Коктейль для неудачников

      Арси отключила основную и вторичную системы защиты и замерла перед тяжелыми створками, неспешно, но бесшумно расползающимися. Скрипа шарниров Праул бы никогда не допустил. Вторая дверь медленнее первой поднималась вверх, постепенно открывая взгляду сине-черные ноги с голубой подсветкой на подкрылках, чуть расставленные, и еще пару – меха, который безвольно висел на руках у первого. У Арси уже был шанс налюбоваться на обоих гостей с помощью камер безопасности – если бы один из них не был Праулом, она не стала бы отпирать. О самом существовании этих ворот знали только тактик и она, а тот автобот, которого он приволок, не проживет достаточно долго, чтобы испортить эту статистику.       – Ты убил Сульфо, – сказала Арси вместо приветствия. Она немного торопила события; несмотря на прожженную дыру под честплейтом и сломанный спойлер, торчащий в сторону, автоботский медик не был дезактивом. Но его судьба ясна, и можно не играть со словами.       – Да, – корпус дрона носил отметины, полученные в столкновении. Сульфо сопротивлялся, но Праул выстрелил первым, пережег магистраль, а защититься с такой утечкой сложно и от бойца послабее. Арси могла перечислить все системы, что были повреждены у Сульфо, только взглянув на него, и не потому, что наблюдала за дракой на экране. Ее познания в строении мехов были получше, чем у самого раненого медика, но она не планировала заниматься ремонтом, скорее – готовилась препарировать. Праул не добил Сульфо по одной причине – чтобы пересадка искры была успешной, она должна гореть.       – Он был верным агентом, – Арси пристально смотрела в перекошенный фейсплейт меха, которому предстояло стать донором искры для очередного клона. Присутствие чужака беспокоило ее, но она доверяла Праулу: Сульфо не очнется вдруг рядом с ней, не захрипит под плоскогубцами и пилой, он останется безмолвным материалом, пока питание его не покинет.       Сульфо тоже доверял Праулу. Он явился отчитаться, когда Праул позвал, и даже извинился за задержки – исполнение плана неоправданно растянулось, и Сульфо не собирался бежать от ответственности. И все же операция состоялась, а после нее в короткие сроки весь Кибертрон сплотился и ополчился против Шоквейва и его сторонников... главное – качество, а не скорость, верно?       Праул кивнул ему в ответ на эти слова и выстрелил в упор.       – И неплохим хирургом, – согласился он, а после короткого молчания продолжил, зная, что Арси ждет комментариев, даже если они очевидны: – Я много думал над этим обменом. Убрать Шоквейва важнее, чем сохранить квалифицированного врача. Среди конов есть медики. Потеря приемлема.       Дезактивы всегда молчат, в отличие от живых, верно?       Теперь она извлечет искру из Сульфо, а корпус подготовит к утилизации. Праул куда-то уносил останки, Арси до сих пор не имела представления, куда. Она немногое не знала о нем, но бесполезно было просить Праула посвятить ее во что-то, о чем он не рассказал сам. Что ж, он надеялся сохранить хоть какое-нибудь личное пространство, будучи по сути у нее на ладони каждый клик. Она имела похожие надежды.       Сзади подошел еще один клон. Как правило, Праул старался не сводить дронов, во-первых, это портило сигнал, во-вторых, производило удручающее впечатление на простых мехов. Все знали, что общаются с удаленно управляемыми копиями, но одно дело – понимать это, другое – оказаться между двумя абсолютно идентичными Праулами. Одного бы пережить…       Но сейчас Праул просто помогал ей донести корпус до верстака. Сульфо был массивным, несмотря на спортивную модель, и незаметно притащить его сюда ночью оказалось нелегко. Вдвоем клоны управлялись быстрее. Арси заперла двери, обновила код и поспешила за ними.       – Ты ищешь того желтенького? – спросила она, пока дроны укладывали Сульфо на платформу.       – Да, – ответил один из них.       У убийства Сульфо оказался свидетель. Его удалось увидеть лишь мельком, он скрылся быстро, и пока оставалось неясным, что он услышал. Но даже если ничего компрометирующего, Праул точно не собирался оставлять его в живых.       – Кто он, ты знаешь?       Арси уже выяснила, что черно-желтый джет, мельком захваченный оптикой Праула, не проходил регистрацию, а значит, был или недавно прибывшим нейтралом, или неоформистом. Но она обладала доступом только к базе граждан нового Кибертрона, сформированной параноидальным Голдбагом. У тактика же сохранились военные дела и архивы. Зафиксированную энергетическую метку джета он мог поискать по ним.       – Дирдж. Десептикон, – тот клон, что пришел на помощь, сделал шаг в сторону и вырубился, повесив вдоль тела руки и опустив голову. Второй продолжил за него: – Я разыскиваю его.       – Он же может донести Старскриму, – задумчиво протянула Арси, обходя корпус Сульфо. – А ты все еще его не нашел!       – Старскрим сейчас рядом со мной, – дрон поднял голову. После того как посмотришь в настоящую оптику Праула, эти алые линзы кажутся пустыми стекляшками. Почему он выбрал красный? Пошел на поводу у фракции, подстраивавшейся под лидера? Уж явно не потому, что желал привлекать меньше внимания. – Я продержу его до тех пор, пока не покончу с Дирджем.       – Пора подумать о корпусах с крыльями, – рассмеялась она, подтянула ближе столик с инструментами и добавила, дразнясь: – Ржавый кон просто улетел от тебя!       Скоро она играючи посадит искру Сульфо на искусственное питание, а затем изолирует камеру и перенесет ее в раскрытый пустой честплейт серо-синего клона. Полуживые мехи не оказывались на этой платформе с тех пор, как она убила предыдущую копию с пересаженной искрой. Прежний корпус, предназначавшийся для общения с Голдбагом, порядочно износился, а в его оптике появился тот опасный огонек, в существование которого Праул не верил. Арси сразу поняла, что он не прислушался… что ж, и самые умные мехи бывают неосмотрительными.       Шоквейв часто заявлял, что Праул оскорбляет Праймуса. О, он даже не подозревал, насколько это верно. Его возмущали пустышки, однако тактик, вернее, эти дроны, – лишь образцы для ее экспериментов. Подобное насилие над искрой, пожалуй, еще сильнее задело бы чувства религиозных мехов. Даже Сульфо наверняка согласился бы с неоформистами, узнав, донором чего ему придется стать. Все это любопытно, но не может быть, чтобы за игры с искрами кибертронцев не требовалось платить. Платить – рано или поздно – приходится за все.       – Я чувствую себя увереннее на земле, – помолчав, ответил Праул. – Дирдж осторожен, но его не спасут крылья. Он неоформист, и он испуган. Даже если он спрячется в небе, я его достану.       Арси ухмыльнулась. Уклончивый ответ, хотя она уже знает правду. Конечно, одна из причин успеха вездесущего тактика, – он делает то, что отлично умеет. То, в чем хорош, и что отработано до автоматизма. Сколько бы клонов ни приходилось задействовать одновременно, Праул знает каждую модель до последнего шурупа. Он не сможет управлять корпусом с другим альтмодом… а вот откуда у него столько точнейших реплик себя самого – еще одна сокровенная тайна.       Иметь разные игрушки, становиться неузнаваемым, появляться повсюду без подозрений... такой способ был бы действенней, но Праул испытывал сложности даже при небольшой модификации корпуса. Ему пришлось сладить с вживлением искр, но летающий мод самый грандиозный ум Кибертрона не осилил бы. Любая по-настоящему сложная задача, не связанная с физиологией, требовала от него сосредоточенности, отрубания большинства связей в пользу приоритетной, а тяжелые травмы одного клона отражались на поведении других. Если он решит «забраться» в корпус какого-нибудь летуна, его мозговой модуль сгорит за считанные клики.       – Можешь использовать этот корпус для пересадки, – объявил Праул, подводя черту. Ему не хотелось развивать тему дальше, и можно было его понять. Кому нравится обсуждать свои слабости, если суть вопроса – не избавление от них?       – Придется испортить тебе личико, – Арси подхватила отключившийся корпус и, повертев головой, усадила его на пол рядом с платформой. Надо пододвинуть вторую и взять все нужное для операции. – Добро пожаловать в новую жизнь, маленький Праул! – она щелкнула безразличный фейсплейт по носу. Эти сложенные в прямую линию тонкие губы из посеребренного металла, этот идеальной формы шеврон, этот строгий контур линз… Праул любил себя, это точно. Свой образ. Он весь Кибертрон заполонил бы собой.       Интересно, оживет ли этот. Ему предстоит обзавестись шрамом на лицевой и мерцающей, находящейся в состоянии постоянного потухания, искрой в честплейте, ему предстоит стоять рядом с Голдбагом и по требованию открывать броню, но… оживет ли он?       Это – самая интересная часть эксперимента. И самая пугающая. И самая завораживающая. И та причина, по которой Арси иногда хотелось бежать прочь от дронов с вложенными искрами. Она знала, чего ждать от своих кукол, знала, чего ждать от Праула, но одно дело – пустышки. Другое – голод в алой оптике поднятых ей мертвецов.       – Шоквейв прав, – хихикнула она, обустраивая рабочее место. Платформа скрипнула по полу, вставая на место, – это невероятное кощунство! Но тебе же все равно, да?       Клон безвольно мотнул головой, пока она затаскивала его и укладывала рядом с Сульфо. Арси пощекотала потухшие фары и, ничего не добившись, удовлетворенно фыркнула.       «Не отвлекайся», – строго говорили ей потухшие оптосенсоры.       – Иногда и развлечься хочется, Праул, – возразила она. – Мне вот интересно. Чью еще искру ты готов в себя запихнуть? Чье-нибудь убийство вообще может тебя остановить? – нужно было поскорее вскрыть Сульфо, но она задержалась, нависая над дроном. – Маленький бот и правда тебе нравится, скажи? Ты ради него так много делаешь, а он… – Арси подцепила пальцами прислоненный к столику с инструментами узкий ломик, чудом не упавший во время перестановок, и, резко вскинув, врезала по фейсплейту клона, разбивая оптику.       Мелкие стеклышки зазвенели по полу.       Арси давно вычислила нужный угол и силу, с которой бить. Теперь это было пустяком – оставить след, почти идентичный тому, что подарил «настоящему» Праулу Голдбаг. Разница в мелочах оставалась незамеченной, потому что, наверное, их славный новый лидер на самом деле не желал ее замечать. О, нельзя быть таким наивным… если уж не веришь кому-то, то не верь. А если хочешь верить, смирись.       Праул врал даже ей. Ей, которой доверял свою настоящую искру. Он сам пришел к ней, сам попросил о помощи, дал все, чего она хотела, лишь бы она согласилась, и все равно хранил от нее секреты! Она давно перестала злиться, злость не приносила результата. Ради любого результата нужно работать, и Арси работала.       Пальцы, в пятнах давно засохшей краски, прощупали получившуюся трещину и спустились к расслабленным шлангам и шейным кабелям под подбородком.       – Эмпурировать мехов против их воли очень-очень плохо! – поучительно сказала она. – Я бы не удивилась, если бы эмпурату придумал Джиаксус. До того, как полез к кибертронцам в искры, – сжатый кулак ненадолго вернулся к ее выдающейся грудной пластине. Потом она повозилась с замками на сине-сером честплейте. – Давай посмотрим, что внутри у тебя… смотри-ка. Ничего. Я это исправлю, – Арси обернулась к Сульфо. – Ты был таким хорошим агентом! Я верю, что твоя искра прослужит дольше остальных. Веди себя хорошо, там, внутри, – ломик снова пошел в дело, но на этот раз она поддевала броню, не выверяя движений. Сладкий скрежет разносился по ее лаборатории. Когда-то она сама скрежетала пальцами по платформе, пока искра менялась в ее камере, но теперь все наоборот, она – наконец-то – заняла место по другую сторону. – Ты станешь лучше, в отличие от меня, – пообещала она неподвижному Праулу. Черный провал на месте оптики она заделает, и клон будет неотличим от других эксклюзивных экземпляров, созданных специально для Голдбага. – Ненадолго, но… нужно ловить момент! Ты любишь энджекс? Я думаю, стоит пропустить по стаканчику, когда все закончится. И подкрасить тебе бампер. Правда? Я сделаю это – а ты расскажешь мне что-нибудь, чего я не знаю, договорились? – ее оптика сверкнула. Арси пристально буравила взглядом раненый фейсплейт. – Знала, что ты найдешь для меня время.                     – Наша рыбка приплыла! – громогласно объявил Слаг, и Скай-Байт рядом нервно поднял голову от пластиковых карт. – Да не ты. Я про мелкого.       Брошенного мельком взгляда хватило, чтобы отметить абсолютную потерянность на фейсплейте Свиндла. Его броня была покрыта пылью, словно он колесил по аяконским трущобам целый день, между протекторами сбившаяся грязь лежала комьями. И еще у него было выражение... измотанного недоумения. Он выглядел как мех, который не понимает, как оказался здесь, будто колеса сами привезли его, и он не знает, что делать дальше. Он вообще частенько так выглядел, особенно если учесть, что в качестве собутыльников выбрал самую странную тусовку в баре. Но сейчас вид, с которым он огляделся, казался особенно растерянным.       – Как ты после вчерашнего? – все так же бесцеремонно продолжал динобот.       Блерр не спешил его одергивать. Свиндл двинулся к столику, за которым Скай-Байт устроил очередную движуху, его взгляд все еще потерянно блуждал по сторонам, но на Блерра кон не смотрел.       Наверное, потому что сердился. Глупо сердиться на того, кто всего лишь подливает! Никто же не заставляет пить, в шлюз силой энджекс не заливает. Это просто полный стакан, ты сам волен его опустошать или оставить как есть...       Блерр передернул плечами. Какая разница, обиделся маленький кон или нет? Все равно же приперся, так что пусть в позу не встает! Куда ему еще деться?       По виду ясно, что Свиндла носило по всему Аякону. Хотя бы среди бела дня…       – Тебе опять не помешало бы помыться, – Слаг покачал головой. Скай-Байт заглянул ему в карты, пока он отвлекся. Танкор-здоровяк заметил это и возмущенно клацнул клешней.       – Привет, – убито сказал Свиндл на все это. – Я... простите, я вчера...       Дылда рассмеялся и похлопал сознаковца прямо по грязному колесу.       – Карты не испачкай, пожалуйста! – предупредил Скай-Байт. – Ты смог найти своего друга, Свиндл? Ребята сказали, ты беспокоился за Дирджа...       