Коктейль для неудачников

      Подниматься в смотровую башню – ее все называли просто «башней Старскрима», хотя едва ли он хотел так смело вписывать свое имя на новую топографическую карту – Свиндл уже привык. Он приходил сюда с докладами с тех пор, как Старскрим попросил его взять на себя краткосрочное планирование, пока он сам прорабатывает общую схему. Избранный после Мегатрона лидер десептиконов предпочитал работать повыше, и потом, как ни удивительно, наверху помещения сохранились лучше. Внизу многие опоры были повреждены, а выше пусть и пылал когда-то пожар, конструкция от этого не пострадала. Стоило, конечно, укрепить первые несколько этажей, но Старскриму было не до того.       Наклон почти не чувствовался, хотя снаружи выглядел значительным. Свиндл с улыбкой отмечал, что башня все больше напоминает обжитое место, а не штаб-квартиру. Поначалу он приходил – и спотыкался о строительный мусор, валяющийся прямо на ступенях, а Старскрим встречал его запыленным и мрачным, будто призрак, живущий здесь с военных времен.       Призраков в Аяконе не было, а вот почти рассыпавшиеся дезактивные корпуса, в которых едва можно было узнать мехов, встречались. Никто даже не пытался выяснить по остаткам тнк их идентификационные коды: это были мертвецы из далекого прошлого, и их друзья, если они остались живы, уже давно отскорбели. Большинство погребенных под руинами дезактивов носили знак автоботов – когда столица превратилась в арену боевых действий, гражданских здесь не осталось. Их и раньше было немного: тех, кто не успел сбежать, настиг режим Прайма. Фиолетовый знак получали работники производства, сферы услуг, загнивающей во время войны, телевидения… словом, все. Не все хотели, но никто не осмеливался возражать.       Свиндл пару раз заглядывал найденным стантиконами дезактивам в фейсплейты. Он всегда помнил, что именно десептиконы их убили. Не он лично, но те, кто тоже гордился остроугольным алым знаком. Захват Аякона Мегатрон планировал не раз, но попытки проваливались одна за другой. Пока столица оставалась нетронутой, боевой дух автоботов ничто не могло поколебать. Власть Прайма казалась такой же незыблемой, как аяконские шпили.       И потом Мегатрон решил не занимать Аякон, не тратить ресурсы на безнадежные операции в войне за город, который десептиконы все равно не смогли бы удержать. Однажды, когда силовой щит упал, солдаты Мегатрона не пошли на штурм. Несколько эскадрилий во главе со Старскримом пронеслись над Аяконом, сбрасывая бомбы на все, за что раньше сражались…       Нет. Конечно, нет; они сражались за идею, воевали ради свободы, а Аякон был символом могущества врага. Аякон делал автоботов не просто сильными, он напоминал каждому, кто правит на Кибертроне. Мегатрону непросто далось решение о бомбардировке, Свиндл был в этом уверен, но сколько еще десептиконов жалели о том, какой ценой пошатнули пьедестал Прайма? Расклад сил изменился с тех пор, и это правда. Однако сложно было избавиться от мысли, что они поступили так, как поступил бы враг.       Как Старскрим чувствует себя, отстраивая разрушенный им город? Свиндлу всегда было неловко представлять. И все же он был рад, что их лидер не выглядит как призрак. Им всем нужен шанс восстановиться, не только городу, но и каждому его жителю, Старскриму в том числе.       – Ты бы предупредил заранее, что придешь, – одновременно возмущенно и встревоженно сказал Старскрим, выходя Свиндлу навстречу. – Не пришлось бы карабкаться по лестнице!       – Ничего, это не проблема, – отмахнулся Свиндл. – А что, лифт уже работает?       – Нет, но я бы к тебе спустился… Как дела в Роквуде?       – Я как раз об этом хотел поговорить.        Свиндл позволил обхватить себя за плечо и увести в кабинет. Панорамное окно с одной стороны открывало вид на восточную часть города, стена напротив вдоль швов покрылась ржавыми разводами.       – Надеюсь, все в порядке? Никто больше не пострадал? – Старскрим устроился напротив и свернул все окна на экране, чтобы не отвлекаться от беседы: – Как Вайлдрайдер?       – Флэтлайн сказал, на восстановление уйдет еще какое-то время, но его жизнь вне опасности. Спасибо.       Вайлдрайдер загремел в больницу с кислотным ожогом камеры. Под местом, которое он расчищал, скопился ядовитый газ. Вероятнее всего, причиной его скопления была утечка с местного производства. Вырвавшись, он мгновенно конденсировался при соприкосновении с живым металлом, начал проедать его, и реакцию не получалось остановить вплоть до приезда медиков в Роквуд. У Вайлдрайдера уже вытекал глубинный энергон, когда его доставили в больницу.       У Фиксита, Флэтлайна и их немногочисленных помощников он был не единственным пациентом, пострадавшим из-за несчастного случая на стройке. Аякон огрызался на попытки помириться, раз за разом напоминая, что здесь только немного менее опасно, чем снаружи.       – Я рад, что ему лучше. Прости, что так никого к вам и не перенаправил…       – Ничего, я решил эту проблему, – заверил его Свиндл и поспешил перейти к главному: – Мы… бригада Мотормастера полностью освободила подходы к станции и проверила сеть на обрывы. Квартал расчищен, большинство зданий можно заселять, если будет энергия.       – Отличные новости! – оживился Старскрим. Он определенно морально готовился услышать о задержках сроков. Свиндлу удалось его приятно удивить, даже оптика радостно засверкала. – Я передам Уилджеку, что он может приступать. Встретишь его завтра?       Свиндл кивнул. Старскрим внимательно смотрел на него, продолжая улыбаться, но наверняка прикидывая про себя, насколько некомфортно будет Свиндлу сопровождать автобота. Уилджек электрификацией всего Аякона занимался, он был одним из тех незаменимых специалистов, к которому приходилось обращаться всем. Так же, как поднятие из руин стратегически важных объектов – космопорта, например – поручали только конструктиконам. Но Старскрим был бы плохим лидером, если бы не понимал, что дается его мехам легко, а что вызывает трудности.       С некоторых пор автоботы вызывали у Свиндла куда меньше трудностей. Близко с Уилджеком он еще не общался, но ведь ему просто надо показать состояние электростанции, это не так сложно, как… заказать у врекера коктейль.       – Мы сможем расселить в Роквуде несколько сотен мехов. Главное, чтобы сеть выдерживала нагрузку, – Старскрим вывел на экран пару схем, а потом тревожно дернул крыльями. Его волнение было понятно, перебои и возгорания случались постоянно. – Свиндл, я… должен сказать, есть в этом и неприятный момент.       – У нас будут дома. Собственные кварты. Что может это омрачить? – подбодрил его Свиндл.       – Да, но… Ты знаешь, как все устроено, – Старскрим произнес это грустно, но твердо. – Государственный проект подразумевает, что правительство обеспечивает работников пайком, энергией, жильем. Вы много трудились, и вы станете жителями Роквуда, но с тех пор бюджет вас поддерживать не будет. Роквуд не сможет принять всех, и мне придется оставить рабочие места для тех, кто еще не смог устроиться.       Он не перебирал пальцами и не отводил взгляда, хотя Свиндл чувствовал, что ему неловко говорить в фейсплейт собеседнику, что на паек тот может больше не рассчитывать. С одной стороны, Свиндл и правда сделал немало. С другой… разве собственная кварта, в которую всегда будет поступать энергия, не окупает всех этих усилий?       – Это справедливо, – Свиндл сложил руки на коленях. – Всем нужен шанс, да?       – Это не значит, что работы нет вовсе. Да тут море работы, – Старскрим развел руками, и выражение у него при этом было, словно он оправдывался. – Просто условия будут другие, и, скорее всего, без льгот на энергон… поговори с Мотормастером, я уверен, он будет не против, чтобы ты остался с ними. Для такой опытной бригады всегда найдется дело.       Свиндл кивнул снова. Едва ли Мотормастер откажет, верно, соратника он никогда не бросит. Но для этого с ним и правда надо поговорить. И придется встречать его взгляд – взгляд, говорящий «я презираю всех, кто якшается с автоботами» – постоянно.       