Коктейль для неудачников

      Он действительно пришел. В ту ночь, вернувшись в Роквуд, он было пообещал себе, что пересмотрит свое отношение к «Маккадамсу», но спустя несколько утомительных дней, на протяжении которых он в основном выслушивал критические обвинения и наезды, он уже мечтал рухнуть на стойку, как Слаг.       Основать фонд Старскрим сам не мог, частные инициативы усложняли политическую ситуацию, да и времени у него не было. Все документы пришлось оформить на Рэтбэта. Но этот ход лишь усложнил ситуацию – тот, кому с открытой искрой доверял Старскрим, отнюдь не пользовался расположением автоботов и нейтралов. Нелюбовь к сенаторам объединяла внефракционных мехов с автоботами так же, как неприятие вооруженных конфликтов – с десептиконами. Так или иначе, желающих делать вложения, чтобы после прослыть героями, стало меньше.       Свиндлу приходилось пускать в ход все свое красноречие, выторговывая выгодные условия у незнакомых поставщиков, стараясь упоминать имя Рэтбэта как можно реже, а мехи, нуждавшиеся в помощи врачей, медицинском энергоне и опытных химиках, тем временем медленно гасли в Холлоу. Это ужасно давило на него – и когда колеса сами принесли его в бар, он не стал противиться судьбе.       – Выглядишь... – начал было Скай-Байт.       – Ой, я знаю, – отмахнулся он, присаживаясь к нему за столик. – Праймус, да налить!       – Ты должен быть презентабельным, – у Скай-Байта, конечно же, всегда был совет. – Поверь, я держался Металхока полвойны, нейтралам нравится, когда ты уверенный в себе, блестящий и богатый. Ну мы вычеркнем последний пункт, потому что сейчас все в одинаковом глушителе, и останутся два...       Свиндл хмыкнул. Прямо и без обиняков... ну, да, он и правда неважный рекламный агент. Но он не продает услуги, он пытается обустроить в Холлоу хоть какое-то подобие нормальной жизни. И ищет не роскошь, а предметы первой необходимости. Рабочие места заразившихся уже давно заняли другие, здоровые мехи, а социального пакета их общество до сих пор не подразумевало. Старскрим сделал из этого повод для пары обличительных речей с критикой Голдбага. Накануне выборов политикой стало все без исключения.       – Извини, – шумно провентилировал вдруг Скай-Байт и сочувственно оскалился. – Я просто хочу помочь.       Свиндл улыбнулся:       – Я знаю.       Блерр опустил перед ним стакан и, не останавливаясь, умчался в другой конец. Свиндл пришел уже почти к закрытию, так что бармен собирал посуду, а не обслуживал клиентов. В «Маккадамсе» торчала кучка завсегдатаев: Танкоры, на этот раз без Васпинатора, Слаг, Джазз... Последний как раз поднялся, перехватил за локоть Блерра, когда тот проносился мимо, перекинулся парой слов и ушел.       – Тебе надо отвлечься, – заявил Скай-Байт. – Народ! Идите сюда! Хватит там ржаветь!       Слаг обернулся, едва не сметя Танкора-дылду. Пострадала только его башня из стопок – те разлетелись, пара укатилась под стойку, но Блерр как раз выскочил следом за Джаззом, и поэтому возмущаться было некому. Не задерживаясь, Танкор покинул место преступления, поскольку, как известно, кого застали посреди беспорядка, тот его и устроил.       – Чем порадуешь? – Слаг оживился; любая движуха ему нравилась, просто сидеть и пить он считал скучным.       – Я знаю игру, для которой нам понадобятся только выпивка, честность и изобретательность, – он подмигнул одной линзой Свиндлу. – Она называется «Энджекс вместо оправданий».       – Не очень-то поэтично называется, – поддел его Танкор-здоровяк.       Скай-Байт снисходительно посмотрел на него и воздержался от комментариев. Театрально выдержав паузу, он продолжил:       – Мы по очереди стараемся вспомнить что-то, чего никогда не делали. Это должно быть нечто не слишком провокационное, например, если вы никогда не стреляли в искру Оптимусу Прайму, это никому не интересно. Никто, кто это делал, с нами за столом сидеть уже не может… Вот я никогда не ломал денты, например.       – Да ты шутишь? – перебил Слаг. – У тебя их сколько, сто двадцать?       – Сто двадцать шесть, – ответил тот.       – И тебе ни разу в пасть не вмазали за то, как ты омерзительно поешь?       – Они очень крепкие, – спокойно сообщил Скай-Байт. – А теперь, если вам хоть один сегмент когда-то переставляли, вы должны выпить.       – Я принесу стопки, – решительно сказал Танкор-дылда и отправился обратно к стойке.       Его тезка-нейтрал поерзал:       – Погоди, но это же может касаться очень личных вещей, да?.. А если я не хочу…       – Кто-то струсил! – Слаг шумно потер – по звуку так, скорее, поскреб – ладони. – Что у тебя за грязные секретики, а, гладиатор?       – Я серьезный предприниматель! – возразил тот. – Нельзя, чтобы обо мне ходили слухи!..       – Да какие слухи, мы тут все свои! – Слаг размашисто приобнял его за счетверенную ракетницу. – Сожри меня Юникрон, мы должны втянуть в это Блерра!                     Шринк испуганно шарахнулся в сторону и тонкими гусеницами вжался в стену. Детали, в альтмоде формировавшие грузовое отделение для перевозки малогабаритных раненых, завибрировали от того, как он занервничал. Блерр подцепил его под локоть и оттащил подальше от улицы, игнорируя тот факт, насколько медбрат его массивнее.       – Тыпринес? – хрипло выпалил он.       – Я п-просто мимо прохо…       – Джаззсказал, ты трираза «мимопроходил», – скривился Блерр. – Значит, принесисомневаешься, отдаватьли, а? Эй, мынетакдоговаривались!       – Мы никак не договаривались! – Шринк дернул рукой, и Блерр, скрипнув дентами, отпустил. Напряженный и встревоженный, медбрат из Аяконского госпиталя обернулся на дорогу, но в этот час все спешили на подзарядку. Если кто и проезжал мимо «Маккадамса», он точно не полез бы смотреть, что происходит в проулке рядом.       Блерр приподнял ладони, делая шаг в сторону. О, Шринк точно принес то, что он заказывал. Блерр никогда глубоко не вникал в нюансы, но идеальная память, среди прочего подаренная Персептором, в клики отчаяния подбросила несколько случайно замеченных когда-то формул. Перси использовал медикаменты для изготовления своей волшебной наркоты, и Блерр даже смог вытрясти из памяти парочку названий. Это были вещества, обычно используемые для частичной анестезии, притупляющие восприятие пациентов, если некогда или нет возможности программно уводить их в оффлайн.       А дальше потребовалось искушать Шринка обещаниями недели бесплатной заправки в «Маккадамсе», если он принесет немного чистых кристаллов скорциума. Как-то там надо будет его раскрошить и обработать, но для этого Блерр уж найдет какого-нибудь химика… того же Танкора. Десептикон ведь не такой законопослушный, каким может показаться, и наверняка с радостью сделает Блерру одолжение…       Слишком многие получали кусочки информации, которую Блерр предпочитал хранить в тайне. Шринк не знал, зачем ему скорциум, но мог догадываться, не зря же он медик, пусть и не уровня Флэтлайна с Фикситом. Танкор вот точно поймет, в чем Блерр нуждается, если дело дойдет до кустарного изготовления тормозящих расщепление энергона присадок, и… ладно. Это не такая уж проблема – заставлять ботов и конов молчать.       Проблема пока что в сырье. Услышав предложение, Шринк не дал четких гарантий, но… раз он приперся сегодня и побоялся зайти, предпочтя в панике слоняться поблизости, размышляя, стоит ли рисковать ради нескольких стаканов бесплатного энджекса, значит, драгоценный груз был при нем.       – Ты ведь всеравно ужеукралих, – Блерр сузил оптику, вглядываясь в фейсплейт Шринка. – Ужерискнул. Нутак имейсмелость получитьсвоюнаграду. И. Отдай. Скорциум.       Шринк отшатнулся, заслышав в его голосе угрожающие нотки.       Нет! Нет, нельзя бросаться на него. Блерр едва справился с желанием просто вытряхнуть кристаллы из сабспейса неподвижного, вырубленного Шринка… нет, он не бьет своих клиентов, если они с ним честны. Шринк предельно честен.       Он до ужаса боится и очень хочет халявы. Ну же. Халява, Шринк!       – Фиксит мне руки вырвет, если узнает…       – Если ты сейчас пойдешьипокаешься, онвсеравно их вырвет, – Блерр развел ладони. – Нет, ты, конечно, можешь попробовать тихоиаккуратно положитьвсенаместо, но ты не хочешь. Ты хочешь «Масляную ванну» докраев. Или даже аборианский, на который только Металхок готовразоряться…       – Прекрати, – Шринк махнул рукой и потерянно заскользил взглядом по трещинам в стене. – Праймус… я идиот…       – Ты будешь идиотом… – «если откажешь мне в том, что я хочу, стоя прямо передо мной». Блерр перезапустил вентиляцию и продолжил: – Ты будешьидиотом, если упустишьшанс. Шринк, лучше иметь менявдолжниках, чем быть моимдолжником, гарантирую.       – Я… первый и последний раз, – прошептал медбрат.       О-о, отлично!       Пальцы подрагивали, когда Блерр брал в руки небольшой контейнер. Пожалуй, не получилось сделать вид, что он не предвкушает, как забьет себе топливопроводы скорциумной крошкой. Это даст ему несколько спокойных перезарядок, несколько дней без мучительно сухих изнутри магистралей… и без желания удавить любого, кто открывает пасть не по делу.       Блерр не понимал, как еще не перебил половину своих постояльцев. Как он Шринку-то энергон не пустил, пока тот ломался на задворках бара. Недавно Дауншифт ползал здесь на коленях перед Блерром, а медбота, видите ли, нагнал запоздалый стыд! Поуговаривайте его, чтобы успокоить совесть!..       Он поднял взгляд. Шринк, кажется, только сейчас окончательно перепугался – когда увидел, каким взглядом бармен смотрит на маленький контейнер со скорциумом. Неужели, наконец-то понял, что не стоило рисковать и заигрывать с бывшим врекером?..       – Последнийраз? – переспросил Блерр насмешливо. – Тогда залейся в эту неделю, приятель, чтобы извсехщелей текло.       Попробуй, каково это – быть особым клиентом. Втянись, войди во вкус. И сделай так еще, когда эта партия закончится…       Шринк ушел, не сказав больше ни слова, потерянный и все еще паникующий. Блерр крепче сжал контейнер в ладони и потряс его. Кристаллы шуршали внутри, перекатываясь. Баки издали гулкий звук – внутренние фильтры перестроились, отрубаясь, как всегда, когда Блерру требовалось закинуться.       На самом деле, грызть их вот так все равно нельзя. Скорциуму требуется термообработка и строгая дозировка, а значит, сегодня в который раз придется вылакать дневную норму всех посетителей «Маккадамса» скопом, чтобы протянуть, пока не получится уломать Танкора или вытрясти из Джазза контакты еще какого-нибудь химика.       Блерру не нравилось тонуть в одолжениях, но сейчас стоило радоваться, что у него есть свой бар, круг мехов, которые пусть и не могут заменить Перси, но тоже худо-бедно на что-то способны… и что планета пока не собирается вставать на дыбы еще сильнее, чем уже встала. Если все пойдет хорошо, через пару-тройку дней у него будет, что добавлять в энергон, а там глядишь и Васпинатор подгонит кое-какую химию от своих инопланетных знакомых. Стрекотун охотно брал шаниксы, а значит, собирался пока обосноваться на Кибертроне, присосавшись к новому хромающему обществу, как паразит.       Что ж, паразитам тоже наливают в «Маккадамсе».       Он вошел как раз тогда, когда от кучи любителей засидеться допоздна донеслось заговорщическое:       – Мы должны втянуть в это Блерра!       Он забросил контейнер на полку с другой стороны стойки, отметил валяющиеся стопки, но возникать пока не стал, захватил канистру побольше, чтобы не сжечь слишком быстро, и в тот же клик приземлился на диван рядом со Скай-Байтом.       – Вочтовтянуть?       – Скай-Байт знает шпионскую игру про раскрытие секретов, здоровяк стесняется, а цель – напоить Свиндла, чтобы он расслабился, – рапортовал Слаг.       – Я... я не буду участвовать, – извиняющимся тоном возразил маленький кон. – У меня нет никаких секретов и... и напиваться мне нельзя...       – Все будут участвовать! – оглушительно рыкнул Слаг, когда Свиндл попытался встать. Бедняге никогда не удавалось ускользнуть вовремя.       – Эта твоя глупаяигра? – Блерр перевел взгляд на Скай-Байта. Тот пожал плечами. О, он никогда не признавал очевидного. – Бессмысленно играть в нее сомной, явсегдатрезвый.       – Главное – процесс, – возразил тот. – Жалко, Джазз ушел...       