Блерр оказался слишком далеко, чтобы слышать разговор. Почему-то его очень раздражало происходящее, но он не мог четко сформулировать, почему. Дело явно не в Свиндле, что – Свиндл? Он просто бесполезный, но привычный завсегдатай, он как марка «десептиконам тоже можно», налепленная на контейнер хайгрейда, и больше ни за чем не нужен! Надо было дать ему уйти, и не пришлось бы терпеть траты, которые теперь никак не восполнить. И откровенно насмешливые взгляды Слага тоже – вот уж кому давненько никто не давал по морде!.. Блерр смел пустые стаканы на поднос. За соседним столиком автоботы спорили так громко, что заглушали все прочие разговоры. Один орал, что неоформистов надо вырезать, как заразу, а другой соглашался, но просил перенести обсуждение в какое-нибудь другое место, где хозяин заведения не открутит им головы.       Блерр весь день сегодня слышал подобные восклицания. Наверное, это и бесило его по-настоящему. Стоило Старскриму сюда заявиться – и он притянул неприятности на его территорию! Из-за него приперся Айронхайд, а где Айронхайд – там обязательно дрожит земля, и то, что вчера не было драк, это маленькое чудо. После эмпураты мир не бывает прежним, а Шоквейв – или кто-то из его паствы – подняли руку словно не на Хорри-Була, а на весь Кибертрон. Автоботы сжимали кулаки, коны сражались с собственным когнитивным диссонансом, все готовы были сорваться друг на друга, и только Скай-Байт мог в такой обстановке потащить кого-то играть.       Этих двоих – Хозхеда и Ворпата – надо выставить вон немедленно. Пальцы подрагивали, сжимаясь в кулаки, и, кажется, он смял поднос... Блерр уже собрался обрушить его на шлем буянящего автобота, когда заметил, что Свиндл подошел к стойке. Но не чтобы сесть за ней – он тянулся, как будто собирался что-то оставить и уйти. Это читалось в каждом движении, Блерр ведь хорошо понимал язык чужих корпусов. Правда, он привык следить за альтмодами, поскольку только так можно было предсказать поведение соперников на трассе, но Свиндл всегда был включенным датападом. Его легко было прочесть. Он не остался со Слагом, Танкорами и Скай-Байтом, он явно не хотел лишний раз пересекаться с Блерром, но он не отправился к выходу сразу, как только убедился, что ему нечего здесь делать.       Развернувшись, Блерр подскочил к стойке. Он затормозил поздновато и даже немного пролетел мимо Свиндла, но, чтобы не выдать ошибки, сделал вид, что должен был зашвырнуть поднос с грязными стаканами в контейнер, предназначавшийся в мойку. Кон вздрогнул.       Так нашел он Дирджа или нет? Почему у него такой убитый вид? Для всех, кто мог назвать себя другом неоформиста, Кибертрон вдруг превратился в ад. О, Шоквейв подарил новому миру повод объединиться против того, что было одинаково отвратительно всем, и хотя Кибертрон потеряет интерес к истории Хорри-Була уже через недельку-другую, как только пресса перестанет охотиться за Нидлноузом, сам момент единения останется в памяти. Правда, это не означает, что резня не начнется – кибертронцы скоры на расправу.       Свиндл не поднимал на него оптику, и возникла заминка – невероятно раздражающая! Десептикон дергал плечами, как будто порывался сдвинуться куда-то, Блерр нервно вибрировал двигателем, а Слаг пялился на них, подперев подбородок кулаком. Он светил свои карты остальным игрокам, но это явно его не беспокоило.       Кон разжал ладонь, и на ней сверкнула посеребренная карточка.       – Держи, – выдавил он, приподнимая руку.       – Чтоэто?       – Я проанализировал уровень потребления за вчерашний вечер. Я не... не хочу открывать счет, – Свиндл как будто подавился последними словами. – Здесь должно хватить.       Блерр взял кредитку. Надо же, а у него четкое и правильное амплуа в глазах остальных, раз маленький кон считает его настолько коварным! Значит, так он это видит? Считает, что Блерр поймал его в момент слабости и растерянности и загнал в долги?       – Заметано, – выпалил он.       Он, по правде, еще не думал, как поступить со списком выпитого Свиндлом. Он просто делал то, что делал; он, конечно, зафиксировал все по привычке, и ладно уж – мелкому не нужно было много, чтобы отрубиться! Больше, чем обычно, но не так и разорительно, если подумать... Блерр действительно не знал, что будет правильно. Клик назад он, мечась по бару в необъяснимо сильном гневе, собирался стребовать со Свиндла деньги за все, что вчера сгинуло в его топливном баке, но буквально только что почему-то передумал.       Поздно. Он установил правила, а Свиндл их придерживается. И ему тоже стоит. Блерр торопливо засунул карточку в сабспейс, вентилируя все громче. Вчера ситуация не ощущалась такой неловкой, а сегодня… его невероятно бесил и кон, и его затравленно опущенный взгляд, и вообще все!       