Кажется, открытие Роквуда станет переломным моментом. Все изменится. Фракция больше не будет обеспечивать его и других десептиконов, получивших жилье, всем необходимым, и это, с одной стороны, непривычно и пугающе, с другой – шаг навстречу обществу, в котором вовсе не будет фракций. Они должны выходить за эти границы, комфортные, но неправильные.       Они здесь, на Кибертроне, именно ради этого. Чтобы все изменилось.       – Обо мне не беспокойся, – попросил он.       – Несмотря ни на что, если у тебя или стантиконов будут проблемы… Мотормастер слишком горд, чтобы просить о помощи, но ты-то разумный мех, – Старскрим снова приподнял крылья. Свиндл недостаточно хорошо знал язык жестов джетов, чтобы понять в точности, что это значит. Беспокойство? Просто усталость? – Обращайся. Если я смогу помочь, то помогу.       – Спасибо, – Свиндл сгрузил на стол пару датападов, которые извлек из сабспейса. – А это мои замечания по организации в Роквуде, там… было, что совершенствовать. Ты тоже можешь ко мне обращаться, – добавил он.       Старскриму приходилось заботиться обо всех десептиконах разом. Он должен был думать о множестве мехов, не о ком-то одном, и Свиндлу не хотелось, чтобы у него появлялись лишние поводы для тревоги. Роквуд – это новое начало. Старт.       Старскрим провожал его вниз, а в голове Свиндла крутилась одна и та же назойливая мысль, которую он решился озвучить уже почти на пороге.       – По правде говоря, ты кое-что можешь для меня сделать, – сказал он.       – Я весь внимание, – улыбка Старскрима, короткая, скользящая, казалась скорее рассеянной. Он, должно быть, на ходу прикидывал что-то в преддверии открытия Роквуда. Но смотрел он и правда внимательно, оптикой в оптику.       – Ты мог бы зайти в «Маккадамс»?       Старскрим остановился и удивленно взглянул на него. Вопрос, кажется, выбил его из колеи.       – В бар? – уточнил он и тут же добавил: – У меня плотный график…       – То, что я скажу, прозвучит странно, но… это пока действительно единственное место, в котором одинаково всем… ну… вроде как рады. Таким должен стать Аякон когда-нибудь, – Свиндл впервые говорил об этом с кем-то, кто не был настроен предвзято, как стантиконы. Он немного волновался.       – Его держит Блерр, верно? Врекер, – произнес Старскрим задумчиво. Теперь он смотрел мимо Свиндла, и тот не мог понять, это недоверие или просто уточнение.       – Да. Я понимаю, – он немного заволновался. С его стороны будет странно объяснять Старскриму, стоявшему у истоков нового мира, насколько важен «Маккадамс». – Но это же второй шанс, правда? Послушай, ты можешь… позвать туда Металхока, например. Вы же не устроите драку, а? Это же не Голдбаг. Просто… я хочу, чтобы все понимали, что это за место. Место, в котором мы нуждаемся. Безопасное и…       – Я приду, – перебил Старскрим. – Выделю время и приду.       – Ты будешь приятно удивлен, – пообещал Свиндл.       Оставалось надеяться, что Блерр готов пускать в свое заведение не только простых десептиконов, но и их лидера, иначе реклама окажется не слишком удачной.                     Несмотря на то что после разговора со Старскримом будущее стало еще более неопределенным, Свиндл пребывал в приподнятом настроении. Под колесами шуршала мелкая крошка – стоило отъехать от башни, и бетонное покрытие заканчивалось. Дорога отсюда в «Маккадамс» лежала через необжитые пока еще кварталы.       С высоты Аякон был неравномерно усеян светлыми пятнами, и те расползались постепенно, как будто бессистемно, хотя в каждый расчищенный квартал вложено немало работы. Эти изменения завораживали. Что ни придешь с докладом, то, поднявшись наверх, увидишь новый сияющий огнями островок. Поэтому Свиндлу и нравилось подниматься – прогресс хочется видеть своей оптикой.       