену, но одно то, что он в «Маккадамсе», а не с ними, говорило, что он – другой.       Буйный и неподконтрольный, как и все – почти все – диноботы, Гримлок был отчасти результатом провалившегося эксперимента Мегатрона. Провалившегося не по вине десептиконов – автоботы выкрали проходящие перестройку корпуса и на свой лад завершили программирование, и все пошло не так, как планировал Шоквейв. Гримлок не ладил с Оптимусом, но и к бунту Магнуса присоединяться не желал, а уж десептиконов и вовсе не рассматривал как потенциальных союзников, так что в конце концов Прайму надоело развлекаться, раз за разом усмиряя взбесившегося «короля».       – Но вы ж его умыкнули оттуда, нет? Все болтают, не было Гримлока на Гаррусе, когда лавочку прикрыли.       – Я об этом ничего не знаю, – честно сказал Свиндл.       То, что зловещая тюрьма была расформирована, казалось ему одним из самых светлых событий в войне. И многих из тех, кто официально был сослан, там не нашли – их имена даже не были зафиксированы в списках погибших. Оверлорд, в конце концов… Физитрон вскользь упоминал какой-то «Меритум», видимо, пыточный инструмент или орудие для казни. Или это был мех, работавший на Гаррусе-9? В любом случае, ничего удивительного, что почти никто из заключенных не выжил. Типичная ситуация, когда речь идет об автоботских карцерах.       – Шлак с ним, – встрепенулся Слаг. – Ему место на свалке. Вот Голдбаг вернет болтов, я себе их возьму.       – Ты… хочешь… возглавить диноботов? – уточнил Свиндл неуверенно, стараясь удержаться от скепсиса. Но взгляд невольно скользнул по череде пустых стаканов и въевшемуся в броню черному налету.       – Нет, я хочу весь актив тут заливаться! – громогласно возмутился Слаг. – Я умный, а они тупицы! Если не сдохнут там без меня, сами приползут…       – Старая песня-а, – весело поддразнил его Блерр, пролетая мимо за их спинами. Свиндл уже привык и не рисковал сверзиться с табурета всякий раз, когда бармен почти телепортировался с места на место. – По-королевски выглядишь, ржавое ископаемое!..       Свиндл фыркнул, едва не расплескав напиток. Слаг возмущенно саданул широченной ладонью по воздуху в том самом месте, где только что стоял Блерр.       Когда так дурачились автоботы, а десептиконы могли над этим смеяться, Свиндлу казалось, что мир стоил любых жертв.