Свиндл вечно робеет, зажимается, так почему бы ему не испугаться и не оставить все как есть? Если хотел притвориться, что у него вообще есть стержень, почему не сделал этого вчера, а соглашался пить?..       Блерр понял, что перегрелся в считанные наноклики. Он вытравливал пар, а пальцы дрожали. Нельзя срываться. Нет повода, Свиндл сделал то, что все делают, что владелец «Маккадамса» поощряет. Сейчас Блерр ненавидел всех, кто собрался здесь, кто видел эту бесконечно долгую и бесконечно дурацкую сцену. Едва ли кто-то вникал, что происходит, но это не повод заорать, сгрести кона в охапку и выставить вон, просто потому что... почему, шлак? Почему ярость клокочет в вокодере трещащей статикой, почему она сильнее, чем раздражение из-за беспокойных посетителей, нарушающих правила?       – Я пойду, – произнес Свиндл негромко.       – Нет, – Блерр молниеносно повернулся к нему спиной, – сдачуподожди.       На что-то нужно было отвлечься. Предложенная кредитка, содержала куда больше средств, чем было бы на «виртуальном счете» Свиндла. «Содержала» – слово неверное, теперь эти карточки считались обыкновенными чипами-носителями с крупным номиналом. Даже название – «кредитка» – являлось по сути лишь данью старым воспоминаниям. На новый Кибертрон толковая банковская система еще не вернулась, так что сверкающие карточки обозначали конкретную устойчивую сумму. Серебристая, в зависимости от идентификатора, сходила за тысячу-другую шаниксов, золотистая – за сотню тысяч. Можно было обменять горстку обычных денежных чипов на одну такую, но не хранить на ней виртуальные деньги – поскольку их пока не существовало.       Свиндл сейчас не работал, пособие тоже не получал, а значит, эта карточка – его накопления за последние месяцы.       …дело не в этом. Блерр ведет серьезный бизнес, и он не обирает своих клиентов! Он возьмет столько, сколько требуется, он-то точно знает сумму.       Дверь подсобки ползла, закрываясь, невероятно медленно. Блерр пнул пустые контейнеры, и те загрохотали, разлетаясь. Стеллажи с редкими добавками и обычным фасованным энджексом, чередовались с небольшими цистернами, наполненными высококлассным хайгрейдом. Помещение было большим, но заставленным, и скрежет мнущихся контейнеров разносился не очень гулко.       Никто кроме него не виноват, что Свиндл ничего не понял. Шлак, Блерр и не хотел, чтобы он что-то понял!.. Просто… почему другие напиваются до беспамятства и им нужно напоминать о шаниксах, а этот ржавый упрямый отбраковыш посчитал все и приперся?!       Спустив пар немного, Блерр завис над одной из цистерн, упираясь в нее руками, а после зашарил ладонью по стене, нащупывая замок встроенного сейфа. Что он точно знал, так это как справиться со вспышкой гнева, пока его не понесло назад – инициировать драку, за которую он потом никогда не оправдается. Он сдернул дверцу – та жалобно звякнула – и торопливо ввел код на открывшемся экране. В первый раз он случайно саданул мимо нужного глифа, пришлось повторить. Стоять на месте было невыносимо.       Наконец он запустил руку внутрь и выхватил небольшой контейнер. Поборолся с замком немного, а после вытащил продолговатую капсулу, раскусил дентами и запрокинул голову, позволяя ей провалиться в шлюз.       – Запей, – произнес за спиной спокойный голос.       Блерр согнулся, словно поперхнувшись. К сожалению, капсула уже была в баке, и… одной рукой он потянулся за ближайшей распечатанной канистрой, а вторая дернулась к поясу, где долгие тысячелетия висел примагниченный пистолет с разрывными патронами. Пальцы вскользь лязгнули по металлу выше вентиляционной решетки – Блерр не носил оружия с тех пор, как покинул врекеров. Он развернулся, на ходу заливая в себя энергон. Собственно, только это его задерживало. Не было бы нужды сбить действие присадки немедленно, он бы уже сомкнул пальцы на шейных шлангах Праула и постарался бы выкинуть его голову из подсобки до того, как она взорвется. Учитывая нестабильность некоторых соединений здесь, был риск попрощаться с баром, если дрон окочурится тут – заботившийся о своих тайнах, Праул минировал бошки всем своим копиям.       – Спокойнее, – предупредил Праул, поднимая ладонь.       Фыркнув, Блерр отшвырнул канистру. Смешанная с топливом, капсула всего лишь облегчала усвоение. До войны не желавший смиряться с особенностями своей топливной системы Блерр подсел на наркотические присадки, а общение с Персептором до – и во время – врекеров окончательно сформировало зависимость.       Когда-то Блерр принимал эти штуки для удовольствия. Они дарили ему ощущение, будто мир наконец-то обретает скорость, движется с ним наравне, и это было невероятно приятно. Конечно, на самом деле это он начинал подтормаживать, но – по крайней мере – не испытывал из-за этого болезненного дискомфорта. Постепенно привыкнув, он больше не ощущал эффекта, разве что по-прежнему успокаивался, если гнев вовсе вытеснял все из процессора.       