Рабочая смена только закончилась, и мехов он встречал немного. Срезать Свиндл решил не потому, что торопился в бар. Скорее, его нагнало ощущение странной свободы – вообще-то для этого чувства было слишком рано, еще и электростанцию не запустили, и ключ-карту от кварты не выдали. Но эмоциям не прикажешь. День, когда у него не будет казармы или барака, в котором кроме него еще мехов пять подзаряжаются, чистят оружие и неловко зажимаются в углу, думая, что никто не замечает фона и шороха вентиляции… он вот-вот настанет. Это вызывало одновременно щемящую неуверенность и предвкушение чего-то нового. Свиндл давно не жил иначе как на армейском довольствии. Пусть он не был солдатом, он носил алый знак, и этот знак был гарантией того, что пока он заботится о других, кто-то позаботится о нем…       Знак никуда не денется. Они не должны изменять себе или своим принципам. Но они могут выбирать теперь – что делать, как жить.       Какой дорогой ехать.       Старскрим не просто так смущался. По сути, он признавал, что не может делать то, чего ждут от лидера. Но, с другой стороны, теперь их очередь сделать что-то для него. Доказать, что все было не зря, что они знают, как распоряжаться обретенным миром.       Свиндл подпрыгнул на куче мусора, притаившейся за поворотом, и скинул скорость. Ощущение свободы еще станет болезненным, и он наверняка почувствует пустоту внутри, но пока… пока стоит поберечь шины.       Он осмотрелся. Над ним возвышались неровные стены. Часть зданий обрушилась, перекрывая улицу – все равно проехать бы не удалось. Пришлось свериться с навигатором, чтобы проложить маршрут получше. А ведь он почти добрался до цели!       Отчетливые звуки драки в стороне от дороги резанули по аудиодатчикам. Доносились они из-за руин слева, и Свиндл замер, пока не понимая, нужно ли вмешиваться.       В районах вроде этого жизнь совершенно не подвергалась регулированию. В руинах жили те, кому не хватило мест получше, а еще – те, кто не желал работать на правительство, предпочитая, скажем, грабежи. Чем не способ добыть себе средства к существованию? Свиндл запоздало встревожился, подумав, что теперь придется удирать. Не то чтобы у него было, что взять, но вот детали всегда в ходу на черных рынках.       – У меня ничего нет! – едва донесся до него слабый голос.       – У вас всех ничего нет! – огрызнулся кто-то второй со злым разочарованием.       Свиндл озадаченно замер, а после, стараясь не шуметь, протиснулся между обломками. Он плохой помощник в драке, но вдруг удастся спугнуть нападающего? Грабители-одиночки не любят связываться с компаниями, а судя по звукам, он там все-таки один.       Когда он уже вошел в тень, стало шумно – с параллельной дороги на небольшой заваленный грязью пустырь свернули две машины. Один мех, с шинами вездехода, проехал легко, второй, легковушка, забуксовал было в мусоре, но тотчас взмыл в воздух так, как не умеют модели его типа, и трансформировался, в полете активируя встроенное оружие. Фиолетовые инсигнии угрожающе сверкнули в полутьме.       Свиндл крепче вцепился в арматуру, стараясь не стучать по ней подрагивающими пальцами. От дальнего света, включенного вездеходом, он спрятался за покореженным блоком. С одной стороны пустыря он увидел лежащего меха с желто-черной броней, изрядно потертой, и узнал в нем Дирджа из десептиконской авиации. Вмятины на его честплейте явно оставил второй попавший на прицел автоботов мех – с фиолетовой инсигнией на поясе. Он собирался замахнуться и врезать ногой снова, но вмешательство посторонних его остановило.       Только это вселяло в Свиндла надежду, что прибывшие – не часть банды. Дирдж был не в лучшей форме: подсветка корпуса почти не работает, сервоприводы расшатаны так, что даже попытка приподняться на локтях превращается в беспомощное барахтанье. Все это признаки серьезного недостатка энергии.       – Бичкомбер, – громыхнул вездеход, теряя интерес к избитому кону и, к облегчению Свиндла, переставая в него целиться. Он и оружие-то навел, очевидно, просто потому что привык сначала тыкать пушкой, а потом разбираться.       – Ребят, – осклабился тот. – Что это вы забыли в нашей дыре?..       – Голдбаг все еще неплохо патрульным отстегивает, – ухмыльнулся автобот поменьше. Ракетные стойки за его плечами не позволяли усомниться, что настроен он агрессивно.       По фейсплейту Бичкомбера скользнуло презрение, но быстро улетучилось. Он насторожился, но удержался от комментариев. Видимо, относился к тем, кому новый режим пришелся не по искре. Имя было смутно знакомо Свиндлу, но он точно не встречался с этим мехом раньше. Просто оно где-то звучало…       – Да ладно, стволы-то опустите, – примиряюще протянул Бичкомбер. – Тут ничего для вас интересного.       Дирдж приоткрыл было рот, но так и не решился ничего сказать. У него, как и у Свиндла, не было уверенности, что патрульные не встанут на сторону сознаковца. Возможно, ситуация только что стала намного хуже.       – Кончай, – скривился вездеход. – У тебя три дезактива уже на счету, и это о которых я знаю. Никто не виноват, что у тебя вместо мозгового модуля труха. Я тебя предупреждал сто тыщ раз, теперь сложи ручки перед собой и шагай сюда.       – В тюрьме паек прям в шлюзе взбивают, – весело и злорадно добавил его легкий напарник, дергая красными дверцами.       – Да это ж кон! – возмутился Бичкомбер. – Вы меня из-за шлака какого-то…       – И правда, – прогудел вездеход. – Что размениваться. Давай я тебе просто башку взорву? – он опустил оружие и продемонстрировал зажатый в другой руке пульт. – Бах!       – Смерть по-прауловски, – хихикнул его напарник.       Свиндл все еще старался не вентилировать. Большинство патрулей, следящих за порядком в Аяконе, составляли добровольцы из лагеря автоботов. На их честность и добропорядочность не надеялся ни один десептикон, но Голдбаг ввел довольно суровые стандарты – и не менее строгие наказания за любые несанкционированные акты насилия. Пришлось примириться с истиной: если не давать автоботам где-то выпускать пар и отобрать пушки, они слетят с катушек. Так у них был шанс заниматься чем-то, что им было не противно, и при этом даже получать паек.       Десептиконские патрули, конечно, тоже встречались, но реже. Старскрим предлагал ввести смешанные команды, но идея успехом не увенчалась. В девяноста процентах случаев между напарниками вспыхивали ссоры, под раздачу попадали все, кто оказывался поблизости, и такое патрулирование приносило больше хаоса, чем пользы.       Криминальных районов вроде этого в Аяконе сейчас было немало, и только благодаря патрулированию мехи в них не могли безнаказанно творить, что им заблагорассудится. Да, скорее всего, будь эти автоботы старыми приятелями, Дирджу бы и правда не повезло. Часть преступлений точно сходила с рук по старой памяти. «Три дезактива на счету», сказал вездеход. Значит, они трижды ловили Бичкомбера раньше и, вероятно, отпускали. Может, сажали в изолятор ненадолго. Но, кажется, им надоело.       – Да ладно! – забеспокоился Бичкомбер, хохотнул, но сделал пару шагов, отступая. В сторону Свиндла. Тот едва удержался, чтобы не дернуться и не задеть ничего. Взвинченные, автоботы раньше откроют пальбу, чем станут разбираться. – Вы чего?       – А ничего! – зарычал в ответ патрульный. – Твои висяки на нас с Траксом! Задолбало! Ты глотки рвешь на нашей территории, нам паек урезают! В карцер пойдешь, болт гнутый!       – Нет, Стронгфист, ну ты хотел ему башку взорвать, – заныл его напарник. – Хоть какое-то веселье!.. Забей на висяки, давай его убьем!       Бичкомбер нервно схватился за затылок. Свиндл понимал, в чем дело: аяконские тюрьмы быстро заполнились до отказа, и наименее опасных мехов пришлось выпустить. Голдбаг приказал вмонтировать им под шлемы чипы-ограничители. Во-первых, никакой трансформации. Во-вторых, интегрированное оружие не работает. В-третьих, любой патрульный, если сочтет твои действия незаконными и не увидит желания сдаться на милость правосудия, может инициировать взрыв.       Поговаривали, инициатива принадлежала Праулу, любителю взрывать головы собственным клонам. Ироничная версия, но Свиндлу сейчас было все равно, кто это придумал. Да, Бичкомбер собирался убить Дирджа, но взрыва мозгового модуля Свиндл ему все равно не желал.       – Руки! – рявкнул внедорожник, отмахиваясь от Тракса. – Быстро!       – Меня ж за стену вышлют, – запаниковал Бичкомбер. Сбежать он не рассчитывал: трансформироваться не сможет – заряд низкий. А патрульные укомплектованы по полному разряду, сыты и к тому же в ярости. – В шахты!       – Хоть сделаешь что полезное, психопат фрагов, – пульт в широкой ладони скрипнул.       Бичкомбер, ругаясь сквозь денты, приблизился и плюнул стравленным маслом в честплейт внедорожника. Руки он держал приподнятыми.       – Я вас обоих прикончу, – пообещал он. – Прямо в казарме. На перезаря…       Стронгфист молча врезал ему по шлему так, что голова безвольно мотнулась назад. Одновременно он выдернул блокираторы, собираясь нацепить их на протянутые руки, но Бичкомбер вцепился в него и повис на предплечье, выдирая из ладони пульт.       Свиндл наконец-то его вспомнил. Бичкомбер был своего рода ходячей легендой – говорили, он настолько безумен, насколько это вообще возможно, чтобы оставаться на службе и не попасть к врекерам. Имя было на слуху, потому что даже для десептиконов стало нарицательным.       И такого, как он, отпустили из тюрьмы?..       Инстинкта самосохранения у Бичкомбера точно не было: Стронгфист угрожал активировать взрывчатку в его голове, а он отчаянно боролся с ним, выламывая пальцы.       – Тр-ракс! – рыкнул вездеход – вернее, вздыбленное облако пыли и грязи, из которого порой виднелись то мощные шины Стронгфиста, то гнутые рамы Бичкомбера.       – Я вас обоих подорву, – прозвучало меланхолично, хотя напарник оживился и поглаживал левой ладонью активированную в правой кисти пушку.       Слухи не врали – Бичкомбер оказался неудержимым в ярости. Он дрался с таким остервенением, что заправленный и вооруженный патрульный не мог с ним справиться. Единственный свет на пустыре давали четыре верхних фары Стронгфиста, а теперь их белые лучи скакали по стенам и завалам вокруг в безумной пляске. Лязг и грохот стали бы неплохим прикрытием, чтобы проверить, как там Дирдж, но Свиндл все еще не решался выйти.       Через пару кликов Тракс пригнулся и подобрал что-то с разбитого бетона. Бичкомбер, прижатый Стронгфистом, продолжал извиваться. По габаритам они были схожи, Бичкомбер казался шире в плечах, но по весу уступал. Однако в руку, сжимавшую недавно пульт, он впился дентами: Свиндлу было хорошо видно, как смялся черный металл.       – Фраг! – Стронгфист обрушивал на его голову удар за ударом, а Бичкомбер глухо, сдавленно хохотал и продолжал грызть его пальцы. Другой рукой он драл честплейт, тупые когти соскальзывали, но это его не останавливало. – Я! Тебя! Порву!       – Осторожно с рукой! – весело посоветовал Тракс, подкидывая в ладони небольшой пульт.       Стронгфист нервно дернулся, разворачиваясь:       – Тракс, нет!       Синий палец лег на кнопку, вдавил ее, и Свиндл полностью спрятался в своем укрытии, хотя едва ли сила взрыва была настолько большой, чтобы обломки долетели до него.       Хлопок получился тихим. Искра зашлась в судорожных сокращениях. Для автоботов это так легко… был Бичкомбер неподконтрольным убийцей или нет, но Тракс прикончил его с явным удовольствием. Не потому, что его невозможно было обезоружить. Наоборот: нацепить блокираторы на него было легче легкого, и пусть в тюрьмах действительно не так много свободных камер…       Тракс гоготал. Стронгфист продолжал ругаться. Резко запахло палеными микросхемами.       – Ты ебанулся?! – услышал Свиндл.       – Один твой палец за взорвавшуюся башку Бичкомбера – я согласен на такой обмен, – небрежно откликнулся Тракс. Судя по голосу, он улыбался.       – Два! Два пальца! В пасть тебе затолкаю… Пульт, быстро, – потребовал он. Очевидно, в этой паре он обладал большими полномочиями, а Тракс не имел права взрывать чужие головы. – Без премии нас оставил, кретин.       – Не ной, большой парень! – ощерился Тракс. – Держи свою игрушку!       – Проверь кона, жив он там вообще? – нехотя приказал Стронгфист. – Не тормози! Шлак, Тракс, я тебе ракетницы оторву!       