Блерр расхохотался. Если бы экс-телохранитель Прайма оказался в хорошем настроении, после его провокаций кое-каким десептиконам и нейтралам тут захотелось бы нажраться безо всяких игр. Пожалуйста, кто-нибудь, расскажите тупой акуле, почему нельзя купаться в струе плазмы? Что, нет, никто? Оптика Свиндла заметно расширилась после фразы Скай-Байта, но остальные благоразумно проигнорировали, что он там несет.       – Ладно, – закончил он смеяться. – Я не против выпить всеравно. Дылда, будешьбарменом сегодня. Разливай!                     Шел уже третий раунд, и Свиндл никогда не думал, что столько всего творил в жизни. Никто не обязывал его признаваться в этом и пить, но если не играть честно, сама игра теряет смысл. Вшестером они приговорили уже две канистры, и хотя платить договорились вскладчину, Свиндл все равно нервничал. Чем больше в нем расщеплялось сверхзарядки, тем сложнее было считать, сколько он должен на данный момент.       – Моя очередь! – заявил Слаг. – Я... я никогда не участвовал в групповушках!       – Да ты гонишь! – возмутился Танкор-здоровяк.       – Отнюдь! – оскалился Слаг весело.       – Но ты-ы... ты же огромный! – нечетко вторил другой Танкор.       – Стереотипы! – гаркнул Слаг. – Я партнеров предпочитаю соразмерных, – в голосе звучало какое-то особенное чувство собственного достоинства.       – И у тебя целый отряд...       – Отряд ебнутых самоубийц, – фыркнул Слаг, наваливаясь на стол всем весом и покачиваясь под его скрип. – И Свуп. Я вообще-то всегда собирался захватить власть, а не порты подставлять! Так что только по одному и на джампер! – он взмахнул руками, демонстрируя, как полагается захватывать власть. Скай-Байт закрыл фейсплейт ладонью.       – Больше одного не тянешь просто, – съязвил Блерр.       – Это воспитательная работа называется! Одного натягиваешь, другие боятся.       – Праймус, какая фантастически доисторическая дурь! – возмутился Скай-Байт сквозь пальцы. – Откуда ты выкопался с такими представлениями об интерфейсе? Принимающая позиция не принижает партнеров!       – Во-первых, ты это моей фрагнутой на проц команде расскажи. Во-вторых, тут все что, трепетные шайбочки?! А ну пейте, развратники, – распорядился динобот.       Блерр залпом залил в себя пойло, Скай-Байт сделал это довольно манерно, все еще кривя губы, Танкоры – один за другим, с некоторой нерешительностью. Свиндл осторожно пригубил, чувствуя, как удивленные взгляды сползаются на нем.       – Ого, а ты шустрый! – заржал Слаг. – Нет, видали! С кем?       Свиндл обнаружил, что почему-то смотрит на Блерра. Ясно было, что поддержки ждать неоткуда, но именно бармен обычно осаждал динобота. Однако Блерр покачал головой:       – Не, нудавайколись, разтакоедело!       Ну, конечно! С чего он должен помогать?       – С этими роквудскими? – Слаг прищурился. – Мотормастер выглядит слишком унылым для оргий!       – Н-нет, – ахнул Свиндл, опасаясь, каких слухов может нараспускать динобот, если немедленно его не разубедить. Он и так прячет взгляд, встречаясь со стантиконами в Роквуде, ему не нужна еще одна причина. – У меня была другая команда, мы… ну… Я с ними работал до гештальт-проекта.       – Так вот что тебя на гештальты потянуло, – пьяно улыбнулся Танкор-дылда.       – Нет! Ну, вы все выпили, почему никто не отчитывается? – он возмущенно, хотя и немного затравленно, огляделся. – Эта игра называется «Энджекс вместо оправданий», а не «вместе»!       – Засмущался, – ехидно хихикнул Слаг, потянулся и щелкнул его по шлему. – Теперь ты!       Свиндл поерзал. Придумывать поводы получалось у него хуже, чем просто пить. Слага-то теперь никто не переплюнет...       – Я никогда не терял части корпуса, – сказал он. – Только плановая замена на техосмотре, но это не считается.       – Да невозможно, – проворчал Слаг, выпивая. – Ты разве не этот... комбатикон?       Оказывается, он знал, в каком отряде Свиндл служил раньше! А он-то думал, до его истории здесь никому нет дела. Танкор-дылда, наверное, разболтал...       Здоровяк хлюпнул трубочкой, уходящей под маску:       – Это нечестно. Я же в ямах бился вообще!..       – Ох, в первый раз мне сразу крыло отодрало, – пожаловался Танкор-дылда, переворачивая стопку и ставя ее по обыкновению сверху на две других. Кажется, он не мог жить без хрупких пирамид. – Взрывом. Я тогда работал в Родионе, мы как-то не поладили с м-м-м… м-м-м… – он запнулся, кажется, начав рассказывать историю, которой на самом деле не хотел делиться. Что бывает, когда ты напиваешься уже несколько часов подряд. – Хорошо, что Джазз с нами не играет.       – Ты работал с Джаззом? – уточнил его тезка, едва ли не отодвинувшись в сторону. – Вот с этим Джаззом? – он махнул клешней в сторону пустого дивана у столика, за который никто никогда не садился. – Ты же типа десептикон?       – Это до войны было, – Танкор поскреб шлем. – Мне крыло уже в Каоне обратно припаяли…       Блерр ухмыльнулся, прикончил стакан и налил себе еще. Свиндл удержался бы от вопроса, не будь он так пьян, но сверхзарядка и недавняя вынужденная откровенность с его стороны вытолкнули вопрос из вокалайзера:       – Как ты остался без оптики?       Ему было не очень хорошо видно бармена, тот сидел по другую руку от Скай-Байта, широко расставив колени и опираясь на одно локтем. Свиндл подался немного вперед.       – Мстительный засранец, – сузил единственную линзу Блерр. – Прежде чем Прайм разобралменя на запчасти, он выдрал мне оптосенсор. Тот еще на кабеле болтался, когда он засунул его мне вгорловойшлюз. Ятеперьзнаю, что внутри меха очень темно.       Свиндл вспыхнул от волнения. Он думал, это будет врекерская байка, но любая история становится более жуткой, когда в ней участвует Прайм.       – А зачем Прайм разобрал тебя на запчасти? – встрепенулся Танкор, радуясь, что разговор больше не касается его прошлого. Свиндл тоже был удивлен, что его товарищ по знаку оказался знаком с Джаззом с довоенных времен, но среди кибертронцев не принято зарываться в прошлое друг друга без разрешения… именно поэтому сложно представить игру менее этичную, чем эта.       – Я отказался выполнять егоприказ. В общем, перед отправкой во врекеры меня кое-как собрали, а заплатку поставили в назидание… Такговорят. Насамомделе участок неокортекса поврежден, я сигнал только с одного тяну.       Свиндл едва не извинился за то, что всколыхнул неприятные воспоминания, но спохватился. Эта честная компания беззастенчиво пыталась заглянуть ему в порты. Не рассыплются!       – Моя очередь! – объявил Скай-Байт. – Я никогда не…                     – Ну, ты представляешь, что со мной сделают, если это вскроется, да? Голдбаг меня посадит, а Старскрим даже отмазывать не будет, – Танкор покачивал контейнер в руках, наблюдая, как кристаллы перекатываются с одного края на другой. – Мне вобьют в башку взрывающийся чип.       – Какониузнают? – спросил Блерр небрежно. – Работай здесь. На меня. Всеввыигрыше.       Танкор-дылда устало потер шлем.       – Откуда у тебя скорциум? Ты ограбил госпиталь? Потому что если ты ограбил госпиталь, я не буду этого делать, – он поставил контейнер на стол и пододвинул к Блерру. – Прости, но эта штука спасает мехам актив, и…       – Янеграбил, – огрызнулся Блерр. Он обойдется без нравоучений от лица бывших картельных варщиков, которые стерли наркотическую пыль с брони, прежде чем нанести алый знак, но, едва война закончилась, вновь влезли с головой в полулегальный бизнес. Аренда грузовых платформ, конечно! Как будто Блерр не знает, что у Танкоров нелегальные склады в руинах города.       И, между прочим, ему тоже нужно выправить актив! Он загибается без Персептора, и сил терпеть уже не осталось. Признать, что ему нужна помощь, оказалось легче, чем он думал. Пока капсул в запасе было столько, что и не сосчитать, ему казалось: в день, когда он вытащит последнюю, вместе с ней он проглотит отчаяние. Невозможность усваивать топливо – болезнь, но в отличие от других мехов Блерр мог излечиться, только выдрав генератор. Не лишаться же из-за трудностей с фильтрами механизма, который принес ему столько побед и сделал практически неуязвимым! Но как признаться кому-то, что из бармена, которому налить на инсигнии, ты в любой клик готов вновь превратиться в убийцу просто потому, что юникроновски голоден? Блерр привык быть героем пугающих баек. Про врекеров всегда рассказывали запредельно жестокие истории, и хотя Блерр никогда не был самым жутким действующим лицом в них, он чувствовал сопричастность к каждому сюжету, даже донельзя извращенному фантазией Физитрона. Однако сюжет о насмешливом крушителе, выпивающем чужую энергию, хотя бы не смешон. Не то что анекдот о страдающем от безумной жажды мехе, который держит бар.       