Он хотел отказаться от этой дряни, но не вышло – в один не очень прекрасный момент Блерр понял, что сжигает топливо слишком быстро, если не подсыплет в него чудесного порошка Персептора. Теперь энергон просто не усваивался без химии. Это был тот самый второй секрет, который Блерр не стал раскрывать Свиндлу – да и никому бы не стал.       Персептор не испытывал угрызений совести, однако стабильно снабжал Блерра всем необходимым, даже когда их общение перестало быть тесным. На весь проц психованный… но честный. Персептор улетел на «Лост Лайте», и до конца неясно, выжил ли во взрыве над планетой. У Блерра почти заканчивался запас капсул, позволявших ему не заправляться каждые пять кликов, и он экономил из последних сил… А вот эта пропала впустую – из-за Праула.       Зато теперь рядом есть достойный претендент, чтобы выместить на нем злость.       – Ржа! Ты, гнилаяпокрышка, ты что здесь…       – Нужно, чтобы ты кое-что сделал.       Блерр толкнул его в честплейт, впечатывая в стеллаж. Емкости на полках опасно закачались.       – Сделал?! Да мы тебя всембаромнадеталиразделаем! – зарычал он.       Была закономерность в том, что подавляющее большинство его посетителей ненавидели Праула. Впрочем, подавляющее большинство кибертронцев его ненавидело. Блерр знал, что нельзя взять клона в захват и выволочь в зал, но как же ему хотелось! Топливо наконец-то среагировало с тормозящей добавкой, индикаторы заряда подскочили, и энергии у Блерра было хоть отбавляй. Но ярость не задавливала прочие эмоции в контурах, может, потому что наркотик успел подействовать, а может, потому что Блерр понимал, что напугать Праула не получится, а избивать его бесполезно.       – Сомневаюсь, – подтвердил дрон равнодушно. – Ты не хочешь, чтобы я закрыл твое дело.       – Выметайся, – Блерр скрежетнул дентами. Как он сюда прокрался? Видимо, взломал замок на двери, ведущей из подсобки наружу. Через нее Блерр загружал это место до потолка всем, что удавалось купить, и он установил там лучшую защитную систему, какую только смог найти, но Праула это, конечно, не остановило. – Это незаконное проникновение!..       – И кому ты пожалуешься? – уточнил Праул, наклоняя голову. – Айронхайду? Голдбагу?.. Хватит, Блерр. У меня нет на это времени. Нужно поймать одного кона. Прямо сейчас.       – Я тебе достаточно одолжений сделал! – Блерр схватил его за левую дверцу, дернул на себя, и задетые правой бутылки полетели на пол. К счастью, не разбились. Генератор с готовностью использовал полученные после заправки мощности, чтобы заработать, и поглощаемая энергия заставила бармена задрожать, а вот Праул, мигая оптикой, осел перед ним. Наколенники лязгнули об пол. – Когда ты от меня отъебешься?! Я не буду вечно утебянапобегушках! Я! Честно! Отслужилсрок!       – Не говори... со мной о законах, Блерр, – Праул не успел, конечно, перехватить кулак, и фраза оборвалась. Блерр замер над ним, разминая суставы пальцев перед следующим ударом. Хотелось выжать клона до последнего джоуля, но шанс взрыва по-прежнему останавливал его. – Ты украл у Кибертрона… по современным меркам – целое состояние. Сколько ты вложил, чтобы открыть бар? Если Голдбаг обратит на твои счета внимание, ты попрощаешься с «Маккадамсом».       Кулак замер у самого шеврона. Праул подождал клик, потом выпрямился, высвобождая дверцу. Блерр больше не лишал его энергии, и дрон восстановил управление так быстро, как не смог бы ни один кибертронец. Ну, конечно, его мозговой модуль не терял подпитку на самом деле, ведь мех, управлявший корпусом, находился далеко отсюда.       – Хочешь мои деньги забрать? – насторожился Блерр, разжимая руки и нервно, до скрипа, разводя пальцы. – Нетнетнет. Я публичная персона, Праул! – он ухмыльнулся. – Меня нельзя избитьиограбить! Не тому, кто избирается в правители! Яустроютакойскандал…       На полке, с которой они скинули содержимое, он заметил движение. Кислотно-желтые полоски едва колебались, обеспокоенно поднимая тонкие ворсинки. Шлак, кажется, у него что-то тут протекло. И, как следствие, что-то завелось. Клубок эйсидок, недовольных и растерянных вторжением в личное пространство двух огромных уродов.       Придется прибраться тут, пока кто-нибудь не пожаловался, что у него эйсидка в коктейле. Или сделать из этого фишку, пока не поздно. Пока что Блерр боролся с желанием впечатать в их уютное гнездышко фейсплейт тактика и полюбоваться тем, как разбрызгавшаяся кислота проедает активную краску.       – Неприятно, что ты держишь меня за дурака, – алая оптика сузилась. – Напомню тебе обстоятельства твоего ареста, Блерр. Все твои счета были заморожены, а имущество – конфисковано. Ты припрятал все, что смог, и мы не искали только потому, что когда Кибертрон катился в бездну, шаниксы не играли роли. Твой срок во врекерах закончился, это правда, но ты не вернул право на свое невероятное состояние… однако пользуешься им. Мне все равно, правда, – ладонь Праула издевательски легла на честплейт чуть выше левой фары. Разбитой, вдруг заметил Блерр. Это он сделал? Он не помнил, как… впрочем, когда дело доходило до драк, такое случалось даже с его идеальной памятью. Блерр просто не успевал рефлексировать, куда и с какой силой бьет. – Я не против того, чтобы ты развлекался. Но не забывай, кто ты такой.       «Ты автобот, – имел в виду Праул, – и ты обязан отвечать на призыв. Обязан выполнять приказы. Ты никогда не перестанешь быть автоботом, даже если запрешься здесь с бесполезными пропойцами и будешь колотить только пьяных наглецов».       – Я никогда не забуду, кто ты, – Блерр скрестил руки, вдавливая пальцы в металл. – Ржаваяотбраковка!       – Ты сам заговорил о законности…       – Фраг. Фраг, Праул, тебе некого больше донимать? – он следил, как дрон поводит плечами и дверцами, восстанавливаясь после влияния его генератора, и сгорал от желания продолжить драку. Избиение, если точнее, Праул ведь не сопротивлялся.       Он точно так же ничего не делал, когда Блерра скручивали, чтобы доставить к Прайму. Тогда почему-то казалось, что можно послать Оптимуса и остаться в живых; Блерр привык к безнаказанности и к тому, что никто не может его поймать. Проапгрейженного, чтобы выживать на самых суровых испытаниях в дезактив-гонках, Блерра нелегко было арестовать. Он был слишком быстр, чтобы даже самонаводящиеся пули гарантировали попадание, неуязвим в контактном бою…       Его вырубил мощный импульсный взрыв. Граната, брошенная прямо под колеса противником, которого не могли засечь ни оптосенсоры, ни радары. В первый раз Мираж отобрал у него кубок Айбекса, во второй раз – свободу.       Оптика Праула прекратила помаргивать. Энергетические контуры полностью восстановились. Удивительно, что тактик так и не убедил Персептора продать ему схемы защитного поля, поглощающего излучение генератора Блерра. Не может быть, чтобы он не знал о его существовании! Но, видимо, ученый ценил свое слово больше, чем знак, даже когда их с Блерром стали связывать лишь отношения «дилер – клиент». Они оба никогда не были идеологическими автоботами… просто выбрали сторону поудобнее.       И оба оказались в штрафниках, в отряде Спрингера. Закономерно.       – Я задействую тебя в крайних случаях. Сегодня мне нужна твоя скорость. Десептикон, которого требуется устранить, слишком быстр и внимателен. Я не смогу к нему подобраться, а вот ты – вполне.       – Кто?       – Дирдж, – Праул вытащил из сабспейса небольшой датапад. – Неоформист. Я выслеживаю его уже сутки, но он улетает, едва заметит что-то подозрительное. Скрывается в районе старой АЭС. Если это будешь ты, он даже трансформироваться не успеет.       – Миражавозьми, – выплюнул Блерр. Почему не подрядить стелсера, чтобы подкрасться к параноику?       И что такого сделал Дирдж, раз им так заинтересовался Праул? Взорванная десептиконами во время последней атаки на Аякон АЭС и прилегающие к ней районы оставались руинами по сей день, и Блерр почему-то вспомнил запылившегося Свиндла. Мотор застучал сильнее. Ситуация… волновала. С мелкого станется вляпаться в нехорошую историю, а друзей он выбирать не умеет. Динобот, два богатых бездельника, неоформист и тупая акулина. Точно – не умеет.       – Мираж не справится с десептиконским джетом в прямом столкновении, если дело дойдет до драки, – что правда, то правда. Набить Миражу фейсплейт никогда не составляло труда. Но сначала приходилось постараться, чтобы зажать его в угол. – Я не хочу открывать огонь в городе, а как контактный боец ты подходишь больше. Ты сможешь поймать его и доставить в указанное место.       Блерр смотрел на изображение Дирджа. Явно из армейских архивов, но не десептиконских – автоботских. На темном фейсплейте – оскал, линзы защищены прозрачным визором, яркая желтая броня местами промята.       – Почему ты охотишься на кона? – спросил он.       Знает ли Праул, что Дирдж бывал в «Маккадамсе»? Что это – проверка лояльности или обычное для Праула пренебрежение к чужому свободному времени? Выбрал бы он Блерра, если бы это был какой-то другой кон, или обошелся бы помощью Миража?       – Какая разница? Тебе достаточно знать одно: если он не умрет, наш хрупкий мир с большой вероятностью пошатнется. Я этого не хочу, ты этого не хочешь…       – Так я должен егогрохнуть? – перебил Блерр.       – Нет. Просто доставь его по этим координатам, – по внутренней частоте пришел сигнал, и Блерр неохотно открыл канал. Праул никогда не церемонился, он как будто знал личные коды всех фиолетовознаковых, а уж бывших арестантов тем более, и постоянно это демонстрировал. – Никакой пальбы. Действуй быстро.       