Потеря явно пробудила в нем сдерживаемые эмоции – прежде он держался куда более собранно. Ну, до того момента, как они покатились с Бичкомбером, избивая друг друга со всей отдачей. Свиндл выглянул из своего укрытия и убедился, что обезглавленный корпус действительно валяется в луже натекшего энергона, а Стронгфист сжимает левую кисть.       Дирдж, испуганно замерший в стороне, заерзал, впервые подавая признаки актива.       – Я в порядке! – голос звучал слабо. – Я… сп-пасибо ва…       – Эй! Да он сектант! – с нездоровой радостью в голосе воскликнул Тракс, наклоняясь и бесцеремонно тыча Дирджа пушкой в честплейт. Свиндлу не было видно, на что он указывает. – Из шайки одноглазого! Ты смотри, Стронгфист!..       – П-послушайте…       – Заткнись, отребье формистское! – Тракс пнул его, выпрямился и развернулся, подпрыгивая: – Ты премию хотел? Давай его к Праулу оттащим? Может, он что про Шоквейва знает?..       Свиндл сжал руки в кулаки и, стараясь производить как можно меньше шума, вылез из руин на узкую дорожку, вдоль стены ведущую прямо на пустырь. Над местом, где автоботский патруль собирался забрать неспособного сопротивляться Дирджа без всяких на то оснований, нависала стена, полностью закрывая небо, а Стронгфист светил фарами в другую сторону. Это позволило Свиндлу сделать вид, будто он пришел сюда с улицы, а не вынырнул из развалин.       – Простите, – сказал он громко, – что здесь происходит?       Тракс мгновенно направил на него оружие. Оптики у него были узкие, необычной формы: напоминающие две изломанные алые полоски.       – Ты еще кто?!       Свиндл поднял руки, демонстрируя, что не вооружен:       – Я ехал мимо и услышал шум.       – Еще один кон, – заворчал Стронгфист. – Где один, там десять. Как скраплеты.       Свиндл сделал вид, что внимательно разглядывает сцену. Два автобота, один дезактив, один раненый. Мало кто предположил бы, что все это имеет какое-то отношение к правосудию.       – Я так понимаю, вы представляете закон?       – Иди куда-нибудь в другое место понимать, – рассердился Тракс. – Мешаешь этот… закон… того самого!       – Дирдж, ты ранен? – спросил Свиндл, нервничая. Он все еще был под прицелом. Вездеход, лишившийся по вине своего напарника двух пальцев, косился на него недовольно, но пока молчал. Взвешивал, должно быть, чего ему хочется больше – придумывать причину для ареста десептиконов или отправиться к медику.       – Свиндл? – в голосе слышались облегчение и такая надежда, что Свиндлу стало не по себе. Вовсе не обязательно, что все закончится хорошо. Тракс выглядит немногим разумнее Бичкомбера. Вездеход и вовсе не в себе…       Тем не менее, он подошел и первым делом убедился, что проникающих ранений нет. Броня и правда измята, но лужи энергона, как он боялся, под Дирджем не натекло. Что ж, десептиконский солдат находился в таком состоянии, что его и не понадобилось бы бить всерьез.       Слева на честплейте он увидел метку, которая ни о чем ему не сказала. Выцарапанный – даже не выгравированный – шестиугольник с небольшим кругом в центре. Но ведь Тракс назвал Дирджа формистом, да? И этот символ подозрительно напоминал…       Стронгфист махнул рукой, капая энергоном, и обратился к Траксу:       – Они еще и друзья. Оставь их в покое. У меня слишком мало пальцев, чтобы конам отработку подтирать!       – А как же Шоквейв? – Тракс так рассердился, что выпустил пар из решеток на поясе, но оружие опустил. Впрочем, ракеты с его плеч никуда не делись.       – У братца своего про Шоквейва спрашивай, – рыкнул Стронгфист. – Двигай поршнями, ну!       – Фраг! Фраг! Да пошел ты! – Тракс переменился в лице. Оскал стал яростным, он бросился за напарником и с разбега всадил кулак в основание стойки, к которой крепились дополнительные фары. Те мигнули, внедорожник схватил Тракса за шлем и не слишком по-товарищески протащил им его по стене, и вскоре автоботы скрылись, оставив десептиконов в темноте и относительной безопасности.