И все же он не проглотил отчаяние вместе с последней капсулой. Он вообще не забрасывал ее в шлюз, предпочтя сохранить пример финальной смеси для химика, который согласится сделать ему новую партию. И, мягко катая ее в пальцах, раздумывая, обращаться ли к Танкору или искать на стороне кого-то, к кому не приведет ни одна ниточка, Блерр вспоминал прошлое. Оно было наполнено хрустом наркотических пластинок и сладкими стонами. Беспамятством, постепенно уступавшим совершенным процессам хранения данных, которым Ревайнд бы позавидовал. Блерр помнил каждую крошку скорциумной пыли, провалившуюся в бак. Кисловатую по ощущениям, но приятную пленку на фильтрах. Он скучал по Перси только тогда, когда ему требовалась доза. Не как по любовнику. Как по меху, щелчком пальцев делающему его счастливее.       У Перси никогда не нужно было ничего выпрашивать. Блерр хотел присадки – тот давал их ему в достатке, бесплатно, без вопросов. Когда накануне отлета «Лост Лайта» Дрифт притащил ему подарок, Блерр удивился, заглянув под крышку. Персептору нравилось насухую прессовать не только мехов, но даже наркотики, и несколько горстей капсул с полужидким содержимым вместо аккуратно уложенных цветных прямоугольников стали неожиданностью. Но, передал Дрифт слова ученого, эффект раствора держится дольше. Блерру и правда удалось растянуть небольшую партию надолго.       Он надеялся, с готовой формулой у Танкора получится смешать что-то похожее, если он предоставит сырье.       – Я могу понять, зачем это тебе, – зачем-то пустился десептикон в размышления вслух. Блерр одной рукой уперся в стол, другую завел за спину, сжимая пальцы в кулак. Было непросто заманить его в подсобку трезвым, но даже не набравшийся Танкор очень любил городить чушь. – Ты… ты быстрый. Ладно, я говорю очевидные вещи… я немного волнуюсь. Это скорциум. Он безумно дорогой.       – Расскажи мне о безумнодорогихвещах, Танкор, – перебил Блерр, намекая на их с тезкой-здоровяком бизнес.       Дылда поджал губы и заткнул вокалайзер, но ненадолго.       – Так я не смогу, – он ткнул пальцем в капсулу, сиротливо лежащую в сторонке. – Я прошивку менял раз сто с тех пор и гнал обычный энергон, а не… Если я даже настрою баки и нигде не налажаю, того, что у тебя есть, хватит на канистру – без расфасовки. Придется по глотку добавлять в ежедневную порцию.       – Порукам.       – Я даже цену не назвал, – бросил на него осторожный взгляд Танкор.       – Вшлак, – махнул рукой Блерр. – Меня это неволнует. Что тебе нужно дляработы?       – Сверхзаряженное, несколько кислот, скину тебе список… и подумать, – он шумно провентилировал, так озираясь на дверь подсобки, словно кто-то мог войти сюда без ведома Блерра. – И день-другой.       – Перси обычно добавлял Н-81 и еТ-84. Еслитебеэтопоможет, – подсказал тот.       Танкор задумчиво обвел взглядом емкости, заполоняющие стеллажи вокруг.       – Н-81 в каком содержании?       – 31%.       – М-м, – он удивленно покосился Блерра. – Может, сам сваришь? Ты, похоже, лучше меня знаешь…       – Я ж не заправщик. Япростопомню, – мрачно откликнулся тот.       Не то чтобы Блерр часто смотрел Персептору через плечо: вся эта возня с мензурками была утомительно долгой и скучной, но все, что случайно фиксировала его память, уже не терялось. Да и Персептор никогда не протестовал, если Блерр слонялся у него за спиной. Странная форма доверия для меха, которому небезразлична конфиденциальность… он как будто демонстрировал: я абсолютно честен с тобой.       