Он оттолкнул ладонь с датападом:       – Мнечтобарбросить?       – На пару-тройку часов, – Праул спокойно убрал его в сабспейс. – Не навсегда же, Блерр.       О, его было, за что ненавидеть. Блерр жалел сейчас о том, что времена, когда можно было безнаказанно надрать бесящему тебя меху бампер, прошли. У него будут проблемы, если Праул этого захочет, и старая заначка, которая сейчас пригодилась бы автоботам, чтобы укрепить позиции в политической борьбе с нейтралами как минимум, не единственный способ. Когда-то, привыкнув к баснословной роскоши, величайший гонщик Кибертрона не собирался разоряться, даже вылетев в штрафники. Не получив доступ к его счетам, командование расплавило все кубки, которыми Блерр гордился. Эта мелкая пакость отозвалась глубже в искре, чем Блерр ожидал. Никакие сражения автоботов по важности для него не шли в сравнение с соревнованиями за эти награды...       Если бы кто-нибудь спросил у него – еще до ареста, – почему он стал автоботом, он пожал бы плечами и сказал что-нибудь вроде: «Это выгоднее». Повторил бы за Персептором. Тогда с Блерром еще были и наркотическая дымка, и ощущение собственной непобедимости.       Проблема в том, что если бы сейчас кто-нибудь спросил Блерра, сделал бы он тогда другой выбор, то получил бы отрицательный ответ. На самом деле не было вариантов, что сказать Праулу, пришедшему вербовать их с Перси четыре миллиона лет назад. И сейчас их по-прежнему не осталось: если на него ополчатся вновь, он сможет стрелять, бежать, сопротивляться, сможет изрядно насолить Праулу, но это убьет бизнес.       Он вложил слишком много. Увлекся баром, как гонками в свое время, и не желал потерять все снова.       – Пошелвон, – он рваным жестом указал на заднюю дверь и выкрикнул: – Ну?!       Праул развернулся и спокойно последовал на выход.                     Свиндл в растерянности мялся у стойки уже кликов двадцать. Блерр не возвращался. Он присел на свой любимый табурет – и усталость тут же навалилась неподъемным грузом. Он за весь день не притормозил ни разу. Поутру Дирджа не оказалось рядом, личная частота была заблокирована, а дверь плотно затворена. Старскрим тоже не отвечал на вызовы. Что делать, Свиндл понятия не имел, поэтому носился по всем местам, которые были хоть как-то связаны с неоформистами, которые упоминал Дирдж или мусолила пресса. Поиски были тщетны, а все, что Дирдж на него вывалил ночью, обрывками всплывало в памяти, только подпитывая беспокойство.       Блерр вылетел из подсобки и сдернул Скай-Байта с кресла, увлекая к стойке. Тот рассыпал карты, и весь столик возмущенно загалдел. Происходило что-то непонятное, во всяком случае, необычное. Скай-Байт быстро сообразил, что бармен скорее зол, чем что-то еще, и перестал сопротивляться.       – Мненужноуйти, – выпалил Блерр. – Будешьглавным.       – Что? Куда? – растерялся Скай-Байт, которого практически затолкали за стойку.       – Если что-то несойдетсяпотом, башкуоторву, – предупредил бармен. – Яскоро.       Свиндл никогда не видел его таким взбудораженным. Единственная линза была расширена, в плечи Скай-Байта он впивался до вмятин, а речь едва удавалось разобрать.       Он поймал взгляд Блерра и застыл. Со временем он перестал так бояться бармена, как в первые разы, но сейчас снова стало не по себе. Экс-врекер негромко рыкнул мотором и ткнул в него пальцем, чуть-чуть не дотянувшись до брони – даже сверх меры обеспокоенный, он обычно держал дистанцию с теми, кого не хотел напугать. Почти все прикосновения Блерра к другим мехам были предупреждением, воспринимались как угроза, и он это осознавал. Что Скай-Байт подумал о путешествии через полбара на скорости, которую он сам в робомоде никогда не развивал, вообще сложно представить.       – Вернусьиотдам, – сказал Блерр Свиндлу, а через наноклик входная дверь с характерным звуком закрылась за ним.       – Чо эт было? – громогласно спросил Слаг.       – Не имею ни малейшего понятия, – заверил его Скай-Байт, положил ладони на стойку, потом потянулся к пустым стаканам, подкинул один в руке, будто пробуя себя в новой роли, и широко улыбнулся. – Ощущения отличные! Продолжаем веселиться!       Свиндл с тревогой обернулся на дверь подсобки. Что-то случилось, безусловно. Нечто, способное заставить Блерра бросить «Маккадамс».       – Эй, Скай-Байт, как насчет дружеской стопочки? – крикнул уже знакомый Свиндлу автобот. Он был первым, кто сделал ставку в вечер, когда бар посетил Старскрим. Его друг с двумя пушками по-прежнему казался буйным, а сам он все так же едва выговаривал слова.       – А как насчет современной поэзии? – воодушевленно вернул Скай-Байт, ухмыляясь, и в «Маккадамсе» снова стало шумно.