По этой честности Блерр тоже иногда скучал. Они с Персептором прошли куда более долгий путь, чем миллион лет в штрафном отряде. Да что там, Перси пошел за ним к Спрингеру – просто пошел, стравив масло на то, чего хотелось Праулу и самому Прайму! Только этот совершенно абстрагировавшийся от реальности нерд мог так поступить…       Блерр не был уверен, как охарактеризовать время службы у Спрингера. Именно там Персептору совсем снесло крышу, и он превратил мастерство искусного ремонта в искусство калечить не убивая. Именно тогда их перестало истово тянуть друг к другу, словно заряженные магниты. Блерр никогда не скучал по врекерам, но не мог поспорить с тем, что только в их рядах чувствовал себя свободным с тех пор, как Персептор уговорил его поставить клеймо автоботов на камере искры.       Конечно, играло роль, что там ему не мешали закидываться присадками, чтобы функционировать. Нынешнее «мирное» время и «новое кибертронское общество» имели и не самые приятные стороны. За то, что было необходимо Блерру для сдерживания агрессии и просто качественной заправки, их с Танкором и правда могли посадить.       – Блерр, – позвал Танкор негромко, вырывая его из размышлений, – я… я хочу сказать, что соглашаюсь только потому, что это ты. Ты сделал для нас так много, что сварганить тебе немножко тормозящей дряни это меньшее, что я могу. – Блерр хмыкнул. Танкор взволнованно продолжил, жестикулируя: – Контрабанда и вся эта ржа… Я знаю, что я не самый порядочный мех в этом баре. Ха… Свиндл тут самый порядочный, а?.. Словом, я не Мегатрон, и все такое. Но, пожалуйста, не воруй у медиков, ладно? Серьезно, Васпинатор достанет тебе, что нужно, если заплатишь. Я устрою.       – Заметано, – отозвался Блерр. Сентиментальность, с которой десептиконы стремились оставаться хорошими в любой ситуации, просто поражала, но не время было критиковать и иронизировать. Тут бы как-нибудь удержаться от желания врезать Танкору по движку, вырубить, посадить в уголок и заставить синтезировать добавку сейчас же. Искушение было велико. – Необсуждай со своим боссом.       – Мы не рассказываем друг другу все на свете, – развел руками Танкор, – даже если и производим такое впечатление. Я возьму выходные, пока работаю перегонным кубом для тебя, но потом ты поможешь мне пройти очистку. Малоприятное занятие, но я не хочу, чтобы во мне осталась хотя бы капля.       Танкор тоже был честным. Пожалуй, ему не хотелось возрождать ту часть своей истории, на которой он поставил крест четыре миллиона лет назад, но осуждения или отвращения в свой адрес Блерр не услышал. Не то чтобы его это побеспокоило бы – какая разница, что о тебе думает исполнитель твоих желаний? – но знать, что кон согласен рискнуть, перепрофилировать перегонное оборудование внутри и закачать себе в баки скорциум и кислоту, чтобы сделать ему приятное… благодарность Танкор заслужил, пожалуй.       – Янебрезгливый, – Блерр потянулся и захлопнул крышку контейнера. – Вывернутебянаизнанку иотполирую, – пообещал он.       – Ржа, ну замечательно, – передернул крыльями Танкор. – Блерр, ты шутишь как динобот!                     Свиндл едва смог дождаться, когда у стойки, наконец, останется только отдыхающий фейсплейтом в стол Хозхед. Тот перемещаться и не собирался: он пребывал в сладкой гибернации, пользуясь тем, что Блерр не выгонял вырубившихся от сверхзарядки клиентов до закрытия бара, даже если посетителей было много. А сегодня ажиотажа не наблюдалось.       Танкор-дылда, помогавший Блерру закатывать с заднего двора в подсобку новые цистерны с энджексом, забрал своего тезку и ушел пораньше, Слаг вообще не появился после вчерашней запойной игры, растянувшейся на много часов, а Скай-Байт пересел ближе к сцене, чтобы послушать Джазза. Теперь никто не мог услышать, как Свиндл неловко мямлит, обращаясь к Блерру:       – Я… я хотел извиниться.       Бармен вопросительно уставился на него.       – За вчерашнее, – пояснил Свиндл. – Мелочно было спрашивать… про оптику. Я должен был догадаться, что это не та история, которой хочется делиться…       – Нет, – перебил Блерр.       Свиндл неуверенно переспросил:       – Н-нет… что?       – Нет. Ты. Не. Долженбылдогадаться, – Блерр помотал головой. – Тынеможешь знать, что другиммехам приятно, а что нет! Ты не телепат. Тыспросил, яответил, вот и все. За что ты извиняешься?       – Но…       – Скай-Байт придумал эту игру, потому что он обожает ставить окружающих внеловкиеситуации. Это игра для бессовестных мехов, ясно? Если хочешь играть в нее поправилам, отбрось всеэтиморальныезаморочки и вытряхивай из окружающих правду, – хохотнул Блерр. Похоже, настроение у него было приподнятое, хотя полклика назад он казался сердитым. – И да, «неловкие ситуации» включают чтение стихов тем, укогохорошийвкус, пока аудиодатчики не расплавятся!       Именно так все закончилось накануне, когда все игроки – кроме Блерра – были слишком пьяны, чтобы быстро ретироваться или хотя бы врезать Скай-Байту, так что шутка была слишком злободневной. Бармен тогда вообще сбежал, и о страданиях остальных знал понаслышке.       – Да не так уж… не так уж он плохо пишет, – пробормотал Свиндл.       – А ты не очень-то хорошо разбираешьсявпоэзии, – съязвил Блерр.       – Наверное, ты прав, – выдохнул он теплый воздух прямо в стакан, так, что трубочка в нем провернулась. – Я имею в виду, не стоит переживать из-за игры...       – Соглашатьсясомной все время тоже не обязательно, – заметил Блерр вскользь.       Свиндл пялился на него исподлобья какое-то время, а потом неуверенно выдавил:       – Пошел ты.       Блерр рассмеялся – как-то слишком резко и громко. В последнее время он вел себя странно, но Свиндл не мог объяснить, что именно не так в его поведении. Иногда Блерра бесили какие-то самые обычные вещи, но в другой ситуации они же провоцировали насмешку. Может быть, он достаточно втянулся в свое новое занятие, чтобы чувствовать себя раскрепощенней и реагировать эмоционально, а не как положено хорошему бармену?       Свиндл вымученно улыбнулся.       Сегодня он общался с Рэтбэтом, и новости были так себе. Голдбаг спохватился, что такой отличный пиар-ход, помощь дистрикту Холлоу, обходится без его участия, и приставил к Рэтбэту двух болтов. Теперь автоботы контролировали все взносы – делая вид, что беспокоятся о безопасности. Текущее правительство таким образом гарантировало, что все пожертвования учтены и пойдут на лечение и восстановление жилищных условий в Холлоу... как будто Рэтбэт собирался положить их себе в сабспейс!       Но с Голдбагом не поспоришь. Старскрим, наверное, возмущался, но в то, что Голдбаг отзовет автоботов, Свиндл не верил. Кто же откажется от возможности заглянуть в счета сразу стольких мехов: и экс-сенатора, и всех жертвователей, которым теперь придется заполнять бланки и указывать источник дохода.       – Покавсезаняты, вот, держи, – Блерр что-то пододвинул к нему ладонью по столешнице. Свиндл присмотрелся: три золотистых кредитки, одна – изрядно измазанная в энергоне, две относительно чистые.       – Что... что это? – тупо спросил он.       – Это процент. Я сливаю тебе часть. Фондиличтотам, – он небрежно махнул рукой.       Процент? Он имеет в виду... часть прибыли, которую он начал получать, повысив цены в баре? Но большинству сидящих здесь мехов налить на Холлоу! Их не касаются чужие топливные проблемы, они заливают собственную жажду – или тоску, – и им вовсе не хочется платить за кого-то еще! Если Блерр хотел помочь, стоило устроить это как-то иначе. Несколько специальных коктейлей по чуть завышенной цене – для тех, кто не против помочь жителям Холлоу парой шаниксов.       – Блерр! – прошептал он, отодвигая карточки. – Так… так не работает… благотворительность...       – Что значит, не работает? – в голосе Блерра послышался гнев, и Свиндл растерялся. – Они хотят бухать – ибудутбухать! Полшаникса со стакана – смеешься? Я и так им почтибезнаценки наливал все это время!       – Я не имел в виду... – извиняющимся тоном произнес Свиндл. – Прости. Я...       «Я не ожидал, что тебя это заботит». Он, конечно, не сказал этих слов. Мысль казалась постыдной – с чего он решил, что Блерру налить на окружающих? Ведь это место он открыл тоже не ради себя...       – Спасибо, – он накрыл кредитки рукой и подтянул к себе.       – Тотоже, – выпалил Блерр и испарился.       Хозхед покачнулся на табурете, но зацепился выдвинувшейся спьяну лестницей за край стойки и все-таки не сверзился.